– Сначала надо промыть ее. – Ник нахмурился, нагнулся и взял девушку на руки. Она напряглась и отвернулась от него. Ник стиснул зубы. Ругаясь про себя, закинул Саманту на лошадь, молча подобрал поводья и повел Скаута назад к целебному озерцу.


Саманта смотрела сверху на голову Ника. Нога жутко болела, но эта боль была ничто по сравнению с ненавистью, которую она испытывала к этому подонку.

«Будь проклят этот бесчувственный зверь! Он заставил меня просить о помощи».

Горячие слезы закипали в ее глазах. Она упрямо моргала, стараясь удержать их. Он не дождется, не увидит ее плачущей.

«Как вообще он мог мне понравиться? Кажется, ему нужно только одно… переспать со мной». Она стиснула зубы.

«Как он смеет обращаться со мной, словно с распутной женщиной?» Щеки Саманты горели от обиды и унижения, когда она вспомнила его поцелуи. Распутная деревенщина! Прошлой ночью, услышав шуршание змеи и вой волка, она бросилась к нему, надеясь, что он защитит ее. Сейчас ей совсем не верилось, что такое могло случиться. Даже с волками она была бы в большей безопасности.

«Самодовольный осел! Наверное, думал, что я настолько напугана, что он может делать со мной все, что ему заблагорассудится? Но я показала ему пару приемчиков!»

Хорошо, что она запомнила уроки, которые ей дал конюх. Он научил ее давать отпор таким подонкам.

Конечно, она понимала, что нельзя переступать пределы. Лучше подождать, держаться от него подальше, пока он не успокоится, не перебесится. Но сейчас, судя по всему, гнев в нем утих. Пока что его можно не опасаться. Она разглядела у него на голове шишку с яйцо величиной и большущий кровоподтек вокруг глаза. Саманта мстительно улыбнулась. Так ему и надо! Да и последний, самый удачный удар, скорее всего, остудил надолго его похоть. Он и до сих пор еще не может ходить прямо. Будет знать, что не всегда безопасно так обращаться с беззащитной женщиной.

Саманта забеспокоилась, когда они свернули с главной дороги и поехали по узенькой стежке через кусты.

– Остановись! – потребовала она. – Куда ты меня везешь?

Ник посмотрел на нее темными, сердитыми глазами.

– Тебе, вообще-то, нужна помощь? Или нет?

– Да, но…

– Тогда заткнись, не останавливай меня и не мешай, – он дернул веревку, служившую поводьями и снова понукнул лошадь.

Саманта нервно покусывала нижнюю губу, страшно растерянная, раздосадованная, испуганная. А вдруг он сейчас завезет ее в кусты и бросит там? Или даже убьет? Он сейчас такой злой.

Саманта принюхалась и сморщила нос. Ветер принес запах тухлых яиц. Они выехали на поляну. Небольшой водопад вспенивал поверхность круглого зеленого озера. Девушка облегченно вздохнула. Она поняла, что он просто хочет промыть ей рану. Но когда снова внимательно пригляделась к нему, ее тревога вернулась. Он такой большой, дикий и все еще кипит злостью. Он повел коня прямо к воде. Саманта затаила дыхание.

«А вдруг он ее утопит?»

Он остановил Скаута и угрюмо спросил девушку:

– Тебе помочь?

Она подозрительно посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть в них его намерения. Но не прочитала в их глубинах ничего, что смогло бы ее успокоить.

– Я слезу сама, – она спрыгнула на здоровую ногу.

– Сядь на камень и опусти ногу в воду, потом я перевяжу ее.

Саманта терпеливо подождала, пока он отошел подальше, и только тогда, морщась от боли, заковыляла к воде.

– Фу, как противно воняет!

– Это целебный источник. Поторопись, нам некогда, – отозвался он. – Надо к вечеру добраться до дома.

– Ладно, я тебя долго не задержу, – Саманта с опаской опустила ногу в воду. – Ой, какая холодная, – закричала она, морщась от боли, когда ледяная вода коснулась открытой раны. Сжав зубы, девушка стала быстро болтать в воде ногой.

Вода смыла красную пыль. Саманта, как могла, ополоснула лицо и руки. Она держала больную ногу в воде до тех пор, пока от холода не стали стучать зубы. От жалости к себе, Саманта не смогла сдержать рыданий.

– Прекрати реветь и умойся, – нетерпеливо приказал Ник. – Слышишь? – он направился к ней.

– Я не реву, – ответила она и попыталась остановить слезы. Вытащив ногу из воды и сжав зубы от боли, потрогала рану пальцем. Кажется, она была чистой, без песка. Она еще раз потрясла ногой и снова проверила рану.

