Его начинало рвать на части от желания снова ощутить это и невозможности получить желаемое. От костюма надо было избавиться.

***

Примерно через год, как-то заехав к метери, зачем-то рылся в своих старых вещах, которые она всегда аккуратно хранила, наткнулся на тот костюм. И снова ему померещилось ЭТО. Торкнуло, вихрем огненных искр пронеслось в груди.

К хренам!

Отбросил, вешалки отъехали, жалобно скрипнув, сбились в кучу.

Надо отдать в чистку! К хренам, чтобы больше ничего о том безумии не напоминало! Сдернул костюм с вешалки, вытряхнул на кровать брюки, пиждак, механически обшаривая карманы, вытаскивая мелкий хлам, что там завалялся. Какие-то деньги, платок, чеки и... Он не поверил своим глазам.

Живо и душно встала перед глазами сцена. Оглушающе взревела кровь в ушах.

Стройная Машкина нога, закинутая ему на бедро, в разрез видно гладкую белую кожу над резинкой чулка. Сердце лопается, а руки дрожат, дергаются от страсти, залипая на ее теле. Тормозов нет. Мозгов нет. Нет! Все там, внизу, в той голове, что остервенело в нее толкается. ДА! ДА! ДА!

У нее на платье по краю разреза были эти висюльки. Одна из них, которая в самом верху, отлетела, по плитке звякнула. Потом уходя механически сунул детальку в карман, и начисто забыл.

Потому что завертелось все.

А сейчас нашел, и его словно кипятком ошпарило. Взглянул на переливающуюся черно-синюю бусину - букашку, яд обиды, ненависти и досады потек в крови, как будто она его ужалила. Размахнул и швырнул проклятую висюльку в угол. Она улетела куда-то за шкаф, заскакала по полу, словно живая, и затихла.

У него сердце перевернулось.

Кинулся шарить под шкафом, нашел. Вытащил висюльку, сдавил в ладони. И снова такое чувство, будто ребра выворачивает!

Схватил костюм и остальной хлам, что вывалил из карманов, и пошел искать мать. Она была на кухне.

- Это в чистку, - сухо сказал, скинув костюм на стул.

А то, что было зажато в ладони, смял выбросил в мусорное ведро. Все. Избавился!

- Хорошо, отдам, - ответила мать и добавила: - А что, твоя красавица жена даже эти элементарные вещи делать не в состоянии? Я вообще не понимаю, зачем ты на ней женился.

Теперь он и сам не понимал.

Проигнорировал отдавшееся иглой в висках замечание о жене. Сказал так вежливо, как мог:

- Спасибо, мама.

Мать пожала плечами и вышла из просторной кухни.

Вообще, у матери была на удивление большая квартира, и жила она явно не только на свою зарплату. Но то были моменты, которых они в разговорах никогда не касались. Это потом, уже помирившись с отцом, Андрей узнал понемногу, откуда что бралось.

Некоторое время смотрел ей вслед, ощущая как внутри начинает что-то натягиваться. Заставил себя выйти, стараясь очистить мысли от заразы, отбросить ЭТО от себя дальше. Черта с два, как крючок во внутренностях застрял! Вернулся, пока матери не было, вытряхнул мусорку, переворошил содержимое, нашел. Схватил скрюченными пальцами.

- Андрей! Что с тобой? Что ты там делаешь?! - раздался за спиной удивленный голос матери.

Но он уже успел сунуть висюльку в карман. Обернулся:

- Все в порядке, мама. Важная бумажка с телефоном случайно среди остальных затесалась.

И наплевать ему было, что мать подумала, поверила, не поверила. Наскоро попрощался и ушел.

***

Маленькая деталька, с которой был связан самый яркий кусок из его прошлого, оказалась как черная метка. Он не раз пытался от своей находки избавиться. Выбрасывал. Но каждый раз потом разыскивал как сумасшедший.

А когда Анна разбила музыкальную шкатулку, подаренную Машкой на свадьбу, Андрей испытал самый настоящий шок и долго потом не мог успокоиться, переосмысливая значимость. Вот тогда-то он и оправил ее, чтобы не повредить и не потерять. Почему-то так, как оправляли свои поделки зэки - в прозрачный плексиглас. Наверное, оттого что чувствовал себя в глубине души заключенным.

