Занавес опустился: закончился первый акт, – и Вивиан хлопала в ладоши, а он так и не понял, о чем спектакль. Вот она повернулась к нему, раскрасневшаяся, с сияющим лицом.

– Это было великолепно, ведь правда?

– Да… – подтвердил Дэвид с улыбкой.

– Никогда не думала, что это так интересно! – Вивиан вся светилась от восторга. – А мисс Хардкасл выше всяческих похвал!

– Да уж, – сухо произнес Дэвид, – она поняла главное – все мы дураки, когда дело касается женщин.

– Можно и не уточнять, – рассмеялась Вивиан. – Достаточно слов «все мы дураки».

– Это несправедливо! – делано возмутился Дэвид, но тут же с улыбкой поинтересовался: – Не выпить ли нам немного вина?

Его тон развеселил Вивиан, и она воскликнула:

– Давай! – Но тут же поправилась, подражая его манере: – О, благодарю вас, сэр, это было бы прекрасно.

Дэвид не выдержал и расхохотался.

– Сейчас принесу. Закрой за мной дверь, дорогая, а то сюда набегут толпы твоих поклонников.

– Поклонников? Здесь? – удивилась она. – Очень смешно.

Дэвид вышел в фойе и быстро направился в сторону буфета. Знакомить Вивиан с представителями высшего света было забавно, но сейчас он очень надеялся, что никто из них – да хоть тот же Гамильтон – не вздумает нанести визит в их ложу. Но он все равно торопился скорей к ней вернуться.

– Ри-и-ис, – вдруг услышал он до боли знакомый сладкий голос.

Дэвид инстинктивно обернулся и сразу же понял, что лучше было бы притвориться глухим.

Леди Барлоу – а для него Джоселин – подошла к нему вплотную и едва заметно улыбнулась. Эту свою последнюю любовницу Дэвид не видел с той самой ночи несколько месяцев назад, когда Маркус спас его от разгневанного мужа леди Барлоу.

– Я увидела тебя в ложе Эксетера и очень удивилась. Где, бога ради, ты был все это время? – И Джоселин игриво провела кончиками пальцев по его руке.

Дэвид переступил с ноги на ногу и будто бы ненароком отстранился. В фойе сейчас почти никого не было, и Джоселин вовсю этим пользовалась.

– Меня не было в городе – пришлось сбежать. Думаю, ты помнишь почему.

Джоселин, надув губы, игриво заметила:

– Это пустяки. Барлоу обо всем забыл через две недели.

– Наверное, потому, что я успел сбежать, – пробормотал Дэвид.

Джоселин улыбнулась, и Дэвиду вспомнилось, что именно из-за улыбки когда-то увлекся этой женщиной.

– Но теперь ты вернулся, – проворковала соблазнительница и провела ладонью по его груди.

– Да, – кивнул Дэвид и отступил еще на шаг. – Тебе понравилась пьеса?

– Пьеса? – Джоселин рассмеялась. – Ах, ну да, мы же в театре. Дорогой, я, знаешь ли, не люблю спектакли, меня гораздо больше развлекает то, что происходит в ложах. Это порой так…

– Напрасно, было очень интересно, – прервал ее Дэвид, изо всех сил стараясь делать вид, что не замечает флирта, и стойко игнорируяя ее попытки его коснуться.

Она капризно взглянула на него и заявила:

– Меня это не увлекает. А вот если мы найдем тут укромный уголок и сыграем собственную пьесу… Уверяю, она будет гораздо интереснее.

Дэвид смотрел на Джоселин и не мог поверить, что когда-то сходил по ней с ума – настолько, что забыл обо всех правилах приличия и их связь заметил даже давно остывший к жене лорд Барлоу. Только потом Дэвид понял, что Джоселин использовала его, чтобы отомстить супругу за холодность. Может, лорд Барлоу и хотел бы закрыть глаза на их связь, но о них заговорили в свете. Дэвид знал, что тот уже собирался вызвать его на дуэль, но тут в дело вступил Маркус и помог ему уехать из города. Слава богу, страсть к Джоселин давно угасла, но даже если бы это было не так, то только идиот решился бы продолжать злить и так уже взбешенного мужа.

Пауза затянулась, и Джоселин нетерпеливо спросила:

– Тебя что-то смущает?

Дэвид набрал побольше воздуха, потом медленно выдохнул и твердо сказал:

– У нас все давно кончено, дорогая.

– Это можно исправить… – начала было Джоселин, но Дэвид жестом остановил ее и отрезал:

– Нет, ничего не надо исправлять.

Джоселин собралась было возмутиться, но передумала и после паузы заметила:

– Что ж, так тому и быть. Я сразу поняла, что у тебя кто-то появился.

– Вовсе нет, – быстро, не раздумывая, возразил Дэвид.

– Я тебе не верю. – кисло улыбнулась Джоселин. – Женщины это чувствуют кожей.

