Гийом Мюссо - Бумажная девушка

– Ну, почему ты такая злая?! Или ты думаешь, что мне легко жить с такой ответственностью? Я никогда не прощу себя за то, что все потерял. Думаю об этом днем и ночью. Несколько недель я ищу способ реабилитироваться.

Кароль встала с шезлонга и сурово посмотрела на Мило:

– Для парня, раздавленного чувством вины, ты мне кажешься слишком спокойным с этими твоими пальцами веером на ногах, соломенной шляпой и коктейлем в кокосовом орехе.

Она повернулась к нему спиной и направилась к пляжу.

– Ты несправедлива!

Мило вскочил и побежал следом за ней, пытаясь остановить:

– Подожди меня!

На бегу он поскользнулся на мокрой дорожке и упал.

Вот дерьмо…

* * *

Бутик в гостинице

– Вот что вам нужно: увлажняющее мыло с козьим молоком. А еще гель для пилинга.

Билли продолжала делать покупки, осыпая меня своими рекомендациями и эстетическими соображениями:

– Я вам настоятельно рекомендую крем от морщин. Вы приближаетесь к критическому для мужчины возрасту. До этого времени толщина эпидермиса защищала вас от действия времени, но теперь все кончено: у вас начнут прорезываться морщины. И, пожалуйста, не будьте наивным и не верьте женщинам, которые станут уверять вас, будто они придают вам дополнительное очарование!

Билли разошлась не на шутку, поэтому мне даже не требовалось ей отвечать. Она одна разыгрывала целый спектакль:

– И потом, у вас мешки и круги под глазами. Такое впечатление, будто вы три дня веселились. Вы знаете, что нужно спать хотя бы восемь часов в сутки, чтобы облегчить дренаж?

– Я бы сказал, что последние два дня вы едва ли оставляли мне для этого время…

– Так это я виновата?! Ага, вот сыворотка с коллагеном. И еще тюбик с автозагаром, чтобы соответствовать местному колориту. На вашем месте я бы заглянула в СПА-салон. У них есть высокотехнологичное оборудование, чтобы стереть некрасивые валики. Не хотите? Уверены? Ну, тогда маникюр, у вас ногти ломового извозчика.

– Вы знаете, что они говорят вам, мои ногти?

Неожиданно, переходя в отдел парфюмерии, я почти нос к носу столкнулся с фотографией Рафаэля Барроса в полный рост. Улыбка «Аквафреш», обнаженный торс, широкие плечи, горящий взгляд и бородка а-ля Джеймс Блант, этот Аполлон оказался лицом известной марки класса «люкс», которая выбрала его как олицетворение духа нового парфюма «Неукротимый».

Билли позволила мне оправиться от шока, потом попыталась утешить.

– Я уверена, что они прибегли к фотошопу, – негромко сказала она.

Но мне не требовалась ее жалость.

– Заткнитесь, прошу вас.

Билли явно не хотела, чтобы я снова погрузился в мрачное молчание, поэтому она увлекла меня в свои сети, заставляя участвовать в ее поиске сокровищ.

– Смотрите! – воскликнула она, останавливаясь перед образцами продукции. – Вот наше абсолютное оружие в борьбе за сияние вашей кожи: маска с мякотью авокадо.

– Даже речи не может быть о том, чтобы я намазал на себя эту штуку для мытья посуды.

– Ничего не поделаешь, у вас тусклый цвет лица!

Я уже начал злиться, когда Билли пригасила страсти:

– Что касается ваших волос, то тут я умываю руки, потому что для укрощения вашей спутанной шевелюры нужен специалист. Мы можем купить шампунь с кератином, но я запишу вас к Джорджио, парикмахеру гостиницы.

Повинуясь порыву, Билли уже разгуливала по отделу мужской одежды.

– Так, переходим к серьезным вещам.

Словно шеф-повар, выбирающий ингредиенты для изысканного блюда, она прошлась по вешалкам:

– Посмотрим… Примерьте это, это и… гм… это.

Я на лету поймал сорочку цвета фуксии, сиреневый пиджак и атласные брюки.

– Э… А вы уверены, что это для мужчины?

– Прошу вас, не устраивайте тут кризис мужественности! Сегодня «настоящие мужчины» одеваются изысканно. Вот эта сорочка стрейч в талию, к примеру, точно такую же я купила Джеку, и…

Билли замолчала, не закончив фразу, сообразив, что совершила бестактность.

И я действительно швырнул одежду ей в лицо и немедленно вышел из магазина.

