Кэролайн Линден - Чего желает повеса

Слава богу, хоть голодом ее морить не намерен. Вивиан облизнула ложку и положила на стол. Значит, остается только набраться терпения и ждать. Рано или поздно удачный момент для побега ей обязательно представится.

Через час Дэвид вернулся, надеясь, что хитрая мошенница передумала и захочет с ним говорить, но та отвернулась и уставилась в стену. Это было так забавно, что он рассмеялся: вздернутый маленький носик, руки сложены на груди, спина идеально прямая. Его пленница сидела с видом оскорбленной невинности, хотя сама недавно кидалась на него с кинжалом, била по ребрам и извергала самые непристойные ругательства.

– Мне нравится твоя выдержка, – похвалил Дэвид. – Конечно, это тебе не поможет, но драться до последнего – дело благородное.

Реакции на его слова не последовало, поэтому он продолжил:

– Вчера я обратился в полицию, и констебль уверил меня, что может выбить признание из любого преступника. Да и выглядел он внушительно…

Дэвид наблюдал за Вивиан и с удовольствием заметил, как та вздрогнула после его слов. Конечно, к властям он не обращался, но ей незачем об этом знать.

– Но я подумал, что жестоко отдавать девушку в руки такого типа. Я ведь и сам могу уговорить тебя отдать мне печатку.

Мошенница с вызовом взглянула на него через плечо, и Дэвид добавил с простодушной улыбкой:

– Я умею уговаривать женщин.

Пленница явно занервничала: губы дернулись, ресницы захлопали, пальцы сжались в кулачки. Это хорошо – пусть поволнуется.

– Как же мне тебя уговорить? – задумчиво проговорил Дэвид и наморщил лоб. – Вижу, ты намерена упрямиться и дальше. Придется пойти… на крайние меры.

Она замерла в ожидании – только грудь бурно вздымалась. Дэвид был почти уверен: если бы девушка повернулась сейчас к нему, то он увидел бы, как у нее из ноздрей вырывается дым. Да, миссис Грей пребывала в ярости. И ему почему-то это нравилось.

– Да, надо об этом подумать, – сказал он будто бы себе самому. И пусть мошенница тоже подумает.

Дэвид собрал посуду, попрощался до вечера и вышел.

Вивиан два дня пыталась найти способ сбежать, но в итоге сдалась. С дворецким тоже ничего не получилось – не удалось ни подкупить его, ни уговорить. Вивиан придумала печальную историю, которая могла бы разжалобить любого, однако рассказать ее не смогла. Слуга пришел к ней лишь один раз: принес постельное белье и молча удалился, больше она его не видела. Единственный человек, которого она вынуждена была созерцать, это сам ужасный хозяин дома, который ее тут запер. Он молча приносил ей еду и уходил. Вивиан совсем не хотела с ним говорить, особенно о том проклятом кольце, но уже устала от безделья и одиночества, поэтому в раздражении ходила по комнате. А чем еще ей заниматься весь день? Наверное, этот мерзавец хочет, чтобы она сошла с ума, сидя в четырех стенах и глядя на стены?

Девушка поставила стул к окну, села и с тоской посмотрела на заросли бурьяна в саду. День стоял чудесный, и ей так хотелось туда, на свободу! Она так соскучилась по Саймону! Как он там? Вдруг Флинн над ним издевается из-за нее? Флинн, конечно, в ярости: ведь она не просто исчезла и теперь у него нет наводчицы, но еще и забрала с собой золото. Наверняка вожак потребует от Саймона возместить ему потери. А защитить себя брат не может в силу юного возраста и слабого здоровья.

Вивиан хоть и мечтала вырваться на свободу, но о Флинне даже думать не хотела. Как бы сильно она ни злилась на своего похитителя, иметь с ним дело все равно куда приятнее, чем с главарем их шайки: он не морил ее голодом, предоставил ей прекрасную мягкую кровать и еще ни разу не пытался залезть под юбку. Когда первоначальная ярость утихла, Вивиан даже начала находить приятные моменты в своем заточении. Конечно, находясь здесь, не могла защитить Саймона, но зато у нее появилось время подумать о будущем и о том, как жить дальше, без Флинна.

После двух дней, проведенных в уютной комнате, ей не хотелось снова спать на полу, давиться овсянкой, не иметь постоянного жилья, быть готовой в любой момент сорваться с места, скрываясь от полиции. Здесь ей не надо было переживать за Саймона, который все делал не так, и опасаться Флинна, который постоянно пил и домогался ее. Только сейчас, когда исчезла тревога и постоянная ответственность, Вивиан поняла, как сильно ее это мучило.