– Тогда зачем все это?

– А вдруг… – произнесла она со вздохом. – Ты был отличным любовником. Ладно. Иди к ней.

– Это не то, что ты думаешь, – попытался объяснить он.

– Пока нет. – Джоселин погрозила ему пальцем. – Но ты ее хочешь, не отрицай.

Да, Джоселин права. Пусть он не мог сказать об этом вслух, но себе-то врать зачем? Дэвид с улыбкой коснулся ее руки губами.

– Удачи тебе, Джоселин.

– И тебе тоже, – отозвалась она.

Дэвид поклонился и пошел не оглядываясь к буфету. Вивиан будет волноваться, что его долго нет, а ему не хотелось заставлять ее ждать.

Когда он вернулся, второй акт уже начался. Дэвид сел в соседнее с ней кресло, и Вивиан лишь коротко ему улыбнулась: не попыталась коснуться его, придвинуться ближе, заглянуть в глаза. Его бывшая любовница сказала, что женщины все чувствуют. Каким-то образом Джоселин заметила его страсть к Вивиан. Интересно, видит ли что-нибудь она сама? И если да, то что думает? Как себя поведет, если он попытается ее соблазнить? Дэвид украдкой смотрел на Вивиан и ругал себя за нерешительность. Обычно он не церемонился, а сейчас к нему вдруг вернулась юношеская застенчивость. Раньше, если его и отвергали, он не переживал, а иногда даже задним числом понимал, что ему несказанно повезло. Конечно, было глупо бояться своими намеками оскорбить воровку, которая в жизни видела всякое, но Дэвид ничего не мог с собой поделать: обижать Вивиан не хотел, но и чувства свои подавлять не собирался.

Теперь, когда посторонний человек сказал ему об этом, Дэвид наконец-то признался себе, что его тянет к Вивиан. Он должен попытать с ней счастья – иного пути судьба ему не оставила.

Глава 13

Всю дорогу, когда поздно вечером они возвращались домой, Вивиан говорила о спектакле. У нее оказалась поразительная память: едва ли не дословно она воспроизводила диалоги героев, причем с нужными интонациями, так что Дэвид не мог удержаться от смеха. Подражая актрисе, исполнявшей роль Кейт Хардкасл, Вивиан подняла подол платья и, танцуя, взлетела вверх по лестнице, когда они вернулись домой. Ее веселье захватило и Дэвида: как и Марлоу в пьесе, он пошел за ней следом. Даже оказавшись в своей комнате, Вивиан смеялась и кружилась, сложив руки на груди, а потом воскликнула:

– Боже правый, я такого себе и представить не могла! Будто в раю побывала!

– Значит, тебе правда понравилось?

– В жизни не видела ничего лучше! Ох, а когда Марлоу осознал свою ошибку… а Тони все посылал карету по кругу… – Вивиан снова рассмеялась, вспоминая лучшие моменты пьесы.

Дэвид почувствовал, как сердце дрогнуло в груди. А он был ли когда-нибудь так счастлив, как она сейчас? Причем по такому пустячному поводу, из-за какой-то пьесы? Он смотрел в ее раскрасневшееся лицо и чувствовал зависть и восторг одновременно. Вивиан, словно заметив произошедшие в нем перемены, перестала кружиться, остановилась прямо перед ним и одарила немного растерянной улыбкой. В ту же секунду Дэвид, не раздумывая, шагнул к ней, заключил в объятия и завладел губами.

Это был нежный, даже скорее невинный, поцелуй. Его губы коснулись ее губ прежде, чем она осознала происходящее, а через мгновение Дэвид уже поднял голову. Она и опомниться не успела, как все закончилось, но Дэвид стоял рядом и не отрывал от нее пылающего страстью взгляда. И тогда Вивиан сделала то, о чем мечтала весь вечер: обвила руками его шею и неумело вернула поцелуй.

Дэвид взял ее лицо в ладони и с жадностью ответил на этот порыв, потом, шагнув вперед, прижал ее спиной к стене и больше уже не отпускал. Его большие ладони скользнули по шее вниз и по-хозяйски легли на грудь. Вивиан застонала, когда его пальцы начали дразнить соски, пока те не набухли и не заныли от сладкой боли. Платье не было преградой для ласк, и она чувствовала жар прикосновений Дэвида и сквозь тонкий шелк. Вивиан и представить не могла, что это может быть так приятно, и непроизвольно выгнулась навстречу его рукам.

А он все ласкал ее, гладил каждый изгиб, проводил ладонями по талии, бедрам и все крепче прижимался к ней всем телом. Короткими поцелуями он осыпал лоб Вивиан, щеки, а когда она приоткрыла губы, чтобы глотнуть воздуха, он воспользовался ситуацией и, снова завладев ее ртом, скользнул языком внутрь и стал пробовать на вкус – пьянящее сочетание бургундского и собственной ее медовой сладости. В момент поцелуя Дэвид крепко сжал ее бедра и самым бесстыдным образом прижался к ней чреслами.

