Джоанна Линдсей - Буря страсти

При виде лошадей, стоявших в импровизированном загоне, у Шерис голова закружилась от облегчения. Билли сидел на корточках у огня и жарил мясо. Он поднял голову и с удивлением смотрел, как Слэйд тащит Шерис сквозь узкий проход.

Огромные валуны обрамляли другой выход из ущелья. Все было залито кроваво-красным закатным светом.

Билли встал. Он был одет точно так же, как в день их первой встречи, и выглядел как дикарь.

— Что привело ее сюда? — неприветливо спросил Билли.

— Она захотела найти Лукаса, — равнодушно бросил Слайд.

Шерис поспешно подошла поближе к Билли. Рядом с ним она чувствовала себя несколько спокойнее.

— Где Лукас?

— Вы с ума сошли, — сказал Билли. — Мы собирались завтра возвращаться домой.

— Откуда мне было знать об этом? Пожалуйста, скажите, где Лукас?

Прежде чем Билли успел ответить, подошел Слэйд и встал у нее за спиной.

— Я рад снова увидеть тебя, Билли.

— Я уже начал сомневаться, появишься ли ты в наших краях вновь. — Билли расслабился. Слэйд пожал плечами:

— Похоже, Лукас прекрасно справляется сам. Конечно, с твоей помощью, — добавил он, глядя на лошадей в загоне. — Скольких поймал он?

— Больше половины, — усмехнулся Билли. — Ты успел многому научить его.

— Билли, где Лукас? — прервала их Шерис.

— Где-то там. — Он махнул рукой в сторону другого выхода. — Я не видел его целый день, — объяснил Билли. — Он поймал молодого самца, который принюхивался к табуну, когда вожака не было поблизости. Мы не могли держать его вместе с кобылами. Его присутствие слишком возбуждало их, — Билли усмехнулся, подумав о том, что эта тема не для дамских ушей. — Пришлось отвести его подальше, куда не доносится их запах. А Лукас составил ему компанию.

Становилось все темнее. Что, если Лукас не вернется в лагерь на ночь?

Шерис нерешительно посмотрела на Слэйда и увидела, что он с насмешливым интересом наблюдает за ней. Она отошла от него к костру. Ей стало холодно от его усмешки.

— Билли, приведи, пожалуйста, мою лошадь, — попросил Слэйд, не отводя взгляда от Шерис. — У меня был трудный день.

Шерис затаила дыхание. Остаться наедине? Нет, спасибо.

— Пожалуй, мне лучше пойти поискать Лукаса самой, чем ждать его здесь, — поспешно сказала она.

— Хорошо, тогда возьмите, — остановил ее Билли и протянул большой кусок мяса, предварительно завернутый в сыромятную кожу. — Если пойдете, передайте ему это. Возможно, он решит провести ночь рядом с жеребцом.

— Он вернется, если узнает, что я здесь, — уверенно сказал Слэйд. — Я с нетерпением жду встречи с ним, так что не задерживай его слишком долго, красотка. Нам нужно кое-что уладить, и я не хочу это откладывать.

Шерис почти бегом бросилась к темному проходу между валунами. Она не чувствовала себя в безопасности, даже после того как убежала от Слэйда. Узкая тропа расширилась, но свет померк, и она почти ничего не видела. Вокруг сгущались темные причудливые тени, особенно с той стороны тропы, где начинался крутой спуск.

Она пошла медленнее, осторожно ступая. У нее не было ни малейшего представления, далеко ли находится Лукас, и она молила Бога, чтобы не стало совсем темно, пока она не найдет его. Тропинка резко повернула, и Шерис чуть не налетела на дерево. Налево виднелся темный сосновый лес. Тропинка впереди по-прежнему вилась между каменными стенами. Шерис продолжала идти, затем остановилась. Дорожка внезапно разделилась, одна тропа повернула назад, в ту сторону, откуда она пришла, во всяком случае, так казалось.

— Лукас? — Господи, только бы он ответил. — Лукас! Она немного подождала, затаив дыхание, но не услышала ни звука. Небо почернело, и она повернулась к лесу. По крайней мере там еще чуть виднелось солнце.

Подождав немного, Шерис повернула назад и вернулась на то место, где тропа разделялась. Она заколебалась. Стоит ли рисковать совсем заблудиться или пойти знакомой дорогой? Искать Лукаса или провести ночь со Слайдом и Билли? Она направилась навстречу неведомому. Тропинка повернула налево, очевидно, прямо в сердце гор. Но только погрузившись в полную тьму, Шерис наконец заметила свет костра. Она побежала в том направлении и увидела лошадь, привязанную к столбику в земле. Небольшая круглая площадка была со всех сторон окружена огромными валунами. Ловушка для тех, кто недостаточно ловок, чтобы вскарабкаться на отвесную скалу.

