Джоанна Линдсей - Буря страсти

— Что ж, я всегда могу сказать, что разлюбил море. Его усмешка привела ее в бешенство.

— Можешь говорить все, что захочешь. Впрочем, ты так всегда и поступал.

Она повернулась и ушла, а он стоял и, улыбаясь, смотрел ей вслед.

Шерис постаралась одеться неброско — в кашемировое платье кобальтового цвета и гармонирующий с ним плащ. Ничего слишком нарядного для этой нелепой прогулки.

Лукас приехал вовремя и еще не успел выйти из экипажа, как Шерис уже выбежала ему навстречу. Его это позабавило.

— Можно подумать, ты с нетерпением меня ждала, — заметил он, усаживая ее рядом с собой.

— Я просто не хотела, чтобы ты встретился с моим отцом, — сердито сказала она.

— Но я с таким нетерпением ждал этого. Ты говорила, мы с ним похожи. Он знает, что мы снова женимся?

— Конечно, нет. Ты же сам сказал, что никто не должен знать, — напомнила она ему.

— Да, — со вздохом согласился он.

— Может, ты передумал? — с надеждой спросила он».

— Ах, красотка, — насмешливо бросил он. — Какая тебе разница — сколько раз выходить за меня замуж, если в конце концов все кончится так, как ты хочешь?

— Вернее сказать, как ты хочешь!

Он усмехнулся, а Шерис откинулась на спинку сиденья с каменным выражением лица. Остальная часть пути прошла в молчании. Шерис кипела от злости, а Лукас погрузился в созерцание ее. Он отвез ее за город, в маленькую церковь, обо всем договорившись заранее. Священник уже ждал их вместе с двумя прихожанами, которые согласились выступить в роли свидетелей.

Шерис продолжала хранить молчание до тех пор, пока в середине обряда священник не обратился к Лукасу по имени. Такого она совсем не ожидала услышать!

Прежде чем она успела запротестовать, он прошептал ей:

— Не беспокойся. Произошла ошибка, но это не имеет значения.

— Но…

— Если ты хочешь начать все заново, поступай как знаешь.

Шерис прикусила язык.

Лукас ожидал новых протестов во время подписания документов. Но Шерис удивила его. Она не стала возражать, когда он велел ей подписаться своей девичьей фамилией. Сделав это, она вышла из церкви и стала ждать Лукаса в экипаже.

Сев рядом, он бросил подписанное свидетельство ей на колени, откинулся на сиденье и стал ждать. Ему не пришлось ждать долго.

Шерис дошла до имени Слэйда и сердито посмотрела на Лукаса.

— Ты сказал, что он по ошибке назвал не то имя. Но ты тоже подписался: «Слэйд»! — показала она ему бумагу. Он ничего не сказал.

— Как ты мог так поступить со мной, Лукас? Ты выдал меня замуж за своего брата!

— Нет. Я женился на тебе, на этот раз законно. Неужели это не понятно?

Все мучившие ее вопросы всплыли в мозгу, и на некоторые из них пришли ответы.

— На самом деле ты Слэйд, не так ли? Ты просто притворился Лукасом, чтобы обмануть меня. А что значит «на этот раз»? — Он улыбнулся, а она воскликнула:

— Так это за тебя я вышла в прошлый раз замуж? Ты вернулся тогда и заставил меня поверить, что ты Лукас, чтобы… Если бы не приехал священник, мы бы… Неудивительно, что Лукас пришел в такую ярость. Ты выдал меня за него замуж без его ведома!

— Кое в чем ты права, красотка, но только кое в чем. Ты хочешь узнать всю правду или предпочтешь шипеть дальше?

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — в ярости бросила она. — У меня хотя бы не два мужа?

— Нет. Твой первый брак был незаконным.

Все легче, хотя это послужило ей слабым утешением.

— Не знаю, чего ты добился своим обманом, Слэйд. С тобой я разведусь с удовольствием. Ты не приобрел ничего.

— Ты разведешься со мной, красотка?

— Немедленно, — заверила она. Шерис отвернулась. Дальнейшие дискуссии неуместны. В молчании вернулись они к ее дому, и тут он снова изумил ее.

— Иди упакуй вещи, Шерис, — сказал он. — Ты переезжаешь ко мне.

— Не будь смешным, Слэйд. — Она собралась выйти из экипажа.

— Как ты думаешь, какого черта я женился на тебе? У меня не было на тебя прежде законных прав, а теперь они появились, и я намерен ими воспользоваться. Делай то, что тебе говорят.

Она пришла в ужас:

— Но я не буду твоей женой! Ни за что! Она вбежала в дом, захлопнув за собой дверь, но через секунду он распахнул ее.

