Появление управляющего, который появился именно в этот момент, спасло Танкреди.

— Доктор Ферри Мариани. Наконец-то! Я польщён Вашим визитом, рад знакомству с Вами.

— Видишь? Это первый раз... — шепнул Танкреди.

Управляющий подозвал портье.

— У Вас есть чемоданы, какой-нибудь багаж?

— Нет, мы налегке, приехали едва ли не спонтанно.

Управляющий удивился.

— Когда Вы позвонили мне в прошлом году, чтобы проинформировать насчёт отеля, я счёл это за честь, и потом, когда Вы его купили, я был осведомлён о своих обязанностях... Хотите посмотреть его?

— Нет, для этого я вернусь позже. А сегодня у нас выходной.

— Хорошо, как пожелаете. Тогда я Вас провожу, — управляющий прошёл мимо стойки рецепции и вызвал лифт. — Прошу Вас, синьора. Это Ваш сьют... — он открыл дверь магнитной карточкой и пригласил Софию войти. — Пожалуйста... Это Ваша спальня, если хотите отдохнуть. Это гостиная, ванная, здесь выход на террасу. Отсюда можно увидеть поля виноградники нашей Вальполичелы, а вон там видна Арена, где... — он заметил взгляд Танкреди и понял, что слишком много говорит. — Итак, в общем, это очень знаменитый сьют. С любой просьбой звоните нам, мы будем счастливы помочь Вам.

Оставшись, наконец, в одиночестве, София села на кровать, потом легла на спину и просто смотрела в потолок. «Поверить не могу. Отель чудесный, и Танкреди его купил. Одна только эта комната больше всей моей квартиры». Она прошлась по гостиной: на стене, как картина, висел плазменный телевизор с диагональю в сорок дюймов как минимум; на столе стояла аудиосистема Bang & Olufsen, состоящая из двух колонок и плоской вертикальной поверхности для CD, которая открывалась одним прикосновением. Затем она пошла в ванную. Ванная была из идеально обработанного мрамора, а в душе был огромный квадратный рассеиватель. Она попробовала воду, которая регулировалась кнопками. Его можно настроить как тропический дождь и более медленной струёй — как в обычных домах — или настроить свой уникальный режим, чуть сильнее, как водопад.

Она услышала звонок телефона. Здесь можно было ответить прямо из душа.

— Да?

— Ты в постели? Спишь?

«Ну вот, я так и знала», — подумала София.

— Нет. И кстати, если бы я спала, разве я бы ответила?

— Ну, мой звонок тебя разбудил бы... Можешь выйти на террасу?

— Конечно, — София отключилась и пошла к двери. Вышла наружу. Балкон примыкал к соседнему номеру. Она огляделась по сторонам. Танкреди был у перил, так что она подошла к нему.

— Смотри... — он заставил её посмотреть на дальние холмы, где солнце всё ещё стояло над виноградниками. — Когда управляющий рассказал мне об этом, то он меня убедил. Кажется, словно это женщина на зелёном одеяле. Вон там грудь, а ниже – длинные ноги. А эти виноградники – словно ткань её платья, солнце – её улыбка…

София зажмурилась. Холмы в самом деле напоминали тело женщины.

— И правда.

— Иногда мы не ценим то, что нас окружает. Всегда слишком спешим...

— Что ты хочешь сказать?

Он покачал головой.

— Вот видишь? Ты ищешь скрытый смысл в моих словах, какие-то инсинуации. Хотя я просто имел в виду то, что и сказал. Красота вокруг нас. А мы иногда слепы. — София улыбнулась и, наконец, расслабилась. Танкреди заметил это. — Вот так, теперь я, кажется, сумел донести до тебя свою мысль. Как жаль терять красоту жизни. Увидимся внизу в шесть? — посмотрел он на часы. — Через сорок минут, идёт?

— Да.

София вернулась в свой номер, сняла туфли и легла в постель. Скрестила ноги и положила руки на живот. Закрыла глаза и стала думать. Понемногу она прокрутила в голове все события, связанные с Танкреди: встреча в церкви, разговор на лестнице, затем новая встреча в баре и, наконец, этот самый день, Лавиния, билеты на U2, Екатерина Захарова, самолёт, а затем Верона. Она не могла поверить в это, она почувствовала себя словно похищенной из её собственной жизни. И она сама позволила ему это сделать. Чем всё закончится?

