– Почему вы так думаете? – вырвалось у нее.

– Мне так показалось… Не знаю. – Он вздохнул и, отстранившись от косяка, провел рукой по волосам. – Мне почему-то показалось, что вы… разочарованы тем, что я собираюсь проспать весь день. Не думаю, что я очаровал вас с первого взгляда – значит, должно быть какое-то иное объяснение. Может быть, по вашим правилам гости обязаны обедать вместе?

Эйприл не улыбнулась в ответ на натянутую шутку; лицо ее хранило безлично-вежливое выражение, но Джек заметил, как она судорожно сглотнула.

«Боже, вот бы ее снять!» – мысленно воскликнул Джек. В воображении он уже держал в руках любимую камеру…

А Эйприл, словно прочтя его мысли, скользнула взглядом куда-то за спину Джеку – туда, где валялся его багаж. Джек обернулся, затем снова пристально взглянул ей в лицо.

Так-так. Дамочка действительно чего-то от него хочет – только это «что-то» связано не с его неотразимой мужественностью, а скорее с его багажом. Джек не винил ее: он понимал, что сейчас представляет собой малопривлекательное зрелище, но все же неприятно чувствовать себя одураченным.

– У меня создается впечатление, – сухо заговорил он, – что вы заботитесь обо мне отнюдь не бескорыстно. Вам что-то от меня нужно.

Эйприл мучительно покраснела, но не опустилa глаз, и Джек ощутил к ней невольное уважение.

– Да, я действительно…

– Не трудитесь объясняться. Ничего не выйдет. – Сейчас он был резок, почти груб. – Я приехал сюда отдыхать.

Эйприл твердо выдержала его взгляд. Что ж, она догадывалась, что из ее затеи ничего не выйдет. Но отступать уже поздно.

– Я понимаю, как вы устали, и, поверьте, никогда не стала бы просить гостя об одолжении без веской на то причины, но…

Джек шагнул к ней. Теперь их разделяли только две ступеньки.

– Не надо. Мне очень жаль, но вам придется просить о помощи кого-нибудь другого. Я в отпуске и собираюсь фотографировать только для своего удовольствия.

На выразительном лице Эйприл отражалась каждая мысль, каждое чувство. Сейчас Джек видел, как она борется с отчаянием. Пальцы его сжались в кулаки.

– Впрочем, могу сделать исключение: я готов сфотографировать вас. Но на остальные предложения ответ только один – «нет»

Эйприл изумленно заморгала. Его предложение поразило ее, словно удар грома.

– Простите. Мне не следовало даже спрашивать… – Пораженная дерзкой откровенностью его предложения и совершенно уничтоженная собственной позорной неудачей, она пробормотала: – Извините. Придумаю что-нибудь еще.

Она помолчала, собираясь с мыслями. Впервые в жизни Эйприл едва ли не на коленях умоляла гостя ей помочь – и получила достойный ответ. Впредь она будет осмотрительней.

– Отдыхайте спокойно, мистер Танго. Если у вас нет других пожеланий, я скажу, чтобы вас разбудили завтра в девять утра.

– В девять, прекрасно. И зовите меня просто Джек.

Эйприл кивнула и повернулась спиной, собираясь уходить. И тут Джек заметил на ее свежей блузке грязно-коричневую полосу. Он тянул руку, но, едва коснулся плеча Эйприл, как она отпрянула и, резко обернувшись, обожгла его взглядом.

– У вас на блузке грязь. Это, должно быть от моей сумки.

Эйприл опустила глаза – явное облегчение отразилось на ее лице, когда она заметила грязную полосу.

«Здесь что-то не так», – подумал Джек. Пусть даже ее очевидный интерес относится не к нему, а к камере, все равно ее реакция этим никак не объясняется. И разочарование его мгновенно сменилось надеждой.

– Пожалуйста, внесите плату за химчистку в счет.

– Что вы, не нужно…

– Мне неловко, что я был так невежлив с вами.

– Вы? Нет, просто вы устали. Вот я действительно была невежлива!

– Вас никто еще не называл притворщицей?

Эйприл на миг отвела глаза, но тут же снова смело подняла взгляд.

– Пока не случалось, – ответила она.

Снова она его удивила!

– А стоило бы.

Ответная улыбка осветила ее лицо, и карие глаза зажглись теплым, мягким светом. Одна мысль, что эта прекрасная женщина улыбается ему, наполнила Джека новой силой.

– Давайте завтра позавтракаем вместе и поспорим. Хорошо?

– Значит ли это, что вы готовы обдумать мое предложение?

– Вот теперь я верю, что вы – директор гостиницы! Сразу берете быка за рога!

