Клаудине убежала, чувствуя себя ужасно виноватой. Её мать принимала солнечные ванны перед их бунгало, когда увидела, как девочка зашла в слезах и захлопнула за собой дверь. И ей целое утро пришлось убеждать её, что она абсолютно не виновата в смерти этого омара. Наконец, ей это удалось, но пришлось отказаться от хорошего массажа, который, к тому же, был настоящей причиной её пребывания в отеле «Conrad Rangali Resort de las Maldivas».

Естественно, Витторио и Эмма поссорились:

— Ты пугаешь свою дочь...

— Дорогая, это лишь для того, чтобы она поняла, как устроена жизнь...

— Да, но зачем торопиться?

— Согласен, незачем. Однако мы должны помочь ей стать менее эмоциональной, тебе не кажется?

— Да, но сейчас она по твоей вине чувствует себя убийцей омаров! И это при том, что она практически не ест мясо и рыбу...

Джанфилиппо и Танкреди издевались и много смеялись над сестрой.

Эти рождественские каникулы на Мальдивах всегда были одним из самых красивых и дорогих для Танкреди воспоминаний. Возможно, потому что это был единственный раз, когда он чувствовал свою семью сплочённой. По утрам он рыбачил с отцом, а по вечерам они все вместе ужинали за столом на веранде, которая словно плыла под звёздами. Танкреди время от времени развлекался тем, что кидал в море кусочки хлеба. Они едва достигали воды и тут же исчезали, подхваченные на лету рыбами, которых было очень много. Затем он бросал следующий кусок, и все кидались за ним. Мальчик смотрел на них, заворожённый отражениями луны на плавниках; казалось, они вспыхивают, мигают серебром под водой. В тишине, под этой верандой, слышались только всплески плавников рыб.

Он часто возвращался к этим семейным ужинам на острове. Это было единственное время, когда он чувствовал себя счастливым.

— Вот она, вот, клюнула, клюнула!

Эстебан обратил его внимание на то, что катушка его спиннинга начала вертеться с невероятной скоростью. Танкреди совсем отвлёкся, утонув в своих воспоминаниях.

— Оставьте, оставьте... Нет времени, — Эстебан предупреждал его, чтобы он не останавливал катушку и позволил ей крутиться, пока большая рыба, которая клюнула, не устанет. Потом он схватил ведро, выбросил в море, поднял на цепи, к которым оно было привязано, и немного побрызгал водой на катушку, которая ещё вертелась. — Так она не разогреется, — объяснил ему Эстебан.

Танкреди согласно кивнул, он тоже знал этот трюк.

Он закрыл глаза, чтобы вода не попала ему в глаза. Было жарко, и это его освежало. Затем он засунул руку в ведро, вымочил свои плечи, грудь и последним живот. Он загорел и немного похудел. Уже неделю он находился на берегу Мексики на борту своей «Ferri 3». Наступил большой день. Он посмотрел на часы. Уже скоро. Он сказал, чтобы его ждали к трём, так и будет, Танкреди был уверен в этом.

— Сейчас! — Эстебан увидел, что катушка остановилась; рыба, должно быть, уже измучилась, пришло время вытаскивать её. — Давай, давай… — Танкреди попытался, но заметив сильное сопротивление, вновь отпустил свою добычу и позволил катушке вертеться. Леска снова убежала на свободу, чтобы рыба помучилась ещё немного. Эстебан понаблюдал за тем, как разматывается леска с катушки, а затем посмотрел в море. — Хорошо, вот так... — Затем он обратился к Танкреди: — Должно быть, хороший экземпляр...

— Да!

Эстебан был доволен. Через какое-то время он поднял бровь. Он волновался: борьба длилась уже больше часа. Он рассмотрел Танкреди. Парень в хорошей форме, стройный, мускулистый. Но способен ли он выдержать подобную физическую нагрузку? Эстебан видел мужчин гораздо более развитых физически, чем он, которые закончили совсем без сил.

— Я сделаю это.

— Что?

Танкреди повернулся к рыбаку.

— Я говорю, что смогу сделать это. Не волнуйся, я не упущу её, будь спокоен. Даже если у меня на это уйдёт ещё час, мы съедим её на ужин.

— Да-да, конечно, никаких сомнений, — соврал Эстебан.

Единственным ответом Танкреди была улыбка.

— Нет, ты сомневаешься, — он отлично понимал психологию людей, которые его окружали. — Если я всё-таки её упущу, то я лично подам тебе одного из этих огромных лангустов, которых мы затащили на борт. Но если я вытащу её, то готовить будешь ты, как только ты умеешь.

