Гийом Мюссо - Бумажная девушка

– Два, – подсказал Мило, опуская голову.

* * *

Рим. Площадь Испании. На другой день

В центре площади рядом с монументальным фонтаном Баркачча, то есть «Лодчонка», группа корейских туристов внимала словам гида:

– Долгое время площадь Испании считалась испанской территорией. Именно здесь находится штаб-квартира Мальтийского ордена, который пользуется статусом бла бла бла бла бла…

Устремив взгляд в глубину фонтана, семнадцатилетняя Изёль Парк поддалась очарованию светло-бирюзовой воды и рассматривала скопившиеся на дне монетки, брошенные туристами. Изёль терпеть не могла, когда ее ассоциировали с «группой туристов из Азии» и насмехались над этим. Ей было неловко от церемониала, этой устаревшей формулы путешествий, согласно которой следовало посещать по одной европейской столице в день и часами ждать, чтобы каждый сделал фотографию в одном и том же месте.

У Изёль гудело в ушах, у нее кружилась голова, ее трясло. Она буквально задыхалась в толпе. Хрупкая, словно травинка, девушка выбралась из скопления людей и укрылась в ближайшем кафе, которое попалось ей по дороге. Это был чайный салон «Бабингтон» в доме 23 на площади Испании…

* * *

Рим. Аэропорт Фьюмичино

– Черт побери, они откроют когда-нибудь эту дверь или нет? – воскликнул Мило.

Стоя в центральном проходе салона самолета, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Путешествие оказалось мучительным. После вылета из Лос-Анджелеса самолет совершил посадку сначала в Сан-Франциско, потом во Франкфурте, прежде чем приземлиться, наконец, на итальянской земле. Мило посмотрел на часы: 12 часов 30 минут.

– Я уверен, что мы никогда не найдем эту книгу! – проворчал он. – Мы проделали весь этот путь впустую, и к тому же я умираю с голоду. Ты сама видела, чем они нас кормили… При такой цене на билеты этим и москита не накормишь…

– Прекрати причитать! – взмолилась Кароль. – Я не могу больше слышать, как ты жалуешься на все на свете! Ты меня утомил!

По очереди, выстроившейся к выходу, пронесся одобрительный ропот.

Дверь, наконец, открыли, и пассажиры смогли выйти. Мило следовал за Кароль. Та спустилась по эскалатору, двигавшемуся вверх, и бросилась к стоянке такси. К сожалению, там выстроилась внушительная очередь, и машины подъезжали с ужасающей медлительностью.

– Я тебя предупреждал.

Кароль даже не подумала ему ответить. Она тут же достала свое удостоверение, прошла в голову очереди, предъявила его служащему, который рассаживал пассажиров по машинам.

– American police! We need a car, right now. It’s a matter of life or death![83] – бросила Кароль на манер инспектора Гарри.

«Это смешно. Из этого ничего не выйдет», – подумал Мило, качая головой.

Но он ошибся. Служащий пожал плечами, задумываться ни о чем не стал, и через десять секунд они уже сидели в такси.

– Площадь Испании, – сказала Кароль таксисту. – Чайный салон «Бабингтон».

– Поживее! – добавил Мило.

* * *

Рим.

Чайный салон «Бабингтон»

Изёль Парк села за маленький столик в глубине зала. Молодая кореянка выпила большую чашку чая и съела маффин со взбитыми сливками. Город ей нравился, но ей бы хотелось побродить по нему, погрузиться в другую культуру, поговорить с людьми, посидеть на залитой солнцем террасе, но при этом не смотреть на часы и не считать себя обязанной фотографировать каждые десять секунд под нажимом группы.

Но теперь она смотрела не на часы, а на экран своего мобильного телефона. По-прежнему никаких посланий от Джимбо. Если в Италии 13 часов, то в Нью-Йорке 7 утра. Возможно, он еще не проснулся. Вот только они расстались пять дней назад, и с тех пор он ни разу не позвонил и не ответил на десятки ее электронных писем и СМС-сообщений. Как такое возможно? Они прожили удивительный месяц в университете Нью-Йорка, где Джимбо изучал кинематографию. Изёль приехала в знаменитый университет в конце лета на стажировку. Волшебное время, когда она открыла для себя любовь в объятиях своего американского бойфренда. В прошлый вторник он отвез ее в аэропорт, где она присоединилась к своей группе, и они пообещали звонить друг другу каждый день, чтобы их любовь развивалась, несмотря на разлуку. Может быть, они увидятся на Рождество. После этого прекрасного обещания Джимбо больше не подавал признаков жизни, и в Изёль как будто что-то надломилось.

