Кэтрин Коултер - Чандра

– Ну и как? Он был нежен с тобой, Бери?

– Да, но вел себя как изголодавшийся мужчина, – ответила Бери и, посмотрев на Элеонору, добавила: – Я слышала, что принц отказался от такого предложения, хотя миледи ждет ребенка.

– Чандра? Ты не слышишь меня? Получено сообщение. Хайфа взята, и наши мужья живы и здоровы.

Чандра отсутствующим взглядом посмотрела на Элеонору.

– Слава Богу, – наконец сказала она.

***

– Не спеши, Чандра, – попросила Элеонора, отпустив рабынь.

Элеонора пристально взглянула на девушку, пытаясь понять, что с ней происходит.

– С тех пор как наши мужья уехали, ты каждый день молилась в церкви Святого Андрея. Бог услышал твои мольбы. Армия завтра возвращается. Разве это не радует тебя?

– Конечно, радует, – ответила Чандра. То, что она узнала о Джервале, не давало ей покоя.

– Что тебя беспокоит?

– Ничего, Элеонора, – стиснув зубы, ответила она.

– Ты огорчилась, что не смогла поехать с Джервалем в Хайфу?

– Его могли убить, – проговорила Чандра. – Ведь я была рядом с ним в Нива Пас, когда на нас напали сарацины. Он тогда разозлился на меня из-за того, что я бросилась в бой, чтобы защитить его!

– Он опасался, что тебя убьют. Такие мужчины, как сэр Джерваль и мой муж, считают, что это они должны защищать тех, кого любят. Неужели после того, что ты видела, тебе хотелось бы вновь пойти в бой? Что же тогда останется нашим мужчинам? Кстати, – улыбнулась Элеонора, – я знаю о том, что произошло между тобой и Грейламом де Мортоном. Ведь не Джерваль хотел взять тебя насильно в жены.

– Да, Элеонора.

– Так почему же ты плачешь, девочка?

Чандра пыталась сдержать слезы, но они катились по ее щекам:

– Джерваль был близок с Бери!

Элеонора знала об этом от Эдуарда.

– Значит, ты ревнуешь?

– Нет. – Чандра закрыла лицо руками. – Я хочу умереть!

– Мужчины эгоистичны, – заметила Элеонора, – они оправдывают свои неблаговидные поступки необходимостью. Джерваль нарушил клятву супружеской верности и этим предал тебя.

– Но он не эгоист… – возразила Чандра. – И он не виноват, что нарушил клятву. Я сама толкнула его к другой женщине!

– Почему же ты это сделала? – удивилась Элеонора. – Ни одна женщина не оттолкнула бы Джерваля! Ты поступила плохо, Чандра.

– Отец насильно выдал меня замуж за Джерваля, и я боялась его.

– Чего ты боялась?

– Близости и того, что он подчинит меня себе.

– Думаешь, Эдуард подчинил меня себе?

– Конечно, нет… Но у вас с ним все совсем по-другому.

Элеонора засмеялась:

– Какая же ты глупышка, Чандра. Любовь всегда сопряжена с тревогой и переживаниями. Если бы я не доверяла Эдуарду, наша совместная жизнь утратила бы смысл. Так что счастье Джерваля – в твоих руках.

– Но я не знаю, что делать! – воскликнула Чандра. – Он больше не хочет меня, потому что я отталкивала его.

– До возвращения Джерваля остается один день, поэтому ты должна все обдумать.

Чандра покраснела.

– Вспыхнувшая во мне страсть к нему… пугала меня, но это было давно.

– Полагаю, мужчины всегда знают, чего от них ждут.

– Вы правда так думаете?

“Какая наивность!” – подумала Элеонора, но вслух сказала:

– Уверена, Джерваль все поймет.

***

– Я вернулся целым и невредимым, Чандра!

Чандра молча смотрела на Джерваля.

– Ты удивлена, что я без доспехов?

– Как ты себя чувствуешь? У тебя не болит бок?

– Я вполне здоров, – ответил он, приглядываясь к ней, – а вот ты бледна. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего, – смущенно ответила Чандра. Джерваль налил себе вина. Вид жены удивил его.

Глаза ее блестели, волосы были распущены, хотя обычно она заплетала их в косу.

– Эдуард просил нас позже зайти к нему.

– Я… я хотела бы остаться здесь и сыграть партию в шахматы, – возбужденно проговорила Чандра.

– Хорошо. Но ведь это очень задержит нас. – Он смотрел на нее с любопытством. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

– Конечно! Позволь мне приготовить стол для игры.

Пока Чандра расставляла фигуры, Джерваль сказал:

– Эдуард хочет ехать на Кипр. Он все еще надеется на заключение мира между королем Гуго и его баронами, считая, что тогда ему удастся сохранить здесь часть королевства.

