Когда Фрэнки покачала головой, он сел на пол и прислонился спиной к книжному стеллажу.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Я тебя не оставлю.

— Но я буду сидеть здесь всю ночь.

— Значит, и я тоже.

Она надолго замолчала.

— Все точно так же, как в ту ночь, когда погибли мои родители. Ожидание. Кажется, что время почти остановилось и часы тянутся невыносимо долго. Только на этот раз, по крайней мере, я ни при чем.

Нейт сдвинул брови.

— В смерти родителей ты тоже не виновата.

— Неправда. Это я убила свою мать.

Услышав, как Нейт резко вдохнул от удивления, Фрэнки взглянула на него. Его большое тело словно сложилось, руки лежали на коленях. На лице застыло выражение сочувствия и недоверия.

Она была так благодарна ему за то, что он рядом. Ей хотелось рассказать, и впервые за десять лет Фрэнки позволила себе это.

— Когда дела в «Уайт Кэпс» пошли совсем плохо, мой отец занялся восстановлением старых рыбацких лодок. Он всегда любил работать руками. Алекс обычно помогал ему. Они занимались этим во дворе в сарае. В тот вечер, когда мои родители... — Фрэнки так и не смогла произнести слово «погибли», и продолжила: — Отец закончил ремонтировать одну из них и спустил ее на воду, чтобы испытать. Шторм налетел с севера. Погода испортилась очень быстро и резко. Весной здесь такое случается. — Она тяжело вздохнула. — Позже выяснилось, что мачта треснула, потому что не была укреплена как следует. Отец получил удар по голове, и его смыло в воду.

Из груди Нейта вырвался сочувственный стон.

— Я не рассказывала тебе, что занималась плаванием, когда училась в Мидлбери? —

спросила Фрэнки, испугавшись, что, если остановится, у нее уже не хватит мужества закончить.

— Я отлично плавала. Лучше всех в штате. Я могла плыть и плыть по нескольку миль. Папа говорил, что я пошла в него. Помню, в тот вечер, глядя на волны, я решила, что они большие, но не настолько, чтобы он утонул. Кто угодно, только не он. Не тот человек, который мог проплыть пятьдесят ярдов под водой. Я помню, как думала, что, если лодка перевернется, он все равно выплывет. На остров, на берег. Домой. К нам. — Она бросила взгляд на озеро. — Мы с мамой прождали его не меньше часа. Погода становилась все хуже, и она позвонила в офис шерифа.

Но патруль не смог выйти на поиски отца. Они занимались спасением группы бойскаутов, которые ушли в заплыв на каноэ и тоже попали в шторм. Поэтому мама пошла за папиной лодкой для рыбной ловли. Это была совсем маленькая посудина с выносным мотором. Мама велела мне остаться дома и присматривать за Джой.

Глаза Фрэнки подернулись туманом, когда она вспомнила, как последний раз видела лицо матери. Когда она уходила, в ее чудных добрых глазах стояли слезы. Но она была полна решимости найти своего мужа.

— Моя мать не умела плавать. А я, зная об этом, отпустила ее в шторм на ненадежной маленькой лодке всего с двумя надувными подушками. У нее не было никаких спасательных средств. Что мне стоило сбегать и принести ей из дома спасательный жилет? Мы всегда держали их для гостей. Господи, я должна была заставить ее подождать, я должна... — Она почувствовала, что впадает в истерику.

— Фрэнки...

Она по его тону поняла, что Нейт собирается ей сказать, что это не ее вина, и оборвала его:

— Не надо. Не надо, и все. Я выросла на озере. Я знала, как оно себя ведет. Было ужасно безответственно отпустить ее.

— А тебе не приходило в голову, что не ты была ее матерью, а она твоей? — нежно заметил Нейт. — Что, говоря тебе остаться, твоя мать защищала своего ребенка?

Фрэнки закрыла глаза.

— Я знаю только, что, если бы я пошла вместо нее, она была бы сегодня жива. И Джой не осталась бы сиротой.

— Ты берешь на себя слишком много ответственности.

— А на кого еще я могу ее переложить? Когда моя мать отплыла, на причале никого не было, кроме меня. Джой, перепугавшись до смерти, сидела у себя в комнате. Алекс отсутствовал. Я отпустила свою мать. — Она покачала головой. — Потом я снова и снова вспоминала тот момент, когда она уплыла в шторм.

Она хрипло вдохнула.

— Я до сих пор вижу это во сне. Иногда мне снится, что я героически спасаю их обоих.

