Джейми Бигли - Бунт

— Что это значит?

— Это означает, что ты моя старушка, и я справлюсь со всем твоим дерьмом.

— Твоя старушка? — Если б не ее разъяренного выражения лица, он и не подумал бы, что она могла не правильно его понять.

— Да, старушка, моя женщина. По-вашему, девушка, — объяснил он.

— О, мой Бог. — Она провела руками по волосам. — Я старушка байкера.

Айс рассмеялся. — Да. Когда я называю тебя своей старушкой, мои мужчины знают, что ты важна для меня.

— Ох. — На этот раз ее умилило его объяснение. — Тогда это нормально. — Она поспешно придвинулась ближе к нему, положив голову ему на плечо, нежно поглаживая его грудь. На этот раз Айс успокоился.

— Айс, я не хочу, чтобы твои люди смотрели за мной. Я серьезно отношусь к своей безопасности.

— Почему ты не позвонила мне, когда не смогла найти Медведя?

— Что?

— Почему ты не позвонил мне? Ты искала его целый час, прежде чем Рафт и Змей показались тебе. Почему ты не позвонила мне?

Грейс, казалось, смутил его вопрос. — Я не подумала об этом, честно говоря, потому что я привыкла справляться самостоятельно. Так поступают все взрослые.

— Нет, большинство женщин в отношениях звонят своему парню, чтобы попросить помощи или сказать ему, что происходит, и дать ему возможность помочь, но ты этого не сделала.

— Я не думаю, что это так. В следующий раз, когда что-то случится, я позвоню тебе, чтобы сказать, что все в порядке?

— Вот это моя детка. Но я все еще оставлю своих людей здесь, — заявил он твердо, видя, как ее гнев начинает расти снова. — Ты моя женщина, и это будет так. Моя женщина не расстраивается. Моей женщине не делают больно. И моя женщина почти не попадает под машину. Мой клуб имеет врагов. Я не афиширую, что ты моя женщина, потому что мои движения легко отследить, если они захотят выйти на меня, они выйдут. Моя женщина не будет в опасности из-за моего клуба. Так что, пока ты моя женщина, двое мужчин будут сидеть перед твоей дверью, когда меня не будет рядом. Если ты продолжишь спорить со мной, я отшлепаю тебя по заднице, пока она не покраснеет. Но они по-прежнему будут сидеть перед дверью, когда я буду уходить утром.

— Я не верю в семейную дисциплину, — сердито сказала Грейс.

— Какого хрена...? Ты имеешь в виду меня, шлепающего тебя?

— Да! Именно этот термин самый подходящий, — высокомерно сказала она.

— Черт, этот термин, который ты используешь, мне на самом деле нравится. Семейная дисциплина ... семейная дисциплина. — Он позволил этой фразе, слетать с его уст снова и снова.

— О, будь спокоен. — Она отодвинулась от него, открывая ему обзор на свою спину.

Айс протянул руку и выключил лампу. Затем он поправил подушку и лег, глядя в потолок в темноте, позволяя напряженности покинуть его тело. Его малышка мгновенно устремилась к нему, все еще лежа спиной, пока не прикоснулась к нему. Он заметил, что, каждый раз, когда он лежал рядом, ей нравилось чувствовать его тело, касающееся ее. Айс думал, что осознание того, что он лежит рядом с ней, придает чувство безопасности. Ему было интересно, как она спала ночью, пока его не было в городе.

Он перевернулся, положив руку ей на талию, и притянул ее к себе спиной. Закрыв глаза, он вспомнил, как ворочался вчера вечером в своей пустой кровати в клубе. Она не была единственной, кто чувствовал себя в безопасности, когда они были вместе.

***

Грейс тихо выскользнула из постели, когда солнце рано разбудило ее, выключив будильник, она убедилась, что он не разбудил его. Она не хотела, чтобы Айс проснулся, не выспавшись. Он сказал ей накануне вечером, что сможет провести один день с ней. Сегодня у нее были только утром уроки, а затем они смогут поехать покататься.

