Насмешливо подняв бровь, Мэт спросил:

— Что, скучно тебе?

Скучно? Он что, смеется? Она медленно сходит с ума от невозможности хоть чем-то себя занять, а он спрашивает, скучно ли ей! Раздраженная, она отбросила все сомнения насчет праздника.

— Моя мать звонила, чтобы пригласить нас на обед в День Благодарения. Если у тебя нет других планов, я хотела бы поехать. Она уже давно не видела Джонни.

— Как и мои родители, — сухо ответил он.

Сжав руки, Кэтрин посмотрела ему в глаза.

— Это не моя вина!

Прищурившись, он сказал еще суше:

— Кажется, я и не говорил, что твоя. — Он помолчал минуту и добавил: — Я ни в чем тебя не обвиняю, Кэтрин. Почему же ты все время так странно реагируешь на мои слова?

Кэтрин лишь пожала плечами. О чем это он? Они говорили о совершенно разных вещах. Смущенная, настороженная этим его неожиданным вниманием, она резко сказала:

— Так как, принимать мне приглашение матери или нет? — Она не стала говорить, что для себя она уже все решила.

Мэт отвернулся и стал развязывать галстук, словно внезапно потерял всякий интерес к разговору.

— Ну конечно, прими. И, если не трудно, позвони моим родителям и скажи, что мы заедем и к ним.

Визит состоялся, и обе пары были очарованы внуком. Кэтрин очень не хотелось уезжать из теплого и уютного родительского дома. Мэт играл свою роль великолепно, был естественным и непринужденным с ее родителями, заинтересованным и внимательным с Томом. Они обсуждали приближающееся Рождество, строя различные планы, и Мэт очень удивил Кэтрин, предложив всем приехать в Ланкастер на Рождество, чтобы родители Кэтрин и его могли от души побаловать внука.

Это тепло, которое согревало Кэтрин в родном доме, быстро испарилось в скрыто недоброжелательной атмосфере дома Мэта. Кэтрин еще глубже ушла в себя и была молчалива и грустна. Мэт, хотя и оставался несколько недель дома, даже не делал попытки до нее дотронуться. Кэтрин не сомневалась, что у него есть любовница. Ее воображение рисовало соответствующие картины, и это причиняло ей постоянную боль.

Непроходящая боль рождала гнев и возмущение. Пусть она приговорена всю жизнь жить с Мэтом, но будь она проклята, если проведет все дни своей жизни в этом доме, где она чувствовала себя бесплотной тенью. В таком настроении она как-то направилась в кабинет Мэта. Это было через две недели после Дня Благодарения. Не став стучать, Кэтрин вошла в ту минуту, когда Мэт поднимал телефонную трубку. С удивлением посмотрев на нее, он неторопливо положил трубку на рычаг и спокойно спросил:

— Что-то не так, Кэтрин?

Что-то не так? Да, все было не так, и кому, черт возьми, собирался он звонить? Своей подружке? Кэтрин прикусила губу, чтобы не крикнуть это ему в лицо. Чувство отвращения к самой себе охватило ее. И что с ней происходит? Во что она превратилась?

— Кэйт? — тихо спросил Мэт.

Кэтрин подняла глаза, сообразив, что застыла в дверях, тупо глядя на ковер. Он смотрел на нее, прищурив глаза, как он часто делал в последнее время, и она твердо встретила его взгляд.

— Я хотела бы поехать в город на несколько дней, если ты не возражаешь. Повидать Кэрол, сделать покупки к Рождеству.

— Ты спрашиваешь моего разрешения?

Кэтрин не могла решить, было ли в его голосе недоверие или сарказм. Чувствуя, как сжалось горло, она лишь коротко кивнула.

— Я подумала, что лучше спросить, чтобы ты не сердился, как тогда, в сентябре, помнишь?

— Я никогда не требовал, чтобы ты спрашивала моего разрешения на что-либо. Но не думаешь ли ты, что я, как твой муж, имею право знать о твоих планах?

— Но я тогда пыталась… — начала она.

— Знаю, — перебил Мэт, его голос прозвучал неожиданно устало. — И незачем опять выяснять все сначала. Когда ты собираешься ехать?

— Завтра утром.

— Ну ладно. Я подожду вас, и поедем вместе.

К обеду следующего дня они уже устроились в квартире. Мэт обедал вместе с ними, шутил с Мэри, возился с Джонни и сохранял холодный тон с Кэтрин. Потом он отправился в офис, предупредив Клайда, что вернется к шести.

