— Посещала? — я почувствовала, что невольно напрягаюсь.

— Ну, она пыталась.

— В каком смысле — пыталась?

Антон закатил глаза. У нас с ним если и было что-то общее, так это мнение о Викки. И он, и я считали её глупой, заносчивой бабой, которой точно не место в приличном обществе.

— Да приходила пару раз, — протянул Гальский. — В ворота стучалась. Пыталась пробраться.

— И он что?

Мне не должно быть интересно. Мне не должно быть интересно. Мне плевать на этого мужчину и на всё, что с ним связано, и я не хочу даже знать, как ему там живется.

— А сама-то как думаешь? — ухмыльнулся Антон.

Я никак не думала. Я хотела узнать ответ, и мне было наплевать, что там Антон после этих расспросов обо мне подумает. Нам с ним детей точно не крестить, я даже не общалась бы с этим человеком, если б он не знал сейчас то, что мне интересно.

— Даже не открыл, — пожал плечами Антон. — Хотя окна светились, значит, был дома. Она повыла-повыла да ушла. Но я не понимаю, на что эта кошелка рассчитывала, она же не красивая даже! Ладно твой папик, ему уже хрен знает сколько лет, а это вроде молодой мужик.

— Да, — кивнула я, чувствуя, как учащается вновь сердцебиение. — Молодой.

Мне надо отсюда уйти. Но не просить же Антона о помощи.

Зазвонил мобильный телефон, но я, убедившись, что звонит не мама, просто сбила вызов. Ни с кем говорить сейчас не хотелось, да и единственное, о чем я всерьез могла мечтать — это об одиночестве. Тишине. Спокойствии. О том, что мне сейчас точно никто не предоставит.

— Слушай, — протянул Антон, — зайдешь, может?

— Нет, спасибо, — покачала головой я. — Не горю желанием.

— А куда пропала?

Я усмехнулась.

— В Германии была, — ответила я, радуясь тому, что даже лгать не придется, можно просто сообщить правду. Даже если эта правда не настолько красивая, как можно подумать, ориентируясь исключительно на мои слова.

Но Антону не обязательно знать, что я занималась лечением матери, а не развлекалась. Ему всё равно многое не понять.

— Расскажешь?

— Нечего рассказывать, — спокойно покачала головой я. — У меня нет времени, я…

— А чего пешком?

Я десятый раз прокляла себя за собственную же медлительность. Надо было идти быстрее, да ещё и не оборачиваться, тогда Антон просто не заметил бы меня, да и всё. Я вообще рассчитывала на то, что смогу незамеченной покинуть территорию поселка, а там уже, подальше, вызову такси и спокойно уеду, а тут, как назло, одно воспоминание из прошлого за другим.

— Решила подышать свежим воздухом, — терпеливо ответила я. — Устала от городской духоты, ещё и жара такая, — я кивнула на солнце, спешившее спрятаться за грозовыми тучами.

— И не боишься гулять одна?

Раньше не боялась.

Но раньше я могла рассчитывать на то, что окликну Федора или кого-нибудь другого, кто в этот день будет охранять наш дом. В конце концов, никто не тронул бы дочь Дмитрия Павлова, когда папенька был на коне. Вот только сейчас, если Антон знает, в каком положении оказалась наша семья, точнее, те осколки, которые от неё остались…

То я для него не лучше прислуги.

И я не хотела вспоминать, что происходило с этими милыми служанками, которые приходили работать в дом Гальских. Я не могла никого обвинять, у меня не было доказательств, но прекрасно знала, что порядочные, хорошие девочки в тот дом не стремились.

Не просто так.

— А папик твой куда делся? Я слышал, он проигрался крупно, — протянул Антон, делая шаг ко мне навстречу. — Любитель азартных игр?

— Скорее, дурак, — усмехнулась я, отступая. Надо было сразу уйти, а не заговаривать с Антоном. Я только сейчас поняла, что здесь, под воротами его дома, совершенно беззащитна. И даже позвать будет некого, если что.

А папино имя меня больше не защищает, потому что у него ни гроша не осталось. Конечно, у отца ещё были связи, но я знала: Дмитрий Павлов испортил жизнь слишком большому количеству людей, чтобы сейчас кто-то спешил ему на помощь.

— Ну чего ты, — Гальский поймал меня за запястье. — Новостями не делишься. На чай зайти не хочешь. А раньше мы дружили.

Я не помнила, когда это был тот момент, когда я дружила с Антоном Гальским, но факт оставался фактом: он уже успел сгрести меня в охапку и прижать к забору.

