— Как ты?

— Лучше, чем думал, — он мягко улыбнулся ей, подтверждая свои слова и Изабелле на мгновение показалось, что он и в самом деле вовсе не горюет…

— Значит, теперь ты… — он больше не номер два. Это открытие вдруг поразило Изабеллу. Если Дон Руссо Корелли умер, то Алек станет полноправным главой Семьи.

— Теперь я, да, — он подтвердил её мысли, и Изабелла сникла, отвернулась. Ей снова захотелось плакать. — Что такое?

— Теперь ты станешь ещё дальше от меня…

— Это почему? — Алек подцепил её пальцами за подбородок и заставил смотреть в глаза.

— Они и раньше осуждали нас…

— Они?

Он будто бы и вправду не понимал, так искренне было его недоумение. А Изабелла помнила и взгляды Карлы в «Империал», и грязные слова Бьянки на скачках. Нет, для неё чужое осуждение никогда не станет причиной отступиться — Изабелла готова была остаться на всю жизнь в тени, лишь бы быть рядом — она переживала за Алека. Насколько хватит его пыла постоянно защищаться и отмывать свою женщину от грязи?

— Все эти Фальконе, Понтедра, Винчи… Теперь они будут следить за тобой пристальнее.

— Знаешь что? — Алек развернул её спиной к себе и обнял за плечи. — Плевать мне на их мнение.

Он пристал и потянулся рукой куда-то за помосток — там лежал его пиджак. Перед глазами у Изабеллы возникла чёрная бархатная коробочка. У неё забилось сердце и кровь прилила у щекам. Этого не может быть. Не с ней. Это было бы слишком…

— Окажешь мне честь? Станешь синьорой Корелли?

Изабелла прижала обе ладони к лицу, чтобы не разрыдаться. И закивала головой.

- 2 -

Парнишка Лэнс Мартин удивительно быстро шёл на поправку. Когда Алек и Джулиано приехали навестить его, Мартин уже садился в кровати, держась за бок — два сломанных ребра уже схватились, а колотая рана затягивалась безо всяких осложнений. Он оказался толковым, сговорчивым и весьма храбрым — дал видеопоказания и обещал всячески способствовать наказанию Бьянки Фальконе — лично или через её отца, через суд или самосуд, ему было не суть важно. Мартин горел за справедливость. Они были на одной стороне, а посвящать его в тонкости необходимости не было.

Алеку нравился Лэнс. То, как он вёл себя — без подобострастия и страха, даже зная, пусть и приблизительно, кто перед ним. И Алек рядом с ним казался себе свободнее и отчего-то моложе.

— Ты чего губы-то забил? На педика похож, — Алек в очередной раз беззлобно откомментировал его внешний вид. Мартин был весь в татуировках, как чёртова цветочная клумба, даже лица своего смазливо-скуластого не пожалел.

— А ты на мафиози, блин. В этих костюмчиках. Я прям «Донни Браско» смотрю. Изнутри. — Лэнс не обижался, а искромётно отбивал подачи. Чертовски уверенный в себе говнюк. И это Алеку в нём тоже нравилось.

Алек присел на стул напротив, посмотрел ему в лицо. За эту свою самоуверенность Лэнс Мартин едва жизнью не поплатился. Надо же, против дочурки Фальконе полез. Пошёл по друзьям-приятелям, по мелким бандам, вышел на тех, кто покрупнее… Прям-таки герой. Бэтмен местного разлива. А уж Бьянка… Кто мог знать, что эта глупая кукла возомнит себя «настоящей Фальконе»? Прямо-таки «Крёстная мать». Однако, стоит сказать ей спасибо. Благодаря ей Корелли выберутся из сложившегося положения с гораздо меньшими финансовыми потерями.

— Тебе работа нужна?

— Костюмчик не надену, сразу говорю, — фыркнул Мартин, но глаза его загорелись, Алек заметил это.

— А если серьёзно?

Лэнс вздохнул.

— Я сейчас на мели, босс. Из зала меня выперли. Пока восстановлюсь, клиенты разбегутся…

— Понял. Восстанавливайся. Дам твою визитку парочке знакомых дам. Они нуждаются в личном фитнес-гуру, — Алек усмехнулся одним уголком губ.

— О, класс! Только не слишком старым! — Лэнс рассмеялся, но следом скривился от боли — закололо в боку.

Приехал Джулиано. Он показался в комнате больного и отсалютовал ему папкой для бумаг. Алек вышел к нему, притворил за собой дверь.

— Налоговую проверку прошли, — обрадовал он.