Вивиан ахнула, у нее бешено забилось сердце, задрожали руки. Боже, как приятны его ласки! Дэвид на мгновение отпустил ее, чтобы погладить округлости ягодиц, и колени у нее подогнулись, но он словно почувствовал это, крепче обхватил за бедра и не дал упасть. Удерживая ее, он принялся нежно гладить их с внутренней стороны, и даже сквозь ткань платья эти прикосновения возбуждали ее сильнее, чем самые откровенные ласки.

Вивиан прижалась к нему, принялась пылко целовать, а пальцы меж тем уже искали застежки его одежды. Дэвид стал ей помогать, и скоро на пол упал сюртук, затем – жилет. У нее получилось развязать шейный платок, но не до конца – Дэвид усилил натиск, и Вивиан целиком отдалась наслаждению, которые дарили его руки и губы. Он целовал ее глаза, нос, щеки, потом спустился вниз, к чувствительной ямочке у основания шеи. Ладони в это время страстно гладили, дразнили, пробуждали самые укромные изгибы и выпуклости ее тела. У Вивиан подогнулись колени, но Дэвид снова обхватил ее бедра. Тогда она нетерпеливо ухватила полы его рубашки и стянула ее через голову, а когда ее ладони легли ему на грудь, он со свистом втянул воздух. Это еще сильнее возбудило Вивиан, и она совершенно бесстыдно вцепилась в застежки его панталон.

Это разогнало пелену страсти, которая застилала разум Дэвида. «Стой! – приказал он себе. – Остановись хоть на секунду». Вивиан тем временем уже расстегнула пару крючков и запустила руку внутрь – все ближе к… Дэвид со стоном выдохнул и поймал ее руку, с трудом выдавив:

– Подожди…

Вивиан словно обезумела: дыхание участилось, грудь ходила ходуном, взгляд затуманился. Она прижалась к его напряженной плоти низом живота, и Дэвид чуть не лишился чувств, но сумел отстраниться, пока еще на это были силы:

– Стой, не спеши.

Вивиан заморгала и подняла на него взгляд. С растрепанными волосами, упавшими на лицо, она выглядела восхитительно.

– Но разве этим занимаются не так? – удивленно проговорила Вивиан.

Да, он и сам часто занимался любовью именно так: снимал с партнерши только ту одежду, которая мешала добраться до самых интимных частей тела, а сам так и вовсе оставался почти одетым. Но те встречи как раз и возбуждали спешкой и риском – сбежать с бала, заняться этим в карете или даже, как это было как-то раз, в гардеробной оперного театра. Страх быть застигнутым в самой скандальной ситуации возбуждал Дэвида и его любовниц.

Сейчас же у него не было причины – да и желания – торопиться, и то, что Вивиан так спешила, только усилило его стремление доставить ей максимум удовольствия и заняться любовью медленно. Они были одни, никто не ворвется в комнату в самый интимный момент, никто не станет волноваться, если они останутся в одной постели до утра или даже дольше. Идея провести с Вивиан всю ночь ему очень понравилась. Вряд ли кто-то из ее бывших любовников тратил время, стараясь доставить ей удовольствие, и Дэвид твердо решил, что станет первым.

– Сегодня все будет по-другому, не так, как раньше. Мы в полной мере насладимся друг другом.

Вивиан нахмурилась, но Дэвид начал гладить ее плечи и обнаженные руки. Это были невесомые как пух прикосновения и такие нежные, что ей расхотелось возражать.

– Доверься мне, – добавил он тем же бархатистым тоном.

Дэвид смотрел на нее так, словно был готов съесть – медленно, по кусочку. Почему-то этот странный образ заставил ее задрожать от удовольствия. Никто и никогда не говорил ей, что хочет насладиться. Те два парня, которых она пустила к себе под юбку, были такими же неопытными, как и сама Вивиан. Нельзя сказать, что это было ужасно, однако с ними она и близко не ощущала того блаженства, от которого сейчас едва дышала.

– Я не понимаю, чего ты хочешь и чего от меня ждешь, – немного тревожно сказала она. – Не знаю, что… что надо делать.

– Я знаю, – с озорной улыбкой успокоил ее Дэвид.

Уверенными, неторопливыми движениями он стал расстегивать лиф ее платья. Вивиан откинула голову назад и закрыла глаза, слушая его низкий и такой чувственный голос. Дэвид шептал ей на ухо всякие милые глупости, обещая ласки, о которых она только слышала, а о некоторых – не знала вовсе, и от его слов она вся пылала, сердце бешено колотилось в груди, а в мыслях воцарилась абсолютная пустота. Когда лиф платья наконец разошелся, Вивиан вздрогнула, но не столько от прохладного воздуха, который коснулся ее обнаженных плеч, сколько от огненного взгляда Дэвида.