Но прежде чем выйти из самолета, ему следовало найти предлог, чтобы пообщаться с красавицей-итальянкой.

Майк посмотрел на команду уборщиков, действовавшую быстро и эффективно, распределив обязанности. На первой тележке среди журналов и использованных бумажных платков он заметил красивую книгу с обложкой из кожи цвета ночи. Летчик подошел, взял ее в руки, рассмотрел украшенную звездами обложку, на которой выделялись написанные золотыми буквами имя автора и название романа: «Том Бойд «Трилогия ангелов»

Том 2».

Никогда не слышал, но это мне подойдет. Вот она, моя наживка!

– Вы не можете унести эту книгу, сеньор.

Майк обернулся, застигнутый на месте преступления. Кто посмел сказать ему такое?

Это была одна из уборщиц. Чернокожая, пожалуй, даже симпатичная. На шее бейдж с фамилией и именем – ее звали Каэла. Синяя бандана с белой звездой – сомалийский флаг – удерживала ее волосы.

Майк презрительно смерил ее взглядом.

– Я сам этим займусь! – объявил он, указывая на книгу. – Мне все равно нужно зайти в бюро находок.

– Я обязана сообщить об этом моему бригадиру, сеньор.

– Сообщайте хоть Господу Богу, если это доставит вам удовольствие, – насмешливо ответил Майк, пожимая плечами.

Держа книгу в руке, он вышел из самолета.

Вечером Франческа окажется в его постели!

* * *

Улица Марио де Бернарди

В такси, которое везло ее в отель, Бонни вдруг вспомнила о необходимости включить мобильный телефон. В нем скопилось множество сообщений! Отец беспокоился о ней, а Ю Чан прислала странное сообщение, в котором предупреждала ее, что за ней гонится полиция. И куча сообщений от некоего Мило, который заявил о своем желании купить у нее роман Тома Бойда, приобретенный ею через интернет.

Безумная история!

Охваченная плохим предчувствием, она порылась в своей сумке и обнаружила, что книги там нет.

Я забыла ее в самолете!

Такси уже выезжало на автостраду, когда Бонни воскликнула:

– Остановитесь, пожалуйста! Не могли бы мы вернуться обратно?

* * *

Европейская больница Марии Кюри. Набережная Сены, Париж

– Расслабьтесь, мадемуазель. Исследование совершенно безболезненное.

Билли с обнаженным торсом лежала на левом боку. Справа кардиолог прикрепил ей на грудь три электрода, а потом распределил по грудной клетке большой шарик геля.

– Мы сделаем вам эхограмму сердца, чтобы выявить вероятную опухоль и уточнить ее местонахождение.

Он сопровождал слова действиями, прикладывая зонд в разные точки между ребрами Билли и поблизости от грудной кости, каждый раз делая несколько снимков. На экране я отчетливо различал биение сердца молодой женщины, ускорившееся от страха. Я видел и тревожное выражение на лице врача, которое становилось все более замкнутым по мере того, как обследование продолжалось.

– Это серьезно? – не удержался я от вопроса.

– Профессор Клузо прокомментирует вам результаты, – с некоторой холодностью ответил мне врач.

А потом добавил по собственной инициативе:

– Я думаю, что, помимо эхограммы, мы сделаем еще и томограмму сердца.

* * *

Рим. Аэропорт Фьюмичино

– А Франчески нет? – спросил Майк Портой, открывая дверь бюро находок.

Пилоту с трудом удалось скрыть свое разочарование. За стойкой сменщица подняла глаза от журнала и вернула ему хоть какую-то надежду:

– Она пошла перекусить в «Да Винчи».

Майк ушел, не сказав «спасибо» и не потрудившись оставить книгу, найденную в самолете.

Расположенное в уголке Терминала 1 кафе «Да Винчи» было маленьким оазисом в сердце аэропорта. В заведении с колоннами из розового мрамора, с балками и сводами, увитыми плющом, царила неформальная атмосфера. Вдоль огромной стойки в форме подковы толкались пассажиры, чтобы выпить крепкий эспрессо и съесть фирменные сладости.

– Эй! Франческа! – крикнул Майк, заметив ее.

С каждым разом она казалась ему все красивее. Девушка разговаривала с молодым служащим, клоуном в фартуке человека, стоявшего у жаровни. Ему платили за то, что он превращал варку кофе в церемонию, начиная с обжарки зеленых зерен и заканчивая приготовлением нектара, который наливал в чашку.