Лукас лежал на вершине огромного камня, направив на нее револьвер. Шерис застыла.

— Шерис? Какого черта ты здесь делаешь? Он одним прыжком соскочил с камня, подошел к костру и вложил револьвер в кобуру, лежавшую рядом с седельными сумками. Она замерла. На нем не было рубашки, а голубые брюки были заправлены в черные мокасины до колен, точно такие же, как у Слайда.

— Лукас, это ты, ведь правда?

— Что за вопрос?

— Более важный, чем может показаться на первый взгляд, — твердо сказала она.

— Ты познакомилась с моим братом? — спросил он. — Вот почему ты не уверена, что это я, Шери?

Шери. Это все, что ей необходимо было услышать. Слэйд не знает, как Лукас сократил ее имя, произнося его на французский манер.

— О, Лукас! — Она подбежала к нему и обвила руками его шею. — Ты не представляешь, до чего я рада видеть тебя!

— Это заметно, — пробормотал он, крепко прижимая ее к себе. — Но, может, тебе лучше объяснить.

Она обнимала его, изумляясь вдруг обретенному чувству безопасности.

— Это было ужасно, — поспешно сказала она. — Надеюсь, тебя не очень огорчит, если я скажу, что мне совсем не понравился твой брат.

Он отстранил ее и посмотрел ей в глаза.

— Что он сделал?

— Он… — Шерис помедлила. Теперь, когда она была в безопасности, ей показалось глупым, что она так напугалась. Наверное, Лукас поднимет ее на смех, если она расскажет. — О, разве обязательно говорить об этом сейчас? Я думаю… Смотри, я принесла тебе поесть. — Она протянула ему сверток с мясом, который сжимала в руке. — Билли не знал, где ты заночуешь, и на всякий случай прислал мясо.

— Но как ты сюда добралась?

— Слэйд привез меня.

— Он что, здесь? Почему ты сразу не сказала? Он подошел к огню и стал засыпать его землей.

— Лукас, подожди! — воскликнула она. Он повернулся и вопросительно посмотрел на нее. — Разве мы непременно должны возвращаться к ним сейчас? Он… он ведь еще не уезжает.

Казалось, Лукас пришел в замешательство.

— Ты хочешь сказать, что предпочитаешь остаться здесь?

— Да.

— Но у меня только одно одеяло.

Шерис пропустила эти слова мимо ушей. Главное сейчас было отложить встречу со Слэйдом, и потому она слушала не слишком внимательно.

— Не холодно, — беспечно ответила она.

Лукас заколебался. Понимает ли она, на что идет? Кажется, она теперь не боится никого, кроме Слэйда. Он надеялся, что именно так и произойдет, и теперь был благодарен брату.

— Ну что ж, тогда располагайся как дома. — Он улыбнулся. — Бери мясо, а в седельной сумке найдется печенье.

Шерис подошла к одеялу и села. Сняла шляпу. Затем вспыхнула, сообразив, что он, наверное, узнал свои шляпу и рубашку.

— Я взяла у тебя несколько вещей, чтобы надеть в дорогу, — сказала она. — Надеюсь, ты не возражаешь?

— Эта рубашка идет тебе гораздо больше, чем мне. Лукас стал снова разводить огонь. Шерис разложила перед собой продукты и, поколебавшись, оторвала руками кусок мяса. Она умирала от голода.

— Может, расскажешь мне обо всем сейчас? — тихо спросил он, садясь рядом.

— О чем?

— О том, что заставило тебя сесть на лошадь и приехать сюда. Могу поклясться, ты терпеть не могла верховой езды.

— О… — Она уклонилась от ответа.

Ей действительно не хотелось рассказывать Лукасу, какие чувства вызвал у нее его брат. Возможно, он даже не поверит ей, и что тогда?

— Езда верхом не так ужасна, как я ожидала, — заметила она. — К тому же мне не пришлось править лошадью. Я… я сидела со Слайдом.

— Наверное, я что-то не так понял? Мне показалось, что именно из-за Слэйда ты приехала сюда.

— Ну да.

— И в то же время ты позволила ему сопровождать себя и даже села с ним на одну лошадь?

— Лукас, — сказала она, — он не оставил мне выбора. Увидев, что я уезжаю с ранчо, он сам присоединился ко мне и сам посадил меня на свою лошадь, прежде чем я смогла что-нибудь предпринять. Я не хотела, чтобы он вез меня. Боже, единственная причина, по которой мне пришлось уехать…

Она заколебалась, а Лукас усмехнулся:

— Удрать от него?