Следующую неделю Кэтрин целиком посвятила магазинам. Иногда ее сопровождала Мэри, пару раз Кэрол составила ей компанию. Кэтрин доставляло странное удовольствие покупать чрезмерно дорогие подарки за счет Мэта. Кэрол почти всегда обедала с ними, потому что Пол уехал по делам, а у нее, по ее словам, была обычная предпраздничная депрессия.

Закончив покупки за неделю до Рождества, Кэтрин сама начала чувствовать депрессию, когда думала о необходимости возвращаться в загородный дом. Вечером ей позвонила Кэрол.

— Кэтрин, вы не можете сейчас уехать! — кричала Кэрол, сама не своя от радости. — Вы с Мэтом должны задержаться в городе во что бы то ни стало. — Кэрол, — засмеялась Кэтрин, — ты можешь успокоиться и рассказать, в чем дело?

— Конечно, — сказала Кэрол, успокоившись. — Пол только что приехал домой и узнал, что его искал адвокат. Он позвонил ему, и тот сказал, что слушания по делу о разводе назначены на конец этой недели. Кэтрин, ты понимаешь, что это значит? Пол наконец-то будет разведен, и мы сможем пожениться! — Она остановилась, чтобы перевести дыхание, затем радостно продолжала: — Так вот, Пол сказал, чтобы я вам позвонила. Он хочет завтра это отметить и хотел бы, чтобы вы с Мэтом к нам присоединились. Ты ведь придешь, правда?

Впервые за целую неделю Кэтрин слышала прежний оптимизм в голосе подруги, и часть его каким-то образом передалась ей. Оживившись, она ответила:

— Я ни за что не пропущу такое событие и уверена, что Мэт скажет то же самое. Я поговорю с ним, как только он будет дома, и перезвоню тебе.

Положив трубку, она услышала за спиной мягкий голос Мэта:

— Интересно, о чем же ты хочешь поговорить с Мэтом, как только он будет дома?

Вздрогнув от неожиданности, она повернулась, говоря:

— Ах, Мэт… — но остановилась, увидев рядом с ним Джеймса. Джеймс улыбнулся ей, как всегда, широко и тепло. Она не успела ответить, как Мэт опять спросил:

— И насчет чего я скажу то же самое?

— Это звонила Кэрол. Развод Пола будет вот-вот оформлен, и они хотят пригласить нас куда-нибудь завтра вечером, чтобы отпраздновать. Мы же пойдем, правда, Мэт? — Кэтрин говорила возбужденно, но голос ее сникал, потому что Мэт нахмурился.

— Мне очень жаль, Кэтрин, — сказал он. — Завтра рано утром я улетаю на конференцию текстильщиков. Завтра буду уже в Шотландии.

— В Шотландии! — воскликнула она и впервые задала вопрос, касающийся его бизнеса: — Но разве ты обязательно должен ехать сам? Я уверена, что можно на этот раз послать кого-то другого. Мэт, ведь это ради Кэрол, она обожает тебя и хочет, чтобы мы вдвоем разделили их радость.

— А я не могу полететь вместо тебя? — вступил в разговор Джеймс.

Лицо Мэта стало еще более суровым. Он покачал головой, даже не дослушав Джеймса:

— Нет, только не в этот раз. Если бы речь шла только о конференции, то конечно. Но я уже давно пытался купить одну фабрику в Шотландии. Ею с самого основания владела одна семья, и хотя они не в состоянии содержать ее дольше, они ни за что не хотят выпустить ее из рук. — Он хитро улыбнулся и добавил: — Кучка упрямцев! Ну так вот, похоже, что они увидели наконец письмена на стене и готовы обсудить со мной цену, но только со мной лично.

Он опять довольно улыбнулся, в этот раз из-за изумленного выражения на лице у Джеймса. Было ясно, что младший брат ничего не знал о планируемой сделке.

— Мне жаль, Кэтрин, — еще раз повторил Мэт. — Ты, конечно, иди. Я рад за Кэрол.

— Что, одна? — Кэтрин почувствовала гораздо большее разочарование, чем того заслуживал отказ Мэта, но она понимала, что дело не только в конкретном вечере, а в том, что она в первый раз попросила Мэта о чем-то для себя, а он отказал ей.

— Я был бы счастлив сопровождать тебя, — любезно сказал Джеймс, затем добавил язвительно: — Я, может быть, недостаточно компетентен, чтобы совершить столь важную сделку, как покупка маленькой шотландской фабрики, но надеюсь, что смогу подать даме стул или заказать ей коктейль.

— Не будь ослом! — рявкнул Мэт. — Черт возьми, Джеймс, я никому не обязан ничего объяснять, даже тебе, но вот что я скажу. Единственная причина, почему я не говорил об этом, потому что я до последнего момента считал, что они найдут способ удержаться. Так что кончай дуться. А что до сопровождения Кэтрин, то это как она сама захочет.

