Хейли присматривалась ко мне, лишь однажды озвучив свои мысли по поводу моей задумчивости. Она сказала, что я влюблена. Но это не было то, что она имела в виду, мы обе это понимали. Меня стал привлекать Гарри в физическом смысле, о его душевных качествах я даже мысли не допускала, потому как это светило мне полным и бесповоротным поражением. За всеми отрицательными чертами характера Стайлса скрывались положительные. Порой я доходила до того, что мне казалось, он нарочно строит из себя кого-то хуже, чем есть на самом деле. Нет, жестокости и грубости в нем хватало. Однако я предполагала, что это защитная реакция Гарри на внешние раздражители. Например, на меня. Я его очевидно бесила. Ну и пусть так, зато он открывался мне. По сути, я вообще не знала, кто такой Гарри Стайлс. Но хотела ли я узнать?..

Утро первого января, которое для меня наступило примерно к полудню, было таким тягучим, ленивым и томным, что я никак не могла решиться выбраться из-под одеяла. Я лежала в своей постели и смотрела, как за окном снова кружит снег. Мне было хорошо и спокойно. Мама восстановилась, хотя все еще двигалась осторожно и с опаской. Анализы, которые у нее взяли за пару дней до наступления нового года, оказались хорошими. Я была счастлива. Для меня это важнее всего — благополучие родных. Мэйди уезжала сегодня вечером. Вчера звонил папа. Поздравлял всех нас с наступлениям новой жизни в новом году, и я действительно попыталась оставить заботы и проблемы там, позади — тридцать первого декабря, чтобы сегодня уже проснуться в новыми ощущениями. Но, увы, они, в некоторой степени, были теми же: тянуло в области сердца при мыслях о зеленых глазах, мальчишеской улыбке, татуированном теле. Это было не смешно. Я сопротивлялась себе, а хуже нет войны, чем с самим собой. Именно потому для поднятия боевого духа этим утром я включила любимую музыку, и голос Дэна Рейнольдса* разнесся по моей маленькой квартирке.

Я заставила себя приготовить вкуснейший завтрак, пританцовывая и выкрикивая слова заученных текстов, наплевав на соседей. Черт с ними. Пусть вызовут копов. Мне-то что? Сегодня все шумные, поскольку выходной. Я как раз и проснулась от того, что на лестничной площадке грохотали и громко смеялись. Потому безбоязненно слушала музыку, поедала свой завтрак, а после позвонила Хейли, разбудив и ее.

— Э-э-эй… ненавижу тебя, Дэвис, — протянула она, сопя в трубку. — Зачем так рано?

— Ха-ха, — сказала я по слогам и сделала музыку потише, — уже половина первого. Собирайся. На улице снега по колено, поедем в парк. Давай, Хейли, я хочу расслабиться и просто подурачиться. Выпьем кофе, съедим по маффину и выкатаемся в снегу, как детишки. Забавно же!

— Да уж точно, забавней некуда. Скоро буду… — проворчала подруга и сбросила вызов.

Я собралась быстро. Надела теплый спортивный костюм, тот самый, в котором убегала от Стайлса… Вот снова я о нем. Только не сегодня.

Шапка, «наличка», сотовый, ключи… Слишком много для карманов. Пришлось взять рюкзачок. Только после того, как необходимые вещи были закинуты в сумку, я покинула квартиру и понеслась навстречу Хейли. Та уже плелась ко мне.

Мое настроение зашкаливало. Хотелось смеяться, глядя на подругу, которая все еще казалась заспанной.

Мы хохотали в автобусе, когда ехали в Бостон, толкались как дети, вспоминали старые шутки, и обе невероятно обрадовались, когда, добравшись до парка, встретили там Джастини и Джонни. Этот день был особенным. Светлым, снежным, радостным. Внутри все ликовало, как от предчувствия чего-то необычного и приятного. Я всем сердцем надеялась, что никто из компании Стайлса не встрянет в наше веселье и не испортит его…

Крэйг первым начал лепить «снежки». И начался бой. Парень объединился с Джастини, я с Хейли, и мы принялись носиться между деревьев, кидая друг в друга снег. Кстати, помимо нас тут было много народу, и все развлекались кто как умел. Среди толпы ребят, приблизившихся к нам спустя некоторое время, Джонни узнал сокурсников и проорал им, чтобы те присоединялись. Вот тогда наступил Апокалипсис. Кто кого пытался «убить», уже было совсем непонятно.

Мы с Хейли так визжали, что к вечеру, я предполагала, обе будем маяться с сорванными голосами. Парни закидали нас снегом. Я утратила в этом неравном бою свою шапку, которую после сунул себе в карман Джонни, сказав, что сохранит ее как трофей.