— Ты находишь это забавным?

— Таков уж Слэйд, голубушка. Он очень редко спрашивает позволения, прежде чем сделать что-либо. Ты просто не привыкла к его манерам.

— Я не намерена привыкать к нему. — Она почувствовала обиду.

— Может, ты слишком сурова?

— Нет!

— Он не причинил тебе вреда?

— Ну… нет…

— Хорошо, Шерис. — Его начала раздражать эта неопределенность. — Что именно сделал Слэйд?

Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Он меня поцеловал.

— И это все?

— Лукас! — воскликнула она, и ее голос эхом отозвался среди каменных стен. — Разве этого мало? Он знал, что я твоя невеста, и все-таки поцеловал меня.

— Милая, я вижу, ты расстроилась, но я не могу винить Слэйда. Наверное, ты сама не знаешь, какое представляешь собой искушение, — откровенно признался он.

Шерис отвернулась. Она думала, что он рассердится, но уж никак не ожидала, что его это позабавит. Может, она просто истеричка? Но угроза казалась такой реальной. Хотя Слэйд привез ее к Лукасу, а не взял силой, как угрожал.

— Мне он все равно не нравится. — Ее голос прозвучал резко.

— Не многим людям он нравится, голубушка. Лукас казался таким печальным. Кажется, горечь прозвучала в его голосе?

— Извини. Ты не сердишься на меня, правда?

— Нет.

— Я бы не приехала, если бы так не испугалась. Видишь ли, я просто не могла остаться с ним наедине.

— Все в порядке, Шери. — Он успокаивающе улыбнулся. — Не стоит тревожиться. Он больше не побеспокоит тебя.

"Когда ты со мной», — добавила она про себя.

— Я рада, что ты не такой, как он, — неожиданно сказала она.

Шерис не смогла разгадать брошенный ей в ответ взгляд.

Она не спала — он чувствовал это. Она металась, то поворачиваясь к нему, то отворачиваясь. Лукас боролся с собой и размышлял: что с ней?

Шерис сначала запротестовала, когда он лег рядом, но так как одеяло было только одно, ей пришлось смириться.

Она даже согласилась воспользоваться его рукой вместо подушки, но явно нервничала. Ее, несомненно, так же как и его, волновала их близость. По правде говоря, он изумлялся собственной сдержанности. Она была здесь, рядом с ним, как ему и хотелось, он почти не сомневался, что сможет заставить ее ответить на его чувство, и все же держал себя в руках.

Шерис искала в нем защиту, доверилась ему, и он не мог воспользоваться этим. Он не предаст ее.

Шерис кляла себя на чем свет стоит, смотрела на догорающий огонь и не могла уснуть. Никогда прежде она не спала рядом" с мужчиной и не представляла, что это так взволнует ее. Это и есть желание? Неужели она так хочет мужчину? С той минуты, как Лукас лег рядом с ней на узкое одеяло, она почувствовала это странное беспокойство. Каким образом положить конец этому ужасному состоянию? Она была тогда готова отдаться Антуану, хотя не испытывала такого томления, так почему же столь упорно сопротивлялась сейчас? Не потому же, что кто-нибудь может узнать о ее падении. Ее подруга Шейла сказала, что есть способы заставить мужчину поверить, что ты девственница, когда это уже не так, А если наоборот? Если она отдастся Лукасу, он поймет, что она лгала о своем замужестве. Слишком поздно сейчас рассказывать правду.

— Шери, ты не спишь. Это не было вопросом.

Она долго лежала неподвижно, затем медленно повернулась и посмотрела на него.

— Лукас, что-то не так?

Как глупо прозвучали ее слова! Она прекрасно знала, что не так. Он не стал утруждать себя ответом.

— Шери, — единственное, что он произнес. Его глаза сказали ей, что он намеревался сделать. И, Боже, как она хотела, чтобы он наконец сделал это!

Его взгляд нежно скользил по ее лицу и задержался на губах, а затем его губы приникли к ним. Странная слабость охватила ее. Время, казалось, остановилось. Шпильки посыпались из ее прически, и освобожденные волосы упали блестящей волной. Она почувствовала, как его пальцы погружаются в них. Руки ее поднялись и легли ему на плечи.

Он застонал и начал раздевать ее. Вскоре все ее нижние юбки были расшнурованы, и даже крючки корсета подчинились его проворным пальцам.

Он приподнял ее, и юбки покорно упали к его ногам. К тому времени, когда Шерис решилась сказать «нет», она уже была совершенно раздета. Его горячие поцелуи рассеяли последнее сопротивление.