P.S. Часть 2



Андрей

Полгода ее караулил. Как зверь добычу. Выжидал, трясся. Наконец момент подгадал.

И дождь.

Дождь, совсем как в первый раз. Как тогда.

Вез ее мокрую, а из головы не шло - как тогда!

Что бы мужики не говорили между собой, как бы своими сексуальными подвигами не хвастались, по-настоящему это бывает всего несколько раз в жизни. Если очень повезет, конечно. И тогда обычный пошлый трах превращается в некий священный акт, поднимает человека над действительностью, над самой жизнью, над всем, делает его почти бессмертным, до безумия счастливым и в тот момент - всесильным.

В жизни Андрея это уже было дважды, их самый первый раз с Машей, когда под дождь попали, и тот последний, в кабинке туалета. А после он на все эти годы как в темную яму угодил. Искал выход к свету, тыкался как слепой котенок.

Но теперь Андрей сильно рассчитывал на этот дождь. А Машка сидела ледяная, увидела его - отшатнулась, как от прокаженного. И как тут быть? Как сквозь это отчуждение до нее достучатся?

Что если умерло в ней все, и он опоздал...

Эта мысль заставляла холодеть, потому что внушала нечто, весьма похожее на ужас.

В домик он ее привез, но так и не знал, что делать дальше. Вылез, застыл перед распахнутой дверью машины. Холодные струи хлещут по голове, по плечам, а он не чувствовал, его било дрожью от неуверенности на грани отчаяния.

Сидит, не шевелится. На него не смотрит даже. Как неживая. Хотелось орать:

- Очнись!

Трясти ее, чтобы оттаяла. Не выдержал, схватил ее на руки и внутрь побежал. Ее раздеть, отогреть надо. Промокла насквозь, простудится...

Пока нес, вдруг почувствовал. Неизвестно чем, внутренним чутьем уловил! Затаилась, его сердце слушает... Ждет! Бл*********...! Он же знал, что дождь союзник, знал!

Она тихонько выдохнула у его груди, а ему разом сорвало все барьеры. Забыл все слова заготовленные, что говорить собирался. Кровь ринулась бешеным потоком вниз, превращая его в дрожащий от напряжения камень.

И уже ничего вокруг, только желанная женщина в его руках. Только мокрая одежда, а под ней тело, от которого он на миг ослеп. Оглох от шума крови в ушах, от собственного рваного дыхания потому что это было правильно!

Пил ее сок, пьянел, дышал ею. Пьянел еще больше, ощущая, как она взлетает. Рано, рано, отпускать себя на свободу. Еще рано! Держаться зубами - еще немного пусть будет для нее, еше немного...!

А потом ее крик - и его накрыло дикой волной. Уже не видел ничего, ослеп, не слышал своего крика, толкался в нее как сумасшедший, а самого рвало на молекулы, сводило судорогой, уносило нах***!!!

Как будто все что копилось эти несколько лет, зараз отдал.

***

Но вот безумная волна эйфории схлынула.

Андрей со страхом ждал того момента, когда начнется отрезвление, пытался казаться невозмутимым, а у самого противный холодок в груди.

Потому что оно всегда начинается. И чем выше взлетаешь, тем больнее падать.

Наверное, только в тот момент он в полной мере осознал, насколько сильно ее обидел, когда после этого пережитого вместе чуда, Маша холодно бросила ему в лицо его же слова. Всего ничего вроде, две фразы, а будто изнутри всего изрезало.

Но он уже созрел каяться, идти по своим же следам обратно, потому что было за что бороться. Осталось между ними то самое - священное, что он чудак на букву самую большую М, чуть не угробил тогда. Слава Богу, осталось.

***

Маша

Конечно, она здорово злилась. Еще бы, пафосную прощальную записку написал и слился! «Жди меня, и я вернусь», блин.

За те полгода ей не раз хотелось найти и вытрясти из него душу. Какого черта он это сделал?! А тут, когда уже и злость притупилась, и не ожидала - на тебе, объявился. Да при каких обстоятельствах!

Дождь...

Наверное, это колдовство какое-то, потому что у них слишком много было на дождь завязано. И то, что было потом.

Но...

Чтобы снова доверять тому, кто предал тебя однажды, надо иметь большое сердце, рисковое. Гораздо легче было начать новую жизнь без него. Для этого ничего и делать бы не пришлось, просто плыть по течению дальше. Закрыться, выстроить в душе частоколы из гордости и обид. И впредь осторожность наше все.

