Шерис призналась себе, что она никогда не видела ничего красивее. В поезде опущенные шторы не пропускали позднее послеполуденное солнце, и она не знала, что закаты на Западе столь эффектны. Если другого толку от ее безумного путешествия не выйдет, она по крайней мере будет знать, что существует на свете такая красота.

— Почему вы меня не позвали?

Шерис в изумлении повернулась. Лукас закрывал дверь черного хода. Его рубашка была расстегнута, вокруг шеи обернуто полотенце. Влажные волосы темными завитками лежали на висках. Он выглядел таким сильным и мужественным, что в ней проснулась прежняя осторожность.

— Надеюсь, вы не ждете, что я буду ходить по вашим следам, чтобы позвать к обеду. — Голос ее прозвучал вызывающе.

Лукас подошел к столу.

— Достаточно просто крикнуть из окна, — коротко сказал он, разглядывая приготовленное ею.

— Я никогда не кричу, мистер Холт.

— Правда? — удивился Лукас. — Даже когда выходите из себя?

— Я не выхожу из себя.

— Голубушка, я никогда не встречал рыжую, которая не выходила бы из себя.

Шерис чуть не задохнулась от возмущения.

— У меня не рыжие волосы.

, — Нет, конечно, — признался он, с восхищением глядя на ее медные локоны, — но они довольно похожего оттенка. Она смело взглянула ему в лицо.

— Не понимаю, какое отношение к нашей беседе имеет цвет моих волос. Мой отец сказал бы вам, что у меня мягкий и покладистый характер. Возможно, это так и есть.

— Ив вашем теле нет ни одной косточки противоречия? — В его глазах заплясали искорки смеха.

— Я не люблю ссориться, если вы это имеете в виду. Слишком много ссор мне пришлось наблюдать в детстве. Я благодарна судьбе, что не унаследовала некоторые качества своих родителей.

Лукас усмехнулся:

— Что ж, у меня было достаточно горячих женщин. Завести нежную, уступчивую жену будет приятным разнообразием.

Шерис вспыхнула. Настоящий джентльмен никогда бы не упомянул о женщинах, которые у него были.

— Может, вы присядете, мистер Холт?

— Когда вы оставите эти церемонии, мисс Хэммонд?

— Прошу прощения?

— Да нет, ничего, — вздохнул Лукас. — Вижу, вы накрыли на троих. Мы ждем кого-нибудь?

— Я не знала, присоединится ли к нам Мак. Вы сказали, что у мистера Вулфа есть жена, которая заботится о нем, но не сказали, обедает ли с нами Мак.

— Так. Он — Мак, а я — все еще мистер Холт? — В его словах промелькнуло раздражение. — Почему так?

Шерис тяжело вздохнула. Наряду с дьявольски обольстительной улыбкой и чувством юмора он обладал и другими качествами. В частности, насколько она поняла, у него был неистовый темперамент.

— Я… думаю, что смогу называть вас Лукасом, — наконец уступила Шерис.

— Люк было бы еще лучше.

— Мне больше подходит Лукас.

— Держу пари, ваш отец иногда бросает слово «упрямая», когда характеризует вас.

Шерис невольно улыбнулась. Порой он пугает ее, но при этом обладает несомненным обаянием, которое не может не привлекать. Если надеть на него костюм и подстричь волосы, нью-йоркские леди там, дома, сочтут его очаровательным, почти красавцем. Да, он довольно красив. Если бы она вчера не была так подавлена его непривычным обликом и не пришла в ужас от роста, она рассмотрела бы под сильным загаром вполне привлекательные черты. Но в моде сейчас лилейно-белый цвет лица, а не бронзовый. Следует помнить об этом. К тому же мужчина должен быть не только внешне привлекательным.

Лукас обогнул стол, усадил ее и сел рядом.

— Вы накрыли на троих, — заметил он, — но еды здесь едва хватит на нас двоих, и то потому, что я не очень голоден.

Она печально взглянула на ростбиф с подливкой, полдюжины бисквитов, картошку, морковь и лук. Надо признать, огромный кусок говядины в процессе готовки сжался до небольшого ломтика, но все же…

Она снова посмотрела на Лукаса и вздохнула. Ей следовало помнить о тех оладьях, что он умял сегодня утром. Конечно, человек такого роста должен много есть.

— Извините, — искренне сказала она. — Боюсь, все мои знакомые мужчины вели не слишком активный образ жизни, К тому же никто из них не был так высок. Я просто не представляла себе…

Лукас усмехнулся:

— Полагаю, пара кругов по танцевальному залу не так возбуждает аппетит, как если объездишь трех диких лошадей. Но Мак подкрепил нас основательным ленчем, так что не беспокойтесь.