«Ох уж эти женщины…» – вздохнул я, выходя через поворотную дверь.

* * *

«Ох уж эти женщины…» – вздохнул Мило.

С пропитанным кровью ватным тампоном в ноздре он шел, запрокинув голову, из медпункта, где гостиничный врач только что оказал ему помощь после падения. Из-за Кароль он выставил себя на посмешище у бассейна, закончив свой полет на «Орионе и Кассиопее», впечатавшись в ягодицы одной и опрокинув свой коктейль в кокосовом орехе на грудь другой, как настоящий осел.

Я, как всегда, отличился…

Выйдя в торговую галерею, Мило удвоил осторожность: пол скользкий, народу много.

«Не хватало только еще раз грохнуться», – как раз подумал Мило, когда из поворотной двери словно ракета вылетел мужчина и сшиб его с ног.

* * *

– Смотрите, куда идете! – простонал он, уткнувшись носом в пол.

– Мило! – воскликнул я, помогая ему подняться.

– Том!

– У тебя кровь?

– Это пустяки, я тебе потом расскажу.

– Где Кароль?

– Она капризничает.

– Может, выпьем пива и съедим чего-нибудь?

– Я только «за»!

«Окно на океан», беззаботный ресторан отеля, расположился на трех уровнях. Он предлагал шведский стол с кулинарными изысками двенадцати разных стран. Глинобитные стены украшали работы местных художников: натюрморты или портреты, написанные яркими красками, напоминавшие полотна Марии Искьердо[50] и Руфино Тамайо[51]. Посетители могли выбирать между залом с кондиционерами и столиками на улице. Мы уселись за столик на свежем воздухе, откуда открывался волшебный вид на купающийся в солнечных лучах бассейн и море Кортеса.

Мило болтал без умолку:

– Я так счастлив видеть тебя таким, старик. Тебе лучше, правда? В любом случае, выглядишь ты веселее, чем последние полгода. Скажи, это все благодаря этой девушке?

– Это правда, она вытащила меня из ямы, – признал я.

Вокруг столиков разворачивался балет официантов с подносами, уставленными бокалами шампанского «Кристалл», роллами «калифорния» с фуа-гра и хрустящими лангустами.

– Ты не должен был так убегать, – упрекнул меня Мило, беря два бокала и тарелку с закусками к аперитиву.

– Но этот прыжок меня спас! И потом, я решил, что вы собираетесь запереть меня в психиатрической клинике!

– Это лечение сном было ошибкой, – признал Мило с некоторым стыдом. – Я был в полном отчаянии, потому что не знал, чем помочь. И я запаниковал и глупо доверился этой Софии Шнабель.

– Ладно, это все в прошлом, ОК?

Мы чокнулись за наше будущее, но я видел, что его что-то мучает.

– Скажи мне, – наконец решился Мило, – ты ведь не думаешь на самом деле, что эта женщина – настоящая Билли, не так ли?

– Хотя это кажется совершенно невероятным, но боюсь, что я именно так и думаю.

– Значит, идея отправить тебя в психушку была не так уж плоха, – с гримасой прокомментировал он, поглощая лангуста.

Я собирался послать его подальше, когда мой телефон завибрировал с металлическим рычанием, предупреждая о том, что пришло СМС-сообщение.

«Здравствуй, Том!»

Прочитав имя отправительницы, я вздрогнул. Просто не мог не ответить.

«Привет, Аврора!»

«Что ты здесь делаешь?»

«Не волнуйся. Я здесь не ради тебя».

Мило встал и, верный себе, беззастенчиво читал мою переписку с моей бывшей подругой.

«Тогда зачем ты здесь?»

«Взял несколько дней отпуска. Видишь ли, у меня был трудный год».

«Надеюсь, ты не пытаешься заставить меня ревновать? Я видела тебя в магазине с белобрысой девицей».

– Ну и нахалка же она! – взорвался Мило. – Ответь ей, чтобы она шла на все четыре…

Но прежде чем я успел набрать текст, Аврора отправила мне новое сообщение:

«И скажи твоему приятелю, чтобы он перестал меня оскорблять…»

– Шлюха! – завопил Мило.

«…и читать мои СМС через твое плечо».

Мило воспринял это послание как оплеуху и, оскорбленный, принялся оглядывать столики вокруг.

– Аврора внизу! – сказал он, указывая на столик в небольшом алькове около буфета на свежем воздухе.

Я посмотрел поверх балюстрады: в балетках и шелковом парео Аврора, уткнувшаяся в свой «Блэкберри», завтракала с Рафаэлем Барросом.