– Ты хочешь поехать с Эдуардом? – Возможно, – ответил он.

– Ну что ж. – Чандра сделала ход белой пешкой. Она смотрела на шахматную доску, но не могла сосредоточиться на игре. Через пять ходов Чандра потеряла ферзя.

– Ты совсем разучилась играть, Чандра, – заметил, улыбаясь, Джерваль.

– Я… я просто думаю о другом. От тебя так хорошо пахнет. Не хочешь ли еще вина, Джерваль? Оно хорошо успокаивает.

– Меня не надо успокаивать. Ты, наверное, много была одна, когда я уехал? – Джерваль поднялся. – Пойдем навестим Элеонору и Эдуарда.

– Нет!

– В чем дело, Чандра? Почему ты плачешь? Что случилось?

– Я не плачу! Я злюсь! Я думала, ты все поймешь, но ты не понял. Теперь я не знаю, что делать! – Она опустила глаза.

Джерваль заключил ее в объятия.

– Теперь я все понимаю, – сказал он, целуя ее мягкие волосы, – и знаю, что делать. Кажется, ты пыталась соблазнять меня, не так ли?

– Да, Джерваль, но у меня это совсем не получилось.

– Поцелуй меня, Чандра, и у тебя все получится. – Он улыбнулся и прикоснулся пальцами к ее губам. – Вам, миледи, стоило лишь намекнуть, не прибегая к помощи шахмат. – Джерваль провел руками по спине Чандры и стал целовать ее.

Она обхватила его за плечи, почувствовав, как страстно он желает ее. Чандра таяла от его прикосновений.

– Разденься, Чандра, – сказал Джерваль, и она быстро разделась. – Ты хочешь меня, Чандра? – спросил он.

– Да, – прошептала она.

– Ложись рядом со мной, – прошептал он. Сначала Джерваль боялся прикоснуться к ней и просто смотрел в ее затуманенные глаза.

– Почему ты так смотришь на меня? – вдруг спросила она, боясь, что муж оттолкнет ее. – Ты не хочешь меня?

– Как ты могла такое подумать?

Она обняла его, вдруг подумав о том, что так же его ласкала Бери.

– Обними меня крепче, Чандра, – тихо попросил он.

Она застонала от возбуждения.

Теперь Чандра была в его власти, и он вошел в нее, не в силах более сдерживать себя. Они одновременно испытали наслаждение.

– Я сделал больно тебе? – спросил он, придя в себя.

– Мне… мне так хорошо, – ответила она.

– Ты впервые сама захотела меня, – заметил он.

– Нет, это неправда. Той ночью в Кемберли я тоже отчаянно хотела тебя. И в Сицилии тоже. Я едва справилась с собой тогда.

– Я должен открыть тебе правду о той ночи в Кемберли.

– Ты всегда был честен со мной.

– В ту ночь ты потеряла голову от страсти, но все это подстроил я.

– Как?

– Я дал тебе зелье, которое усыпило твой страх. Я знал, что необходимо это сделать, поскольку ты очень боялась меня. Но на следующий день я ругал себя за это, увидев снова страх в твоих глазах.

– Меня охватила тогда такая страсть, что я испугалась.

– Надеюсь, ты простишь меня?

– Конечно.

Джерваль поцеловал ее.

– Теперь я вижу, что не безразличен тебе.

– Ты никогда не был безразличен мне, Джерваль, – прошептала она. – Я не могла уже выносить одиночества. А здесь так много всего произошло. И я так боялась за тебя! Я думала, что умру, когда тебя ранили в Назарете…

– Элеонора помогла тебе многое понять, – заметил он.

– Ты прав. Элеонора очень мудрая женщина. Благодаря ей я кое-что поняла.

– Впереди у нас вся жизнь. Между нами будут споры и разногласия, но также любовь и уважение. Если ты согласна на это, все у нас будет хорошо.

Потом они опять занимались любовью. Страсть Чандры казалась неутомимой, но наконец она сказала:

– Я должна отдохнуть. Ты не оставишь меня?

– Я не оставил бы тебя, даже если бы сарацины осадили Акру!

– Я люблю тебя, Джерваль, – прошептала она.

– Чтобы понять это, тебе пришлось проделать долгий путь. Ты помнишь об этом?

– Я не забуду этого никогда. Если уж я решилась на это, то на всю жизнь.

Вскоре они заснули, прижавшись друг к другу.

***

Проснувшись, Чандра поняла, что она одна. Ее охватила дрожь.

– В чем дело, дорогая? Я ушел, когда ты сладко спала, а теперь ты почему-то дрожишь.

Услышав голос Джерваля, Чандра сказала:

– Я… думала, что ты бросил меня.

– Я выходил на минуту.

Джерваль молча смотрел на Чандру. Ее золотистые волосы разметались по подушке, голубые глаза блестели, как озеро под лучами солнца.