Майк подошел, положил книгу на стойку и попытался влезть в разговор, навязав свой язык – американский английский – и свою тему разговора. Но прекрасная итальянка млела перед парнем, впитывала его слова, хлопая ресницами. У него была обольстительная улыбка, смеющиеся глаза и вьющиеся каштановые волосы. Переполненный тестостероном, Майк с вызовом посмотрел на римского ангела, а потом пригласил Франческу поужинать с ним. Он знал маленькую тратторию возле Кампо ди Фьори, где готовят восхитительную закуску ассорти и…

– Сегодня вечером я ужинаю с Джанлукой, – ответила она, качая головой.

– Э… Тогда, может быть, завтра? Я в Риме на два дня.

– Спасибо, но… Нет! – отказалась Франческа и заговорщически расхохоталась вместе с парнем.

Майк побелел. Он чего-то не улавливал. Как эта маленькая шлюшка могла предпочесть ему это ничтожество? Он, Майк, восемь лет учился, чтобы получить престижную профессию, завораживающую людей. А у этого сосунка дерьмовая работа на неполный день по гибкому графику. Он, Майк, завоевывает небо, а его сопернику платят семьсот девяносто евро в месяц чистыми при почасовой оплате…

Чтобы совсем не потерять лицо, Майк заставил себя хоть что-то заказать. Голубки уже давно возобновили свой разговор на итальянском. В голову Майку ударил обволакивающий аромат кофе. Он одним глотком выпил большую чашку и обжег язык.

«Тем хуже, заплачу шлюхе на Сан-Лоренцо», – подумал он с досадой, отлично зная, что это не сотрет из его памяти смех Франчески.

Майк слез с табурета и вышел из кафе, поджав хвост, забыв на стойке книгу в кожаном переплете с готическими буквами…

* * *

Аэропорт Фьюмичино. Бюро находок. Пять минут спустя

– Сожалею, синьорина, но никто не приносил нам ваш роман, – объявила Франческа Бонни.

– Вы уверены? – спросила та. – Это была очень важная для меня книга. В ней были еще и фотографии…

– Послушайте, вы сейчас заполните формуляр, максимально подробно опишите пропавшую вещь и обязательно укажите номер вашего рейса. Если кто-то принесет нам ее, мы немедленно вам позвоним.

– Хорошо, – грустно сказала Бонни.

Она усердно заполнила документ, но в глубине души тихий голосок подсказывал ей, что она никогда больше не увидит странную незаконченную книгу Тома Бойда и никогда не попробует шоколадного суфле миссис Кауфман…

* * *

Европейская больница Марии Кюри. Набережная Сены, Париж. 19 часов 15 минут

– Коринна, результаты мадемуазель Донелли! – гаркнул Жан-Батист Клузо, открывая дверь своего кабинета.

Он поймал мой удивленный взгляд, устремленный на интерком, стоявший на его столе.

– Никогда не понимал, как работает эта штука, слишком много кнопок! – пробормотал профессор, почесывая голову.

Судя по всему, то же самое относилось и к его «Блэкберри» последней модели, мигавшему и вибрировавшему каждые две минуты, на который профессор не обращал ни малейшего внимания.

Он весь день проводил одну операцию за другой и выглядел еще менее «свежим», чем утром. Под глазами появились синяки, жесткая щетина, казалось, выросла на полсантиметра за несколько часов.

На Париж опускалась ночь, погружая комнату в полумрак. Но Клузо даже не подумал зажечь свет. Он лишь нажал на кнопку на пульте управления, оживив огромный плоский экран на стене. На него профессор вывел отчеты об исследованиях Билли, сменявшие друг друга словно диапозитивы.

Врач подошел к экрану, чтобы прокомментировать первый документ.

– Анализ крови подтвердил уменьшение количества тромбоцитов, что и вызывает вашу анемию, – объяснил он, глядя на молодую женщину через окуляры своих странных очков.

Он нажал на кнопку, чтобы перейти к следующему изображению.

– Что касается эхограммы, то она выявила наличие многочисленных миксом сердца.

– Миксом? – встревоженно переспросила Билли.

– Это опухоли, расположенные в сердце, – коротко уточнил Клузо.

Он подошел еще ближе к экрану и указал пультом управления на темную массу в форме шарика на снимке.

– Первая опухоль находится в правом предсердии. Она имеет классическую форму и короткую ножку с желеобразной консистенцией. На первый взгляд она кажется мне относительно доброкачественной…

Профессор помолчал несколько секунд, потом перешел к следующему снимку.