Эйприл чуть заметно пожала плечами, как бы говоря: «Стараюсь», но в ее гордой улыбке не было и намека на смущение.

– Так как же?

– Только если вы обдумаете мое. Я имею в виду, не согласитесь ли вы для меня позировать.

«Господи, что это я такое говорю?» – мысленно воскликнул Джек и продолжал:

– Я ведь уже сказал вам: я приехал сюда отпуск. Если и буду снимать, то только для себя и своего удовольствия. И продавать свои снимки не собираюсь.

Очевидно, этими словами он ее отнюдь не успокоил. Но Джек пожал плечами, как будто это ничего не значило. Он не собирался волноваться из-за загадочных проблем едва знакомой ему женщины.

– Хорошо, забудьте о моем предложении. Но приглашение на завтрак остается в силе. Обещаю, после того, как я хорошенько отдохну вам будет не стыдно показаться со мной на публике. Договорились?

На последнем слове он по-мальчишески улыбнулся, а Эйприл уже знала, что эта его улыбка напрочь отбивает у нее всякую способность мыслить. Боже правый, как он сексуален… как соблазнителен… «Нельзя терять шанс – может быть, за завтраком мне удастся его уговорить», – сказала себе Эйприл.

– Буду очень рада. Давайте встретимся в центральном кафе. Это на верхнем этаже, с видом на океан.

– Звучит соблазнительно. Люблю красивые виды.

– Вот и хорошо. Увидимся завтра. – Эйприл спустилась вниз и чинно направилась по тропинке прочь, хоть ей и хотелось побежать сломя голову. Почему, черт возьми, при своем последнем замечании – про прекрасные виды – Джек Танго окинул ее с ног до головы таким внимательным взглядом?

Но Эйприл не хотела думать об этом. И тем более не хотела замечать своей ответной реакции.


Прихлебывая утренний чай, Эйприл любовалась океаном. Одна за другой набегали на берег беспокойные волны, и их стремительное движение казалось Эйприл схожим с бегом времени. Для нее сейчас время неслось стрелой, и каждый миг приближал неотвратимый провал.

Оторвавшись от моря, она перевела взгляд на снимки, отпечатанные сегодня фотографом-любителем – семнадцатилетним племянником Кармен, который заснял вчера репетицию свадьбы и торжественный обед.

– Сенатора Смитсона хватит удар, – пробормотала Эйприл. – А невеста меня просто убьет.

И поделом – можно ли поручать съемку такого мероприятия школьнику?

Странный холодок вдруг пробежал по спине Эйприл, а волосы на затылке зашевелились. И дело было не в прохладном бризе с моря. Просто где-то рядом появился Джек Танго.

Эйприл поспешно сунула фотографии под поднос. Джек уже садился напротив, и Эйприл не могла понять – да и не желала вдумываться, – как ей удалось почувствовать его появление.

– Я не опоздал? – Голос Джека звучал сонно и одновременно чувственно.

– Нет, что вы! – Эйприл подняла глаза и ту же сообразила, что совершает ошибку. Страшную ошибку.

Исчезла неопрятная щетина. Темно-русые волосы, слегка взъерошенные ветерком, блестели на солнце. Грязную рубашку Джек сменил на желтую футболку: судя по его манере укладывать багаж, футболка должна была бы быть измятой, но разгладилась, натянувшись на его могучих плечах.

Сердце Эйприл бешено забилось. Она боялась опускать глаза, чтобы выяснить, джинсы на нем или шорты. Лучше не знать. Так безопаснее.

– Как, неужели у вас принято завтракать в строгом костюме? – От Джека не укрылся ее пристальный взгляд, и уголки его рта изогнулись в насмешливой улыбке. – Фрак я надеваю только после девяти вечера, но, если хотите, могу пойти нацепить галстук.

Эйприл улыбнулась в ответ. Злясь на себя за слабость, она все же не могла не признать, что преображенный Джек Танго очаровал ее еще сильнее прежнего. Но вот Эйприл посмотрела ему в лицо – и улыбка ее поблекла. Нельзя смотреть ему в глаза. Это вторая ошибка. Еще страшнее первой.

Солнце светило Джеку в спину, на лицо падала тень – и на темном фоне, словно драгоценные камни, горели изумрудным пламенем его необыкновенные глаза. Вчера по дороге в гостиницу Эйприл убеждала себя, что в глазах у него нет ничего такого особенного. Это ей просто показалось. Но сейчас поняла, что обманывать себя бесполезно.

– Вы прекрасно выглядите, честно признала она.

– Вы позволите вернуть комплимент?