Она рассмеялась. Королева драмы, чем это вообще может закончиться? Ничем. Она проживёт этот день и будет потом вспоминать о нём. Потом она расскажет обо всём Лавинии, и та с ума сойдёт от зависти. Зная себя, она взяла мобильник, поставила будильник на без десяти шесть и выключила его. Она ведь всё равно сейчас на занятии, разве нет? Телефон в любом случае был бы выключен. И с этой мыслью она уснула.

Розовое закатное небо. Низко летают ласточки, с каждым разом всё ниже, и касаются воды. Одна из них что-то хватает когтями; на секунду её освещает солнце, отражённое морем. Затем она набирает высоту, летит вверх, с каждым разом всё выше, и теряется в облаке со своей рыбой. София лежит на песке, опираясь на локти и слегка согнув ноги. На ней ничего нет, она голая и загорелая. Между ног у неё светлые кудряшки и никакого намёка на купальник. Она касается своей груди, ласкает сосок, мажется кремом.

— Эй, решила начать сама? Меня не подождёшь? — его голос. Тёплый, чувственный, хитрый, скрывающий смех. София смотрит направо, налево, оборачивается. — Я здесь…

Наконец, она видит его. Он в воде, прямо перед ней. София немного сводит ноги, пока он выходит из моря. Он улыбается, идя ей навстречу. Вода скрывает его грудь, затем становится всё ниже, скрывает только живот, бёдра... На нём тоже нет купальника. Он идёт к ней. Теперь вода прикрывает его лишь до колен, и София, глядя на него, краснеет. Но не отворачивается, а только замечает его желание. Танкреди тоже улыбается, без стыда, без тени смущения, глядя ей между разведённых ног. Слышен громкий крик чайки, всё громче и громче с каждым разом. Кажется, будто море высохло. Облака исчезли, небо стало чистым.

София резко открыла глаза. Будильник. «Уже? Как летит время! Такое напряжение от всего этого, — она всё ещё чувствовала себя разгорячённой и возбуждённой. — Слава богу, прозвенел будильник. Кто знает, что случилось бы позже, он лёг бы рядом, и?.. — она покраснела. — Слава богу, я проснулась. Как бы я на него смотрела, если бы досмотрела сон до конца?» Она засмеялась, пошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой, сделала макияж с тем, что у неё было, и причесалась. Затем посмотрела в зеркало. «Что с тобой такое? Обычно ты никогда не помнишь свои сны!» Она вышла из номера. Вызвала лифт и, оказавшись в холле, осмотрелась.

Управляющий вышел ей навстречу:

— Доктор Ферри Мариани ждёт Вас на улице.

София поблагодарила его и направилась к выходу.

— Я здесь! — Танкреди был у выхода, он крутил педали велосипеда. — А этот – твой, — он кивнул подбородком на аккуратно прислонённый к стене у отеля велосипед. — Ты ведь умеешь кататься, правда? Не собираешься упасть? Иначе твои ученики, которые остались с Захаровой на один день, проведут с ней целый месяц!

София весело рассмеялась.

— Конечно, я умею! И я всё ещё в форме! — говоря это, она забралась на велосипед и стала крутить педали. — Смотри... я и без рук умею, — она подняла их вверх и проехала так несколько метров. Почувствовав, что уже наклоняется, она снова взялась за руль. — Итак, куда мы едем?

— Нам сюда...

— Уверен?

— Управляющий сделал для меня план!

Так что они спокойно поехали один подле другого, безмятежные, не спеша.

— Отдохнула немного?

— Да...

София подумала о своём сне, об образе возбуждённого Танкреди, выходящего из воды. Она наклонила голову так, что волосы упали ей на лицо и спрятали его, чтобы никто не заметил, как она покраснела.

— Ну вот, мы на месте. Это знаменитый дом Джульетты, — они оставили велосипеды. — Ты раньше бывала в Вероне?

— Только однажды, — София вспомнила, как один раз играла на Арене очень важный концерт с величайшими мировыми музыкантами. — Но не бывала в доме Джульетты.

— Вот, это балкон, а это – статуя. Ты ведь знаешь, что нужно делать?

— Да.

Она погладила левую грудь Джульетты и закрыла глаза.

— И что ты загадала?

— Нельзя говорить, иначе не сбудется.

— А если сбудется, расскажешь мне?

— Да...

Танкреди тоже коснулся груди статуи. Он обернулся и взглянул на неё.