Она всегда мечтала заняться достойным делом – таким, чтобы не надо было все время переезжать с места на место. Ей пришлось сменить столько домов, что и не сосчитать. Все они слились в один образ – грязное, страшное жилище, в котором не было и крупицы того уюта, который царил в ее нынешней тюрьме. Такая жизнь научила ее держать все вещи в одном узле – чтобы схватить и бежать, если вдруг в округе шла облава.

Вивиан посмотрела на тяжелый платяной шкаф в углу. Этот огромный зверь был создан специально для того, чтобы с удобством хранить многочисленную одежду. Хозяин этого дома понятия не имел, что это такое – вскакивать посреди ночи и нестись куда глаза глядят в страхе, что тебя поймают и бросят в тюрьму. Ему можно позавидовать.

Вивиан же, сколько себя помнила, никогда не чувствовала себя в безопасности, не знала, как это – каждый вечер возвращаться в спокойный уютный дом. Ей так хотелось, чтобы ночью было тепло, а днем – сытно, но больше всего на свете она жаждала свободы, возможности самой распоряжаться своей жизнью. То немногое, что ей удалось скопить и что приближало ее к мечте, теперь могло исчезнуть в одно мгновение.

Вивиан закрыла глаза, и перед ее мысленным взором в который раз предстал дом ее мечты – маленький коттедж, увитый цветами, окна открыты, на подоконнике лежит, свернувшись клубком, толстый рыжий кот и чуть шевелит хвостом. Вивиан видела эту картинку так четко, как будто и сейчас она была перед ней. Этот дом существовал в реальности. Однажды они с Саймоном проходили мимо него, мокрые и продрогшие, потому что всю ночь провели на голой земле и без огня. Они легли спать голодными, поэтому Саймон проснулся среди ночи и заплакал от боли в животе. Дом, который она в тот момент увидела, стал для нее главной целью в жизни – четыре стены и крепкая крыша, внутри горит очаг, и на нем что-то варится. Вивиан так хотела жить в нем вместе с братом, за которого несла ответственность.

Девушка вздохнула и положила голову на подоконник. За окном, далеко внизу, маленькая птичка искала в земле себе пропитание. Ее движения были резкими, точными – она крутила своей маленькой коричневой головой, усердно трудилась, пытаясь откопать себе червяка в этом печальном, заросшем саду. Только червяков в этом месте не было – как и цветов. Вдруг птица взмахнула крыльями и улетела, решив, видимо, поискать более плодородную почву.

Вивиан вздохнула. Как бы ей хотелось тоже улететь отсюда в другие края, туда, где жизнь полегче, но, в отличие от маленькой птички, она привязана к этому бесплодному куску земли и обречена копаться в ней день за днем в надежде отыскать хоть что-нибудь съедобное. Девушка скривила губы. Сейчас ей грех жаловаться: ее прекрасно кормили, утром и вечером подавали деликатесы, но как же тошно томиться в четырех стенах! Она никогда в жизни не находилась так долго в помещении.

От горестных дум ее отвлек тихий звук из-за двери: кто-то стучал, но так, чтобы слышала только она.

– Кто там? – воскликнула Вивиан, в тревоге вскочив на ноги.

– Это Беннет, мэм, – донесся приглушенный голос.

– Что случилось? – с подозрением спросила девушка.

Она здесь уже два дня: с чего бы дворецкому вдруг стучать?

– Я подумал, что вам, наверное, скучно сидеть одной в комнате. Может, вы захотите почитать?

Скучно! Да она скоро завоет от тоски.

– Может, тогда выпустите меня? – с надеждой проговорила Вивиан.

– Нет, мэм, мне нельзя: хозяин запретил, – с сочувствием ответил дворецкий.

– Но почему я должна сидеть взаперти? Я хочу выйти!

– Он ведь хорошо с вами обращается? – раздражающе спокойно спросил слуга. – Мой хозяин – джентльмен, а вы его гостья.

– Да не хочу я тут гостить! – выкрикнула Вивиан.

– У хозяина много дел, дома он бывает редко, потому я позволил себе выбрать книгу по своему вкусу: надеюсь, вам понравится, – как ни в чем не бывало проговорил Беннет и просунул под дверь тонкую книжицу. – Библиотекой мало кто пользуется, но я покопался и отыскал эту. Однажды в Плимуте мне довелось посмотреть представление по этой книге, играли проезжие актеры, и мне очень понравилось.

