— А может быть, вам самому стоит пойти к принцу-регенту и рассказать ему всю правду? — предложила она.

— Гарри давно твердит мне об этом, но принц не поверит мне, — с горечью ответил Ричард.

Как все было просто раньше, когда его имя было не запятнано и принц-регент благоволил к нему.

— К черту принцев, королей, императоров! Почему мы должны думать о них, подстраиваться под них? Пусть нас оставят одних, дадут жить спокойно и счастливо!

— Мы уже счастливы, — успокаивала его Ванда. — Наверное, несправедливо иметь все сразу.

Он взглянул на нее, и его мрачные мысли улетучились.

— Да, вы правы, — улыбнулся он. — На самом деле несправедливо иметь вас и все остальное вместе.

— Что-то должно измениться к лучшему, я уверена. Мы так много выстрадали, а теперь снова нашли друг друга и опять вместе.

— Мы всегда будем вместе. Вы обещаете не устать от меня?

— Я никогда не устану, — ответила Ванда. — Боюсь только, что я могу оказаться неопытной и скучной, не такой привлекательной, как те дамы, которых вы знали раньше.

— Даже не сравнивайте себя с ними! — воскликнул он. — Вы совершенно другая — единственная! Я люблю вас и прошу у Бога только одного: чтобы мы были вместе всегда и быть спокойным за вас.

— Мы будем в полной безопасности, как только обвенчаемся, — уверенно сказала Ванда. — Почему вы сомневаетесь в этом?

Он не хотел пугать ее своими сомнениями и ничего не ответил.

— Мы поженимся, как только приедем в Вену, а ночью уедем в Брюссель. Вы доверяете мне, Ванда?

— Конечно, вы же знаете.

— Тогда, пожалуйста, не задавайте мне сейчас никаких вопросов. Как только приедем, мы сразу же отправимся к английскому послу, лорду Стюарту. Нас обвенчают в посольстве.

Ванда молчала, затем тихо спросила:

— Вы не рассердитесь, если я попрошу вас об одолжении?

— Рассердиться?! Конечно нет!

— Тогда… Нельзя ли нам прежде повидаться с князем Меттернихом?

Ричард весь напрягся.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — вы обещали, что не рассердитесь! Князь был очень добр ко мне, и, кроме того, моя мама очень любила его. Потому мне бы хотелось, чтобы он благословил нас. Ну, пожалуйста, Ричард!

Услышав такую мольбу в ее голосе, Ричард сдался.

— Все будет сделано так, как вы хотите, — обещал он. Ванда хотела поблагодарить, но он остановил ее, быстро добавив:

— Не надо благодарить за то, в чем я не имею права отказать вам — иначе вы превратите меня в господина и властелина. Я отдам всю свою жизнь, чтобы вы были счастливы. Просто у меня есть причина — поторопиться с венчанием, поэтому вы должны простить мое нетерпение, любимая!

— Значит, мы встретимся с князем, а затем — сразу в посольство.

— Единственное, чего я хочу, — это быть уверенным в вас, и тогда ничто не сможет нас разлучить!

Крепко прижавшись друг к другу, доверившись, как дети, судьбе, они уснули и проспали до рассвета, когда повозка подъехала к южным воротам Вены.

— Отвезите нас на виллу князя Меттерниха! — скомандовал Ричард, увидев, что сани поворачивают в сторону Хофбурга.

Лошади устали, но конюх хорошо управлял ими: экипаж промчался по прекрасному проспекту и остановился у дворца князя. Навстречу им вышел дворецкий — узнать, что за ранние гости пожаловали к ним.

Ричард обратился к нему со странной просьбой:

— Проследите, чтобы русского кучера покормили, а лошади пусть отдохнут в конюшне. Я не хочу, чтобы они возвращались в Хофбург раньше, чем через несколько часов.

— Хорошо, господин. — Лицо дворецкого оставалось бесстрастным. — Вы условились с его светлостью о встрече?

— Нет, — ответил Ричард, — но, возможно, он согласится принять графиню Шонберн. Передайте, что она здесь и умоляет о встрече.

Ричард помог Ванде выбраться из саней. Она окоченела, ноги не слушались ее, и она бы упала, если бы Ричард не обнял ее, но губы ее улыбались, а глаза сияли от радости. Она рассмеялась и сказала, что была счастлива совершить с ним такое путешествие.

Ричард предпочел не обсуждать вопрос о том, что путешествие могло закончиться иначе: прошлое уже не имело значения. Будущее — вот о чем следовало позаботиться и как можно скорее.

