– Пожалуйста, – прошептала она, – вы должны позволить мне уйти.

– О, я так не думаю, – возразил Джастин и снова склонился к ее губам. Его рука легла ей на шею и скользнула вдоль выреза платья, лаская обнаженную плоть. – Вы дрожите, – произнес он, обдавая ее щеку теплым дыханием. – Неужели вы так же дрожите в объятиях Рейналфа? И так же отвечаете на его поцелуи?

Глаза Чайны широко распахнулись. Резко оттолкнув Джастина, она высвободилась из его объятий. Кожа ее горела, губы еще не остыли от поцелуев, грудь бурно вздымалась. Глядя в его смеющиеся глаза, она не сразу нашла слова, способные выразить ее ярость.

– Вы достойны презрения, Джастин Кросс! Вам неведомы такие понятия, как честь и совесть, – вам, торгующему человеческой плотью ради наживы! И вы еще смеете критиковать других! Критиковать человека, который является оплотом законов этой страны и образцом порядочности. Вы самый порочный, самый низкий человек из всех, кого мне доводилось встречать, и я искренне надеюсь, что никогда вас больше не увижу!

Она круто развернулась и устремилась прочь. Бежать по направлению к свету было достаточно легко, однако, добравшись до террасы, Чайна раскраснелась и запыхалась. Она нервно оглянулась, опасаясь, что Джастин Кросс со свойственной ему наглостью последовал за ней. Не обнаружив никаких признаков преследования, она расправила оборки платья, пригладила растрепавшиеся волосы и медленно направилась в гостиную, надеясь, что выглядит не слишком возбужденной.

Как выяснилось, она напрасно беспокоилась. Никто из собравшихся в гостиной даже не заметил, как она вошла через распахнутые французские двери. Все взгляды были устремлены на сэра Рейналфа, который, стоя у серванта, наливал себе виски.

– Бог мой! – воскликнула леди Пруденс. – Неужели никто уже не может чувствовать себя в безопасности на дорогах? А где же патрули? Где солдаты, о которых так много говорят и кого никто не видел?

– К черту солдат! – прорычал сэр Рейналф. – Я бы отдал все на свете за пару пистолетов или шпагу.

– Ну-ну, дружище, – произнес сэр Уилфред увещевающим тоном.

– Что-нибудь случилось? – шепнула Чайна леди Пруденс.

– Случилось? – взвизгнула та. – Вы спрашиваете, что случилось? Где же вы были, моя дорогая? Сэра Рейналфа ограбили! На его карету напали разбойники, избив сэра Рейналфа и двух его слуг до потери сознания.

– Ограбили! – Чайна захлопала глазами.

– Не более чем в десяти минутах езды отсюда! – сообщил сэр Уилфред. – Его кошелек пропал. Сколько, вы сказали, там было? Двадцать фунтов?

– Около тридцати, – отозвался сэр Рейналф.

– Тридцать фунтов! Два бандита устроили засаду на дороге, а затем бесследно исчезли.

– Вы не ранены? – спросила Чайна, побледнев.

– Нет. – Сэр Рейналф допил остатки виски и снова наполнил бокал. – Я не ранен. Меня всего лишь ограбили, унизили и выставили полным болваном.

– Но ваша шея…

Всеобщее внимание тотчас обратилось на шишку и синяк, расплывавшийся над белым воротником его рубашки.

– Со мной все в порядке, – ворчливо отозвался он. – Чамберсу и Хьюиту пришлось гораздо хуже. Если бы не карета, появившаяся вскоре после нападения, мы бы до сих пор валялись посреди дороги. Проклятие!

– У вас есть какие-нибудь идеи, кто бы это мог быть? – поинтересовался сэр Уилфред.

– Никаких. Говорю вам, они были закутаны в плащи с капюшонами. Все произошло на самом глухом участке дороги – мерзавцы знают свое дело и неплохо спланировали нападение. – Сэр Рейналф поднял взгляд, только сейчас заметив Джастина, стоявшего в дверях. – Это мог быть кто угодно… близкий друг… брат. Один из этих типов стоял от меня не дальше, чем Джастин сейчас, и тем не менее я не смог бы его узнать.

– Боже! – протянул Юджин, приподняв бровь. – Какая, однако, пища для сплетников. Послушай, Джастин, ты, случайно, не вернулся к прежнему ремеслу?

– Это был кто-то, знавший о передвижениях Рейналфа, – вставил сэр Уилфред. – Кто-то, кому было доподлинно известно, куда он направляется.