Первым желанием Кэтрин было отказаться, но, когда Мэт так напал на своего брата, она возмутилась. Не думая о последствиях, она сказала:

— Спасибо, Джеймс. Я с удовольствием проведу вечер в твоем обществе.


Обед был испытанием для Кэтрин. Джеймс обедал с ними. Мужчины все время говорили о делах. Хотя Мэт не заговаривал о завтрашнем вечере, Кэтрин была уверена, что он сердится на нее за решение пойти с Джеймсом.

Допив кофе, она сразу же пошла к себе. Обида на Мэта не проходила — ей так хотелось быть завтра с ним вместе. Через полчаса вошел Мэт, сухо заметив:

— Джеймс просил пожелать тебе спокойной ночи. Он позвонит тебе завтра, чтобы узнать, когда за тобой заехать.

Кэтрин уже раскаивалась, что согласилась идти с Джеймсом, но, задетая тоном Мэта, решила не отступать. Небрежно она сказала мужу:

— Хочешь, чтобы я собрала тебе вещи?

— Ты сердишься.

Это прозвучало как утверждение, а не вопрос и почему-то рассердило ее еще больше.

— Нет, какой смысл сердиться? Уверена, что вот Кэрол будет действительно разочарована, но она тебя хорошо знает и вряд ли удивится, что дела у тебя на первом месте. — Кэтрин заметила, как дернулся Мэт от ее слов, и, не в силах остановиться, решила уязвить его еще больше. — Не будет ли слишком большой навязчивостью с моей стороны спросить, планируешь ли ты вернуться вовремя, чтобы быть вместе с сыном в момент его первого в жизни Рождества?

— Конечно, я приеду к этому времени.

Только по его прищуренным глазам можно было догадаться, что Мэт злится. Несколькими шагами он пересек комнату. Кэтрин повернулась, чтобы отступить, но его рука быстро обхватила ее за талию.

— Кэтрин, — прошептал он, — конференция кончается двадцать третьего после обеда, я вернусь не позже чем в середине дня двадцать четвертого. Не волнуйся, ничто не нарушит наши планы на праздники. — Его руки нежно погладили ее спину. Его губы скользнули по ее щеке и запечатлели обжигающий поцелуй в уголке рта.

Кэтрин почувствовала, как возмущение и обида потихоньку тают в ней, и уже собиралась обнять Мэта, когда его следующие слова заставили ее опять напрячься:

— А на твой первый вопрос я могу ответить, что не надо собирать мои вещи. Мои требования к тебе гораздо более просты. — Его губы коснулись ее лица, но, почувствовав ее сопротивление, он остановился. — Кэтрин, — прошептал он, — я же сказал, что жалею, что не смогу завтра пойти. И вообще ты должна признать, что празднование несколько преждевременно. Когда будешь говорить с Кэрол, почему бы тебе не предложить, чтобы мы подождали и отпраздновали тогда, когда суд вынесет решение? А всю организацию я беру на себя.

Кэтрин была полна возмущения. Из всех наглецов… она даже мысленно не могла подобрать подходящие слова для характеристики Мэта. Ему опять почти удалось. Он почти околдовал ее своими ласками! Но такое бесчувственное отношение к счастью Кэрол — это было уже слишком. Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала ледяным тоном:

— Я передам твое предложение Кэрол и Полу, когда увижу их завтра. А теперь, если ты не возражаешь, я должна позвонить ей, как обещала. Она, должно быть, уже беспокоится, куда это я пропала.

— Так, значит, ты все-таки собираешься пойти с ними завтра? — Мэт все еще обнимал ее, хотя голос был таким же холодным, как и у нее.

— Да, естественно. Если помнишь, ты мне сам это предложил.

Он резко опустил руки, как если бы она стала ему противна, и сказал сквозь стиснутые зубы:

— Делай что хочешь, черт возьми! Мне наплевать, даже если ты каждый вечер будешь ходить по ресторанам. Только сделай одолжение, будь дома двадцать четвертого.


Кэрол была разочарована, что Мэт не смог прийти, но уверяла Джеймса, что он прекрасно заменяет брата. Первый вечер прошел так весело, что они решили встретиться и на следующий день, и на третий. Кэтрин уверяла себя, что всего лишь ловит Мэта на слове и наслаждается жизнью. Тем не менее ей все-таки не удалось убедить себя, и когда Кэрол и Пол предложили собраться в четвертый раз, она обнаружила, что смело лжет, чтобы отказаться.

— Очень жаль, но я уже должна возвращаться. Мне столько надо сделать перед Рождеством, просто не знаю, как все успею. — На самом деле ей нечем было там заняться, и она со страхом думала о возвращении.