Девушка положила десять евро на столик, чтобы оплатить счет. Место было очаровательное с этими деревянными панелями и книжными полками. Еще чуть-чуть, и можно было подумать, что ты в библиотеке. Девушка встала и не смогла удержаться от желания покопаться в книгах. В университете она изучала английскую литературу, и книги некоторых ее любимых авторов стояли на полках: Джейн Остин, Шелли, Джон Китс и…

Изёль нахмурилась, обнаружив том, явно оказавшийся не на своем месте. Том Бойд? Он точно не поэт XIX века! Она взяла книгу с полки и обнаружила красную этикетку, приклеенную на обложке. Подталкиваемая любопытством, Изёль вернулась за столик, чтобы внимательнее изучить книгу.

На самоклеющейся этикетке красовалась странная надпись:

Здравствуйте! Меня не потеряли! Я бесплатная книга! Я не такая, как другие. Я предназначена для путешествий по всему миру. Возьмите меня с собой, прочтите меня, а потом оставьте меня в общественном месте.

Гм… Изёль была настроена скептически. Она отклеила этикетку и перелистала роман, познакомившись с ее странным содержанием и чистыми страницами, на которых другие люди рассказали свою собственную историю, воспользовавшись предоставленной возможностью. Изёль была тронута. Ей показалось, что книга обладает каким-то магнетизмом. На этикетке было сказано, что книга бесплатная, но девушка колебалась, стоит ли убрать ее в свою сумку…

* * *

Рим. Чайный салон «Бабингтон». Пятью минутами позже

– Это там! – объявил Мило, указывая пальцем на этажерку в глубине чайного салона.

Клиенты и официантки подскочили и обернулись, рассматривая этого слона в посудной лавке. Он бросился к этажерке и начал рыться на полке с таким рвением, что столетний чайник полетел на пол. К счастью, его в последний момент успела подхватить Кароль.

– Между книгами Китса и Шелли, – подсказала она Мило.

Наконец-то они были у цели! Джейн Остин, Китс, Шелли, но… книги Тома не было.

– Проклятье! – заорал Мило и грохнул кулаком по деревянной панели.

Пока Кароль искала роман на другой этажерке, менеджер кафе пригрозил вызвать полицию. Мило успокоился и начал извиняться. Но тут он заметил пустой столик с недоеденным маффином на тарелке и пустой чашкой из-под чая. Охваченный предчувствием, Мило подошел к банкетке и увидел ярко-красный листок, приклеенный к дереву. Он прочитал текст на нем и удрученно вздохнул.

– Мы опоздали на пять минут… – обратился он к Кароль, помахивая в воздухе маленьким красным листочком.

Бретань. Южный Финистер. Суббота, 25 сентября

Солнечная терраса ресторана возвышалась над заливом Одьерн. Бретонский берег был таким же красивым, как и мексиканское побережье, пусть здесь и было холоднее.

– Брр, ну и холодрыга! – содрогнулась Билли, подтягивая повыше «молнию» на своей ветровке.

Ее операция была назначена на следующий понедельник, поэтому мы решили сменить обстановку и подарить себе уикенд вдали от Парижа. Будущее для меня ничего не значило, и я потратил часть наших денег на аренду автомобиля и маленького домика возле Плогофа с видом на остров Сен.

Официант церемонно поставил в центре стола заказанное нами блюдо с морепродуктами.

– Почему ты ничего не ешь? – удивилась Билли.

Я скептически рассматривал ассорти из устриц, морских ежей, скампий и съедобных ракушек, мечтая о гамбургере с беконом.

Но все же я попытался снять панцирь со скампии.

– Настоящий мужчина, – пошутила Билли.

Она передала мне устрицу, на которую выжала ломтик лимона.

– Попробуй! В мире нет ничего вкуснее.

Я подозрительно посмотрел на слизистую массу.

– Вспомни манго, которое мы ели в Мексике! – настаивала Билли.

Уметь описывать вкус реального мира…

Закрыв глаза, я проглотил упругую плоть моллюска. У нее оказался терпкий, соленый и йодистый вкус, а аромат водорослей и ореха задержался во рту.