– Кто-нибудь из больницы? – предположил Юджин. – Сегодня среда. Рейналф всегда задерживается по средам в городе. Найдется сотня человек, которые знают об этом факте. Вы предлагаете обвинить каждого из них? Можно также добавить членов его клуба – еще несколько дюжин человек. Все они знают, что Рейналф работает в клинике до шести, а затем заезжает в клуб, чтобы пропустить пару стаканчиков. Что скажешь, Рейналф? Или у тебя есть кто-нибудь еще на примете?

Сэр Рейналф прищурился, разглядывая взлохмаченные волосы Джастина, заляпанные грязью сапоги и бриджи для верховой езды.

– Есть один, – медленно произнес он. – И мне хотелось бы услышать, где он был полчаса назад.

– Ты имеешь в виду меня? – Джастин лениво прислонился к косяку двери. – Ты, наверное, шутишь?

– Отнюдь. Я никогда еще не был так серьезен, – отозвался сэр Рейналф в наступившей тишине.

– Полчаса назад, говоришь? – Джастин помедлил, изображая смущение. – Должен признаться… я прогуливался в саду… с мисс Грант.

Чайна оказалась под обстрелом изумленных взглядов. Потребовалось несколько минут, чтобы впечатление, произведенное словами Джастина, отразилось на лице сэра Рейналфа. Из багрово-красного оно стало пепельно-белым.

– Что ты делал?

– Прогуливался с мисс Грант, – любезно повторил Джастин. – В саду. Кажется, мы разговаривали о розах…

– Это правда? – требовательно спросил сэр Рейналф, повернувшись к Чайне. – Вы встречались с Джастином сегодня вечером?

Сегодня вечером! Его послушать, так у них было свидание под луной! Леди Пруденс изумленно разинула рот. Юджин выгнул брови. Судя по их виду, Чайна не ошиблась в интерпретации обращенного к ней вопроса.

Она бросила взгляд на Джастина, но он невозмутимо молчал в ожидании ее ответа.

– Я… Мы были в саду, но…

– Проклятие! – рявкнул сэр Рейналф. – Что должно случиться, чтобы вы наконец поняли, с кем имеете дело? Мало того, что он использует всех остальных домочадцев в своих целях, он и вас пытается втянуть в свои делишки! Неужели у вас совсем нет разума? Никакого понятия о приличиях?

– Тебе не кажется, что ты чуточку перегибаешь? – сухо поинтересовался Джастин. – В конце концов, она вот-вот станет моей невесткой. Вряд ли она может полностью избегать меня.

Сэр Рейналф резко повернулся к нему:

– Могла бы, если бы ты не торчал здесь. Если бы ты, этот проклятый корабль и его чертов капитан убрались из порта и никогда больше не возвращались назад!

– Уверяю тебя, Рейналф, – спокойно отозвался Джастин, – как только «Реюнион» подготовится к отплытию, капитан Сэвидж будет только счастлив сняться с якоря.

– Если бы существовал хоть малейший шанс, что этот корабль отправится в ад и останется там навеки, я бы лично ускорил его отплытие.

– Капитан будет рад это услышать. У него сложилось впечатление, будто ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы задержать его в порту.

– Вот как? И потому он послал двух своих подручных, чтобы напасть на меня сегодня вечером? Может, он планировал что-нибудь похуже, чем просто ограбление?

Джастин медлил с ответом. Только бившаяся на виске жилка указывала, чего ему стоит держать себя в руках. Он холодно улыбнулся:

– Будь у него такие планы и поручи он их выполнение членам своей команды, можешь быть уверен, ты не стоял бы сейчас здесь.

Сэр Рейналф высокомерно выпрямился.

– Ты заходишь слишком далеко, Джастин. Не забывай, это мой дом и ты здесь всего лишь гость.

– Ты предлагаешь мне уехать?

– Держись подальше от моей невесты. Я больше не потерплю ни прогулок в саду, ни двусмысленных намеков за обеденным столом, ни непристойных замечаний в моем присутствии. – Он взглянул на Чайну: – Что же касается вашего поведения, сударыня, я нахожу его достойным сожаления. Полагаю, это результат вашего крайне необычного воспитания, но даже это оправдание исчерпало себя. Мое терпение не безгранично. Советую вам не испытывать его. А теперь, – он повернулся к остальным, – если вы извините меня, Юджин, я хотел бы побеседовать с тобой у себя в кабинете. Сэр Уилфред, леди Пруденс… спокойной ночи.

Он допил свое виски, поставил бокал на стол и вышел из гостиной в сопровождении Юджина.

Сэр Уилфред опомнился первым. Он громко кашлянул, чтобы привлечь внимание жены.

– Пожалуй, нам пора на покой, дорогая.

– А как же ужин?! – воскликнула леди Пруденс.

– Я распоряжусь, чтобы его прислали к нам в комнаты, – сказал он. – Мисс Грант, вас это устроит?

Чайна, бледная и потрясенная, направилась к двери, стараясь не встречаться взглядом с Джастином.