Иногда мама возвращается с отцом. Но чаще всего я просто стою и жду. Пытаюсь разглядеть их среди дождя. — Она опустила глаза на Нейта. — Совсем как сейчас.

Он сделал движение вперед, но Фрэнки подняла руки вверх.

— Если ты сейчас до меня дотронешься, я заплачу.

— Так поплачь. Меня это не смущает. — Сколько доброты было в его руках, когда они обвились вокруг нее. — Только не проси, чтобы я отпустил тебя.

Раздался сигнал тревоги.

 Фрэнки неловко подняла голову. Шея у нее затекла, спина болела... Она резко открыла глаза. Они с Нейтом спали на полу в ее кабинете. И никакой тревоги не было. Звонил телефон.

Фрэнки подскочила к столу и в темноте схватила трубку, думая, что сейчас, должно быть, часа два ночи.

— Слушаю.

— Фрэнсис Мурхаус?

У нее так сдавило горло, что она не могла вздохнуть. Не могла даже ответить.

— Это коммандер Мантгомери. Мы нашли вашего брата. Он ранен, получил несколько переломов и сейчас лежит в местном госпитале. Но он жив, и мы намерены отправить его домой через сорок восемь часов.

Фрэнки прижала руку ко рту, из глаз полились слезы. Коммандер закончил разговор, и ей каким-то образом удалось положить трубку не уронив ее. Она бросилась в объятия Нейта:

— Он жив. Он жив. Он жив...

* * *

На следующий вечер Фрэнки наконец удалось связаться с Алексом. От обезболивающих он чувствовал себя неуверенно, но его охрипший голос показался ей самой сладкой музыкой, какую она когда-либо слышала. К сожалению, береговой охране так пока и не удалось найти его партнера, Рииза Катлера. Алекса это очень расстраивало, но, судя по всему, он смирился с мыслью, что должен вернуться домой, чтобы восстановиться. Повесив трубку, она представила себе, что ее брат, встав с больничной койки, сразу же отправляется на поиски своего друга с гипсом на руке и ноге.

Каждый раз, думая о нем и о том, что могла потерять его, Фрэнки чувствовала, что у нее на глазах выступают слезы. Особенно когда она представляла себе, как жена Рииза сидит у телефона.

Прощаясь с Алексом, она сказала ему, что его прежняя комната готова и ждет его. От одной мысли о том, что он какое-то время поживет в «Уайт Кэпс», на лице Фрэнки появлялась улыбка.

— Так вы читали!

Фрэнки подняла глаза. На пороге один из гостей размахивал газетой и улыбался.

— О чем? — спросила она.

— Рецензия. В «Нью-Йорк таймс». — Мужчина прошел вперед и бросил к ней на стол газету. Заголовок гласил: «Уайт Кэпс» — удовольствие из ряда вон».

Фрэнки громко засмеялась. Она даже не знала, что какой-то критик, тем более работающий в «Таймс», обедал у нее.

— Можно я оставлю это у себя?

— Конечно, сколько угодно, если вы забронируете для меня столик на сегодняшний вечер.

Она пошла на кухню, чтобы найти Нейта. Он делал хлеб.

— Ты видел это?

Он поднял голову от теста:

— Смотри-ка. Уолтер и сюда прокрался.

— Господи, Нейт. Это может спасти нас. — Она отвернулась, напомнив себе, что они не партнеры. — Я имею в виду «Уайт Кэпс». В любом случае мои поздравления.

— Спасибо. Когда ты поедешь в аэропорт за Алексом?

— Завтра, после двенадцати.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Не стоит. Честно говоря, мне хотелось бы какое-то время побыть с ним наедине.

Хотя на самом деле она хотела хоть немного отдалиться от Нейта. Только благодаря его поддержке в страшные часы ожидания она пережила эту ночь как один миг. Ее благодарность не знала границ. Но теперь без него она чувствовала себя такой незащищенной. Он видел ее насквозь.

А ведь он по-прежнему собирался уезжать. Через месяц.

Чувствуя необходимость чем-нибудь занять голову, чтобы отвлечься от мыслей о будущем, Фрэнки пошла в кабинет и снова пробежалась по своим финансовым планам. Если все будет идти как сейчас, да еще с этой статьей в «Таймс», она могла поспорить, что им удастся выполнить их, даже с учетом того, что срок передвинулся на август.

Она запретила себе думать о следующем лете. Может быть, учитывая то, что о ресторане написали, ей удастся найти достаточно квалифицированного шеф-повара. Может быть, у Нейта найдется знакомый того же калибра.