– Вторая опухоль беспокоит меня больше, – признался он. – У нее необычный размер – около десяти сантиметров и фиброзная форма, твердая и волокнистая. Она располагается на уровне митрального клапана и препятствует поступлению насыщенной кислородом крови в левую половину сердца. Этим объясняется ваша одышка, бледность и ваши обмороки, поскольку организму не хватает кислорода.

Я тоже подошел к экрану. Опухоль имела форму виноградной грозди, зацепившейся нитями за полость сердца. Я не мог не подумать о корнях и волокнах дерева, по которым движется сок. Казалось, в сердце Билли растет дерево.

– Я… я умру, не так ли? – дрожащим голосом спросила она.

– Учитывая размер миксомы, если не удалить ее как можно быстрее, то у вас действительно очень высок риск сосудистой эмболии и внезапной смерти, – ответил Клузо.

Он выключил экран, зажег свет и сел в кресло.

– Это хирургическая операция на открытом сердце. Разумеется, есть риск, но при нынешнем положении вещей еще больший риск вообще ничего не делать.

– Когда вы сможете меня прооперировать? – спросила Билли.

Своим зычным голосом Клузо попросил Коринну, свою секретаршу, принести его расписание. Оно было заполнено операциями почти до предела на многие месяцы вперед. Я испугался, как бы он не перенаправил нас к одному из своих коллег, но ради дружбы с Авророй профессор согласился перенести другую операцию, чтобы прооперировать Билли через две недели.

Этот тип мне решительно нравился.

* * *

От кого: bonni.delamico@berkley.edu

Тема: «Трилогия Ангелов» – Том 2

Дата: 13 сентября 2009 22:57

Кому: milo.lombardo@gmail.com


Уважаемый Мило,

Я нашла множество посланий, которые вы оставили на моем телефоне, чтобы сообщить о вашем намерении купить мой экземпляр книги Тома Бойда, агентом и другом которого вы, по вашим словам, являетесь.

Эта книга не была предназначена для продажи, но я вынуждена сообщить вам, что я, к сожалению, оставила ее в самолете, летевшем из Сан-Франциско в Рим, и в настоящее время ее так и не вернули в бюро находок аэропорта Фьюмичино.

Надеюсь, вы получите это письмо и правильно его воспримете.

С наилучшими пожеланиями,

Бонни Дель Амико* * *

Рим. Аэропорт Фьюмичино. Кафе «Да Винчи»

Первые пассажиры рейса «Флай Италия», прилетевшего из Берлина, появились в зале прилетов. Среди них был и знаменитый художник и дизайнер Лука Бартолетти, возвращавшийся после краткого пребывания в немецкой столице. Три дня он провел, раздавая интервью по случаю ретроспективы его произведений, организованной Музеем современного искусства города Гамбурга. Видеть свои полотна рядом с картинами Энди Уорхола и Ричарда Лонга было своего рода посвящением, признанием работы всей его жизни.

Лука не потерял время, дожидаясь своего чемодана возле ленты кругового транспортера. Он терпеть не мог багаж и всегда путешествовал налегке. В самолете он едва прикоснулся к еде: резиновому салату, жуткому омлету с гренками под целлофаном и пирожному с грушами, твердому как гипс.

Прежде чем забрать свою машину со стоянки, Лука зашел в кафе «Да Винчи», чтобы подкрепиться. Оно уже закрывалось, но хозяин согласился принять у него заказ. Лука выбрал капучино и горячий сандвич с моцареллой, помидорами и итальянской ветчиной. Он устроился за стойкой, чтобы дочитать статью в газете «Ла Репубблика», которую начал читать еще в самолете. Когда он отложил газету, чтобы сделать глоток кофе, Лука заметил книгу в темно-синем кожаном переплете, которую оставил Майк. Лука был приверженцем буккроссинга[75]. Он покупал огромное количество книг, но, прочитав, себе ни одну не оставлял, предпочитая «забывать» их в общественных местах, чтобы другие могли их прочесть. Сначала Лука решил, что роман оставили намеренно, но на обложке не было никакой этикетки, подтверждающей это предположение.

Лука перелистал роман, откусывая от сандвича. Он был не большим любителем популярной литературы и никогда не слышал о Томе Бойде. Но художник пришел в замешательство, обнаружив, что роман не допечатан до конца, а один из его читателей использовал пустые страницы в качестве альбома для фотографий.