Увидев себя в зеркале, Ванда расстроилась.

— Не могу ли я привести себя в порядок перед встречей с князем? — обратилась она к дворецкому.

К ней вышла экономка в черном шелковом платье и увела ее с собой.

Ричард тоже поспешил умыться, но дворецкий успокоил его:

— Можете не торопиться, его светлость обычно завтракает в восемь тридцать, а сейчас всего семь сорок.

— Тогда мне нужен парикмахер и свежий галстук! — приказал Ричард.

Его позабавила мысль, что он начал привыкать занимать галстуки и бриться в чужих домах. Он вспомнил ночь после пожара, когда ему пришлось отмываться в доме баронессы Валузен, а затем послать за Гарри, чтобы он присоединился к ним.

«Что-то он сейчас делает? Наверное, беспокоится, — подумал Ричард, — а как он обрадуется, узнав о том, что они наконец-то покидают Вену!» Он так и не смог полюбить «самый веселый город Европы».

Когда Ричард переоделся и привел себя в порядок, его проводили в небольшую гостиную, окна которой выходили в сад.

— Его высочеству доложили о графине. Князь спустится через несколько минут, — сообщил дворецкий.

Оставшись один, Ричард подошел к окну и, глядя на заснеженные лужайки, задумался. Он не знал, какова будет реакция князя, когда он узнает о событиях последней недели и о том, что девушка, в которой он заинтересован, потому что когда-то любил ее мать, собирается обвенчаться с неимущим изгнанником — англичанином. Однако эти грустные мысли недолго занимали его, так как в гостиную вошла Ванда. Она была в светлом платье, ее любимый кулон из бирюзы и бриллиантов украшал точеную шею. Волосы были искусно уложены, и она имела такой свежий вид, что трудно было представить, какую, полную ужаса и опасностей, ночь в открытых санях на морозе пережила эта девушка.

Она подбежала к нему, и Ричард прижал ее к груди.

— Я люблю вас. Все остальное неважно, правда? — спросил Ричард.

— Конечно, — улыбнулась Ванда. — Я тоже очень люблю вас, мой дорогой. Простите, у меня даже не было времени поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь!

Он обнял Ванду еще сильнее, и губы их встретились.

— Сегодня вы станете моей женой… — шептал Ричард.

Они не слышали, как отворилась дверь, но, почувствовав, что они не одни, отпрянули друг от друга и увидели князя Меттерниха.

На нем был голубой бархатный халат, волосы тщательно причесаны, а по его оживленному виду трудно было предположить, что он когда-либо спит.

— Мне доложили, что меня срочно желает видеть графиня Ванда Шонберн, не по этой ли причине? — улыбаясь, намекнул он на их долгий поцелуй.

Вспыхнув, Ванда склонилась в глубоком реверансе.

— Простите, мы не слышали, как вы вошли, — воскликнула она.

— Любовь глуха и скорее всего слепа, — пробормотал князь и взглянул на Ричарда.

— Ричард Мэлтон, к вашим услугам, ваше сиятельство, — представился Ричард.

Князь протянул ему руку.

— Я знал вашего отца, когда он был в Париже, — сказал он и обратился к Ванде: — Так что же вы хотели мне сообщить? Или мне угадать самому?

— Мы пришли сказать, что собираемся обвенчаться сегодня, — сказала Ванда. — Но я хотела, чтобы вы первым узнали об этом. И хотела, чтобы вы познакомились с Ричардом.

— Обвенчаться? — Князь нахмурился.

— Да, — быстро ответила Ванда. — Я люблю его, а Ричард любит меня, но он считает очень важным, чтобы мы обвенчались именно сегодня… сразу же. Видите ли, нам необходимо уехать из Вены.

— На самом деле? Вот так новость! Молодой человек, может быть, вы объясните мне что-нибудь?

— Ваша светлость, мне бы хотелось это сделать с глазу на глаз…

— Нет! — запротестовала Ванда, — Я знаю, вы хотите пощадить меня, не ставить в неловкое положение из-за того, что случилось во дворце графа Разумовского. Но мне нечего стыдиться, и я хочу, чтобы князь знал обо всем!

Она прижалась к Ричарду, и он, улыбнувшись, сказал:

— Что ж, давайте вместе расскажем князю обо всем, — и несколько вызывающе взглянул на князя.

Меттерних внимательно посмотрел на них.

— Думаю, рассказ будет долгим, так что давайте присядем, — предложил он.

