Большая часть снега уже растаяла, и сверкающее зимнее солнце быстро подсушивало сырую землю. К завтрашнему дню дорога на Марфу будет пригодна для поездки. Она велит подготовить экипаж и поедет в офис поверенного. Грязь хлюпала у нее под ногами. Анжи направлялась прямиком к окраинным постройкам ранчо. Задолго до того, как увидела работающих людей, она услышала их пение. Их смех и выкрики звенели в холодном воздухе, и Анжи поежилась. Самый глубокий, самый приятный голос из всех принадлежал Пекосу. Он распевал романтическую испанскую песню о любви вместе с каким-то вакеро. Анжи не знала испанского, но смысл слов был ей понятен. Анжи обогнула угол большого побеленного амбара и остановилась. В пяти ярдах впереди Пекос сидел верхом на высоком заборе с молотком в руке, коротая время песней и забивая гвозди в свежесрубленное дерево. Его шерстяной пиджак был сброшен, а рабочая рубашка покрыта пятнами пота. Мускулы на его широкой спине напрягались каждый раз, когда он поднимал молоток.

Песня закончилась, довольные рабочие одобрительно засвистели и зааплодировали. Анжи тоже мысленно захлопала в ладоши. Словно почувствовав ее присутствие, Пекос повернулся. Он увидел ее, и широкая улыбка осветила его лицо. Сердце Анжи бешено заколотилось, когда он перекинул длинную ногу через забор и проворно соскочил на землю. Глядя на свою возлюбленную, он выпустил из рук молоток, и тот упал на землю. Обернувшись, Пекос что-то сказал своим людям по-испански.

Потом он пошел к ней. Анжи едва удержалась, чтобы не броситься ему навстречу и не упасть в объятия. Она стояла как зачарованная, глядя на него. Его мужественность и сила потрясли Анжи. Она внезапно испугалась, что сделала большую ошибку, придя сюда. Но она хотела видеть его прямо сейчас, и не была уверена, что сможет подождать до наступления ночи.

— Привет. — Его низкий голос был ласков, а дыхание согрело ее замерзшее лицо.

— Привет. — Она робела, почти боготворила его.

— Чем я обязан такому неожиданному удовольствию? — спросил он, ласково погладив пальцами ее шею, и повел Анжи в сторону от кораля.

— Я… я… Пекос, ты не сердишься, что я пришла?

— Моя красавица, ты никогда и ничем не сможешь меня рассердить. — Он протянул к ней руки и прижал к себе. — Я очень рад, что ты пришла посмотреть, как мы работаем. Все потихоньку налаживается; мы закончим к завтрашнему вечеру.

— Это просто прекрасно, — сказала она и улыбнулась. — Я должна отпустить тебя работать, но я… Пекос, ты не замерз?

Пекос усмехнулся.

— Нет, детка, но держу пари, что ты замерзла. Ты не должна выходить на мороз… — Он замолчал, вспомнив ее реакцию на его дразнящие слова о порке прошлой ночью. Быстро поправившись, пробормотал:

— Я рад, что ты пришла. — Он поцеловал золотистую макушку и дотронулся до ее маленьких холодных пальчиков. Нежно сжав их, прошептал:

— Пойдем со мной, малышка.

Его шаги убыстрились, и Анжи приходилось чуть не бежать, чтобы поспевать за ним. Они удалялись все дальше и дальше от кораля. Анжи уже поняла, куда он ее ведет. Эта пустая конюшня была именно той, где она впервые увидела Анжелу. И Диаболо. Анжи ничего не сказала; она лишь посмотрела Пекосу в лицо, но не смогла прочесть его мысли. Они подошли к воротам кораля. Пекос распахнул их и ввел Анжи внутрь. Вновь взял ее за руку, и вскоре они очутилась в загоне. Пекос задвинул щеколду, запирая их изнутри в полутемном, набитом сеном амбаре. Анжи медленно повернулась и посмотрела на него.

— Знаешь, что произошло на этом месте? — Пекос лениво прислонился к двери, его глаза медленно обводили помещение. Потом остановились на ней.

— Расскажи. — Анжи чувствовала, как от него исходит тепло.

— Иди сюда.

— Нет, — возразила она, — ты иди ко мне.

Пекос оттолкнулся от двери и медленно подошел к ней. Он остановился совсем рядом и коснулся ее волос у левого уха. Запахи пота, табака и свежеспиленного дерева вскружили ей голову. Она с легким стоном глубоко вдохнула этот запах и положила руки на его теплую грудь. Загнув пальцы за отвороты полурасстегнутой рубашки, она почувствовала, как ослабели ее ноги. Глаза Пекоса смотрели на ее рот, и ее губы начали дрожать. Его длинная рука обвилась вокруг ее талии, и он придвинул ее ближе.