— Великолепно! — Алек похлопал брата по плечу и широко улыбнулся. Сдерживать эмоции больше не хотелось. Всё налаживалось. Капитал «Корелли консалтинг» и его личный капитал были чисты, неприкосновенны и как никогда огромны. Кредит доверия, который выдал ему Фредерико Романо, заключавшийся в праве на пользование его активами, пусть и временно, дали ему сильнейшие рычаги влияния не только в бизнесе, но и за пределами его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну, что? — Джулиано кивнул на чёрный прямоугольник телефона, который Алек задумчиво, в предвкушении крутил в руках. — Давай?

Зло усмехнувшись, Алессандро набрал номер бывшего тестя. Копию показаний и черновик заявления в полицию Джулиано подготовил для отправки в офис Фальконе, и теперь держал палец над иконкой «отправить», словно над красной кнопкой.

Ровно через шесть гудков в трубке послышалось хриплое, грубоватое «Да!».

— Дон Лука, — как-то даже слишком весело начал Алессандро. В груди разгоралось нетерпение.

— Сандро? — с притворным удивлением откликнулся Дон Фальконе. Казалось, он ждал его звонка. Алека грела мысль, что он не представлял, с чем именно бывший зять ему звонит. И он не ошибся. — Хочешь предложить мировую? Я не против, только, сам понимаешь, условия будут для тебя не из приятных…

— Нет, я хочу побеседовать с вами о вашей дочери, — прервал его Алек.

В трубке воцарилась тишина, зазвеневшая по натянутым струной нервам. Джулиано смотрел Алеку прямо в глаза, чуть прищурившись, как хищник перед нападением, ждал развязки ровно с таким же нетерпением. И у него порой проскальзывали такие повадки, несмотря на привычное благостно-сдержанное выражение лица. Он же Корелли.

— Габриэле давно остыла в земле, не беспокой её память, неблагодарный щенок… — тихо, словно потревоженная в гнезде змея, зашипел, затараторил Фальконе.

— У тебя есть ещё одна дочь. Последняя… — Алек словно выстрелил в воздух. Привлёк внимание. Заставил прохожих лечь на землю и прикрыть руками головы. Джулиано мстительно улыбнулся. Алек умел быть эффектным.

— Что ты…

— Давайте встретимся, Дон Лука, — прервал его Алек. Время театральных пауз закончилось. — Обговорим нынешнее положение дел…

— Я не собираюсь с тобой встречаться…

— Бьянка совершила убийство и покушение на убийство. Доказательства собраны и ждут своего часа, чтобы отправится прямиком в полицию округа и в «Чикаго Трибьюн». Копия будет выслана вам в течение минуты после окончания разговора, — вывалил Алессандро и прикрыл глаза, наслаждаясь, представляя себе эффект от сказанного. Наверняка, у дона Луки покраснела лысина и пот выступил на лбу. Наверняка, он ослаблял сейчас ворот галстука и старался подобрать более цензурные слова, чтобы не дискредитировать свою респектабельность, старый пройдоха.

— Что за бред ты несёшь?! — Не старался. Он загремел в трубку густым басом, разбрызгивая слюну, словно яд змея. Алек отнял трубку от уха — динамик разрывался от громкости.

— Спросите у Витторио, начальника её охраны. Он должен быть в курсе.

Трубку бросили. С чувством выполненного долга Алессандро положил телефон в карман.

— Ну, теперь жди звонка, — улыбнулся Джулиано.

Пришло время покинуть «лазарет». Квартира под надёжной охраной, его миссия на сегодня выполнена, впереди ещё море дел. А вечером его ждала Изабелла. Алек вдруг взглянул на брата. Тот смотрел в окно, задумавшись о чём-то своём.

— Джулс. — Брат обернулся. — Если хочешь, я уволю тебя.

— В смысле? — Его густые брови взметнулись вверх. Джулиано даже приосанился и поудобнее перехватил папку с отчётами.

— Знаю, что тебе всё это осточертело. Что это не для тебя всё. И та девушка, дочь копа… ты мог бы уехать, и никто бы тебя никогда не достал…

Алессандро искренне желал брату счастья, зная, как нелёгок их путь. Помня о Данте. Алек не станет таким, как его отец, а всем вокруг давно уже плевать, кто есть кто. Алек сумел отвоевать для себя Изабеллу. Сумеет и Джулиано. Пусть и далеко от Чикаго.

— Спасибо, Алек, но… Ты правда думаешь, что я оставлю тебя одного? Сейчас?! — Джулиано взглянул на него с укоризной. — Мы же семья… Я останусь. Ради Данте.

— Ради Данте.

У Алессандро потеплело в душе. Джулиано — его опора — остаётся с ним. Он хлопнул брата по плечу, и вместе они вышли из квартиры.