Да уж. Можно подумать, что вокруг полным-полно французских шеф-поваров, готовых заточить себя в этой северной глуши.

Когда стрелки часов приблизились к четырем, снова позвонил приятель Нейта Спайк. Фрэнки встала из-за стола, чтобы они могли поговорить наедине, а когда вернулась, прополов сорняки в саду, они все еще разговаривали. Бросив быстрый взгляд в кабинет, она увидела, что Нейт, склонившись над какими-то юридическими документами, делал пометки и подсчеты на ее калькуляторе.

На следующий день Нейт из окна кухни смотрел, как «хонда» Фрэнки, подъехав к дому, аккуратно остановилась у дверей. Фрэнки вышла первой. Но прежде чем она успела обойти машину, пассажирская дверца широко распахнулась. Оттуда появилась пара костылей, за ними с трудом вылез ее брат.

Алекс Мурхаус был крупным мужчиной спортивного телосложения, с широкими плечами и мускулистыми ногами. Светлые пряди мелькали в его коротко стриженных темных волосах, кожа сильно загорела. В шортах и рубашке поло он выглядел, как модель «Аберкромби и Фитч». Однако его лицо казалось озабоченным. А пока он сопротивлялся попыткам Фрэнки помочь ему, Нейт заметил в нем признаки такого же, как у нее, фамильного упрямства.

Нейт встал и открыл дверь. При всем любопытстве в отношении ее брата его больше интересовала Фрэнки. Она выглядела взволнованной, но довольной. Нейт подумал, что сегодня с распущенными волосами в ярком летнем платье она особенно красива.

Когда Нейт снова посмотрел на ее брата, Мурхаус прищурил глаза.

— Это Нейт, наш новый шеф-повар. Нейт, это мой брат Алекс.

Мурхаус оттолкнулся костылями и стремительно преодолел расстояние до двери. Это означало, что либо эти «снаряды» были ему хорошо знакомы, либо он легко приспособился к ним.

Черт, возможно и то и другое.

Нейт протянул ему руку, и брат Фрэнки пожал ее. Решительное и крепкое рукопожатие. Достаточно любезный кивок. Но глаза мужчины ясно говорили: «Попробуй сунуться к моей сестре, и я уделаю тебя до полусмерти».

Нейт готов был с уважением отнестись к любому человеку, который заботился о Фрэнки, но не мог допустить, чтобы ему кто-нибудь угрожал. Даже если бедный парень прошел через ад.

Поэтому при первой же возможности он поспешил демонстративно обнять Фрэнки за талию. Она не сопротивлялась, тогда он прижал ее к плечу и бросил на ее брата уверенный долгий взгляд, давая понять, как обстоят дела.

Глава 13

Позже вечером Фрэнки догадалась, что Алекс получил печальные известия от береговой охраны. Звонок раздался незадолго до семи, и когда он, хромая вышел из ее кабинета, то сразу же, не останавливаясь, стал подниматься наверх. Алекс никогда не любил выказывать свои чувства, особенно на публике, но когда он проходил мимо Фрэнки, она не могла не заметить его тусклых невидящих глаз. Рииз Катлер погиб.

Фрэнки позволила брату уйти, хотя мысль о том, что он упорно не хотел делиться своими переживаниями, опечалила ее.

Когда обеденный зал наполнился посетителями, она, отпустив Джой, заняла место администратора. Фрэнки с трудом заставляла себя оставаться внизу, когда больше всего ей хотелось поговорить с братом, но Большая Эм разволновалась из-за его приезда. Такое впечатление, что присутствие Алекса взбудоражило ее память.

— Прошу прощения.

Фрэнки резко встрепенулась в ответ на резкий возглас.

— Извините...

Вау. Перед ней стояла самая настоящая красавица. Светлые волосы, белый брючный костюм от-кутюр, блузка, расстегнутая чуть ли не до пупа. Сногсшибательное воплощение городского лоска. И в довершение всего чудесный запах. Дорогой и сексуальный.

— Я приехала повидаться с Нейтом. — Она переложила дипломат в другую руку и посмотрела на часы с бриллиантами.

— Простите, но он занят. — Действительно занят. Очень, очень занят.

— Скажите ему, что это Мими. И еще, мне нужен столик. Вон там. — Женщина указала на окно с видом на озеро. Ей везло. Там как раз оставался один незанятый столик на двоих, и у Фрэнки не было никаких причин отказать в этом претенциозной мадам.