Анжи затаила дыхание. Пекос откинул ее тяжелые светлые волосы в сторону. Его зубы начали нежно покусывать ее чувствительную шею, а рука скользнула с талии ниже. Анжи затрепетала и бессознательно запрокинула голову. Пекос продолжал полупокусывать, полуласкать ее теплую шею. Жар быстро растекся по ее дрожащему телу, а сердце забилось быстрее. Нежное подрагивание сводило низ ее живота. Теплые открытые губы Пекоса поднялись к ее уху. Он медленно распахнул длинный плащ Анжи и прижал лицо к ее покрытой шелком груди. Его жаркое дыхание проникало сквозь шелковую блузу. Обхватив узкую талию любимой двумя руками, Пекос терся щекой о мягкие округлости ее груди, и его нос нежно касался напрягшихся, твердеющих от страсти сосков. Легкие вздохи сорвались с приоткрытых губ Анжи. Она выгнула спину, теснее прижимаясь к нему.

Пекос распрямился и вновь посмотрел на нее. Его глаза горели страстью, дыхание было хриплым. Его взгляд обжигал ей лицо, а рука в это время проникла между прижатыми друг к другу телами, чтобы расстегнуть пуговицы ее брюк. Анжи дрожала от прикосновений этих теплых пальцев, слегка поглаживающих ее живот. Ее дыхание участилось. Она почувствовала, как напрягается и пульсирует его плоть рядом с ее бедрами.

— О, малышка… — хрипло прошептал он, — ты позволишь мне…

Не дыша, она кивнула:

— Возьми меня, Пекос. — Это была мольба.

Пекос задрожал от ее слов. Его губы жадно приникли к ее рту, и тут же страсть охватила огнем обоих. Анжи слабо извивалась в его объятиях, прижимаясь своим мягким нетерпеливым телом к возлюбленному. Ее руки скользили по его спине вниз к крепким бедрам. Их жадные пламенные поцелуи продолжались и тогда, когда Пекос медленно опустился на пол, увлекая ее за собой. Стоя на коленях, они все еще не разнимали губ. Пекос расстегнул тяжелый длинный плащ Анжи и сбросил его с ее плеч на солому. На этот расстеленный плащ они и легли. Его глаза пылали страстью, когда он наклонился и стянул узкие брюки с ее бедер и ног. Обнаженная ниже пояса, Анжи застонала, когда его смуглые пальцы легли ей на живот, и он прошептал:

— Ты такая красивая, такая сладкая.

Его рука начала дразняще поглаживать покрытую шелком грудь, а губы покрывали теплыми поцелуями ее подрагивающий живот. Чувствуя, что вот-вот сгорит в охватившем ее пламени, Анжи погрузила пальцы в его густые волосы и пробормотала чуть слышно:

— Я люблю тебя, я люблю тебя.

Стащив свои брюки на бедра, Пекос, не обращая внимания на пропитанную потом рубашку, упал рядом с ней. Властная рука погрузилась в волосы Анжи, а губы опять завладели ее ртом, пощипывая, играя, упиваясь им. Одна нога перекинулась через нее, а согнутое колено осторожно просунулось между ее раздвинутыми бедрами, тесно прижимаясь к ее самому сокровенному уголку. Анжи с силой прильнула к нему. Она закрыла глаза, когда Пекос ласково перевернул ее на живот. Его сильная рука скользнула к ее обнаженным ягодицам, и он прошептал хрипло:

— Позволь мне любить тебя, дорогая.

Анжи не отвечала. Она не могла. Ее горло пересохло, а чувства были в смятении. В этот момент Пекос мог делать с ней все, что пожелает. Она все позволит ему! Ее нетерпение возрастало. Она хотела, чтобы он обладал ею любым способом, который ему больше нравится. Прижавшись щекой к шерстяному плащу, Анжи вздохнула, когда сильные руки взяли ее за талию и, скользнув к бедрам, подняли их вверх. Она стояла на четвереньках, хотя лицо ее все еще прижималось к плащу.

Пекос встал сзади на колени. Придвинув ближе ее бедра, он вонзил в нее столб пламени. Анжи задохнулась от наслаждения, когда он начал мощными движениями проталкиваться в нее все глубже. Его руки ласкали ее ягодицы, стоны наслаждения вырывались из его горла.

Пекос наклонился над Анжи и оперся на ладони, поставив руки по бокам от нее. Она чувствовала, как его теплое тело прижимается к ее спине, и вздохнула, когда его пылающие губы коснулись ее шеи. Удовольствие Анжи усилилось, когда он глубже вошел в нее и прошептал:

— О, небо, детка, ты такая…

Затем Пекос выпрямился, поднимая ее за плечи. Он сел на пятки, ее мягкая трепещущая попка крепко прижималась к его твердым бедрам, его мужественность пульсировала глубоко в ней. Он начал ласкать ее покрытые шелком груди, его пальцы водили вокруг затвердевших сосков. Анжи задохнулась и повернула к нему лицо, прижимая голову к впадине между его плечом и шеей.

— Пекос, — выдохнула она, и он покрыл страстными поцелуями ее прекрасное лицо. Анжи тяжело дышала, водя бедрами. Его рука двинулась вниз, ласково отыскивая чувствительную трепещущую плоть меж ее ног. Анжи чуть не зарыдала, когда Пекос начал ласкать ее тем, увеличивая наслаждение.

То, как он сейчас любил ее, было новым и необычным для Анжи. Вся сдержанность исчезла куда-то, и она забыла, что они были цивилизованными людьми. Она задохнулась от счастья и застонала, поглощенная лишь ощущением мощного самца рядом с собой, проникающего в нее с неиссякаемой настойчивостью и силой. А для Пекоса обладать ею, золотоволосой возлюбленной, таким примитивным способом было пределом его мечтаний. В его ноздрях смешался запах сексуального возбуждения и свежего влажного сена, сердце гулко стучало под рубашкой, прижатой к мягкой шелковистой спине Анжи. На его мускулистых бедрах ее мягкие атласные ягодицы двигались со все возрастающей скоростью, ее влажная теплота восхитительно поглощала его. Он застонал, бормоча слова восхищения и одобрения того, что она делала с ним. Они предназначались только этой обольстительной чудесной женщине. И никому больше.

Глубокий оргазм начался у Анжи, и она исступленно замотала головой, выкрикивая со страстью его имя. Пекос продолжал проникать в нее. Она парила все выше и выше, пока не достигла полного наслаждения. И тогда Анжи упала вперед, а Пекос, сжимая ее бедра, входил в нее с неослабевающей силой и настойчивостью, содрогаясь от небывалого экстаза.

… Анжи лежала на животе, крупное тело Пекоса накрывало ее. Никто из них не произнес ни звука. Их сердца громко стучали в унисон, и они лежали, не в состоянии пошевелиться, испытывая благоговейный страх перед силой их взаимного притяжения.

Наконец, обретя способность двигаться, Пекос слегка отодвинулся от Анжи и лег рядом с ней. Она не пошевелилась. Глаза мужчины заскользили по ее разметавшимся волосам, блузе и обнаженной попке. Его сердце переполняла нежность и любовь к ней. Когда же она лениво повернулась на спину, его рука легла ей на живот, и он пробормотал:

— Любимая, я не сделал тебе больно?

Анжи откинула его руку и села.

— Нет, — сказала она и начала счастливо смеяться. Потом тихонько улыбнулась и посмотрела на своего откинувшегося навзничь любовника.

— Что такое, детка? — Его рука коснулась ее голого бедра. — Что случилось?

Анжи склонилась ближе к нему и погладила его щеку. Ее пальцы повторили контур его полных губ, и она сказала мягким дразнящим голосом:

— В конце концов, лошади не такие уж глупые животные, да?

Глава 34

На рассвете следующего дня Анжи сидела, обхватив руками колени, посреди теплой постели и смотрела, как Пекос одевается перед камином. Ей никогда не надоедало смотреть на него, и она радовалась, что холод в большой комнате вынудил его натягивать одежду перед огнем, чтобы не замерзнуть. Она не могла представить себе более счастливого начала нового дня, чем смотреть, как ее прекрасный возлюбленный согревает свое большое обнаженное тело перед пляшущими языками пламени. Она подозревала, что Пекос знает, как он хорош при свете огня, так как он явно растягивал время, медленно одеваясь и красуясь перед ней. Если это и так, она только одобряла этот спектакль и сказала ему, что надеется начинать каждое утро всей жизни, наблюдая, как он одевается.

Когда Пекос застегнул плотную шерстяную рубашку у горла и натянул узкие брюки и высокие сапоги, он подошел к кровати. Улыбаясь, положил руку на растрепанные волосы Анжи и сел рядом с ней, глядя ей в лицо. Наклонившись, он поцеловал ее, нежно прикасаясь к мягким влажным губам.

— Дорогая, — прошептал он у ее губ, — почему бы тебе не нырнуть под одеяло и не поспать еще немного?

Анжи положила руки на грубую ткань рубашки, покрывающую его грудь, и отклонилась немного назад. Таинственно улыбаясь, она сказала:

— Я не могу; у меня сегодня много дел.

— Не скажешь — каких? — Его рука скользнула с ее волос на обнаженное теплое плечо.

Анжи помотала головой.

— Это мой сюрприз, ты все узнаешь вечером. — Она играла его воротником. — Я скажу тебе все, но немного позже; мы будем ужинать здесь, в моей комнате, потому что мне многое надо тебе рассказать, и я не хочу, чтобы нам кто-нибудь мешал.