Поздним вечером Джулиано Корелли зарулил в кафе, где работала официанткой улыбчивая девушка Эмма. Взглянул на неё сквозь панорамные окна: сиреневая униформа, чёрные, уложенные в идеальный, гладкий, как у балерины, пучок волосы, ослепительная улыбка, добрые глаза. Девушка с невозможно доброй, щедрой душой. Таких сейчас не бывает. Она словно что-то почувствовала, подняла взгляд, посмотрела в окно. Когда она прищурилась, увидев что-то знакомое — у Джулиано была приметная машина — он нажал на газ. Когда-нибудь он решится. А пока пусть всё остаётся так.


Эпилог


Три месяца спустя


Джованни Барбарро — самый старый из ныне живущих член Коза Ностра, Capo Dei tutti çapı*, прошедший Вторую Мировую, успевший повоевать на двух фронтах и сделавший безумное состояние на вывозе и продаже антиквариата и предметов искусства с территории побеждённой Германии — прогуливался вдоль антикварных фонтанчиков загородного отеля, в котором собрались все четыре Семьи для празднования сорок первого дня рождения Ричи Понтедра. Алессандро составлял Дону Барбарро компанию.

Желание босса боссов переговорить с Алессандро лично было понятно — на днях в особняке Корелли прошла церемония. Все командиры единогласно признали Алессандро новым доном Семьи Корелли. Кроме того, в прошлом месяце состоялся суд над Фредерико Романо, где его признали виновным, отправив отбывать наказание в тюрьму общего режима на срок в десять лет. После этого внезапно выяснилось, что все активы Романо, в том числе «Чикаго нэйшнл рэйлвей» перешли под управление Алессандро Корелли. Примерно в то же время Лука Фальконе неожиданно отказался от притязаний на спорные земли и, более того, дал зелёный свет обвинению прокурора Хамфри Осборна в коррупции, с которым пыталась выступить покойная Лита Корелли. Проговаривали, что дело было в его младшей дочери, которая спешно отправилась в Швейцарию, в лечебное учреждение для душевнобольных. Осборн же на данный момент ждал решения суда, но одно было ясно точно — ни в суде, ни в прокуратуре ему не светила должность даже младшего уборщика.

Алек лишь многозначительно улыбался, никак не комментируя слухи — он помнил до мельчайших деталей выражение лица дона Луки, когда предоставил ему все доказательства причастности Бьянки к убийству и нанесению тяжкого вреда здоровью двум совершенно безвинным жителям Чикаго — Кире Дженсен и Лэнсу Мартину. Все материалы уже готовились отправится копам. Тогда Дон Лука Фальконе, обливаясь потом и проклиная весь род Корелли до седьмого колена, согласился на все условия.

Алек приобрёл небывалый вес как в бизнесе, так и за пределами его, его влияние стало как никогда значимым — именно поэтому Джованни Барбарро устроил ему аудиенцию.

— Дон Лука поступил подло. А подлость в нашем мире хуже предательства, — неспешно проговорил Джованни, любуясь на античные статуи, украшавшие фонтанный комплекс.

В этом Дон Барбарро был с Алессандро солидарен: поддавшись эмоциям Лука был неосмотрителен. Он закинул в жёлтые издания сплетни, намереваясь подпортить Корелли репутацию, вступил в сговор с федералами, намереваясь подставить Фредерико Романо, подставил Литу, в надежде отомстить, забрать невестку за дочь, не подозревая, что заберёт и сына и тем совершит свою главную ошибку. Фальконе нарушили равновесие. С лёгкой руки Алека об этом теперь знали все. Фальконе Алека недооценивал, он не подозревал, что Алессандро Корелли вывернется и обернёт всё в свою пользу.

— И Руссо, упокой господь его душу, конечно же, был не прав. Сочувствую тому, что случилось с твоим братом, — Барбарро легко тронул Алека за плечо искренне соболезнуя. — И, надеюсь, что ты учтёшь опыт и ошибки твоего отца.

Гарделия не плакала на похоронах мужа, Джулиано тоже. Брат не спрашивал подробностей, и Алессандро не стал его посвящать, решив уберечь от тяжёлой тайны, которую разделял со своим — теперь своим — верным подручным Лео Фалани. Лишь по его взгляду, полному облегчения, Алек понимал, что поступил тогда верно.

Тот вечер, когда нашлась Изабелла, был незабываем. Алессандро чуть с ума не сошёл, пока искал её, думая, что теперь она прячется от него, а она запросто высадилась из такси возле «Корелли консалтинг» и переполошила всю охрану. Храбрая, стойкая девочка. От вызова полиции её спасла потрясающая Селеста — она забрала её в приёмную и отпаивала кофе с коньяком, пока Алек не приехал. Алессандро повысил ей оклад в два раза.