— Эй! Давай на нее! — вдруг кто-то из ребят указал на Джастини, которая уже была на нашей стороне, и мы с Хейли как по команде кинулись спасать подругу, но было поздно — чье-то тело снесло меня с ног и навалилось сверху. Стоун постигла та же участь.

— Пол! — захохотала я, вжатая в сугроб. — Слезь с меня! Я страдаю клаустрофобией! Не зажимай!

Вообще, это было правдой. Моя фобия доходила до того, что если меня просто накрыть одеялом с головой и придавить, я умру от ужаса. Но на данный момент это являлось лишь хитрым маневром.

Синие глаза смазливого парня сверкнули, и он, засранец, натер мои щеки снегом, крикнув парням: «Эта готова!». Пол вскочил, оставив меня, а я вдруг замерла — вспомнила, как тогда Стайлс… вот точно так, как Пол…

Снова он прорвался в мысли.

Настроение стало медленно меняться. Я присела, поймав взгляд подруги, и та кивнула, мол, уходим. Мы позвали Смит, я забрала шапку у Джонни, который принялся бухтеть, что мы трусихи, раз так быстро сваливаем, но шапку все же вернул. Наша троица направилась к выходу из парка.

— Девчонки, постойте! — неожиданно услышали мы, когда притормозили, чтобы отряхнуться. Наши лица раскраснелись, а волосы намокли, потому я поспешила натянуть шапку. К нам подбежал Джонни. — Эй! Офигенная новость! — мы уставились на него заинтересованно, и парень, как всегда, принялся тянуть время, на что Джастини сказала:

— Окей, мы поняли, что ты мастер интриги, а теперь говори.

Крэйг, из-за высокого роста сутуля плечи, произнес:

— Сегодня мега-супер-крутая вечеринка у Стэфани. Приезжайте. Будет просто улетно! Уж я-то знаю, какие вечеринки закатывает Стэффи.

Я покосилась на Хейли. Глаза той загорелись. Ну конечно. Это же Стэф Мартин. Все в университете наслышаны о ее крутых богатых родителях и разгульной жизни этой девицы. Я видела ее, между прочим, на том Рождественском вечере…

— Иду, — вдруг выпалила я назло себе. Мне надоело сидеть монашкой дома, тем более давно хотелось посмотреть, что там за коттедж у Мартин. — Хейли, ты как? — подруга, широко улыбаясь, кивнула, протянув:

— Да-а-а, детка, мы идем!

Джонни, пятясь, хлопнул в ладони, и, круто пританцовывая, ткнул в нашу сторону указательными пальцами, почти пропев:

— Тогда до вечера, красотки. Тогда до вечера.

Джастини вздохнула, чем привлекла наше внимание.

— У меня не выйдет, поеду с родителями к бабуле. Жаль…

Стоун по-дружески обхватила плечи Смит, второй рукой обняла меня и повела нас к выходу из парка.

— Ничего, Джас, мы потусуемся и за тебя, — сказала Хейли, приободренная предстоящей вечеринкой.

Да, мы, наконец, нормально оторвемся.

* * *

Мэйди уехала около пары часов назад. Мы с мамой проводили ее в аэропорт Логан Интернешнл, на такси вернулись домой, и теперь я уже около получаса потела под пристальным взглядом матери, на свою беду оставшись у нее на ужин. Мама говорила о Стайлсе. Бесконечно говорила о нем. О том, как он плохо поступал, как втянул меня в неприятности, которые могли закончиться для нас плачевно. Напугал меня, причинил вред маме, Хейли. В общем, все привело к тому, что я начала заводиться, злясь на маму, потому как за это время раз пять повторила: «Я ничего к нему не чувствую». Не признаваться же мне в своих эротических фантазиях. Мы с матерью близки, но о сексе бесед не ведем. Это было лишь один раз в моей юности, и тогда мама предупредила, что беспорядочные связи могут привести к массе неприятностей в виде страшных болезней, и еще напомнила о предохранении. Все, более ничего подобного мы не заводили.

Теперь же я выслушивала нотации о том, как я могу пострадать от своей зависимости, то есть от Стайлса. И вот это слово «зависимость», оно меня пронзило. Я вскинула на маму глаза, полные изумления, и она замолчала, внимательно всматриваясь в мое лицо. После чего мама рассеянно присела за стол напротив меня и покачала головой, сказав тихим голосом:

— Ты сама это осознала, так ведь?

Я не могла говорить об этом.

— Мам, извини, я не готова ответить, — я встала. — Скоро придет Хейли, будет меня искать. Мы сегодня погуляем немного.