— Я тоже тебе расскажу... Если сбудется, — он сказал это без всякого скрытого смысла, по крайней мере, так показалось Софии. Они снова сели на велосипеды. — Уже поздно, скоро за нами в отель прибудет машина, нужно спешить! Осмелишься разогнаться?

— Конечно!

София начала сильно крутить педали.

— Слишком медленно!

— Как это? — она поднялась с седла, чтобы шевелить ногами ещё быстрее, и как можно быстрее поехала к пьяцца делле Эрбе. Она всё время ускорялась, что на протяжении корсо Сант-Анастасия едва не летела, а затем оказалась у отеля.

— Первая! — она затормозила так, что переднее колесо едва не погнулось. Ей пришлось тут же прыгнуть ногами на землю, чтобы не упасть. — Видал? Я выиграла.

Чуть позже подъехал Танкреди.

— Кажется, ты тренируешься по воскресеньям...

— Дурак... С детства не каталась... — затем она провела рукой по спине. — Думаю, мне нужно принять душ. Я так вспотела!

— Конечно, я жду тебя внизу.

София вошла в лифт и, оказавшись на своём этаже, вошла в свой номер.

Раздеваясь, она улыбалась. Она хорошо проводила время. Давно уже у неё не было таких чудесных дней... Лёгких. Да, вот подходящее слово. Ей было хорошо с Танкреди; этот мужчина вёл себя так, что она не испытывала неловкости. А это для неё было очень важно. Она встала под душ с одной-единственной мыслью: «Найду ли я в нём какой-нибудь недостаток? И что ещё важнее: есть ли у него недостатки вообще?» Она настроила воду, быстро помылась, ещё быстрее вытерлась и через несколько минут уже была готова.

Танкреди сидел в баре, ожидая её. Увидел, как она идёт. Улыбнулся ей. София остановилась, он подошёл и взял её по руку.

— Не хочешь сказать мне, куда мы идём?

— Совсем скоро узнаешь.

— Я чувствую себя героиней фильма.

— В нём была Джулия Робертс. Но ты красивее.

Когда они вышли из отеля, Савини вылез из машины и открыл Софии дверь, чтобы она села назад. Танкреди вошёл в противоположную дверь и сел рядом с ней. Машина бесшумно завелась и вошла в поток транспорта на дорогах Вероны. София улыбнулась Танкреди, а затем указала ему на кнопку, которая отделяла их от водителя.

— Можно?

— Конечно.

Стекло поднялось. Они остались наедине.

— Знаешь, я думаю, что ты на самом деле очень странный тип.

— То же самое я думаю о тебе.

— Нет, серьёзно, я не шучу.

— Я тоже.

— Ты словно прячешься. На самом деле всё может оказаться гораздо проще, но ты просто-напросто не хочешь принимать нормальность.

— Интересный анализ. А, по-твоему, почему так?

— Может, потому, что ты боишься.

— Значит, по-твоему, я трус...

— Может быть... Или, возможно, в глубине души тебя просто ничего не волнует.

— Этот вывод тоже очень интересный. Как ты думаешь, какой из них верный? Или есть ещё варианты?

— Третий вариант может быть таким: ты думаешь, что всё принадлежит тебе, не только вещи, но и люди. На какое-то время ты даришь им весь мир, развлекаешь их, заставляешь их почувствовать себя центром Вселенной. А потом, как мне кажется, когда ты устаёшь от них, то просто бросаешь.

— Ты думаешь, я настолько плох?

— Всё может быть.

— И нет другого прочтения меня?

София улыбнулась.

— Может быть, и есть. Может быть.

— Ты хорошо это обдумала?

— Очень. Но я могу тебя порадовать: я не расстроюсь. Так или иначе, наши отношения заканчиваются этой ночью.

Танкреди посмотрел в окно.

— Ты так уверена?

София немного помолчала.

— Да. Я так решила.

— Но разве не может всё быть проще, как ты сама и сказала?

— О чём это ты?

— Я просто раньше не встретил подходящего человека.

— Слишком просто.

Бентли гнал по Вероне, по Лунгадидже, затем повернул налево и, обогнав несколько машин, быстро направился к Арене.

— Значит, после этой ночи, мы больше не увидимся?

— Именно.

— И ты не передумаешь?

— Нет.

— Иногда мы отвечаем с излишней уверенностью только потому, что совсем не уверены…

София улыбнулась ему.

— Это правда. Но не в нашем случае.