Небо снаружи обещало солнечный день. Она с нетерпением ждала весну, которая была не за горами.

Грейс закрыла дверь в ванную комнату, начиная утро с душа. Она воспользовалась уборной, сняла пижаму и бросила ее в корзину для грязного белья перед тем, как встать под душ, наслаждаясь теплом воды.

Ей нравилась душевая. Она была большая, выложенная коричневой плиткой, придавая ей атмосферу спа.

Она вымыла волосы, и запрокинув голову, сполоснула их шампунем. Опустив голову обратно, она увидела большая фигуру, стоящую впереди. Она хотела закричать, но издала только булькающий звук, сжавшись у стены душевой.

— Грейс! Остановись. Это я! — Голос Айса прорвался сквозь ее внезапный ужас.

Задыхаясь, она положила руку на стену душа. Когда Айс потянулся к ней, притянув ее к себе, она вздрогнула напротив него, позволяя страху уйти.

— Теперь все хорошо? — Айс погладил ее по спине. — Я хотел принять душ вместе с тобой, но так как ты закончила, ты можешь мне помочь.

Он вручил ей гель для душа с маленькой полки. Ей потребовалось несколько попыток, прежде чем удалось открыть крышку, и выдавить чуть-чуть на руку. Положив тюбик обратно на полку, она начала втирать гель в его кожу, исследуя его тело. Ее сознание закрылось от темных воспоминаний прошлого, возвращая к живому, дышащему человеку, стоящему перед ней. Его твердое тело давало ей контроль, которого она раньше не имела.

Она аккуратно пододвинула его руку под проточную воду, давая мылу смыться. Ее рот прошелся по его груди, скользя, пока ее губы не коснулись его соска. Она всосала его в рот, и удивилась, когда он затвердел.

Айс взял ее руку, которая лежала на его груди, ведя ее по его животу вниз в гнездо вьющихся волос над членом. Грейс поняла намек; скользя свободной рукой, она осторожно коснулась его члена.

За последние несколько недель, когда они занимались сексом, обычно Айс всегда делал всю работу. Она не была достаточно смелой, чтобы прикоснуться к нему, слишком боялась зацепить его пирсинг и причинить ему боль. Сначала, ее движения были осторожны, пока Айс не намотал ее волосы на кулак, откинув ее голову назад, он слился с ней в страстном поцелуе. Мгновенно у нее появилось желание ответить взаимностью на удовольствие, которое он всегда ей дарил.

Ее рука прошлась по его длине, чувствуя металлические шарики на каждой стороне его все еще твердеющего члена. Став смелее, она начала двигать рукой, заставив Айса застонать и выгнуть бедра, прижимаясь к ней.

Его рот оставил ее, подходя к ее шее, которая была ее уязвимым местом. Она попыталась повернуть шею так, чтобы он не прикасался к ней, но Айс по-прежнему удерживал ее волосы в кулаке.

— Айс, эта отметка только начинает проходить. Мне снова придется носить высокие воротники или замазывать её косметикой, — засуетилась она.

Айса это не остановило, он взял небольшой участок кожи в рот. — Это показывает всем, что ты моя. Когда я вижу это или когда ты надеваешь свою чопорную одежду, я воображаю свой член в тебе и то, как ты просишь дать больше.

Грейс захныкала, позволяя ему сосать ее плоть, прежде чем она смогла наклониться вперед и поцеловать его грудь. Она опускалась вниз, ловя капли воды, спускающие по его скользкому органу до тех пор, пока она не оказалась перед ним на коленях, ее рука продолжала скользить без усилий вверх и вниз по его члену.

Айс оперся рукой об стену душа, когда она прикоснулась губами к его члену. Мягко, она провела языком по его яйцам. Размышления о его стержне бросали ее дрожь и сделали движения еще более нежными, в то время пока она прошлась губами по всей его длине.