– Ты прекрасна, дорогая, – сказал он. – Ты хочешь меня, Чандра?

– Я буду хотеть тебя всегда!

Он поцеловал ее.

– Да, так будет всегда, даже когда мы состаримся.

– Через пятьдесят лет, – пробормотала она, улыбаясь.

Он снова любил ее со всей нежностью, на какую был способен. Потом они лежали рядом, и Чандра ровно и спокойно дышала.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О тебе… и о моем отце.

– Ты по-прежнему считаешь, что я похож на него? – осторожно спросил он.

– Не знаю, – неуверенно ответила Чандра. – Мне хотелось бы думать, что ты похож на него лишь… в лучшем.

– А если это не так?

– Тогда я не вынесу этого и захочу умереть.

Он привстал, опираясь на локоть:

– Я не святой. – Джерваль увидел, что его ответ задел Чандру. “Неужели она знает о Бери?” – подумал он. – Дорогая, я никогда не оставлю тебя, если буду знать, что ты ждешь меня.

– Даже тогда, когда я стану толстой и буду ждать ребенка?

– Даже тогда.

За шатром послышались голоса. Джерваль поцеловал ее и поднялся.

Рано утром Джерваль притянул к себе Чандру.

– Нет, дорогой, – прошептала она, – позволь мне уйти. Джоан ждет меня: у Элеоноры начались роды.

У Джерваля сон как рукой сняло.

– Я пойду с тобой. Эдуард, наверное, места себе не находит.

– И чем вы, храбрые воины, можете помочь?

Джерваль оделся.

– Я дружески поддержу его.

Оставив мужа с Эдуардом, Чандра подошла к постели Элеоноры.

– Я просила Эдуарда, чтобы он позволил бедняге Джефри хотя бы позавтракать, – спокойно сказала Элеонора. – Еще рано. – Она вскрикнула, почувствовав схватки.

Чандра подумала, что роды не так уж страшны, но тут Элеонора застонала и, задыхаясь, проговорила:

– Позовите Джефри, началось. А вы, Чандра и Джоан, оставьте меня.

– Нет, Элеонора, – возразила Чандра. – Мы будем здесь, с вами!

– Вы все равно мне не поможете. Когда все закончится, вернетесь.

Когда в павильоне раздался крик, Чандра побледнела.

– Что там такое делает Джефри?

Эдуард улыбнулся:

– Это кричит малыш, Чандра.

– А где Джерваль? Он сказал, что будет с вами.

– А где же Пейн? – спросила Джоан.

– Я отослал их. Меня раздражали их успокоения. Боже, они хуже женщин!

Когда Эдуард услышал голос ребенка, его глаза засветились от счастья, и он бросился в павильон. Чандра и Джоан последовали за ним.

Позже Чандра вбежала в свой шатер и закричала:

– Джерваль! Элеонора родила девочку! Она очаровательна. Знаешь, как ее назовут?

Джерваль улыбнулся:

– Как же назвали прекрасную принцессу?

– Джоан.

– Чудесно. Слава Богу, что Элеонора благополучно разрешилась.

– Ты выглядишь так же плохо, как и Эдуард, – заметила Чандра. – Ведь это не твой ребенок.

– Сядь ко мне на колени и успокой меня, – попросил Джерваль, – сегодня такое трудное утро.

– Эдуард так счастлив, – сказала Чандра, – он поцеловал Элеонору… прямо у меня на глазах… и говорил о своей огромной любви к ней. А посмотрев на дочь, он так глупо улыбнулся. Хочешь взглянуть на малютку?

– Сначала полежи со мной, Чандра.

– Но ведь уже день!

– Я не могу быть без тебя. Ты сделала меня своим пленником.

– Нет, – улыбнулась она, – это ты, дорогой, мой завоеватель.

– Ты считаешь, что я покорил тебя? – спросил Джерваль, заметив возбуждение в ее глазах.

– И ты еще спрашиваешь!

***

Эдуард сидел один в своем шатре, размышляя о том, стоит ли ему держать здесь аль-Хамила, эмиссара местного вождя, заключившего перемирие с рыцарями-христианами. Ему не терпелось увидеть Элеонору и их малышку Джоан.

Войдя в шатер, аль-Хамил, могучий сарацин с густыми черными бровями, поклонился Эдуарду.

– Что скажешь, аль-Хамил? – спросил Эдуард и указал на табурет. Повернувшись, чтобы взять бокал с вином, Эдуард заметил, как сарацин что-то вытащил. И тут же в плечо Эдуарда вонзился кинжал. Преодолевая боль, принц с яростным криком схватил сарацина за руку.

– Христианская собака! – завопил аль-Хамил, плюнув Эдуарду в лицо. – Для тебя все кончено, кинжал пронзил тебя.