Они прошли к камину. Князь занял кресло с высокой спинкой, а Ванда и Ричард устроились напротив него на диване, обшитом золотой парчой. Ричард начал рассказ с первой минуты их знакомства в Хофбурге. Затем изложил всю историю: как он играл роль царя, как он полюбил Ванду и как Екатерина узнала, что Ванда работает на князя. Он рассказал, что случилось во дворце графа Разумовского, о том, что они остались у баронессы Валузен, о том, что случилось вчера вечером, о похищении Ванды Волконским, о погоне и спасении Ванды.

Он говорил просто и сдержанно, и, пока он рассказывал, князь не спускал с него глаз.

— Это все, ваша светлость, — закончил Ричард. — Поэтому я решил: единственное, что мы можем сделать, — обвенчаться сегодня и покинуть Вену. Когда Ванда станет моей женой, я буду иметь право защищать ее. Но я не настолько глуп, чтобы не понимать, что у меня теперь два жестоких врага, и собираюсь сегодня вечером выехать в Брюссель, где попытаюсь получить помощь британского посла.

— Так вас выслали из Англии?

— Да, выслали! — воскликнул Ричард. — За дуэль, на которой я даже не присутствовал, за смерть человека, с которым я даже не ссорился!

— Что же произошло?

Ричард в двух словах объяснил суть дела.

— Я знаю вашего кузена, — сказал князь. — Дуэлянтство у него действительно в крови.

— В то время мне ничего не оставалось делать, как принять его условия, — сказал Ричард.

— Вероятно, вы поступили правильно, — согласился князь. — В тех обстоятельствах выбора у вас не было. Но я вынужден задать вопрос: как вы собираетесь содержать жену?

— Скажу честно: не знаю, — ответил Ричард. — Надеюсь только на судьбу.

— А если она не улыбнется вам? — спросил Меттерних.

И так как Ричард молчал, Ванда бросилась к князю.

— Мы что-нибудь придумаем!.. Мы должны пожениться!.. Я люблю Ричарда и больше всего на свете хочу быть его женой! Благословите нас, пожалуйста!

— А если я откажу в благословении?

— Нет! Вы не сможете поступить так жестоко. Теперь, когда он рассказал вам все, вы должны понять, что мы, значим друг для друга.

— Это все прекрасно, — жестко сказал князь. — Но где вы будете жить, что есть и пить?

— Когда мы приедем в Брюссель, Ричард найдет какую-нибудь работу.

— Ричард, как и я, знает, что джентльмен, воспитанный быть джентльменом, вряд ли сможет работать, — заметил князь.

— Неважно, будет у меня работа или нет! — воскликнул Ричард. — Я женюсь на Ванде сегодня!

Глаза мужчин встретились.

— Я не позволю вам этого!

— А вы имеете право запретить мне?

— Думаю, да, — медленно ответил Меттерних.

— Нет! Нет, вы не можете быть таким жестоким! — вмешалась Ванда, схватив руку князя. — Разве вы не любили по-настоящему? Неужели вы не понимаете нас?

Она замолчала, но князь по-прежнему не смотрел на нее. И вдруг она сказала:

— Вы любили мою мать. Я знаю это. И знаю, что и она любила вас. Я не понимала, что это значит, пока не приехала в Вену. Я слышала разговоры… Видела, как смотрела на меня баронесса, ее странные отрывочные слова… и тогда… я поняла!

Князь повернулся в ее сторону.

— И что же вы поняли?

— Я поняла… или я думаю, что поняла… — Ванда споткнулась. — Я появилась на свет потому, что моя мать и вы очень любили друг друга. Я права?

Она дрожала от собственной отваги. Она боялась ошибиться. Князь приподнял ее подбородок, и синева одних глаз встретила синеву других.

— Да, вы правы… дочь моя.

— Я рада… я так рада! Я думала, что это так, но мне казалось самонадеянным даже мечтать об этом. Но теперь вы сказали мне. Я горжусь!.. Я так горжусь, что могу назвать вас своим отцом!

Князь нагнулся и поцеловал Ванду в лоб. Затем он повернулся к Ричарду.

— Я ответил на ваш вопрос о моем праве?

— Да, но это право неофициальное, — возразил Ричард.

— Согласен с вами, — сказал князь. Он поднялся, обнял Ванду.

— Послушай, девочка, — сказал он, — я должен поразмыслить, какой можно найти выход из этой ситуации. Может быть, ты дашь мне час или около того, чтобы я мог подумать и найти решение, возможно, лучшее, чем предлагает этот молодой человек.

— Лучший выход для нас — обвенчаться! — горячо воскликнула Ванда.