– Дай-ка, я посмотрю, – предложил Ник, наклоняясь над девушкой. Затаив дыхание, она кротко вздохнула, когда он занялся ее ногой. Ник оторвал широкую полосу от своего сюртука и забинтовал рану. Потом завязал покрепче узел, чтобы повязка прочно держалась.

Выпрямившись, повернулся и свистнул лошади. Скаут подошел, он забросил ногу, уселся на спину коня и подвинулся ближе к шее. Взглянув на нее, как бы между прочим, сказал:

– Постарайся больше не попадать в неприятные истории. Боюсь, иначе может случиться, что до дома я доберусь голым.

– Ты говоришь, будто я все делаю тебе назло.

– Ладно, быстро садись на лошадь! – скомандовал он, сверля ее свирепым взглядом.

Он протянул руку, и она чуть не закричала от боли, когда он рывком затащил ее на лошадь.

– Можно было и не ломать мне руку, – раздраженно заметила она, усаживаясь на лошадь позади него.

– Женщина, заткнись-ка, а! Ты уже достаточно испытываешь мое терпение!

– Да, хозяин, – съязвила Саманта.

– Еще одно твое дурацкое слово, и я за себя не ручаюсь.

У девушки внутри все кипело, но она промолчала, неподвижно сидя за спиной Ника, она дала себе слово не огрызаться и не спорить с ним. Но глазами продолжала сверлить ему спину. Если бы в каждом ее глазу находилось по шилу, вся спина Ника скоро была бы продырявлена насквозь.

«Настанет день, мистер Макбрайд, – пообещала мысленно Саманта. – Настанет день… И совсем скоро».

ГЛАВА 5

По сторонам пыльной дороги росли сосны. Верхушки лениво качались и сухо шуршали под прохладным ветром. Скоро дорога пошла под уклон, Скаут побежал быстрее, но Саманта вряд ли заметила это. Все ее яростные мысли были направлены к Нику Макбрайду. Она попала к нему в зависимость невольно, у нее не было выбора, она не выжила бы одна в этой дикой стране. Но сознание этого вовсе не утешало. При каждом неловком движении или резком прыжке Скаута боль в ране усиливалась.

«Это он во всем виноват», – кипела от злости Саманта. Если бы ей не нужно было убегать от него, она не оступилась бы на остром камне. Теперь он торопится на свое ранчо. Она тоже не может дождаться, когда они приедут туда, встретятся с его двоюродным братом Джеффом, который все им объяснит. У Джеффа, скорее всего, ее одежда. То, что Ник получил сегодня от нее – только задаток. Там-то она с ним рассчитается сполна.

Когда она узнает, что с ними приключилось, помоется, переоденется в свою одежду, то вряд ли сможет сразу убежать от них далеко. Если два Макбрайда только образчики, можно себе представить, что вся остальная семейка, очевидно, банда буйных помешанных.

Она пошевелилась, попыталась сесть поудобнее, так как о жесткую шерсть лошади стерла себе кожу на бедрах. Сжав зубы, она пыталась заставить себя не думать о боли.

Тень от горы упала на них. Саманта подняла голову, восхищенно и удивленно разглядывая, окружающую их, первозданную красоту. Они въехали в каньон. По обеим сторонам неровной зубчатой стеной поднимались к безоблачному васильковому небу горы – ярко-красные, розовато-лиловые, желтые. На дне узкого ущелья тонкой лентой тянулись заросли ярко-зеленых ив. Узкая быстрая река, словно блестящая змея, скользила по отполированным плитам песчаника. Ветра здесь не было. Мягкое тепло окутало девушку. Саманта радостно всплеснула руками, словно ребенок, радуясь тому, что, наконец-то, может согреться.

– Почти жарко, отчего так? – спросила она.

Ей не верилось, что совсем недавно она замерзала. В нескольких милях позади холодный ветер свищет среди пожелтевших осенних лесов и в пустынных скалах.

– Горный хребет загораживает от ветра, – ответил Ник и направил лошадь на обочину. – Давай, попьем. А лошади необходимо немного отдохнуть, – он соскочил с коня и опустил поводья.

Он даже не попытался предложить Саманте помощь. «Ну и ладно, кому нужна его помощь?»

Она не успела спешиться. Скаут мотнул головой и пошагал вслед за хозяином. Застигнутая врасплох, Саманта свесилась на один бок. Прижавшись к шее лошади, судорожно цеплялась за гриву. У нее не хватит сил удержаться, она упадет. Лошадь догнала Ника. Саманта с облегчением почувствовала, что Ник подхватил ее сильными крепкими руками и осторожно поставил на землю.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила она.

Не обратив внимания на ее благодарность, он повернулся и пошел в другую сторону.

