Да, это действительно будет важно для них, подумала она, но только не для него лично. Сможет ли она приспособиться к его жизненному стилю? Сможет ли он смириться с ее свободным образом жизни и столь же свободным образом мыслей? В общем-то она была не против того эксперимента, который он предлагал. Она сама хотела найти ответы на все те вопросы, которые мучили ее последние недели. Существуют ли условия, на которых они могут поладить и найти общий язык?

Пока она напряженно размышляла над своим ответом, такси остановилось и они вышли на перрон. Он не принуждал ее дать ответ немедленно, понимая, что ей требуется какое-то время, чтобы принять столь важное решение.

— Родителям надо непременно сообщить о нашей встрече, — сказала она наконец, когда Ян купил ей билет и они остановились в самом безлюдном месте.

— Я тоже подумал об этом, — согласился он. — А что тебя волнует? Она пожала плечами:

— Я полагав, рано или поздно они все равно все узнают.

— Хорошо, — решительно заявил он. — В таком случае давай скажем им сами. Мне очень не хочется хитрить или врать им.

— Конечно, — подтвердила она и уставилась невидящими глазами на его свитер, рассматривая замысловатый узор. Он стоял молча, ожидая ее ответа. Она напряженно раздумывала, не зная, что ему сказать. Все ее разумные доводы куда-то исчезли, а сердце недвусмысленно подсказывало ей, что она хочет поехать к нему. Она действительно хотела быть рядом с ним, и не только в предстоящий уик-энд. Весь ее гнев на него давно улетучился в тот самый момент, когда она увидела его напротив дома Глэда.

Всю свою сознательную жизнь она ощущала себя одинокой и заброшенной, отстраненной от других людей. Но, как оказалось, то, что она испытывала раньше, было не полным одиночеством. Только сейчас, в последние несколько недель, она по-настоящему узнала, что такое полное одиночество и насколько оно невыносимо.

Еще немного времени, и она была бы готова поверить, что они с Яном могут принадлежать друг другу.

— Шей.

Он прошептал ее имя так тихо, что она едва расслышала из-за болтовни проходивших мимо людей. Ян повернул ее к себе и поцеловал в губы, ощущая, что она потянулась к нему всем телом. Этот поцелуй пронизал их обоих, доставляя наслаждение каждой клетке.

— Это уже принуждение, — сказала она, когда он оторвал свои губы от ее губ. Она хотела увидеть его глаза, но не смогла этого сделать, так крепко он прижал ее к себе.

— Разве тебя можно принудить к чему-нибудь? — прошептал он ей на ухо дрожащим голосом. При этом его губы прикоснулись к ее уху, отчего по ее телу побежали мурашки.

Шей отодвинулась от него и, запрокинув голову, посмотрела в его глаза.

— У меня никогда не было норковой шубы, — сказала она. — Что обычно надевают под нее?

* * *

В субботу рано утром Шей первым поездом отправилась в Бруксайд. Ян уже ждал ее на станции. Когда она вышла из вагона, он бросился к ней, крепко обнял и страстно поцеловал, совершенно не опасаясь, что его могли узнать жители этого маленького городка.

Бруксайд действительно был маленьким и совершенно "очаровательным городком. Этот городок, должно быть, типичный для штата Коннектикут, подумала она, основывая свой вывод на том впечатлении, которое сложилось у нее с первого взгляда. Городок раскинулся на сравнительно небольшом пространстве, а все его улочки сходились к центральной площади. Даже коммерческие здания поражали своей архитектурной изысканностью, не говоря уже о старых колониальных домах, которые, казалось, сошли со страниц исторических книг.

Ян повез ее на своей машине по старинной улочке, обсаженной зелеными деревьями, и с гордостью показывал все достопримечательности своего прихода.

— Это средняя школа, — говорил он. — Ее баскетбольная команда вот уже два года чемпион города, а ее центровой — мой прихожанин. А вот это магазин скобяных изделий мистера Гриффина, дьякона моей церкви. А церковь ты увидишь несколько позже.

Он вырулил на посыпанную гравием дорожку, ведущую к старому двухэтажному зданию, выстроенному в колониальном стиле и обшитому белыми досками клинообразного сечения, с окнами, закрытыми зелеными ставнями. Перед домом раскинулась живописная лужайка, усыпанная опавшими листьями.

— Добро пожаловать в дом приходского священника, — торжественно объявил Ян, выключая двигатель машины и наблюдая исподтишка за ее реакцией.