Чтобы не играть в ее игры, я отключил телефон и попросил Мило успокоиться.

Для этого ему пришлось выпить два бокала шампанского.

* * *

– Теперь, когда тебе лучше, что ты думаешь о своем будущем? – поинтересовался Мило.

– Думаю, я снова начну преподавать, – сказал я. – Но не в Соединенных Штатах. С Лос-Анджелесом у меня связано слишком много воспоминаний.

– И куда ты планируешь уехать?

– Возможно, во Францию. В одном международном лицее на Лазурном Берегу заинтересовались моим резюме. Я попытаю удачу.

– Итак, ты нас покидаешь… – разочарованно констатировал мой друг.

– Нужно становиться взрослыми, Мило.

– А сочинительство?

– С этим покончено.

Он открыл было рот, чтобы запротестовать, но прежде чем он произнес хотя бы слово, за моей спиной выросло торнадо и возмутилось:

– Как это покончено? А как же я?! – закричала Билли.

Все с неодобрением повернулись в нашу сторону. Я чувствовал, что с побитым лицом Мило и вспышками Билли мы были не на своем месте среди этого ареопага звезд и миллиардеров. Наше место было в павильоне в пригороде, где жарят сосиски на барбекю, пьют пиво и играют в баскетбол.

– Вы обещали мне помочь! – упрекнула меня Билли, стоя возле нашего столика.

Мило внес свою лепту:

– Это правда, раз ты обещал…

– А ты вообще молчи! – прервал я его, угрожающе направив на него указательный палец.

Я схватил молодую женщину за локоть и отвел в сторону.

– Давайте перестанем лгать друг другу, – сказал я. – Я НЕ МОГУ писать. Я больше НЕ ХОЧУ писать. Вот так обстоит дело. Я не прошу вас понять это, просто примите как данность.

– Но я хочу вернуться домой!

– Что ж, считайте, что отныне ваш дом здесь. В этой проклятой «настоящей жизни», которую вы как будто так цените.

– Но я хочу увидеть моих друзей.

– Мне казалось, у вас нет друзей! – парировал я.

– Позвольте мне хотя бы снова увидеть Джека!

– Что касается парней для секса, то для вас таких здесь навалом.

– А вот у вас с этим большие проблемы! А моя мать?! Матерей у меня тоже будет навалом?

– Послушайте, я не виноват в том, что с вами происходит.

– Возможно, вот только у нас с вами контракт! – заявила Билли, вынимая из кармана мятый кусок бумажной скатерти, который скреплял наш договор. – У вас куча недостатков, но я думала, что вы хотя бы человек слова.

Все еще держа молодую женщину за руку, я заставил ее спуститься вместе со мной по каменной лестнице, которая вела к буфету возле бассейна.

– Прекратите говорить о контракте! Вы не можете выполнить вашу часть договора! – сказал я, указывая подбородком на столик Авроры и ее спутника, которые смотрели на нас.

У меня пропало желание рассказывать себе истории или жить иллюзиями.

– Наш договор потерял силу: Аврора начала новую жизнь, вы никогда не сможете вернуть ее мне.

Билли с вызовом посмотрела на меня.

– Хотите пари?

Я развел руками в знак непонимания.

– Не сопротивляйтесь.

Она неторопливо приблизилась ко мне, положила руку мне на шею и с ласковой медлительностью поцеловала меня в губы. Ее рот был свежим и сладким. Я вздрогнул от неожиданности и едва заметно отодвинулся. Но потом мое сердце понеслось вскачь, пробуждая давно погасшие чувства. И если поначалу этот неожиданный поцелуй был вынужденным, то теперь у меня не было ни малейшего желания прерывать его.

Бар «Бурбон-стрит». Два часа спустя

Молнии зеброй расчертили небо. Загрохотал гром, и ливень обрушился на отель, сотрясая пальмы, заставляя трепетать соломенные крыши и усеивая поверхность воды тысячами брызг. С час назад я нашел убежище на крытой террасе винного бара. Его открыли в доме плантатора, выстроенном в колониальном стиле и напоминавшем некоторые здания Нового Орлеана. С чашкой кофе в руке я наблюдал за туристами, которых прогнал дождь. Они возвращались в уют своих апартаментов.

Мне нужно было побыть одному, чтобы прийти в себя. Я злился на самого себя, был разъярен тем, что поцелуй Билли взволновал меня, и тем, что участвовал в этом унизительном представлении только для того, чтобы заставить Аврору ревновать. Нам было не по пятнадцать лет, и все это ребячество не имело никакого смысла.