– Я… я не очень голодна. Думаю, мне лучше лечь.

– Постойте, так нельзя! – окликнул ее сэр Уилфред. – Вы должны что-нибудь съесть.

Чайна остановилась.

– Спасибо, но… – она взглянула на Джастина, – у меня пропал аппетит. Я предпочла бы остаться одна. Спокойной ночи.

Она выскользнула из гостиной и заторопилась к лестнице. Лорд и леди Беренджер-Уайт шумно вышли следом, и Чайна ускорила шаги, не желая, чтобы они видели слезы, выступившие у нее на глазах. Оказавшись в уединении своей комнаты, она заперла дверь и, прижав к груди медный ключ, подошла к туалетному столику, заставленному духами и кремами. Она швырнула ключ на столик, сбив при этом пару флаконов, и уставилась на свое отражение в зеркале, изумляясь, как постоянная диета из возмущения, страха и разочарования изменила ее черты за одну только неделю.

Вокруг глаз появились темные круги, рот принял суровые очертания, живо напомнившие Чайне миссис Биггз.

Прикусив дрожащую нижнюю губу, она направилась в гардеробную. Тина еще не успела приготовить ее ночное одеяние, и ей потребовалось несколько минут, чтобы найти ночную рубашку.

Она умылась и переоделась в тонкую сорочку, стянув ленточки, продетые в вырез горловины. Затем распустила собранные на макушке локоны и расчесала их, яростно проводя щеткой подлинным прядям. Нервы ее были на пределе, слезы жгли веки, но Чайна упрямо отказывалась дать им волю.

Она вернулась в спальню, где щетка в конечном счете тоже полетела на туалетный столик, сбив еще несколько пузырьков и баночек.

– Надеюсь, вы метили не в меня.

Чайна резко обернулась на голос. В дальнем конце комнаты на парчовом диване сидел Джастин Кросс, вытянув длинные ноги и пристроив их на мягкую скамеечку.

Чайна взглянула на закрытую дверь, затем снова на Джастина:

– Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

– Я же говорил вам…

– Зачем вы пришли? Вы же знаете, что сделает сэр Рейналф, если обнаружит вас здесь! Вы слышали, что он сказал внизу! Что вам нужно от меня?

Последняя фраза завершилась приглушенным всхлипом. Джастин быстро пересек комнату, обнял девушку и крепко прижал ее к себе, чувствуя, что слезы, которые она так долго сдерживала, рвутся наружу.

Чайна не сопротивлялась. Уткнувшись лицом в его плечо, она горько заплакала, и вскоре на его белой рубашке расплылось мокрое пятно. Сквозь рыдания она слышала его успокаивающий голос, ощущала прикосновения его рук, гладивших ее волосы, и губ, касавшихся ее виска и щеки. Измученная и несчастная, она позволила утешать себя, и только тихий смех Джастина заставил ее опомниться и высвободиться из его объятий.

– Ну вот, – сказал он, протянув ей платок. – Теперь вам станет легче. Высморкайте носик, как хорошая девочка, посушите глазки. Я пришел с единственной целью: удостовериться, что с вами все в порядке, и, как оказалось, весьма кстати. Посидите у огня, вы дрожите как осиновый лист.

– Это все из-за вас. – Чайна судорожно вздохнула. – Со мной все в порядке, пока вас нет. Но стоит вам появиться, как все катится кувырком. В половине случаев я даже не понимаю, что происходит, пока не оказывается, что я увязла по уши и слишком поздно оправдываться. Все, что бы я ни сказала, оборачивается против меня.

Джастин с трудом сдержал улыбку.

– Зато я целиком и полностью на вашей стороне.

– О, как мило! – Она устремила на него обвиняющий взгляд. – Как приятно сознавать, что я могу рассчитывать на защиту… разбойника и ловеласа.

Джастин выгнул брови:

– Вам нужна защита, миледи?

– Вам чертовки хорошо известно, что да! – воскликнула Чайна и прикусила губу, смущенная собственной несдержанностью. – Во всяком случае, она мне понадобится. Если я не ошибаюсь, это называется пособничеством: знать, кто совершил преступление, и молчать об этом.

Джастин вздохнул:

– Я подозревал, что вы что-то видели, но не знал, что именно.

– Конечно, видела! Неужели вы думаете, что я не только наивная, но и слепая?

– Я думаю, вы чересчур доверчивы. Это может доставить вам кучу неприятностей в здешнем окружении.

– Не в здешнем, – поправила она, презрительно хмыкнув, – а в вашем. Вам следовало выбросить этот нелепый плащ где-нибудь по дороге, а не тащить его сюда.

– Плащ как плащ, не понимаю, чем он вам не понравился. – Он пожал плечами.