– Прекрасно, – пробормотала она, проклиная про себя упрямых и настырных мужчин и заковыляла к речушке.

Кристально чистая вода, сверкая, стекала по гладким каменным ступеням. Присев, девушка зачерпнула полную пригоршню холодной воды. Она была чистая, очень вкусная. Потом Саманта хорошенько умылась. Освежившись, улеглась на плоский выступ под скалой и с удовольствием стала оглядывать окрестности.

Голубая сойка уселась на карниз, вертелась и кричала что-то хриплым голосом. Ее крик эхом отдавался от камней и скал. Лошадь паслась на пятачке зеленой травы под скалой, не обращала внимания на надоедливую птицу. Скаут продолжал спокойно и неторопливо щипать траву, время от времени переступал ногами, взмахивал хвостом, словно отгонял мух.

Беззаботно журчала вода в реке, теплое солнце согревало, ласкало девушку своими нежаркими лучами. Саманта успокоилась, закрыла глаза, задремала. И тут же ей стали сниться и мучить ее кошмары. Она даже обрадовалась, когда Ник потряс ее за плечо и разбудил, вернув к действительности.


Проснулась она с тяжелой головой. Губы запеклись. Тело было горячим, ее бросало то в жар, то в холод. Очень болела голова. Ей казалось, что сердце стало огромным, стук его отдавался эхом в каждой клеточке тела. Хотелось есть. Вспомнилось, что со вчерашнего вечера у нее во рту не было ни крошки.

– Вставай и попей. Мы уходим, – сказал Ник. Она поднялась. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота.

– Я не могу никуда ехать, – с трудом выговорила она. – У меня жар, болит голова, я хочу есть.

Он не вспылил, не рассердился.

– Со мной тоже не все в порядке, – равнодушно и бесстрастно ответил он. – Поэтому, давай, или ты поторопишься и сядешь на лошадь, или оставайся тут.

Саманта протянула ему руку, уставилась на него и ждала, когда он поможет ей встать на ноги.

Он поглядел на нее спокойно, холодно, повернулся и пошагал к лошади с веревкой, перекинутой через плечо. Потом свистнул. Саманта от злости прищурила глаза.

– Ладно, шишковатый, я еще проучу тебя, – пробурчала она себе под нос.

С трудом поднявшись на ноги, она поплелась к ручью, присела, вдоволь напилась. Приглаживая рукой волнистые волосы, украдкой посмотрела через плечо. Вместо того, чтобы подождать ее, он уже отъехал на приличное расстояние. «Черт возьми! Он на самом деле бросит меня». Мысленно посылая ему проклятия, она поплелась за ним.

– Подожди!

Ник остановился, протянул ей руку. Он даже не взглянул на нее. А просто молча затащил ее на спину лошади. Слезы ярости и обиды потекли по щекам Саманты.

«Подлюга! Пусть он не попадается мне на глаза, когда мы выберемся отсюда. Впрочем, скоро я уеду и никогда в жизни его не увижу больше».


Ник спиной чувствовал ярость, исходившую от рыжеголовой девицы. Но ничего не могло остудить его собственную злость.

«Что она из себя воображает? Кто я ей, слуга, что ли? И кто подскажет, что мне делать с этой распутницей?»

Он и сам был сейчас – сплошное месиво боли, начиная с этой чертовой шишки до волдырей на стертых подошвах. А она еще смеет жаловаться, что устала, хочет есть!

«Ладно, через несколько часов они будут на ранчо. Тогда пусть хоть целую корову сожрет, если она в нее влезет». Когда же, когда он, наконец-то, избавится от ее компании? Первым делом, как только они доберутся до ранчо, он намеревался столкнуть эту девку с Джеффордом. Даже сейчас от предвкушения результата их встречи, он злорадно усмехнулся. Ну, конечно, Джефф получит от нее по заслугам. Ник верил, что будет сполна отмщен за все муки, которые он перенес из-за этой рыжей.

Потом надо будет хорошенько вымыться, съесть большущий бифштекс и лечь спать. Он будет спать целую неделю в мягкой и чистой постели. И никогда больше не заглянет в забегаловку Молли. Или хотя бы в то время, пока там будет эта девка. Суток, проведенных наедине с этой маленькой злючкой, вполне достаточно, чтобы долго еще избегать и проклинать женщин.

И вдруг ему пришло в голову, что скоро горожане увидят его в этой чертовой хламиде, да еще в синяках и ссадинах. Ник недовольно нахмурился. Ковбои больше старух любят посплетничать. Они вмиг разнесут по всей округе, что его избила женщина, и он вернулся домой с очередной попойки почти голый. Он заскрипел зубами. Такого позора он не переживет. Ему, наверное, придется сменить имя или уехать из страны.