Вивиан подняла книгу и, взглянув на обложку, нахмурилась: «Школа скандалов». Вряд ли такое чтиво способно ее заинтересовать. Но все же очень мило со стороны Беннета подумать о ней. Он все еще стоял за дверью – прекрасный шанс попытаться переманить его на свою сторону. Вивиан подошла поближе и тихо проговорила:

– Спасибо за заботу, больше всего на свете мне сейчас хочется глотнуть свежего воздуха. Окна не открываются. Нельзя ли мне немного погулять в саду? Всего полчасика?

– Нет, мэм.

– Погода сегодня прекрасная, – принялась умолять Вивиан самым мягким, самым нежным голосом. – Ну хоть несколько минуточек?

– Нет, мэм, – повторил Беннет. – Хозяин сказал, что ни гулять по саду, ни выходить в гостиную вам нельзя: вообще запретил выпускать вас из этой комнаты.

Вивиан засунула книгу под мышку, прижалась к двери и, приблизив лицо к щели возле косяка, заканючила:

– А если он прикажет вам сделать что-нибудь ужасное, вы тоже подчинитесь?

– Нет, но пока таких приказов я не получал, – твердо заявил слуга.

– Ну как же? Он ведь приказал вам запереть меня здесь, как… как зверя! – притворно всхлипнула Вивиан.

– Ну, мэм, у хозяина есть на это свои причины, и они веские. И, как я уже сказал, с вами обращаются хорошо.

– Он держит меня здесь против моей воли.

– Успокойтесь, мадам, – с раздражением в голосе попросил Беннет. – Я рискую потерять место, если выпущу вас.

– Я помогу вам найти другое, – не раздумывая, пообещала Вивиан.

– Но мне нравится здесь. Спасибо, мэм. Надеюсь, книга скрасит ваше одиночество.

– Нет-нет, не уходите! – воскликнула Вивиан, но ответом ей был лишь звук медленных шаркающих шагов, постепенно удалявшийся.

Девушка заколотила кулачками по двери.

– Поди, мните себя добреньким! Держите под замком! Идите к дьяволу, вы оба!

В ее жизни всегда было так: она ничего не решала сама, а только выполняла чьи-то приказы. Ничего ужаснее этого нет: ты не можешь сама выбирать свой путь и идти по нему, пусть спотыкаясь и делая ошибки.

Взгляд Вивиан упал на книгу, которая оказалась на полу. Читать о какой-то школе ей совсем не хотелось, но больше заняться было нечем. Грамоте ее научила в далеком детстве мама, но книг она не читала – их просто не было.

Тяжело вздохнув, девушка подняла книжицу, открыла и начала читать.

Дэвид никак не ожидал, что будет так сложно подыскать новую прислугу. Пришлось поручить Адамсу написать в агентство, чтобы там подобрали дворецкого, повара, двух горничных и пару лакеев. Ответ пришел очень быстро.

– Это насчет прислуги, – сказал Адамс, открывая письмо.

– Да-да, – рассеянно сказал Дэвид, пытаясь разобраться в последнем отчете управляющего Энсли-парка. В бумаге были вопросы, которые требовали срочных ответов. – Напиши, пусть все приступают к работе немедленно.

Адамс смущенно кашлянул:

– Сэр, есть проблемы.

Дэвид оторвался наконец от бумаги, хмуро взглянув на помощника, и тот с испуганным видом указал на письмо.

– Миссис Уайт, сэр. Она пишет… Но я отправлю запрос в другое агентство, прямо сейчас, которое сможет… – И он замолк, нервно переступая с ноги на ногу.

– Так что же она пишет? – поторопил секретаря Дэвид.

Адамс облизнул губы и пробормотал:

– Что не сможет выполнить вашу заявку.

– Почему?

– Потому что… ну, ее люди в курсе ваших последних затруднений. Насчет выплаты жалованья.

Дэвид удивленно вскинул брови:

– Ты шутишь?

Адамс с несчастным видом покачал головой и протянул ему письмо.

– Нет, сэр. Вот читайте…

– Нет-нет, читать я не буду, – с отвращением поморщился Дэвид. Напиши в другое агентство. Беннет не может управлять моим домом один.

– Нет, сэр. То есть да, сэр. – Адамс положил письмо к остальной корреспонденции. – Я немедленно этим займусь.

Ответы из других агентств пришли тоже очень быстро и были пугающе одинаковыми. Похоже, никто не желал с ним связываться, а владелец одного из них даже позволил себе наглость упомянуть, что никто из целого штата прислуги, которую он нанимал раньше, не пожелал к нему возвратиться. Над первым письмом Дэвид смеялся, потом начал ругаться, а последнее Адамс, опустив взгляд, вручал ему в полной тишине, мрачной и унизительной. Его, Дэвида Риса, отвергли все агентства по найму слуг! Такого позора он не испытывал никогда в жизни.