— Ты что, с ума сошел? — прошипела я, пытаясь его оттолкнуть.

— Два месяца назад мы с тобой, Стаська, составили бы с тобой хорошую партию… — Антон склонился совсем близко, собираясь меня поцеловать, и я отшатнулась от него — но вместо того, чтобы увеличить расстояние между нами, только больно ударилась затылком в забор.

Проклятье. Зачем я вообще решила пойти этой дорогой? Надо было вызвать такси и спокойно уехать! У меня же было время! Почему я никому не позвонила и.

— Пусти! — прошипела я. — Немедленно.

— Да чего? — хохотнул Гальский. — Посуди сама, когда ещё тебе такой мужик попадется, как я?

— Такой, как ты — никогда, — прозвучало холодное сзади. — К счастью, подобные идиоты не настолько распространены в мире, как им бы хотелось. Но Стасе есть на кого рассчитывать и без белобрысых петушков, правда же?

Антон от неожиданности даже отпустил меня и стремительно обернулся. Я видела, как его перекосило от гнева — Гальского из-за фамилии в детстве часто прозывали петухом, и он терпеть не мог, когда кто-то напоминал об этом обидном детском прозвище.

Но его оппоненту, как я подозревала, всё равно.

— Руки от неё убери, — вкрадчивый мужской голос заставил Антона содрогнуться.

— А то что? — с вызовом воскликнул Гальский.

Он смотрел на Алекса, явно пытаясь оставаться смелым. Я же могла только поражаться тому, что мой ангел-хранитель вновь прилетел за мной, оказавшись рядом в самый нужный момент. Не знаю, как я потом буду отдавать ему все эти долги. Если б не Вольный, понятия не имею, что бы сейчас со мной случилось.

Впрочем, таким я его ещё никогда не видела. Алекс сейчас не походил на себя-обычного. Холодно прищуренные синие глаза, внимательный, прожигающий насквозь взгляд…

Он и одет был иначе. Вся эта одежда вместе стоила, наверное, целое состояние. Аромат дорогих духов — я узнала Клайв Кристиан. Бренд, который может позволить себе далеко не каждый. Машина, на которой он приехал — вообще отдельная история. Я мало что понимала в спорткарах, но подозревала, что это чудовище у Алекса за спиной может выйти дороже элитного дома.

Со стороны Алекс сейчас напоминал не богатого бизнесмена и даже не какого — то мажора, паразитирующего на папенькиных деньгах, как это делал Антон. Нет, если б меня спросили, кто это, я б уверенно назвала его каким-то молодым главой мафии, причем явно не нашей.

Алекс как будто сошел со страниц книги или фильма. И меня что-то в нем пугало. Нет, не так, меня всё пугало в этом образе.

— Ну мало ли, — ухмыльнулся он, обращаясь к Гальскому. — Возможно, в один день ты случайно проснешься простым человеком, без гроша в кармане. Или, тоже как вариант, вообще не проснешься. Даже не знаю, что более вероятно.

Наверное, именно так выглядел тот мужчина, которого Алекс называл Вольным. Опасный, пугающий, с этими пылающими синими глазами.

Антон отпустил меня, кажется, осознав, что ему грозит за непослушание, и попятился к воротам. Я же смотрела Алексу в глаза, дожидаясь, что будет дальше. В какой — то момент я даже почувствовала, что он в самом деле может приказать — и попробуй не повинуйся. Того мужчины, к которому я привыкла и на которого могла полагаться в трудную минуту, больше не было, его сменило какое-то расчетливое чудовище.

Дико привлекательное чудовище.

Я не могла представить себе женщину, которая останется равнодушной. Вольного можно было бояться, можно было влюбиться в него с первого взгляда и изнывать от желания оказаться ближе, но быть равнодушной. Наверное, если б моё сердце не было уже занято то ли любовью, то ли ненавистью к Олегу, я бы сейчас с ума сходила от каждой улыбки и требовательного взора, направленного на меня.

Алекс играл свою роль очень умело. Это был как будто другой мужчина.

О таком перевоплощении остальным оставалось только мечтать. Антон мог даже не надеяться на победу в словесной перепалке, я вообще с трудом представляла себе человека, который сумел бы что-то противопоставить Вольному.

Мой отец не смог. И Викки тоже повелась, как наивная девочка, не понимающая, что такому мужчине точно не нужна ободранная кошка, ещё и старше его лет на десять.

Но поверила же!

— Садись в машину, — велел мне Алекс таким голосом, которым никогда прежде не обращался. — Сейчас же.

Я только кивнула и буквально пролетела мимо него, чувствуя к своему удивлению реальный, неподдельный страх. Я заняла пассажирское место в его авто, пристегнулась и втянула носом воздух, пытаясь как-нибудь успокоиться.

В авто едва ощутимо, но всё же пахло сигаретным дымом.

Алекс сказал Антону что-то ещё, а потом уверенно сел в машину. Завел её, сорвался с места, сразу набирая огромную скорость, и Гальский так и остался стоять в небольшом облачке дорожной пыли, даже с места не успел сойти.

Вольный гнал по дороге, как сумасшедший, и я вжалась в сидение, боясь даже посмотреть на спидометр. Нас наверняка остановила бы полиция, если б попался по дороге хоть один пост, но они все как будто специально спрятались.

— Ты куришь? — спросила я, пытаясь нарушить опасную тишину.

— Вольный курит, — усмехнулся Алекс.

— Не гони так.

— Вольный, — он закатил глаза, — никогда не ездит медленно. И никогда не попадает в аварии.

Мы вылетели на трассу, и, кажется, другие водители не особенно радовались такому лихачеству. Я вздрогнула, цепляясь пальцами за ремень безопасности и с ужасом наблюдая за дорогой. Я любила ездить быстро, но не настолько же быстро.

— Вольный какой-то сумасшедший, — прошептала я.

— А как же! — подтвердил Алекс. — Но иногда мне нужно вывозить его на прогулку. Сейчас вот пришлось сорвать с важного дела, — он ухмыльнулся. — А медленно ехать значит не успеть, — ленивая улыбка на его губах показалась мне злой. — Я успел.

Я вздрогнула.

— Как ты меня нашел? — спросила, хотя больше всего хотелось сжать губы и не позволить этому вопросу вырваться на свободу. — И почему вообще начал искать?

Алекс в один миг стал серьезен, даже сбавил скорость, кажется, поняв, что по городу так ездить запрещено, иначе гарантированно нарвешься на какой-нибудь патруль. Он тяжело вздохнул, будто напоминая мне о том, что не обязан отчитываться и вообще спасать меня, а потом произнес:

— Мать твоя позвонила.

— Что?

— Мать твоя позвонила, — промолвил он. — Ещё раз. Сказала, что ты пошла в больницу и так и не вернулась. Боялась, что ты глупости какие-то опять натворила. Сообщила мне, что она связывалась с Олегом…

— Не понимаю, зачем она это сделала.

— Потому что если б ты всё-таки решилась на аборт, потом жалела бы об этом всю свою жизнь, — покачал головой Алекс. — То, что ты собиралась сделать — это эмоции, а не настоящая ты. Теперь ведь сама радуешься, что он тебя остановил, правда?

— Правда, — прошептала я.

— Когда Олег не взял трубку, твоя мать заволновалась. Подумала, что он с тобой что — то сделал, — Алекс закатил глаза. — Она не так уж и хорошо знает свою дочь. Уверен, это скорее ты что-то ему сделала. Как минимум врезала.

— Я не. А как ты понял, где я?

— Вычислить по сигналу мобильного не так уж и сложно, — пожал плечами Алекс. — Особенно если поставить на мобильный парочку интересных программ.

— Ты за мной следишь? — удивленно прошептала я.

— Я о тебе забочусь, — возразил Алекс. — И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Твой отец — придурок, который способен на всё, что угодно, и мало ли, как он вздумает тебе отомстить. Ты сама тоже можешь натворить глупостей, потому что перенервничаешь, ещё слишком молодая и неопытная. Олег, в конце концов, тоже далеко не образчик невинности. Потому приходится периодически вмешиваться.

— Не понимаю только, зачем тебе это надо.

Алекс вздохнул.

— Заботятся не потому, что это кому-то нужно, — произнес он. — А просто потому, что хотят. Ты разве заботишься о своей матери только из-за того, что чего-то от неё хочешь? Нет, правда?

— В моей жизни не было никого, способного на такие благородные жертвы, Алекс.

— А в моей жизни родителей нормальных не было, так что ж, это значит, что их в природе не существует?

Я вздохнула.

— Но. Ты же можешь просто честно сказать мне, зачем это делаешь?

Алекс рассмеялся. Искренне так, легко, будто не понимал, чего я к нему прицепилась, но был готов удовлетворить моё любопытство, раз уж я вцепилась в него мертвой хваткой и не собиралась оставлять в покое. По крайней мере, со стороны его реакция казалась именно такой, и я непроизвольно втянула голову в плечи, дожидаясь, пока он наконец — то вынесет свой вердикт.