На лице Эстебана расплылась улыбка, которая выдала его с головой. Но он тут же ощутил волнение из-за пари. Он стал бы нервничать, если бы сидел за столом, а его обслуживал бы лично сам Танкреди Ферри Мариани. Босс, как он его называл, был не из тех, кто не оплачивает долги по спору, даже такому своеобразному, как этот. Но больше всего его волновали его отношения с капитаном и остальным экипажем. Что о нём скажут? Эстебан вздохнул. Пари есть пари. Он бросил взгляд и увидел, что удилище слишком погнулось.

— Не так, не так, сеньор. Не слишком ли далеко Вы бросаете?

— Дай мне сделать это. Я играю с ним. Пусть устанет ещё чуть-чуть... и тогда я снова начну тащить. Вот так, — Танкреди чуть ослабил пропускные кольца. Катушка стала быстро крутиться. — Видишь... — он закрепил спиннинг на свой ремень. Руки его были свободны, так что он растянул их, чтобы немного расслабить мышцы. — Пожалуйста, Эстебан, принеси мне пива... Мне кажется, мы пробудем здесь довольно долго.

— Сейчас, сеньор.

Так и произошло. Танкреди понадобилось три с половиной часа перетягивания каната — он то подтягивал часть лески, то вновь отпускал катушку — но наконец ему удалось поднять рыбу весом в семьдесят килограммов на яхту.

— Ты посмотри, какой экземпляр!

— Как раз вовремя, сеньор.

Эстебан действительно был удивлён, а ещё больше был шокирован тем, как ему это удалось, согнувшись в три погибели и под палящим солнцем. Босс был по-настоящему измождён. Рыба-меч была очень сильной и билась своим крепким телом о борт яхты, так что Эстебан, прежде чем она снова подпрыгнула и вернулась в воду — и поставила под удар результат пари, — быстро ударил её мачете сверху вниз.

— Настоящий дьявол, сеньор! Серьезно, поздравляю.

Танкреди открыл ещё бутылку пива.

— Ты ведь думал, что у меня не получится, правда, Эстебан?

На этот раз рыбак был честным.

— Нет, сеньор. Для большинства мужчин это очень большая рыба, такое под силу только великим рыбакам.

Танкреди посмотрел на него, благодарный за комплимент, и выпил пиво в один глоток. Затем взял бандану, закинул её в воду, намочил и положил себе на голову. Он так устал. Посмотрел на часы. Полдень, у него есть ещё три часа.

— Ладно, вернёмся на нашу яхту.

Моряки поднимали рыбу-меч на палубу с помощью небольшого шпиля.

— Отлично, Эстебан! — аплодировали ему, поздравляя и похлопывая по спине. — Редкая рыбина!

Но рыбак был горд ответить им:

— Нет, никаких «отлично, Эстебан»… Это всё сеньор! Я бы не смог взять рыбу, как эта…

Все рассмеялись над этим выражением и ещё больше удивились и пришли в восторг от улова.

Чуть позже Эстебан подал рыбу-меч Танкреди, сидящему за главным столиком на корме, под тенью моста.

— Ваше блюдо, сеньор. Я приготовил рыбу на гриле, как Вам нравится, полил её немного лимонным соком и белым вином во время готовки.

— Браво, Эстебан. Сядь со мной. И тоже съешь кусок.

— Я не могу, сеньор. Экипаж яхты...

— Ну же, составь мне компанию.

— В другой раз, сеньор.

Танкреди решил не настаивать. Он спросил себя, что было бы, если бы он проиграл пари. Ставки нужно оплачивать, в таких случаях нет ни хозяев, ни слуг. Он с удовольствием съел рыбу. Ему казалось, что у неё особый вкус, возможно, потому что он содержал в себе всю усталость трёх с половиной часов, которые понадобились, чтобы вытащить её из моря. Танкреди попытался разогнуть разболевшуюся не на шутку спину. Все его мышцы надулись и болели. Давненько он не испытывал такой физической нагрузки. Он выпил бокал «Рюинар Блан де Блан» 1995 года. Шампанское было холодным и очень вкусным, идеально сочетающимся с рыбой. Он попробовал немного салата из помидоров и латука, который ему подали на блюде. Спросил себя, каким образом салат может оставаться таким свежим, ведь они так далеко от берега. Мгновение обдумывал возможность того, что на борту есть собственный огородик. Но тут же улыбнулся тому, что думает о таких глупостях. Хотя это было бы неплохо. Он поговорит об этом с Людовикой, своим личным стилистом. Если такое вообще возможно, она найдёт способ сделать это.