— Детка?

— Да? — Простонала она, позволяя ее языку исследовать плоть под кончиком.

— Помнишь, я говорил тебе о симпатии к боли?

Боже, она не забыла. Забудет ли какая-нибудь женщина о таких словах?

Она крепче обхватила его член в руке, взяв всю головку в рот. Разрешив себе забыть о возможности причинить ему боль, она начала сосать его сильнее. Рука, держащая ее волосы, показала ей, как он хотел, чтобы она двигалась, и его рычащие ответы сказали, как использовать язык, когда она сосала. Она едва смогла уместить в себе половину его длины, прежде чем к её горлу подошел приступ тошноты, она чувствовала себя подобно любителю. Тем не менее, она последовала его указаниям, дыша через нос, когда он вошел еще глубже в рот.

— Вот так, малышка. Открой ротик пошире для меня.

Грейс уже чувствовала, что ее рот был растянут до предела своих возможностей, но она, открыла шире рот, стремглав придвинулась ближе к нему, положив руки на бедра в качестве рычага, пока он не смог проскользнуть внутрь еще на дюйм.

— Черт, детка, я собираюсь кончить.

Грейс вспыхнула от гордости, услаждая Айса так же, как он имел ее, желая дать ему все, и проигнорировала руку в ее волосах, попыталась освободиться, когда он дернулся у нее в горле.

— Малышка, черт. Я предупреждал тебя... — Стоны и вздохи заполнили душевую.

Грейс в последний раз прошлась по его члену, прежде чем встать. — Ну как?

Айс прислонился к стене, все еще пытаясь отдышаться. Ему регулярно делали минет с тех пор как ему исполнилось четырнадцать лет, некоторые опытные, а некоторых и близко подпускать нельзя к самому ценному. То, что Грейс не хватало мастерства, она с лихвой компенсировала своим рвением.

— Детка, я могу честно сказать, что это лучший минет из всех, что у меня когда — либо был.

Грейс с громким стуком поставила тарелку с холодными сандвичами перед Айсом, который только что сел перед ней, хотя сама разогрела себе картофель и наслаждалась теплыми сандвичами. Она откусила с большим наслаждением, игнорируя пристальный взгляд Айса.

— Я принимаю тот факт, что ты до сих пор злишься на мои слова, даже при том, что это было несколько часов назад, и я в течение часа ждал тебя, учитывая то, что перед этим моя задница уже онемела от вождения, чтобы увидеть тебя, детка.

Она с трудом проглотила кусок сэндвича. — Я неоднократно просила не называть меня так. Однажды, когда у тебя будет ребенок, ты сможешь так его называть.

— Если бы у меня был ребенок, я бы так его и называл, но у меня его никогда не будет. А тебя я так называю, потому что мне нравится заботиться о тебе, тем самым удовлетворяя себя, что ты ни в чем не нуждаешься и поэтому, — Айс бросил взгляд на свою тарелку и отодвинул ее, — ты больше никогда и никому принадлежать не будешь, ты только моя. Раньше подобного у меня не было. Никогда.

Грейс чувствовала себя не в своей тарелке, но в тоже время ей было приятно внимание Айса. Столько лет она боролась за независимость со своими родителями. Пока они учились принимать тот факт, что она счастлива, мужская гордость Айса значительно страдала.

— Прекрасно, можешь и дальше называть меня «деткой».

Айс кивнул, и Грейс принялась резать стейк.

— Ты все еще злишься?

Нож для стейка стучал по столешнице: — Я только что сделала тебе свой первый в жизни минет, и вместо того, чтобы сказать хоть что-то приятное или, допустим, сказать, что это было хорошо, ты сравнил его с другими женщинами, одному только Богу известно, сколько у тебя их было — прошипела она.

— Я сказал, что это был лучший минет.