Мама вышла из кухни следом за мной, я быстро натянула куртку, и еще раз посмотрела на нее.

— Ты посещаешь кладбище? — спросила мама неожиданно; давненько она не вспоминала Зейна.

— Да. Посещаю. Не волнуйся, он не отпускает меня. Вряд ли кому-то удастся вытащить меня из этого…

Я раздраженно выскочила из квартиры матери и понеслась по лестнице вниз. Только на улице, вдохнув свежего воздуха, я смогла успокоить себя и пошла домой. Разговор с мамой вывел меня из душевного равновесия. Я не хотела смешивать Зейна и Стайлса во что-то одно общее и единое. Мне нужно было перестать думать о Гарри. Иначе это действительно плохо закончится.

Хейли пришла за мной где-то около восьми вечера. Я решила, что это рано для вечеринки, и мы еще поторчали у меня на кухне, разговаривая ни о чем. Ни я, ни Стоун никоим образом не упоминали Стайлса и всю его тусовку. Это нам ни к чему.

После я переоделась — джинсы, белая легкая блузка, ботильоны — накинула куртку, и мы отправились на вечеринку к Мартин.

* * *

Музыка была очень крутой. Играли заводные новые хиты. Мне нравилось. Хотелось танцевать, чем я и занималась, потеряв из виду Хейли и прохаживаясь по комнатам первого этажа. Сам коттедж оказался огромным. Во внутреннем дворе, где был бассейн, несмотря на холод и мелкий снег, сыпавшийся с неба, тоже тусовалась толпа студентов. Здесь вообще было столько людей, что я не знала, как мне отыскать Стоун. Пару раз я уловила ее смех где-то в просторной гостиной, откуда и «бомбила» музыка, но, кивнув себе, пошла бродить дальше.

На темной кухне тусовался Джонни, зажимая какую-то девчонку. Я ретировалась и прошла обратно в гостиную, которая была более всего наполнена дрыгающимися в танце телами.

— Дженни! — выкрикнула Хейли, стоя на кофейном столике, и ее гибкое стройное тело плавно покачнулось, виляя бедрами. — Давай ко мне! Давай, детка!

Мы были пьяны. Обе. Не то чтобы вообще в стельку, но достаточно для того, чтобы даже я взобралась на столик, который и так обступили охмеленные ребята, и, присвистывая, хлопали.

Я расхохоталась, когда подруга под сменившийся трек — более эротичный и медленный — принялась шутя изображать, как расстегивает молнию своего платья. После чего она выставила парням оба средних пальца, и те заулюлюкали. Мы громко смеялись. Я нечаянно уронила стаканчик с коктейлем, обматерила себя и получила от какого-то парня шлепок по заднице, пока пыталась не поскользнуться на мокром столике. Все это происходило на виду у всех. В голове было довольно шумно, и музыка лишь дезориентировала, но, в целом, я хотела быть здесь и сейчас. Мне стало совсем плевать на реальность. Я позволила себе расслабиться вот таким паршивым способом. Но, черт подери, когда алкоголь спасал? Я стояла на столе, рядом терлась Хейли, не обращая на меня внимания, а у меня внутри закипала незнакомая гадкая боль с тоской. Я уже не очень понимала, к кому относятся эти чувства. Мне было неприятно думать об этом, но мысли сами собой бились в голове и путались одна с другой. Я терялась и смотрела по сторонам. Мне так хотелось прекратить все это. Почему так больно? Откуда это?

Я смотрела на людей: девчонки, поливающие себя пивом; плотоядные улыбки облепивших стол парней; чьи-то руки на моих бедрах…

Я опустила глаза. На этих руках… на них не было татуировок. Не было того набитого крестика между большим и указательным пальцем. Не было тех колец, которые он постоянно вертел… Нет. Это был кто-то другой, и он трогал меня за бедра, пробираясь по джинсам вверх, к поясу, туда, где была заправлена блузка. Эти руки хотели раздеть меня перед всеми. Я не могла пошевелиться. Как идиотка стояла и таращилась, думая, что будет дальше. А дальше… Я медленно подняла глаза…

— Джен, кто это? — рявкнула рядом со мной Хейли, от чего я дернулась и посмотрела на нее. Звуки вернулись. Музыка гремела, как и прежде. — Эй, отвали от нее! — оттолкнула подруга того парня, что пристал ко мне, и я брезгливо отскочила от него, опасно вильнув и едва не упав. Меня выручила Стоун, удержав на месте. Она посмотрела мне в глаза и спросила: — Ты как? Порядок? Хочешь уйти?