Билли со смехом подмигнула мне.

Ее седые волосы развевались на ветру.

За нашей спиной сновали суденышки для ловли лангустов и маленькие разноцветные кораблики, спускавшие в воду клетки, чтобы вытащить моллюсков и ракообразных.

Не думать ни о завтрашнем дне, ни о той минуте, когда ее больше не будет рядом.

Жить настоящим.

Прогулка пешком по извилистым улочкам возле порта, а потом вдоль пляжа Трескадек. Поездка на машине от бухты Трепассе до мыса Ра, и Билли все время настаивала, чтобы самой сесть за руль. Сумасшедший хохот при воспоминании об эпизоде с шерифом, который остановил нас в Калифорнии за превышение скорости. Внезапное осознание, что у нас много общих воспоминаний. Спонтанное, но мгновенно подавленное желание поговорить о будущем.

И конечно же дождь, заставший нас в разгар прогулки по скалам.

– Здесь, как в Шотландии, дождь – это часть пейзажа, – бросила мне Билли, когда я начал ворчать. – Ты можешь представить путешествие по Северо-Шотландскому нагорью или к озеру Лох-Ломонд в солнечную погоду?

* * *

Рим. Пьяцца Навона. 19 часов

– Попробуй это, пальчики оближешь! – сказала Кароль, протягивая Мило ложечку своего десерта, фирменного «Тартюфо» с кремом шантильи.

Он с хитрым взглядом попробовал крем с шоколадной глазурью. У крема была очень густая консистенция и вкус, напоминавший трюфель, идеально сочетавшийся с кислой вишней в середине.

Мило и Кароль нашли столик в ресторане на пьяцца Навона, где нельзя было не побывать, если вы оказались в Вечном городе. Известную площадь, где первые этажи домов занимали кафе-мороженое и рестораны с живописными террасами, издавна облюбовали художники-портретисты, мимы и уличные торговцы.

Когда начало темнеть, к их столику подошла официантка и зажгла свечу, стоявшую в центре. Было тепло. Мило с нежностью смотрел на свою подругу. Несмотря на разочарование от того, что след книги Тома снова потерялся, они замечательно провели день, открывая для себя город. Несколько раз Мило едва не сказал ей о своей любви, о которой так долго молчал. Но страх потерять ее дружбу парализовал все его робкие попытки. Мило чувствовал себя уязвимым и боялся, что его сердце будет разбито. Ему отчаянно хотелось, чтобы Кароль взглянула на него иначе, хотелось показать себя с другой стороны, предстать перед ней таким, каким он мог бы стать, почувствовав себя любимым.

Рядом с ними ужинали австралийцы с маленькой дочкой лет пяти. Малышка уже некоторое время перемигивалась и пересмеивалась с Кароль.

– Смешная девчушка, ты не находишь?

– Да, она забавная.

– И хорошо воспитанная!

– А ты хочешь детей? – несколько неожиданно спросил Мило.

Кароль мгновенно перешла в оборону:

– Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Э… Потому что ты была бы отличной матерью.

– Что ты об этом знаешь? – агрессивно сказала она.

– Это чувствуется.

– Прекрати говорить глупости!

Мило обиделся, но его удивил такой отпор.

– Почему ты так реагируешь?

– Я тебя знаю и уверена, что именно это ты говоришь девушкам, чтобы их охмурить. Потому что ты уверен, что именно это они хотят услышать.

– Вовсе нет! Ты ко мне несправедлива! Что я тебе сделал? Почему ты со мной так сурова? – занервничал Мило и опрокинул стакан.

– Ты не знаешь меня, Мило! И ничего не знаешь о моей личной жизни!

– Так расскажи мне, черт побери! Какой секрет не дает тебе покоя?

Кароль пристально посмотрела на него: ей захотелось поверить в его искренность. Возможно, она в самом деле отреагировала слишком бурно.

Мило поднял стакан, промокнул скатерть салфеткой. Он уже жалел о том, что кричал на нее. Но Кароль стала хуже относиться к нему, и терпеть эти перемены еще дольше он тоже был не в состоянии.

– Почему ты стала грубой и резкой, как только я затронул эту тему? – спросил Мило уже более спокойным голосом.

– Потому что я уже была беременна, – призналась Кароль и отвернулась.