Он заметил, что его мускулы слишком напряжены. Но Людовика уже подумала об этом. Танкреди спустился на второй этаж. Девушки из его личного спа улыбнулись и проводили его в кабину. Спросили, чего он желает.

— Полный массаж, особенно на спину. Мышцы трапеции очень напряжены.

Чуть позже подошла массажистка, которая заставила его лечь на кушетку. Танкреди взглянул на неё лишь на секунду. Красивая, каштановые волосы и тёмная кожа. Женщина вежливо улыбнулась, но он закрыл глаза. «Что со мной такое? Я стал безразличен к красоте... если это не красота Софии? — он улыбнулся своим мыслям. — Наверное, это вина рыбы, — подумал он, — она совсем меня замучила». И чувствуя, как руки девушки начали разминать его мышцы трапеции, он уснул. Проснувшись, он тут же посмотрел на часы. Уже без десяти три! Почти на месте. Он поднялся с кушетки и заметил, что девушка проделала отличную работу. Он принял горячий душ и опустошил бойлер. Затем надел халат, висевший в кабине. На нём были инициалы Танкреди, сам халат был стального серого в сочетании с морским синим цветом: те же цвета, что и это судно. В самом деле, у его личного стилиста прекрасный вкус

Он поднялся на мост и заказал кофе. И выпил его там же, изучая небо в направлении берега. Посмотрел на часы. Три двадцать. Ничего, всё ещё ничего. Как странно, он ведь никогда не опаздывает. Он оставил чашку на столике и провёл следующие минуты, сидя в белом кожаном кресле. Полистал какие-то газеты. Сегодняшние, но в них он не почерпнул ничего нового, ничто его не удивило. Он снова посмотрел на часы. Без двадцати четыре. Кажется, время никогда не пройдёт.

Он решил не беспокоиться. Спустился с моста вниз и рассмотрел себя с ног до головы, все свои мышцы. Было немного ветренно и казалось, что они становятся больше. Танкреди улыбнулся. «Ладно, значит, что позже мне придётся снова сходить на массаж. Может, на этот раз я не усну...»

А мгновением позже он уже был в море. Он выбросил доску в океан, кайт тут же набрал в себя воздух, верёвки натянулись за несколько секунд, комета взмыла в небо и практически вытащила его из воды. Танкреди полетел, а его ноги были надёжно закреплены на доске. Он приземлился через несколько метров и тут же, едва коснувшись воды, доска ровно встала на воду, а мужчина стал планировать, опираясь на неё. Он быстро удалился от яхты. Он управлял в открытом море. Яхта становилась с каждым разом всё меньше, а воды всё темнее и глубже. Он подумал о рыбе-меч, которую поймал, обо всех рыбах, которые плавают под ним, о возможном возмездии. Но всего на мгновение. Эта маленькая доска чудесно летела. Возможно, он даже мог поймать небольшую акулу... Но лучше не испытывать удачу. Хоть он и не боялся. Он всегда воспринимал жизнь как бесконечный вызов. В некотором смысле, только благодаря этому он смог принять и пережить историю с Клаудине. Но пережил ли он её на самом деле? Танкреди бежал по волнам, подгоняемый ветром, теряясь в этих невозможных вопросах. Затем он изменил направление и отправился на запад. Когда солнце уже садилось, он решил, что пора возвращаться.

Теперь яхта казалась с каждым разом всё больше. Пока он возвращался на всех парах на кайт-сёрфе, за судном показался вертолёт. Наконец-то. Он посмотрел на часы. Половина восьмого. Танкреди дал кайту постепенно снизить скорость, так что верхняя часть стала сдуваться, и упал в воду чуть дальше. Затем забрался на яхту с доской в руках. Вся команда встречала моряка, который вышел им навстречу, быстро принял горячий душ, вытерся, надел толстовку и поспешил к мосту, где приземлился вертолёт. Лопасти замедлились, дверь кабины открылась, и Грегорио Савини вышел из машины в один прыжок. Он шёл, наклонив голову, и прижал к телу всё, что могло взлететь. Затем он побежал навстречу Танкреди, который ждал его на расстоянии нескольких метров.

— Что случилось? Почему ты прибыл с таким опозданием?

Савини извинился.

— Это было непросто.

Танкреди взглянул на папку, которую Савини держал подмышкой.

— Всё там?

— И здесь, — сказал он, поднимая портфель другой рукой. — У этой девушки была насыщенная жизнь.