— Не думай, что все так просто.

Она в гневе повернулась к нему:

— Убирайся!

— Черт побери! Что здесь происходит? — Маркус вышел в холл и уставился на высокого темноволосого незнакомца. Шерис повернулась к отцу н сказала с той же яростью:

— Он считает, раз я за ним замужем, то он может командовать мной. Но он обманул меня, отец. Он не Лукас. Это Слэйд! Скажи ему сам, чтобы он убирался, я не хочу видеть его!

И она взбежала по ступеням, оставив мужчин один на один в холле. Маркус был ошеломлен. Неужели этот молодой человек огромного роста, немигающий взгляд которого выражал холодную решимость, — его зять?

— Я надеялся познакомиться с вами при более благоприятных обстоятельствах, мистер Хэммонд, но теперь вынужден просить вас не вмешиваться. — Маркус собрался было открыть рот, но незнакомец продолжил:

— Она ваша дочь, но у мужа есть неоспоримые права. Вы знаете это. Я не уйду отсюда без нее.

— Значит, вы действительно ее муж?

— Вы слышали, она сама признала это.

— Но она вышла замуж за вашего брата. Вы же не Лукас Холт.

— Мистер Хэммонд, это длинная история. По справедливости Шерис должна ее услышать первой. Все, что вам необходимо знать сейчас, — это то, что я люблю ее и, полагаю, взаимно.

Маркус не смог сдержать улыбку:

— О, я почувствовал, что девочка влюблена, хотя она никогда не признавалась в этом. Я понял это, как только Шерис вернулась из Аризоны. Но она любит Лукаса, а вы совсем не нравитесь ей, поверьте.

— Возможно, но уверяю вас, ее чувства изменятся к концу сегодняшнего дня. А теперь я с вашего или без вашего позволения пойду и заберу свою жену. Будет лучше для нас обоих, если вы не станете мешать. Хотя я заберу ее отсюда, невзирая на ее протесты или ваши возражения.

— Боже, как она была права! — воскликнул Маркус. — С вами нелегко иметь дело. Но вы можете дать мне слово, что Шерис с вами будет счастлива?

— Да, конечно.

Маркус покачал головой. Что за нелепая ситуация! Но этот человек — ее муж. Так что у Маркуса не было выбора.

— Ладно, идите, — вздохнул Маркус. — Ее комната — вторая налево. Но не заставляйте меня жалеть о принятом решении, Холт. Запомните это. Обращайтесь с ней хорошо, слышите?

Темная бровь приподнялась.

— Это что, угроза, мистер Хэммонд?

— Нет. Да, клянусь Богом, угроза.

— Что ж, справедливо, — усмехнулся молодой человек И взбежал по лестнице.

Шерис, конечно, заперла дверь, но ему достаточно было приналечь на нее плечом.

— Что ты сделал с моим отцом? — обвиняюще спросила она. — Почему он не остановил тебя? Ты мне не нужен.

— Он достаточно умен, чтобы понять: ты принадлежишь мне. И тебе следует с этим смириться. — В два шага он преодолел разделявшее их расстояние и схватил ее за плечи, — Так ты выйдешь отсюда, сохраняя достоинство, или мне унести тебя?

— Нет!

Он поднял ее на руки.

— Отпусти меня, Слэйд! Я не вынесу такого! — Он молча шел. — Ты можешь заставить меня жить с тобой в одном доме, но я все равно не позволю тебе прикоснуться ко мне. Я люблю Лукаса! Ты слышишь меня? — Он продолжал идти. — Я тебя ненавижу!

Он вынес ее из дома, посадил в экипаж, и она забилась в дальний угол.

— А как насчет моих вещей? — напомнила она.

— Мы пошлем за ними.

— Надеюсь, ты понимаешь, насколько ты мне отвратителен?

— Пожалуй, да. — Он имел наглость улыбнуться. — Мы подъедем к отелю через несколько минут. Советую тебе успокоиться и подумать о том, как ты туда попадешь. Я, например, вовсе не возражаю против того, чтобы внести тебя на руках.

Она вошла в отель сама, но его пальцы крепко сжимали ее локоть. Она не стала устраивать сцен, проходя через роскошные холлы к лифту.

Номер Слэйда находился на пятом этаже и отличался богатой обстановкой. Когда Шерис переступила порог, то вырвала локоть и села с намерением остаться на этом стуле навсегда. Он встал перед ней, расставив ноги и скрестив руки на груди.

Шерис подняла на него полный возмущения взгляд.

— Не думай, что сможешь запугать меня, Слэйд. Тебе это не удастся.

Он оглядел номер.

— Эти комнаты довольно удобные и подойдут нам, пока не закончат отделку дома. На это, вероятно, уйдет еще неделя.