— Ты хочешь сказать, что ты здесь живешь? — спросила она, не веря своим глазам. — О! Какой чудесный дом! — Шей догадывалась, что Ян живет в неплохом доме, но все-таки не ожидала увидеть столь грандиозного строения.

Он довольно рассмеялся.

— Не поддавайся первому впечатлению, — весело сказал он. — Этот дом принадлежит церкви с тех пор, когда меня еще и на свете не было. Крышу уже давно пора менять да и еще кое-где подремонтировать.

Он обошел вокруг машины, открыл дверцу с ее стороны и помог ей выйти:

— Пойдем в дом.

Уже на пороге Шей почувствовала приятный запах старого жилья.

— Миссис Хиггинз? — позвал Ян. На пороге дальней комнаты показалась пожилая женщина и поспешила к нему, вытирая руки о полотенце. Наверное, там находится кухня, подумала Шей.

— Доброе утро, — приветливо сказала она, подойдя к ним. — Это та самая молодая леди? — спросила она без какого бы то ни было стеснения.

— Это Шей Морисон, миссис Хиггинз, — сказал Ян, поворачиваясь к ней. — Шей, а это единственная женщина в моей холостяцкой жизни. — Ян подошел к женщине и дружески обнял ее за плечи, отчего та покраснела, как юная девушка. — Она отвергла мое предложение выйти за меня замуж, но тем не менее помогает мне по хозяйству, и я просто не могу обойтись без нее.

— Доброе утро, миссис Хиггинз, — поздоровалась с ней Шей.

— Доброе утро, мисс Морисон. Добро пожаловать в наш дом. Не верьте ни единому слову этого мальчишки. Он всегда подтрунивает надо мной. И к тому же он слишком красив для меня. — Она окинула Яна укоризненным взглядом, но ее лицо излучало искреннее дружелюбие. — Хотите выпить по чашечке кофе? Я испекла имбирные пряники.

— Благодарю вас, с удовольствием, — ответил Ян. — Но Шей хочет сначала осмотреть дом.

— Прекрасно, а к тому времени я все приготовлю, — пообещала миссис Хиггинз, направляясь на кухню.

— Она просто сокровище, — сказала Шей, когда Ян повел ее в гостиную. — Где ты ее нашел?

— В церкви, — ответил он. — Ее муж умер вскоре после того, как я принял этот приход. Ее дети уже выросли и давно покинули родной дом, обзаведясь собственными семьями. Состояние ее здоровья стало резко ухудшаться после того, как она осталась одна. Все свои силы она всегда отдавала семье и не могла жить без постоянной заботы о ком-нибудь. Поэтому я попросил ее приходить сюда на пару часов, чтобы приготовить обед и немного убрать пустующие комнаты. На следующий день она уже в семь часов утра была здесь. — Он мягко улыбнулся, а глаза его сверкнули теплотой. — Иногда мне приходится чуть ли не силой выпроваживать ее из дома.

— Ты действительно очень добрый человек, — заметила Шей и посмотрела на него, как бы желая убедиться в правдивости своих слов. — К тому же она абсолютно права, что ты слишком красив. Ты настолько красив, что это не идет тебе на пользу.

— Докажи это, — сказал Ян и притянул ее к себе, зажав в узком пространстве между дверью и стеной.

— Что я должна доказать? — спросила Шей с замиранием сердца.

— Ты должна доказать, что действительно считаешь меня красивым. — Он еще крепче прижал ее к себе и уткнулся носом в ее щеку, пытаясь отыскать губами ее губы. Еще мгновение, и их тела слились бы в единое целое. — Обними меня, — шепотом попросил он, хотя в этом уже не было нужды. Ее руки и так обнимали его плечи, сжимая крепкие мышцы. Она, повинуясь инстинкту, стала совершать медленные движения бедрами, что привело его на грань исступления. Он слабо застонал и окунул свое лицо в густую копну ее волос. — Я безумно рад, что ты приехала, — прошептал он.

— Докажи это.

— Что доказать?

— Что ты действительно рад. Это можно сделать разными способами. Начни с поцелуя — долгого и сильного.

— С огромным удовольствием.

Осмотр дома был отложен по меньшей мере на пятнадцать минут. Когда они наконец осмотрели весь дом и пришли на кухню, миссис Хиггинз хотела высказать удивление по поводу столь продолжительного осмотра, а еще больше — свое возмущение, поскольку имбирные пряники уже давно остыли. Однако ее сердце смягчилось, когда она увидела, что они вошли, держась за руки, а их лица раскраснелись. Она прекрасно поняла, что яркий румянец на их щеках объясняется смущением и еще каким-то нежным чувством, но отнюдь не крутыми лестницами старого дома.