Он просто отвечает вежливостью на вежливость, сказала себе Эйприл. И нет в его улыбке ничего такого… В самой улыбке, может, и нет, но вкупе с изумрудными глазами…

«Прекрати, Эйприл! Думай о деле!» Эйприл бросила взгляд на лежащий перед ней листок бумаги – план мероприятий. До свадьбы осталось меньше десяти часов, а сколько еще не сделано…

– Спасибо, мистер Танго.

– Джек, – быстро ответил он.

У столика появился официант с меню.

– Buenos dias, сеньор, – приветствовал его Джек. – Huevos rancheros у una taza de cafe, por favor. – Официант кивнул, и оба мужчины выжидательно обернулись к Эйприл, которая уставилась на Джека, открыв рот. – Сеньора Морган?

– Сеньорита, – машинально поправила Эйприл. Но улыбка Джека вернула ее к реальности. Эйприл повернулась к официанту. – Спасибо, Антонио.

Седовласый официант величественно кивнул и исчез.

Я же говорил, что со мной не стыдно показаться на людях!

Эйприл повернулась к Джеку.

– Вы заказали кофе и пару яиц – местный завтрак. Хоть и говорите вы с сильным акцентом, мистер… – Джек приподнял бровь, и Эйприл осеклась. Нет, так не годится. Если она хочет уговорить его, то должна вести себя по-дружески. Извините, Джек. Но, если вы так хорошо говорите по-испански, отчего вышло вчерашнее недоразумение с Мигелем?

– Я был совершенно не в своей тарелке. Не спал уже… – Он взял вилку и начал разглядывать се, впервые за сегодняшнее утро, отведя взгляд от Эйприл. – Попросту говоря, я чувствовал, что еще немного – и свалюсь прямо там, где стоял. Ваш сторож нес какую-то ерунду, и мне трудно было его понять. – Он поднял глаза. – Надеюсь, у него не будет из-за меня неприятностей?

– Нет, что вы! Мигель работает у нас много лет почти с самого основания гостиницы. Он очень ценит свою должность и гордится ею, но иногда бывает чрезмерно…

– Чрезмерно услужлив? – Уголки его губ снова приподнялись в скупой улыбке.

– Да, есть немного. Я должна извиниться него, если он доставил вам беспокойство. Он просто слишком серьезно относится к своей работе. – Эйприл помолчала, затем, сделав глубокий вдох, перешла к делу: – У вас все в порядке. Я хочу спросить, ваш багаж не пострадал?

– Вы спрашиваете из бескорыстной заботы о клиенте или вам что-то нужно от меня и мое багажа?

Эйприл залилась краской. Неужели ее устремления столь очевидны? Или просто Джек Танго так проницателен? Он понял все еще вчера, хотя едва держался на ногах от усталости. Похоже, ничто не укрывается от пронзительного взгляда его зеленых глаз.

Мысль о никуда не годных снимках, спрятанных от нескромных глаз под подносом, и придала Эйприл сил. Свадьба состоится сегодня вечером, и терять ей нечего. Эйприл отпила чай, аккуратно поставила чашку на место и смело встретила испытующий взгляд Джека.

– И то, и другое.

Лицо Джека расплылось в широкой улыбке.

Благодарю, сеньорита! По мне, честность – лучшая политика. Но мой вчерашний отказ остается в силе.

– Неужели вам ни капельки нелюбопытно, о чем может просить гостя хозяйка гостиницы? – Эйприл пристально смотрела Джеку в лицо, но его интерес выдавали лишь веселые огоньки в зеленых глазах. – Вы меня даже не выслушаете?

– Вчера после вашего ухода я почти сразу заснул. Но помню, что последней моей сознательной мыслью было: «Как ухитряется такая хрупкая женщина управлять огромной гостиницей? – Он сделал выразительную паузу. – Теперь я, кажется, знаю ответ.

Эйприл принужденно улыбнулась. Что это значит? Он согласен? Или готов согласиться, нужно лишь еще немного надавить?

– Вчера я невольно обратила внимание на вашу экипировку…

– Да, я заметил.

По красивому лицу Джека расплылась далекая от светской вежливости улыбка. Эйприл напряглась, почти физически ощутив нанесенный ей удар. Однако терять было нечего, и она пошла напролом:

– Вы профессиональный фотограф?

– В своем деле я один из лучших. – Он ухмыльнулся еще шире, обнажив два ряда белоснежных зубов – великолепных зубов хищника.

Нет, сказала себе Эйприл, во второй раз она не попадется! Она получила суровый урок, и хотя прошло более десяти лет, те события еще свежи в ее памяти… К тому же она десять лет управляет гостиницей и за это время научилась общаться с самыми разными людьми. Так что с несговорчивым фотографом она как-нибудь справится!