— Не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берешь?

Он улыбнулся:

— У тебя все еще есть какие-то сомнения насчет моих прав? Твой друг Роберт прекрасно понял, когда я объяснил ему, что в его услугах больше нет необходимости. А тебя все еще нужно убеждать?

— Так вот почему Роберт… О! Что ты делаешь здесь, в Нью-Йорке, Слэйд? Тебе здесь не место. Ты стрелок, дитя Дикого Запада. А здесь совсем другие нравы.

— Мне казалось, ты поняла, что я могу жить где угодно.

— Надеюсь, ты не собираешься обосноваться здесь надолго?

— Почему бы и нет? Мне всегда хотелось посмотреть мир, и я удовлетворил свое желание. К сожалению, это оказалось не слишком интересно, может быть, потому, что я никак не мог выбросить тебя из головы. Нам следует когда-нибудь вместе посетить Европу.

— Европу? Так ты ездил с Лукасом в Европу?

— Можно сказать и так, — усмехнулся он. — Между прочим, Лукас встретил во Франции твоего знакомого, отвратительного маленького павлина, который заключает пари на любовь наивных девственниц.

— Антуана? — выдохнула она.

— Кажется, Лукасу не понравились забавы молодого человека. Он как следует разукрасил физиономию Готье, и теперь тот уже не так хорош собой.

В ее глазах промелькнуло изумление и явное удовольствие.

— Лукас сделал это ради меня?

— Я сделал, — тихо ответил Слэйд.

— Ты? Но ты же сказал…

— Когда же ты поймешь, Шерис? Неужели ты не видишь? Существует только один человек. Она побледнела.

— Это… это невозможно, — сказала она дрожащим голосом.

Он встал на колени, так что его глаза оказались на одном уровне с ее глазами, и сказал так мягко, как только мог;

— Ты не боишься меня. Ты боялась раньше, а теперь — нет. Как ты думаешь, почему?

Она пристально всмотрелась в его лицо. Это правда. Он больше не казался опасным. Если бы она не была так рассержена, то заметила бы это раньше.

— Значит, ты Лукас, — закончила она. Он вздохнул и встал. Лицо изменилось и стало суровым, вся мягкость исчезла. Перемена была резкой, пугающей и не оставляла никаких сомнений в том, что перед ней Слэйд.

— Шерис, Лукас умер. — В его голосе прозвучала горечь. — Ферал Слоан убил Лукаса в тот же день, когда убил нашего отца, Я не знал об этом. Почти десять лет я считал, что Лукас убежал, что он живет где-то и я когда-нибудь смогу найти его. Я выбросил его смерть из памяти, хотя видел, как это произошло, прежде чем потерял сознание.

Слэйд отвернулся, чтобы Шерис не увидела его лица.

— Лукас не стал убегать, когда я упал с лошади и скатился на дно ущелья. Мой брат остановился, чтобы попытаться помочь мне. Наверное, я сделал бы то же самое. Мы близнецы и были как бы одним целым. Это-то и дало возможность Слоану догнать нас и всадить пулю Люку в спину. Я был весь залит кровью, и Слоан, по-видимому, решил, что я умер. Он счел достаточным привезти назад одно тело и двух лошадей в доказательство того, что в живых не осталось ни одного Холта и никто не предъявит права на прииск. Он забрал с собой тело Лукаса. — Последовала долгая пауза. — Мне исполнилось девятнадцать, когда я разыскал могилу брата рядом с могилой отца в Тусоне.

Шерис не отводила от него взгляда, волна боли захлестнула ее.

— Ты застрелил Слоана. Почему же ты не убил и Ньюкомба? Я убила бы!

Он повернулся к ней, потрясенный яростью в ее голосе.

— Я уже говорил тебе. Он принял слишком большие меры предосторожности. За мной охотились бы всю оставшуюся жизнь, а уж я-то знаю, каково быть дичью. Оставался только один способ отомстить Ньюкомбу: отобрать у него то, что он ценил больше всего, — его богатство.

— Но тебе пришлось так долго ждать!

— Да, долго, и нужно было все тщательно обдумать. Кроме того, я не смог бы справиться в одиночку. Ты же видела, как жители Ньюкомба смотрели на меня. Я и у тебя вызывал страх.

— Ты вел себя грубо, Слэйд. Он усмехнулся.

— Милая, я вел себя, как святой, по сравнению с тем, каким я был восемь лет назад. Проведя полжизни с единственными спутниками — страхом и ненавистью, я разучился испытывать иные чувства. А как бы я смог заставить Сэма доверять мне, если бы он знал меня как убийцу? Я должен был полностью перемениться, создать совершенно новый образ.