Но ведь пусто будет там, за частоколом-то, пусто, темно и одиноко. Останется лишь утешаться тем, что смогла, что отказалась от соблазна. Отгородилась, защитила себя.

Отгородилась? Чтобы потом видеть ЕГО в самых ярких своих снах? Грезить он нем и плакать по ночам в подушку?!

Так может уж наплевать на все, рискнуть и разрешить себе быть счастливой?!

Но не сразу, конечно. Сперва надо убедиться.

***

Андрей

Вроде получилось. Но тут проблем разом вылезло немерено.

И прежде всего - КАК?

Маша в Москве, он тут. Разумеется, эти полгода Андрей не сидел сложа руки, дело было поставлено достаточно крепко, чтобы иметь возможность не торчать на предприятии безвылазно. Но все же, один-два раза в неделю там надо было появляться.

О том, чтобы она все бросила и переехала к нему, вопрос даже не стоял. Рано. Знал, пошлет она его с этой идеей.

Теперь он с ней как с гранатой без чеки - осторожничал. Берег, боялся на секунду выпустить из виду, одну оставить. Жил на дороге, мотался туда-обратно.

Но это стоило того.

Встречались как разведчики, бл***. Полулегально, почти как прежде, во времена учебы. Андрею может и хотелось на весь мир прокричать, но она еще не была к этому готова.

Ждал. Звонил ей первым. Называл место встречи, условный сигнал. А дальше...

***

Маша

С того дождя началась прямо какое-то дурацкое сумасшествие. А все потому что дождь снова принес Андрея в ее жизнь. Не готова она была его сразу принять, прямо так взять и начинать строить отношения. Это в принципе было трудно, практически невозможно после всего того, что между ними было.

Но он и не заговаривал, этот прохиндей к ней с другого бока подбирался.

Теперь он встречались. Тайно.

В этом есть какое-то невероятно обаяние, колдовство, наверное, если ты заранее не знаешь, когда и где будет встреча. Постоянно в напряжении, в ожидании, хочешь, не хочешь, а предвкушение дико будоражит.

Андрей звонил, и что бы она там не врала себе, Маша очень ждала каждого звонка.

Звонил...

- Я буду в городе. - Всегда один и тот же позывной.

У нее работа, а тут звонок, и она уже не в состоянии спрятать наползающую на лицо глупую улыбку. И сразу мир взрывается красками, а сердце перестает помещаться в груди. Сил вдруг прибывает немерено, кажется, горы могла бы свернуть, и вечера не дождаться. А вечером будет встреча. И ночь. И опять...

А после снова ждать.

Больше трех месяцев так продолжалось. А потом... Вот всегда подозревала, что тут какой-то заговор против нее, и в этом заговоре все замешаны, и даже дорогой Отто Маркович!

Но это не важно. Важно было то, что в N-ске открылся филиал их консалтинговой компании и ей предложили повышение.

Прямо все один в один совпало.

Вот что тут было делать?

P.S. Часть 3



Андрей

Теперь она носит его фамилию.

Можно было бы сказать, он ее измором взял. Но бл***, кто назовет «измором» тот сумасшедший период, когда они встречались, тот попросту ни хрена в этой жизни не понимает.

Это было как возвращение молодости.

Говорят, нельзя войти в одну реку дважды? Нужно просто прожить все заново.

Конечно, не все шло идеально, были и сбои, и накладки. После перевода Маша согласилась съехаться, но с условием. Квартиру снимали вдвоем, и прочие расходы тоже пополам. Еле уговорил. Смысл тянуть, если все для себя решили?

Теперь можно перебираться в Москву, вливаться в серьезный бизнес, отец звал. Но это потом, сейчас главное - наладить тыл.

Ох уж этот тыл...

В прежнем браке его всегда бесила Анина инертность, села дома, и сходила потихоньку от однообразия с ума. С Машей наоборот, эту невозможно было дома удержать. Работа, командировки, вечные мужики вокруг.

Напрягало это все безумно. Но ради того, чтобы не спугнуть, не порвать тоненькую ниточку нарождающегося доверия, он готов был терпеть. И, помня слова старой мудрой бабы Циры, из кожи вон лез, стараясь делать так, чтобы она им восхищалась.