Он приходил на ленч! Что же она делала около полудня? После столь позднего завтрака у нее и мыслей не возникло о ленче.

— Так вот что вы делали сегодня — объезжали диких лошадей?

Лукас кивнул и стал наполнять свою тарелку.

— Я получил заказ поставить дюжину в форт Лоуэлл, что рядом с Тусоном. Объездить их для кавалерии — несложная работа. Чтобы превратить диких мустангов в лошадок для ранчо, требуется значительно больше времени. Сэм Ньюкомб намерен получить от нас тридцать лошадей к концу лета. Для выполнения этих заказов нам с Билли очень скоро придется опять отправиться в горы.

— Вы ловите лошадей? — удивилась Шерис. — Я думала, вы только разводите их. Разве не этим обычно занимаются на ранчо?

— Не прошло и двух лет, как я поселился здесь, Шерис. Когда я приобрел ранчо, на нем не было ни единой лошади. Я даже привез чистокровного жеребца из Кентукки, но чтобы вырастить поголовье, требуется время. Довольно много моих жеребят пасется на холмах, но они еще слишком молоды для продажи, им нужно вырасти.

— Понимаю. Просто… вы так приспособились к жизни в этих краях, что я подумала, вы давно здесь живете.

— Чтобы привыкнуть, не требуется слишком много времени, — сказал Лукас многозначительно.

— Думаю, это зависит от происхождения, — пробормотала она.

— Вы думаете, мое сильно отличается от вашего? — усмехнулся он.

— Так просветите меня, — мягко сказала она. Он засмеялся:

— Я же сказал «позже», не так ли? Но, может, сначала поедим, а уж потом перейдем к истории моей жизни?

— Как хотите. Кофе?

— Пожалуйста.

Когда она вернулась к столу с кофейником, Лукас уже приступил к трапезе. Она стала наполнять свою тарелку, время от времени украдкой глядя на него и пытаясь понять, что он думает о ее первом кулинарном опыте. Но выражение его лица было непроницаемым.

Шерис откусила кусочек мяса. Оно было жестким и сухим, как кость. Бисквит имел привкус плесени и пестрел пятнами непропеченного теста. А остальное? Морковь оказалась твердой, картошка разварилась, а вот лук — то, что нужно. Но как можно испортить лук? Да и кофе с четвертой попытки получился превосходный.

Она посмотрела на Лукаса, лицо ее горело.

— Ужасно, да?

— Бывало и хуже, — проворчал он. Шерис решила не огорчаться из-за его слов.

— Наверное, то, чего я не поняла в книге, оказалось важнее, чем я предполагала.

— Вы хотите сказать, что импровизировали? — ухмыльнулся он.

— Нет, я просто пропустила то, что не поняла. Ну откуда мне знать, что значит «замешивать» тесто? Я никогда не слышала этого слова. Там говорится «готовить жаркое на медленном огне», но не указано — как долго, «добавить приправы по вкусу», но не названо, какие именно. Единственное, что я нашла в доме, — соль.

— Травы растут в саду, Шерис.

— Что ж, самое время сообщить мне об этом.

— Думаю, все-таки придется попросить Уиллоу нанести вам визит. Вы сможете расспросить ее обо всем, чего не понимаете. Но до того — утром — добавьте побольше зерен в кофе.

— Но кофе получился очень хороший!

— Он похож на горячую воду.

— Вы просто привыкли к тем густым помоям, какие сварили сегодня утром. Не понимаю, как вы можете пить такое. По виду напоминает тину.

— Ничего, привыкнете и вы.

Другими словами, кофе должен быть сварен по его вкусу. Она замолчала и стала есть свою стряпню, пока позволял желудок. Затем, обиженная, отправилась наводить порядок.

Лукас откинулся на спинку стула. Еда была не так уж плоха для первого раза. Он был готов к худшему. К тому же он ожидал увидеть Шерис перепачканной и измученной кучей дел, которых ей хватило бы на всю ее прежнюю жизнь. Но она не казалась усталой, напротив, выглядела хорошо, чертовски хорошо.

Теперь на ней было великолепное платье из оливково-зеленого фуляра с цветочным узором, отделанное восточным кружевом. Квадратный, не слишком глубокий вырез и рукава чуть ниже локтя. Она нашла еще один фартук и теперь надела его, чтобы сберечь платье.