Шей не могла припомнить, когда в последний раз она так славно проводила уик-энд. Погода была просто изумительной. Лазурное небо создавало удивительный контраст с золотисто-желтоватым ландшафтом окрестностей городка.

Они пообедали в небольшой закусочной, владельцы которой — молодая супружеская пара — были прихожанами его церкви. Ян использовал любую возможность, чтобы познакомить Шей со своими прихожанами, которые часто останавливали их во время прогулки по городу. У нее даже сложилось впечатление, что в душе он очень гордится тем, что она идет рядом с ним, опираясь на его руку. Удивительно, но у нее исчез страх перед его знакомыми и друзьями. Их отношение к ней было совершенно лишено какой бы то ни было подозрительности и настороженности, чего она больше всего боялась. Напротив, все относились к ней дружелюбно и даже с некоторым любопытством. Очевидно, его прихожане были озабочены холостяцким статусом своего пастора и надеялись, что, возможно, в недалеком будущем его одиночеству придет конец.

Слыша такие намеки. Шей улыбалась грустной и таинственной улыбкой. Если они всерьез рассчитывают, что она изменит его жизнь, то их ждет печальное разочарование. Правда, неизвестно, что ждет Яна и Шей в будущем, но одно она знала твердо — она никогда не станет женой священника. Жена пастора? Какой бред! Об этом и речи быть не может. Но в таком случае зачем она сюда приехала? Чего она добивается от него?

Только временных удовольствий, утешала она , себя. Это не принесет никому вреда. Надо во что бы то ни стало выбросить дурные мысли из головы и наслаждаться прелестями этого чудесного дня.

К ее глубокому сожалению, Ян должен был провести пару часов в своем кабинете, чтобы подготовиться к завтрашней проповеди.

— Я работал над ней всю прошедшую неделю, — объяснил он, — но мне нужно еще разок посмотреть свои записи. — Они стояли на крыльце небольшой, но очень уютной гостиницы, где он зарезервировал для нее комнату. Ее вещи уже были отнесены наверх добродушным человеком, который одновременно выполнял обязанности администратора и носильщика. — Ты не будешь возражать, если я оставлю тебя одну на пару часов?

— Разумеется, нет, — соврала она, стараясь не портить ему настроения. — Мне пришлось сегодня очень рано встать, поэтому я поднимусь в свою комнату и немного вздремну.

— Отлично. Я заеду за тобой в половине седьмого. Если тебе что-нибудь понадобится, Звони мне домой без стеснения. Ты мне ничуть не помешаешь.

— Зачем же ты оставляешь меня здесь, если я не помешаю тебе дома? Почему ты не хочешь взять меня с собой?

Он крепко обнял ее и прошептал на ухо:

— Потому что ты так возбуждаешь меня, что я не смогу готовиться к проповеди.

Благотворительный ужин в церкви прошел шумно и весело. Огромный зал перед алтарем был заполнен прихожанами самого разного возраста — от убеленных сединой стариков, возбужденно обсуждавших злободневные политические проблемы, до беззаботных детей, резво гонявшихся друг за другом по всему залу. Несколько строго одетых женщин из числа церковных служительниц варили густой рыбный суп — главное блюдо сегодняшнего благотворительного ужина.

Ближе к вечеру среди присутствующих прошел слух, что их пастор, преподобный Ян Дуглас, собирается появиться на ужине с необыкновенно красивой женщиной. Шей вошла в большой зал церкви с каким-то щемящим чувством, которое не могло не раздражать ее. Она боялась всех этих людей и в то же время очень хотела им понравиться, хотя и не понимала, зачем ей это нужно. Действительно, почему она должна так переживать и волноваться? Ее встретили очень тепло и дружелюбно. Она необыкновенно легко вошла в это веселое общество и через полчаса уже чувствовала себя как дома.

Когда последние пирожные были съедены, Ян, взяв в руку микрофон, поднялся на подиум и попросил минуту внимания.

— У нас осталось еще много нераспроданных лотерейных билетов, — сказал он, показывая на стол рядом с собой. — Надеюсь, вы помните, что все собранные нами деньги пойдут на приобретение старого виндзорского дома, который будет перестроен в молодежный центр? Всем, кто еще не купил билеты, зажав в кармане свои кровные денежки, я предлагаю совершенно необычный приз. — Он сделал многозначительную паузу, а потом добавил: