— Ну, — говорю, совершенно дурацким голосом, — кто у нас тут больной? — И пакет с мандаринами протягиваю. Не знал, как еще сочувствие выразить.

А она как зарыдает в голос! Я бросился к ней, прижал к себе:

— Что ты, что ты, — и вдруг понял, что отныне моя судьба в ее руках. Что скажет, то и сделаю. Велит: убей Ивана — убью, попросит вернуть — на цепи приволоку, согласится со мной жить — все брошу не раздумывая.

Страшно мне стало. Будто смерть рядом прошла.

Но до того ли, когда Тата у меня в объятиях? Чудом сдержался, чтобы не начать целовать ее прямо там, у двери. Выгнала бы, наверное. А может, наоборот, не знаю, и тогда все иначе пошло бы, избежали бы многих неприятностей. По крайней мере, мне не пришлось бы ехать к ясновидящей бабке.

Увы. Как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Я не сделал того, чего хотел больше всего на свете. И Тата, едва вытерев слезы, села на диван с чашкой чая, который я ей налил, и принялась пересказывать свои последние разговоры с Сашей. Суть их, как легко догадаться, сводилась к следующему: девица Ивана не успокоилась и сделала на него новый приворот. Все ведь шло хорошо, Иван вернулся домой, занялся делами, а потом вдруг раз! — опять в зомби превратился. И теперь надо срочно ехать к бабке и заказывать новую отчитку, причем лучше всего лично.

— По словам Сани, жена за мужа может о чем хочешь просить, а если это делают другие, пусть даже от моего имени, эффект снижается.

— Тата, умоляю: не связывайся хоть ты с этой бабкой! Ванька вон съездил — до сих пор расхлебываем. Не верю я в эту ерунду! Какие, к черту, привороты? Влюбился человек. Побегал туда-сюда, понял, что не может без своей курятницы, и ушел.

— Какой еще курятницы? — нервно хихикнула Тата.

— Понятия не имею. Ну, птичницы. Помнишь: «Раз архитектор с птичницей спознался…»?

— Естественно.

— Видимо, это она из подсознания вылетела. Так вот, я думаю, ситуация проста как мир, хоть ты и не хочешь в это верить.

— Да я бы поверила, если б не была свидетельницей его странностей! Собственно, мы с ним оба вели себя как марионетки: ссоры эти непонятные, когда вроде и разговаривать не хочешь, а потом неожиданно для себя срываешься на крик… его необъяснимые головные боли… начинались за минуту до ее звонка или сообщения, и сразу проходили… хотя ты все это уже знаешь. А еще как-то раз Ваня бросился ко мне со слезами: «Я тебя так люблю! Зачем они нас разлучают?» Кто они, объясни мне, пожалуйста? Выходит, он чувствовал постороннее воздействие? И вообще, если он вправду влюбился, зачем постоянно кричать о любви ко мне? Или взахлеб рассказывать о том, какая Лео ужасная, как она селедку по утрам ест и руки чуть не о волосы вытирает…

— Фу! Перестань. Гадость.

— Я всего лишь цитирую первоисточник.

— Ладно, она ужасная, и что?

— То, что он умолял его от нее спасти. Жаловался: «Как услышу голос ее деревенский, тоска берет. Сразу убить, удавить хочется».

— Только сначала трахнуть как следует.

Тата вздрогнула, и вся внутренне съежилась — я физически это почувствовал. И, разумеется, тотчас пожалел о своих словах. Просто она выглядела такой спокойной, что я забыл, кого мы обсуждаем.

— Извини, не сдержался. Но все-таки, согласись, одно другому не мешает, скорее, наоборот.

— Как не согласиться ты ведь меня цитируешь. Я это давно говорила. Половой акт — своего рода агрессия. Со стороны мужчины, во всяком случае. А разные глупости вроде любви и нежности скорее создают лишние трудности. Не обязательно, конечно, но… И мне кажется, что секс в чистом, незамутненном виде возможен только с проституткой.

— Не совсем так. Впрочем, не будем вдаваться в подробности.

— Но в общем и целом я права?

— Скорее да, чем нет.

— Тогда сделай вывод, влюбился Иван или…?

— Ясно. Понял, что ты хочешь сказать, и пожалуй, все верно. Только на определенном этапе страстное влечение и любовь — синонимы. Для мужчины уж точно, но и для женщины, по-моему, тоже.

— Конечно, но потом-то, потом становятся важны человеческие отношения! Родство душ, извините за высокий стиль! Общие взгляды, воспитание, интересы. А Иван, помнится, сокрушался, что его Лео, кроме всего прочего, фашистка до мозга костей. По ее мнению, слабым и больным под солнцем не место. Выживает сильнейший.

— Тогда она скорее дарвинистка.

— Смейся, смейся. Но я их вместе не представляю. Короче. Если ты не против, давай все-таки съездим к бабке. Я не очень-то в это верю, особенно в свете последних событий, но и отрицать полностью пока не могу, а потому хочу попробовать. По крайней мере, буду знать, что сделала для Ивана все, что в моих силах.

Мог ли я отказать? Мы договорились о поездке.

Прощаясь с ней в дверях, я позволил себе чуть дольше обычного задержаться губами на ее щеке. Отчего испытал такое, что неожиданно поймал себя на мысли: «А вдруг она меня тоже приворожила?»

В моем влечении к ней было что-то поистине сатанинское.

Глава одиннадцатая

АЛЕКСАНДРА

Нет, эта семейка меня точно доконать решила. Один по ночам вваливается, другая будит ни свет ни заря. И каждый умудряется чем-нибудь огорошить.

Я, как услышала, что Иван от Татки сбежал, прямо остолбенела. Вот, думаю, черт! Сработал все ж таки трин Юпитера! И баба Нюра не перешибла. Еще ни разу на моей памяти такого не было. Видно, девица за него не на жизнь, а на смерть бороться взялась. Хотя и без меня не обошлось: в первый раз, когда Иван ко мне заявился и мы карту его смотрели, я сдуру брякнула, что, дескать, в марте светит тебе настоящая любовь. А с другой стороны, что такого? Я как акын: что вижу, о том пою, да и не думала тогда о последствиях своих слов, а пересказывала, что в карте написано. А у него там с середины марта не то чтобы действительно любовь, нет, трин Юпитер-Солнце, на котором вылезают амбиции, высокомерие, тщеславие, возникает ощущение всемогущества и полной безнаказанности. Человеку кажется, что он не просто Господь Бог, а куда больше и выше. У мужиков, естественно, пропирает весь их… Юпитер. И тут уж какая баба подвернется, та и будет настоящая любовь.

Я, на самом деле, Татке намекала, чтобы она ближе к весне изо всех сил старалась под его трин подстроиться, но впрямую, что к чему, не объясняла: эта клуша и так совсем извелась. Хотя сама виновата: не желает ради собственного счастья постараться, норовит все на других перевалить. Думает, если бабе Нюре денег передала, уже и расслабиться можно, и картинки свои дома, в тишине и покое, малевать. Нет, тут как везде: на бабу Нюру надейся, а сам не плошай, езди, проси, чтобы там, наверху, видели, до какой степени тебе это нужно.

И все равно очень странно. Ничего себе аспектик! Не переломишь. Но ничего, ничего, этот Юпитер хоть и с петлей, через какое-то время опять пройдет, зато потом расплаты Ивану не избежать. Возомнил о себе, видите ли. Как будто не знает: сколько веревочке не виться… Бабуле, впрочем, не позавидуешь: отчитывай тут всяких дураков.

Словом, Татка позвонила и сумасшедшим голосом поведала, что Ваня ночью из дома свалил. Не понимаю, говорит, что же это? Ведь все шло как надо. Я по мере сил ее успокоила: не переживай, пригонит бабуля твоего козлика, никуда ему от нас не деться, а сама, как трубку повесила, сразу Маришин номер набрала. Та обещала сходить к бабе Нюре, раскопать у нее фотографию Ивана и подробно расспросить, что к чему.

Потом звоню Татке:

— Хочешь, не хочешь, а надо тебе самой к бабе Нюре ехать.

— На чем? — спрашивает. — Машина вместе с Иваном ушла.

— Можно подумать, ваша машина единственная на свете! Протопопова своего хватай и тащи.

— Протопопов в такие вещи не верит, он не поедет.

— Ерунда, — говорю. — Если как следует попросить, так не просто поедет, полетит!

— Не знаю, — вяло так отвечает, — не знаю. Попробую, конечно, но…

А чего там «но», когда видно, что Протопопов на все ради нее готов. Удивительно, до чего люди не умеют пользоваться тем, что им по судьбе дано! У Татки, например, в натальной карте два основных благоприятных аспекта, и на них при желании она могла бы жить припеваючи и в ус не дуть. Один аспект — творчество, второй — богатые дедушки. В смысле, состоятельные немолодые мужики. Казалось бы, что-то одно, по крайности, реализуй! Нет, ей хоть кол на голове теши. Творчество, говорит, сама видишь, что мне дает, а мужики… предлагаешь на старости лет на панель податься?