Она порхала от раковины к столу и обратно, и Лукас провожал ее взглядом. Целый день Шерис не выходила у него из головы, хотя он и старался до предела загрузить себя, чтобы избежать соблазна искать с ней встречи. Он не помнил случая, чтобы какая-нибудь женщина занимала так много места в его мыслях прежде. Дело было в том, что он хотел ее. И началось это, еще когда он увидел ее фотографию. Появившись же здесь во плоти, она окончательно воспламенила его. Тело отказывалось подчиняться разуму. Если он воспылал к ней такой страстью только после одного дня знакомства, как же он удержит себя от близости с ней в дальнейшем? Но это вовсе не входило в его планы.

— Я уже сказал, как вы прелестно выглядите в этом платье? — услышал он свои слова.

Шерис удивленно взглянула на него.

— В этом старье? Боже мой, мисте… Лукас. Я выгляжу как пугало. Собиралась переодеться перед обедом, но не успела.

Лукас улыбнулся. Не поздоровится тому, перед кем она предстанет во всей своей красе. Ох уж эти леди с их бесконечной сменой нарядов, каждый из которых соответствует определенному времени суток! Удивительно, как они находят время еще на что-то. Но, впрочем, у леди не так уж много более важных дел.

Он почувствовал себя виноватым в том, что заставил ее трудиться по дому. Он вполне мог позволить себе нанять слуг. Но здесь, в Ньюкомбе, ему не хотелось демонстрировать свое богатство. Он считался простым уроженцем востока, который заработал немного денег и, возжаждав спокойной жизни, подался на Запад. Никто не должен был заподозрить, насколько он в действительности богат.

Лукас подошел и встал за ее спиной. Когда он почувствовал легкий аромат ее духов, им овладело почти непреодолимое желание. Чтобы отвлечься, он схватил кухонное полотенце, — Я помогу вам, — неожиданно для себя предложил он. Заслужить ее благодарную улыбку стоило. Она становилась такой прелестной, когда улыбалась.

Убрав последнюю тарелку, они вернулись к столу. Шерис принесла кофейник, Лукас отказался и, прежде чем сесть, взял с полки бутылку и стакан.

Шерис нахмурилась.

— Вы это часто делаете? — нерешительно спросила она, глядя на виски.

— С полным основанием могу заверить вас, что я не пьяница, если вам в голову пришла подобная мысль.

— Извините, — сказала Шерис, смущенная своей бесцеремонностью. — Это был дерзкий вопрос.

— Вы вправе знать. Их взгляды встретились.

— Может, вы уже готовы рассказать мне о себе?

Он задумчиво откинулся назад со стаканом виски в руке.

— Мы родились в Сент-Луисе, мой брат и я. Семья нашей матери была одной из самых влиятельных в городе. Когда мать умерла, наш отец Джейк не захотел больше иметь ничего общего с ее родней. Он привез нас сюда, в Аризону.

Его влекло золото.

— Он был золотоискателем? — удивилась Шерис, хотя знала, что удивляться не следует. Золото привлекало на Запад тысячи людей.

Лукас кивнул.

— Пока он искал в окрестных горах золотую жилу, мы с братом оставались в пансионе в Тусоне. К несчастью, он нашел большое месторождение, что и привело его к гибели. Это произошло в шестьдесят шестом году.

— Вы хотите сказать — его убили?

— Да, за участок, — кивнул он.

— Но разве участок не должен был перейти к вам, мальчикам?

— По закону — да, поэтому от нас тоже следовало избавиться.

Господи, до чего же небрежно он говорил об этом!

— Что же вы сделали?

— Удрали со всех ног из города. — Лукас отвернулся, затем продолжил:

— Слоан, человек, убивший нашего отца, напал на наш след.

— Боже мой! Какое же он чудовище — преследовать детей?! Вам, наверное, было не больше одиннадцати-двенадцати лет.

— Нам было тогда по десять, — мрачно сказал он. — Слоан был наемным убийцей и убивал за деньги, не спрашивая, в чем провинилась жертва. На Западе немало таких людей.

— И что же дальше?

— Прогремели выстрелы, и мой брат упал в ущелье. Слоан гнался за мной по пятам, и я не смог вернуться к брату. Когда я наконец оторвался от Слоана, то заблудился. Прошло несколько дней, прежде чем я вернулся к тому месту, где упал Слайд, но к тому времени его и след простыл. Мне ничего не оставалось, как отправиться в Сент-Луис в надежде, что и он сделает то же самое.

— Вы нашли его там?

— Нет. — Последовала пауза. — Я остался в Сент-Луисе у тети, думая, что Слэйд погиб. Только много лет спустя он наконец нашел меня.

— Почему он так долго ждал?