Гийом Мюссо - Бумажная девушка

Я колебался. Эти последние три минуты я дольше рассматривал мои часы, чем предыдущие два года, в течение которых они были у меня. Их непроизносимое название – «ИВС Шафхаузен» – ничего мне не говорило, но я не был знатоком в этом вопросе. Я мог прочитать наизусть целые страницы Дороти Паркер, но я едва ли смог бы вспомнить больше двух марок часов.

– Договорились, – наконец сказал я, расстегивая ремешок.

Я забрал тысячу долларов, отдал двести из них служащему, чтобы сразу оплатить полный бак. Я уже собрался уходить, но передумал и спросил, нет ли у него еще и бинта для моей щиколотки.

Вполне довольный сделкой, я вернулся в «Бугатти» и вставил «пистолет» в отверстие бензобака. Я увидел вдалеке мужчину, купившего мои часы. Он помахал мне рукой и выехал с заправки за рулем своего «Мерседеса» – купе.

– Как вам это удалось? – спросила Билли, опуская стекло.

– В любом случае не благодаря вам.

– Ладно вам, рассказывайте, тогда посмотрим.

– Система Д, – с гордостью ответил я, глядя на крутящиеся в автомате цифры.

Я достаточно раззадорил ее любопытство, чтобы она спросила:

– Ну а все же?

– Я продал часы.

– Вашего «Португальца»?

– Какого португальца?

– Ваши часы – это модель «Португалец» от ИВС.

– Счастлив узнать об этом.

– И за сколько же вы их продали?

– За тысячу долларов. Этого нам хватит на бензин до Мексики. И я даже могу угостить вас завтраком перед тем, как мы снова тронемся в путь.

Билли пожала плечами:

– Бросьте, скажите, наконец, правду.

– Но это правда. Тысяча долларов, – повторил я, вешая пистолет на место.

Она схватилась за голову:

– Они стоят минимум сорок тысяч!

На мгновение мне показалось, что она шутит – часы не могли столько стоить, ведь так? – но увидев ее растерянное лицо, я вынужден был признать, что меня просто надули на большой дороге…

* * *

Полчаса спустя. Придорожный фастфуд после Хантингтон-бич

Я вытер лицо влажным полотенцем, забинтовал щиколотку и вышел из туалета, чтобы присоединиться к сидевшей за столиком Билли.

Взгромоздившись на табурет, она приканчивала «банановый сплит», который заказала после двух чизбургеров и большой порции картофеля фри. Как ей удавалось сохранить фигуру, поглощая столько еды?

– Ммм, это вкушно, фотите попробовать? – предложила она с полным ртом.

Я отклонил ее предложение и лишь вытер салфеткой взбитые сливки с кончика ее носа.

Она мне улыбнулась и развернула перед собой большую дорожную карту, чтобы обсудить детали нашей экспедиции.

– Что ж, все просто: если верить журналу, Аврора и ее дружок все еще отдыхают. До конца недели они будут в гостинице класса «люкс» в Кабо-Сан-Лукас.

Я уже слышал разговоры об этом месте, которое благодаря своим мощным волнам считалось раем для сёрфингистов.

– Это совсем не близко! – констатировал я, наливая себе еще чашку кофе. – Может быть, вы предпочитаете добраться на самолете?

Она бросила на меня мрачный взгляд:

– Чтобы лететь самолетом, нужны деньги, а чтобы иметь деньги, не стоит продавать за гроши свое единственное богатство!

– Мы могли бы продать машину.

– Прекратите болтать глупости и сконцентрируйтесь хоть немного! В любом случае у меня нет паспорта, и вам это известно.

Билли провела пальцем по воображаемому маршруту:

– Сейчас мы примерно в двухстах километрах от Сан-Диего. Я предлагаю вам объезжать автострады и платные трассы, чтобы не тратить слишком много денег. Если вы пустите меня за руль, то меньше чем через четыре часа мы будем у мексиканской границы.

– Почему это я должен пустить вас за руль?

– У меня лучше получается, согласны? Машины явно не для вас. Вам лучше удаются все эти интеллектуальные штучки, чем механика. И потом, с вашей щиколоткой…

– Гм…

– У вас обиженный вид. Надеюсь, для вас не оскорбительна мысль о том, что машину поведет женщина? Вы наверняка уже переросли стадию примитивного мачо!

– Все, больше ни слова! Вы поведете машину до Сан-Диего, но потом мы поменяемся местами, так как дорога дальняя.

Билли, казалось, довольствовалась таким распределением обязанностей и продолжала излагать свой план:

– Если все пройдет хорошо, мы пересечем границу в Тихуане. Вечером будем ехать до того момента, пока не найдем в Мексике симпатичный маленький мотель.

Симпатичный маленький мотель… Как будто мы едем отдыхать!

– А завтра мы встанем рано и сразу в путь. Кабо-Сан-Лукас находится в тысяче двухстах километрах от Тихуаны. Мы можем проехать их днем и вечером уже будем в отеле, где живет ваша Дульсинея.

В таком изложении все казалось так просто.

У меня в кармане завибрировал телефон. Мне всегда могли позвонить, даже если сам я позвонить не мог. Высветился номер Мило. Последний час он оставлял мне сообщения каждые десять минут, но я стирал их, не прослушивая.

– Итак, мы договорились. Я вам помогаю соединиться с вашей девушкой, а вы взамен пишете этот чертов третий том! – подвела черту Билли.

– Почему вы думаете, что у меня еще есть шанс с Авророй? Она переживает большую любовь с этим своим пилотом «Формулы-1».

– А вот это мое дело. Ваше дело писать. Но никаких шуток, договорились? Настоящий роман! И следуя спецификации, которую я составлю для меня.

– Вот еще новость: спецификация!

– Во-первых, – начала Билли и написала большую цифру 1) на бумажной скатерти, – я хочу, чтобы вы перестали делать из меня козла отпущения ваших книжек! Вы что, ради смеха пропускаете через мою постель всех лузеров земного шара? Или вы возбуждаетесь, когда заставляете меня знакомиться с женатыми типами, вторые половины которых утратили былую загадочность, и они видят во мне лишь подружку на один вечер, чтобы подстегнуть свое либидо? Возможно, мое невезение успокаивает ваших читательниц, но меня это изматывает, и мне от этого больно.

Эта неожиданная атака лишила меня дара речи. Согласен, я не щадил Билли в моих историях, но для меня это не имело никаких последствий. Она была вымышленным персонажем, чистой абстракцией, существовавшей исключительно в моем воображении и в воображении читателей. Героиня, чье материальное существование сводилось всего лишь к нескольким строчкам, напечатанным на листках бумаги. И вот теперь создание восстало против своего создателя!

– Потом, – продолжала Билли, тщательно выводя 2) на бумажной скатерти, – мне надоело искушать дьявола. Я люблю мою работу, но я тружусь в отделении онкологии. Я насмотрелась на то, как люди страдают и умирают каждый день. Я как губка впитываю все отчаяние пациентов. И потом, я влезла в долги, чтобы заплатить за учебу! Не знаю, в курсе ли вы, сколько получают медсестры, но это не золотые горы!

– Что же я могу сделать, чтобы вам угодить?

– Хочу, чтобы меня перевели в педиатрию, хочу видеть жизнь чаще, чем смерть… Я уже два года прошу об этом, но эта мегера Корнелия Скиннер систематически отказывает мне в переводе под предлогом нехватки кадров. И потом…

– И потом что?

– …чтобы немного поправить дела, я была бы не против получить небольшое наследство…

– Это уж слишком!

– А вам-то что от этого? Для вас это легко! Вам достаточно написать одну строчку. Хотите, чтобы я вам подсказала? Смотрите: «Билли как единственная наследница получила пятьсот тысяч долларов от дяди».

– Ага! Если я правильно понимаю, вы готовы к тому, чтобы я умертвил вашего дядю!

– Нет! Не моего настоящего дядю! Какого-нибудь двоюродного дедушку, которого я никогда в жизни не видела, короче, как в фильмах, вот так!

Довольная собой, она аккуратно записала фразу.

– Ну что, вы, наконец, закончили ваш список пожеланий Санта-Клаусу? В таком случае мы можем ехать дальше.

– Еще одно, – остановила меня Билли, – самое важное.

Она написала на скатерти 3) и имя:

Джек

– Вот, – многозначительно объяснила она. – Я хочу, чтобы Джек ушел от жены и переехал жить ко мне.

Джек был ее любовником. Женатый человек, красивый эгоистичный мужчина, отец двух маленьких мальчиков, с которым она поддерживала разрушительные и страстные отношения на протяжении двух лет. Самовлюбленный извращенец, ревнивый собственник держал ее в своей власти фальшивыми клятвами в безумной любви и унижениями, низводящими ее до уровня любовницы, которую целуют или бросают в зависимости от настроения.

Я сокрушенно покачал головой:

– У Джека член вместо мозгов.

Я даже не успел заметить, как взлетела ее рука. Билли с размаху отвесила мне оплеуху, от которой я едва не свалился с табурета.

Все посетители и служащие ресторана повернулись к нашему столику, ожидая моей реакции.

«Как она может защищать этого мерзавца?» – прозвучал в моей голове голос гнева. «Так она же влюблена в него!» – ответил голос здравого смысла.

– Я не позволяю вам судить мою эмоциональную жизнь, ведь я не сужу вашу, – сказала Билли, с вызовом глядя на меня. – Я помогаю вам вернуть Аврору, а вы пишете для меня жизнь, в которой я смогу каждое утро просыпаться рядом с Джеком. Договорились?

Она подписала импровизированный контракт, который нашкрябала на скатерти, затем аккуратно вырезала квадрат бумаги и протянула мне ручку.

– Договорились, – ответил я, потирая щеку.

В свою очередь парафировал документ и оставил несколько долларов на столике, прежде чем мы вышли из фастфуда.

– Вы дорого заплатите мне за эту пощечину, – пообещал я, расстреливая ее взглядом.

– Поживем – увидим, – смело парировала она, садясь за руль.

– Вы мчитесь слишком быстро!

Мы были в пути уже три часа.

Сто километров дорога шла по берегу океана: Ньюпорт-бич, Лагуна-бич, Сан-Клементе, но шоссе было настолько забито машинами, что после Оушенсайда мы свернули на трассу семьдесят восемь, чтобы срезать через Эскондидо.

– Вы мчитесь слишком быстро! – повторил я, так как Билли на мои слова не отреагировала.

– Шутите! – запротестовала она. – Скорость всего лишь около ста двадцати.

– Но здесь ограничение до девяноста!

– И что? Эта штука ведь работает, так? – Билли указала на антирадар, который установил Мило.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но тут на приборной доске зажегся красный сигнал. В моторе что-то неприятно застучало, потом щелкнуло, и через несколько метров болид остановился. У меня появился повод излить бурливший во мне гнев:

– Решительно, идея вернуть Аврору была глупостью, я знал это заранее! Мы никогда не попадем в Мексику: у нас нет денег, нет стратегии, а теперь у нас больше нет машины!

– Ладно, не нервничайте, возможно, нам удастся ее починить, – успокоила меня Билли, открывая дверцу.

– Починить? Но это же «Бугатти», а не велосипед…

Ничуть не смутившись, Билли открыла капот и начала копошиться во внутренностях автомобиля. Я вышел следом за ней на шоссе, продолжая упрекать ее:

– …Эти машины напичканы электроникой. Нужно двенадцать инженеров, чтобы разобраться с минимальной поломкой. С меня хватит: я возвращаюсь автостопом в Малибу.

– В любом случае, если вы хотели воспользоваться поломкой машины как предлогом – у вас ничего не вышло, – бросила она, закрывая капот.

– Это еще почему?

– Потому что я все починила.

– Вы издеваетесь надо мной?

Она повернула ключ зажигания, и мотор заурчал, готовый к работе.

– Пустяки: отключился один из радиаторов системы охлаждения, поэтому автоматически отключился четвертый турбопроцессор, включив аварийное реле центральной гидравлической системы.

– В самом деле, – ошеломленно произнес я, – совершеннейший пустяк.

Когда мы снова тронулись в путь, я не утерпел и спросил:

– Где вы этому научились?

– Вам следовало бы об этом знать.

У меня ушло несколько минут, чтобы прокрутить в голове родословные моих персонажей и найти ответ:

– У вас ведь два брата!

– Ну да, – ответила Билли, нажимая на газ. – Вы сделали их автомеханиками, и они передали мне частичку своей страсти!

* * *

– Вы едете слишком быстро!

– Опять вы за свое!

Двадцатью минутами позже

– А указатель поворота? Прежде чем срываться с места словно фурия, включают указатель поворота!

Билли насмешливо показала мне язык.

Мы только что проехали Ранчо Санта-Фе и собирались выехать на Национальную автостраду пятнадцать. Воздух был горячим, красивый свет приближающегося вечера окрашивал деревья и усиливал охру холмов. До мексиканской границы было уже недалеко.