06.03.2012

Закон больших денег гласит: пока твои обороты не достигли определенного уровня, ты никому не интересен. Но как только ты вышел на этот уровень – ты интересен всем.

Это значит, что в первом случае ты можешь спать спокойно, но в высшие круги общества, где договариваются о серьезных вещах, где в мгновение ока могут решить любую проблему, вход для тебя закрыт. Во втором случае – о спокойном сне можно забыть. Деньги открывают двери в любые кабинеты, но, словно свежая кровь, привлекают хищников, которые хотят урвать пару жирных кусков от твоих активов. Налоговая, криминал, спецслужбы, политики – все хотят поживиться. Все, под разными предлогами, будут запускать руку в твой карман, как только у тебя появится много денег. Предлог? «Нужно делиться».

Искусство в том, чтобы не дать им этого сделать.

Жизнь слишком коротка, чтобы работать на хищников. Зарабатывать миллионы, чтобы кормить стаю? Нет, так не пойдет.

06.03.2012

Сегодня со счета фирмы мы вывели первые сто тысяч долларов и теперь у меня есть авто. Подержанный NissanX-Trail, купленный по доверенности, за наличные.

Вторым приобретением стал пистолет. Незарегистрированный Walther. «На крайний случай».

– Ты уже решил, куда хочешь уехать? – спросил Артур, которого я посвятил в свои планы бегства. – Учти, что тебе придется там прожить минимум несколько лет, а может, и дольше. По-крайней мере, пока здесь не изменится власть. После пересечения границы нужно будет быстро залечь на дно и не попадаться полиции, не снимать деньги в банках.

– Я же не смогу взять с собой столько наличных.

– Да. Нужно открыть счет на кого-то другого.

– Может быть, уехать в Китай? Страна большая, народу много, потеряюсь – хрен найдут.

– Европейца в Китае? – Артур рассмеялся. – В любом селе ты будешь главной достопримечательностью. Если бы тебя искал Интерпол, это, конечно, можно было бы рассматривать как вариант. Но твои инвесторы – ребята посерьезней. Думаю, у них есть выходы на китайские спецслужбы, и если они будут знать, что ты в Китае – тебя отыщут.

– А в США?

– Еще хуже.

– Африка?

– Уверен, что хочешь прожить там несколько лет?

– Южная Америка?

– Как вариант. Главное – затеряться. Нужно, чтобы они потеряли твой след. Они ведь будут знать, куда ты полетишь. Как только ты приземлишься в Рио – тебя уже могут там ждать. Вот в чем проблема.

– То есть самолет не вариант. Нужно ехать на авто.

Артур кивнул.

– Значит, Украина… Или Европа.

– У тебя есть политические убеждения? – поинтересовался Артур.

– Не понял…

– Как ты относишься к Путину? Тебе не надоела власть, которая заставляет тебя сделать твой демократичный проект инструментом тоталитарной машины…

– Ты о чем?

Артур покачал головой.

– Политическое убежище. Крайний случай, конечно. Но нужно выбрать ту страну, в которой ты мог бы попросить политическое убежище.

В принципе, будучи гражданином России, я мог бы попросить политическое убежище в любой европейской стране. И с большой долей вероятности мне бы его предоставили. Не так уж сложно поверить, что инакомыслие здесь преследуется.

В то же время, нужно понимать, что искать меня будет не милиция или прокуратура… Кто эти люди, с легкостью отдающие миллионы долларов за идею неизвестному парню? Они не требовали гарантий, но при этом явно дали понять, что легче расторгнуть контракт с дьяволом, чем с ними. Петя ведь и раньше любил выезжать в лес на полчаса-час – отдохнуть мозгами от бешеной карусели города. Но только сейчас он встретил там свою смерть. Был ли это волк или какое-то страшное орудие убийства?! Об этом я не узнаю никогда. Одно ясно точно – его смерть связана с нашим проектом. Он был против работы с этими ребятами, и они решили показать мне, чем чревато такое поведение. А если бы автором идеи был Петя, на его месте оказался бы я. Так что страну нужно выбирать очень аккуратно.

– Есть один нюанс по Европе, – заметил Артур, – максимум, что удастся получить со старта – это годовой шенген и девяносто дней беспрерывного пребывания. Вид на жительство я быстро организовать не успею. Поэтому нужна страна с безвизовым режимом.

– Тогда выбор не велик. Сербия или Черногория. Да еще Хорватия с апреля.

– Пожалуй, да. И подумай, кого ты можешь взять с собой. Только ни в коем случае не говори, куда ты все же решишь ехать. Никому. Даже мне.

07.03.2012

Утро началось с поездки в аэропорт. Прилетела Маша.

Я так давно ее не видел, что еле узнал в толпе. Рядом с ней шел высокий мужчина в дорогом костюме. Она заметила меня, махнула рукой, затем дернула его за рукав, что-то сказала и поцеловала в щеку.

Мы прошли на парковку, я нажал кнопку сигнализации и X-Trail приветственно заморгал фарами.

– Ты купил машину? – удивилась Маша.

По дороге в город мы практически не разговаривали. Молчание казалось еще унылее из-за того, что нам довелось постоять в утренней пробке. Но, помимо нескольких дежурных фраз, другие темы для общения в голову не приходили.

Может быть, в этот раз разлука была слишком уж долгой?! Настолько долгой, что мы стали чужими. Или нам просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к обществу друг друга?

На языке у меня вертелось: «Скоро мы уезжаем заграницу». Я хотел сказать это безапелляционным тоном, словно констатируя давно известный факт.

Да, я купил машину. Да, теперь у меня много денег. Да, мне придется уехать в другую страну, возможно навсегда. И да, ты поедешь со мной, хочешь ты того или нет. Потому что ты – моя девушка.

Ничего из этого я не сказал. Завез Машу домой и уехал в банк – получать очередные сто тысяч долларов.

09.03.2012

Утро. Магазин. Цветы. Так вчерашний день начался у миллионов мужчин. Восьмое марта – сговор цветочников, ювелиров и кондитеров – хитрый маркетинговый ход, позволяющий делать годовую выручку всего за один день.

Я – не исключение. В очереди за цветами, чтобы поздравить любимую девушку. Потом в очереди за конфетами, которые она любит. И, наконец, в очереди за золотыми серьгами с бриллиантами, которым она точно удивится.

Когда я вернулся домой, Маша уже не спала и, стоя перед зеркалом, накладывала макияж. Я вручил ей цветы, конфеты и маленькую бархатную коробочку.

– Ой, – улыбнулась она, – спасибо. А что здесь?

Открыла футлярчик, достала серьги, внимательно на них посмотрела, затем приложила к ушам.

– Какие красивые! Спасибо! – она обняла меня за шею и поцеловала. Затем еще раз осмотрела серьги. – Ты стал больше зарабатывать?

Я только ухмыльнулся.

– Ты куда-то собираешься? Я заказал столик на вечер, в одном хорошем месте.

– Договорилась встретиться с подружкой. Мы с ней очень давно не виделись. Она прилетела из Рима. А на который час столик?

– На семь.

– Ой… А давай перенесем на девять. Или на десять. И тогда я точно успею. Хорошо?

Я кивнул.

Когда двери за ней закрылись, я вдруг понял, что поступаю неправильно: я пытаюсь вернуть то, что вернуть уже не возможно. Маше не нужны мои цветы, мои конфеты и даже мои золотые серьги. Ей не нужны мои подарки и мое общество. Все это в прошлом. И сегодня мое внимание гораздо важнее другому человеку.

Через два часа, с новым букетом цветов, большим тортом и футляром с золотым браслетом, я стоял у квартиры Евы.

Она открыла двери, посмотрела на цветы, коробочки с бантиками, слабо улыбнулась и впустила меня внутрь.

– Спасибо. Я уже смирилась с мыслью, что этого праздника у меня не будет. Когда никто не напоминает, о нем легко забыть. А тут ты. Да еще с подарками.

– Тебя совсем никто не поздравил?

– Ну… Пети нет… А больше мне ни с кем не хочется общаться. Честно говоря, я не знаю, что делать. Полнейшая апатия. Пока Петя был рядом, все выглядело таким простым, определенным: создать семью, родить ребенка, воспитывать его, заботиться о муже, ходить на работу, летом ездить в отпуск… Теперь все это вдруг потеряло смысл. Конечно, есть много матерей-одиночек, которые забили бы меня ногами за такие слова, ведь «ребенок – это самое ценное, что может быть у женщины». Но у меня не так. Больше всего я боялась неполной семьи».

– Почему?

– Я сама выросла без отца. А теперь получается, что я в точности повторю путь своей матери.

– Ты бы хотела все изменить? – спросил я осторожно.

– В каком смысле? Петю ведь не вернешь.

– Кроме Пети может ведь быть еще кто-то.

– Да кому я нужна с чужим ребенком в животе, – грустно вздохнула Ева.

– Ты ведь скоро будешь богатой, – заметил я. – Мы выводим все деньги, и Петину долю я передам тебе. Миллион долларов – хороший повод для оптимизма.

– По-моему, так еще сложнее. Хорошо, конечно, что не придется думать о том, где взять деньги. Только это ведь не самое главное. Важнее – люди, которые рядом с тобой. А став богатой, я буду думать, что со мной хотят познакомиться только из-за денег.

– А если это будет кто-то такой же богатый?

– Не знаю… Сложно это все.

Глядя на Еву, я вдруг подумал, насколько она невероятная: умная, добрая, заботливая женщина, мечтающая о крепкой семье. Петя, погибший так некстати, многое потерял. А я, хочется думать, нашел. И упустить это счастье было бы непростительной ошибкой.

– Ева, – я взял ее за руку, повинуясь внутреннему порыву, – скоро я должен буду уехать за границу. Надолго. Поехали вместе. И… я готов быть отцом твоему ребенку, если ты согласишься быть со мной.

– Ты шутишь? – она внимательно на меня посмотрела. – Нет… Ты не шутишь.

Молчание.

– Но зачем тебе это?! Ты же можешь найти другую… Лучше меня. Или ты чувствуешь долг перед Петей? Если так, то…

Я притянул ее к себе и поцеловал. Сначала она сопротивлялась – напряженное тело, сомкнутые губы – но затем расслабилась, обмякла и ответила поцелуем.

– Я правда не понимаю, зачем тебе это, – она покачала головой. – Ты хороший.

– Ты поедешь со мной?

– Да, – кивнула Ева. – Поеду.

С Машей мы так и не встретились. Я ждал ее звонка и лихорадочно обдумывал оправдание – почему я вдруг не смогу прийти на ужин, который сам же назначил. Но она избавила меня от необходимости врать. Около десяти вечера от нее пришла смс: «Привет. Извини. Мы засиделись допоздна и планируем еще. Давай перенесем ужин на другой день. Буду утром. Не обижайся:-*».

Все устроилось само собой. В таких случаях говорят, что кто-то на небесах хотел, чтобы было именно так.

Ева заметила мое просиявшее лицо: «Хорошие новости?»

Я кивнул, выключил телефон и взял ее за руку: «У тебя же есть загранпаспорт?»

10.03.2012

– Вы наверняка мечтаете поработать? Третий день отдыха – многовато будет. Пишите адрес, подъезжайте в мой офис. Нам нужно многое обсудить, – сухой голос в телефонной трубке не сулил ничего хорошего.

Аркадий Иванович – мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, подтянутый, в круглых очках – ждал меня в кабинете, наполненном табачным дымом. Именно с ним нам предстояло обсуждать новую концепцию Whn.tv.

Обсуждать – громко сказано. Говорил в основном Аркадий Иванович, изредка бросая на меня быстрые снисходительные взгляды.

– Молодой человек, вам доверили большое дело. Создавать власть над умами! Вы знаете, как работает пропаганда? Почему, на ваш взгляд, СССР продержался целых семьдесят лет? Армия? НКВД? Нет! Газета «Правда», Радио-1, Радио «Маяк», Первый канал… Вот что объединяло миллионы людей разных национальностей. Только на страхе, тюрьмах, пытках государство не построишь! Человеку нужно указать путь, дать возможность верить, создать контролируемые объекты желания.

Войны, нехватка продовольствия, сложные бытовые условия, постоянный дефицит… И при этом народ работал, выполнял планы пятилеток, рожал детей и даже чувствовал себя счастливым! Благодаря чему? СССР создало простой и уникальный миф, в который поверили очень многие. Миф почти религиозный – идею о светлом будущем. Он лежал в основе газетных материалов, новостей, радио и телепередач, даже фильмов. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», – помните?

«А почему же такая страна распалась?» – спросите вы. Да потому, что началось инакомыслие – народ стал получать доступ к западным радиостанциям, газетам, книгам, фильмам. Понемногу, по чуть-чуть. До восемьдесят пятого было нормально. Потом американцам удалось привести к власти Горбачева. Взяли курс на гласность… Поток информации изменился, и за пять лет люди забыли о светлом будущем. На смену этому мифу пришел западный миф – деньги! И все рухнуло.

– Но при чем здесь наш сервис? – спросил я, попытавшись перевести этот странный монолог в конструктивное русло.

– Не спешите! – Аркадий Иванович помахал указательным пальцем. – Вы еще не услышали, как работает западный миф. А это важно. Так вот, деньги… Если сегодня спросить любого человека в нашей стране, да и во всем мире, что ему нужно для счастья – вы услышите прописные истины: «любовь», «здоровье близких», «самовыражение» и тому подобную ничего не значащую чушь. Но если спросить: «Сколько денег тебе нужно для счастья» – каждый назовет какую-то конкретную сумму. Многие, конечно, помедлят с ответом, беспокоясь, как бы не продешевить. Найдутся и герои, которые гордо вскинув голову, скажут «нисколько». Однако большинство – назовет четкую сумму. Что это значит?»