— При чем тут, — кричу, — панель? Вон у тебя товарищ под рукой: полностью соответствует описанию. Немолодой, полтинник. Денег — девать некуда, от тебя без ума. Помнишь, когда ты его первый раз ко мне привезла, я для смеха вашу совместимость смотрела? Еще шепнула на ушко, что деньги он на тебя будет тратить чемоданами, только согласись? Чего еще надо? Я, конечно, понимаю, что по части Марса это не твой Иван, но… какая разница в нашем возрасте? Развлекайся, пока муж не вернулся, хоть баба Нюра это и не приветствует. Говорит, возвращать легче на свободное место. Но, по-моему, это чересчур. Что тебе, в конце концов — засохнуть? Да при твоей карте и не удастся.

А она нуду разводит: ой, я не знаю, как же так, мы столько лет друзья и вдруг…

Я только отмахнулась.

— Ладно тебе придуриваться. Не смеши. Друзья!

Она глазищи вытаращила:

— Что ты говоришь?! С чего ты взяла? Не веришь, клясться не буду, но это правда.

— Успокойся, — отвечаю, — не кипятись. Но то, что астральная привязка у вас на сексе, видно невооруженным взглядом.

— Не знаю, — тянет, — возможно. Но не с моей стороны уж точно.

Ладно, ладно, думаю. Как скажете. Хотя что тут скрывать, не понимаю.

В общем, вдолбила я нашей ослице, что надо в Рузу ехать. Иначе никак. Глянула в протопоповскую карту, говорю: все нормально будет, отказываться не станет, поедет за милую душу.

И что вы думаете? Как в американских фильмах: сюрприз, сюрприз. Уломала она своего буржуина.

Нет, когда столько всего заранее знаешь, временами даже жить неинтересно.

Пока выкраивали удобное время, наступил апрель. В самых первых числах поехали. День выдался солнечный, теплый, совсем весенний. Я дисков прихватила с любимой «Аббой», поставили, слушаем, кофеек попиваем — красота! И чем дальше от Москвы, тем радостней на душе: люблю к бабе Нюре ездить! Как будто к родной бабушке в гости. Посидишь у нее за столом, чайку попьешь, поговоришь за жизнь, и все беды сразу отступают, такая благодать снисходит, прямо удивительно! А впрочем, почему удивительно? Человек — целитель, и сам ее дом под горочкой — волшебный. Как-то приехала, сижу, пишу отчитку под ее диктовку — просила, чтобы Гарик меня в покое оставил, перестал в голову лезть и сердце рвать — а на чердаке треск, шум, грохот, сил нет!

— Баб Нюр, — спрашиваю, — это что ж там у вас такое творится?

— А это, — отвечает, — порча с тебя сходит. Нормальное дело. Ты пиши, пиши, Александрушка моя золотая, не отвлекайся.

Нравится мне, как бабуля меня зовет — Александрушка. Нежно получается, ласково. Никто меня никогда так не звал. Мать особо не баловала, скажет строго: «Саша!» — и тут же какое-нибудь дело навесит. Она младшего брата любила, а я у нее была так, ошибка молодости. Ладно, неважно, главное, у бабы Нюры я всегда душой отдыхаю.

Вот и сейчас, едва магазин на взгорке показался, у меня сразу в груди потеплело: сейчас к столу чего-нибудь купим, и можно будет, никуда не торопясь, сесть, поговорить, про все неприятности рассказать близкому человеку, который, ко всему прочему, реально тебе поможет. А что? Я уж не говорю, сколько она лечила и меня, и сына, и как помогла, когда мой первый муж алименты отказался платить и от нас прятался. Позвонила я ей тогда вся в слезах, она: «Ничего, Александрушка, ничего, не горюй», и уже к вечеру Фил деньги перевел. А бывало и вовсе до смешного: например, у нас в подъезде никак не могли починить кодовый замок, и всякая шушера на лестнице ошивалась. Я два месяца по разным инстанциям звонила — без толку. А как бабу Нюру попросила, через две недели — пожалуйста, полный порядок. Такая вот сила у человека.

В магазине, кстати, я в очередной раз повеселилась: Протопопов вошел вслед за Таткой — и тут же шасть в сторону! Мы с ней продукты покупаем, а он где-то на другом конце витрины изучает. А когда мы уже расплатились, небрежно так поинтересовался:

— Может, еще что-то нужно?

— Ничего, ничего, — отвечаю, — пойдем.

Нет, все-таки мужики в большинстве своем дико жадные, до патологии.

Приехали, вошли в дом. Прямо с порога у меня образовался повод еще похихикать: баба Нюра мельком глянула на нашу компанию и тут же спросила: