Джорджетт Хейер - Черная моль

— Сущие пустяки, мадам, — пробормотал он своим собственным интеллигентным голосом. — Молю, выбросите все это из головы! — он выпрямился. Тут к нему подошел охранник и он снова надел шляпу.

Отступив, леди О’Хара смотрела, как они исчезают за дверью дома. Щечки ее раскраснелись, глаза блестели подозрительно ярко. Внезапно, решительно тряхнув своей хорошенькой головкой, она отбросила корзину, торопливо пересекла лужайку и вошла в дом со стороны крыла, через низкое французское окно.

Милорда провели в библиотеку, где уже ждал его О’Хара. Карстерс шагнул к нему — руки глубоко в карманах, шляпа на голове.

Начальник тюрьмы мрачно взирал на него, и на физиономии его отразилась мука, когда Карстерс с вызывающей небрежностью облокотился о столик с чудесной тонкой резьбой.

— Следуя вашему приказу, сэр, мы воздержались надевать на заключенного наручники, — заметил он тоном, в котором явно сквозило желание предупредить судью, откуда можно ждать неприятностей, и что винить в них, кроме него самого, просто некого.

Майлз кивнул.

— Правильно поступили, — мягко заметил он и уставился на фигуру в плаще и маске с еще большим подозрением.

— Сожалею, но вынужден доложить о весьма упрямом поведении со стороны заключенного, — безликим тоном продолжил тюремщик.

— Вот как? — удивился Майлз. — Что же произошло?

Джек подавил безумное желание расхохотаться и начал выслушивать жалобы тюремщика.

— Как вы заметили, сэр, на лице его маска. Перед тем, как отправиться сюда, я настаивал, чтоб он ее снял. Но он отказался, сэр. И поскольку распоряжений на этот счет от вас не поступало, сэр, я решил не настаивать.

— Ага!.. Ваше имя?

— Джон Смит, сэр, — грубым хриплым голосом ответствовал Карстерс.

О’Хара, скептически улыбаясь, что очень не понравилось Джеку, записал.

— Не будете ли столь любезны снять эту маску?

Наступила пауза.

— Но сэр, я думал, вы позволите мне оставить ее.

— Ошибаетесь. Этого я разрешить не могу.

— Но сэр…

— Это невозможно. Снять и немедленно!

— Сэр…

— Если не снимете сами, я попрошу этих людей помочь вам, — пригрозил Майзл.

— Могу ли я переговорить с вами наедине, сэр? — взмолился Джек.

О’Хара был заинтригован.

— Нет, не можете! Снять маску! — перегнувшись через стол, он не спускал глаз с Джека.

С тихим смешком, заставившим брови О’Хары дернуться, милорд небрежно пожал плечами и повиновался. На стол полетели шляпа и маска. И Майлз обнаружил, что смотрит в ярко-синие глаза, встретившие его взгляд вопросительно и дерзко. Он так и затаил дыхание, и тонкая линейка слоновой кости, которую он держал в руке, с треском разломилась пополам, и в тот же момент дверь за его спиной резко распахнулась и в библиотеку ворвалась леди О’Хара.

Оба охранника и муж уставились на нее, Джек же, узнавший даму, и все еще понятия не имеющий, кто же она такая, нагнулся и принялся оттирать свои сапоги носовым платком.

О’Хара поднялся, вид у него был грозный.

— Что… — начал он и тут же умолк, поскольку, едва удостоив его взгляда, миледи бросилась к арестованному с криком:

— Гарри! О, Гарри!

Джек сообразил, что обращаются к нему, и изящно расшаркался.

В следующую секунду она, подняв к нему личико, уже держала его за полы камзола.

— Гарри, скверный мальчишка! — воскликнула она и еле слышным шепотом добавила: — Меня зовут Молли.

В глазах милорда заплясали веселые огоньки, на губах появилась очаровательная улыбка.

С самым глупым видом О’Хара наблюдал, как Джек обнял его жену за талию и нежно приподнял пальцем белый подбородок. В следующий момент на губках миледи был запечатлен крепкий поцелуй и он услышал, как Джек Карстерс воскликнул:

— Черт возьми, Молли, вот так штука! А я тут морочу голову Майлзу, из кожи лезу вон, и на тебе! Впрочем, он меня едва знает!

Миледи, залившись краской, высвободилась из объятий.

— О, Майлз! Ты ведь знаешь Гарри, моего кузена Гарри?

Кое-как собравшись с мыслями, О’Хара торжественно поднялся из-за стола.

— Конечно знаю, дорогая, хотя сперва, признаться, несколько растерялся. Чуть дара речи не лишился, да… Ах, ты, безумный легкомысленный щенок, да как только ты посмел сыграть со мной такую шутку, дьявол тебя раздери! — с этими словами он положил руки Джеку на плечи. — Ради чего ты все это затеял, мальчик?

Джек судорожно соображал.

— Только не говори мне, Майлз, что забыл о нашем пари! Разве я не побожился, что захвачу тебя врасплох, чтоб… ну, рассчитаться с тобой за тот вечер у Джаспера? Ты еще тогда наверняка подглядел, что пистолет у меня не заряжен. И я проиграл! Но ничуть не жалею! И что такое ночь, проведенная в кутузке, по сравнению со счастьем видеть твою физиономию!..

О’Хара с радостным смехом потрепал его по плечу и обернулся к двум онемевшим от изумления охранникам. Начальник тюрьмы ответил на его взгляд холодным возмущенным взором и презрительно фыркнул.

— Друзья мои, — протянул Майлз, — должен извиниться за те хлопоты, что доставил вам мой молодой кузен. Как выяснилось, он обманул нас, но тут ничего не поделаешь, хотя меня так и подмывает упрятать его за решетку до следующих слушаний! — он сунул по гинее в каждую из с готовностью протянутых ладоней и ответил на надменный поклон старшего надзирателя приветливым кивком. Молча следил он за тем, как они выходят из комнаты, недоуменно качая головами и дивясь странностям людей благородного происхождения. Затем обернулся к Карстерсу.

ЛЕДИ О’ХАРА УДАЛЯЕТСЯ

Довольно долго в библиотеке царило молчание, все три актера, разыгравшие эту маленькую комедию, прислушивались к тяжелым шагам, удалявшимся по коридору. Карстерс все еще стоял, обняв Молли за талию, на лице его застыло настороженное выражение. Молли инстинктивно догадывалась, что за всем этим кроется некая тайна, недоступная даже ее пониманию, и опасливо косилась на бледное лицо незнакомца. Выражение, с которым эти синие глаза смотрели на мужа, заставило ее обернуться к нему. И она увидела, что тот смотрит на милорда так, точно перед ним призрак. Ей хотелось заговорить, разрядить напряжение, но слова застряли в горле и она могла лишь безмолвно наблюдать за denouement[13]. Наконец О’Хара пришел в движение. Медленно приблизился к ним, всматриваясь в Джона. Лицо его уже не было таким удивленным и, почувствовав, как судорожно ищет милорд выход, он вдруг улыбнулся и опустил руки на его прямые неподвижные плечи.

— Джек, шельмец ты эдакий, с какой такой стати ты вдруг кинулся обнимать и целовать мою жену прямо у меня на глазах?

Молли тут же опомнилась, отбросила руку «кузена Гарри» и с тихим вскриком отпрянула.

Милорд предупреждающе поднял руку, пытаясь остановить друга.

— Не забывай, Майлз, не забывай… кто я есть!..

Слова эти вырвались у него не без труда, однако голову он держал высоко и гордо.

— Да полно тебе, дружище! Неужто я не знаю, кто ты есть? Ох, Джек, Джек, как же я рад тебя видеть, прямо опомниться не могу! Прямо, можно сказать, глазам своим не верю… Когда ты появился в Англии и что, черт побери, означает этот костюм? — кивком головы он указал на столик, где лежала маска, а сам все продолжал трясти руку друга.

— В Англии я уже год, а что касается маски… — Карстерс пожал плечами и несколько расслабился.

Тут между ними протиснулась леди О’Хара.

— Но ради Бога! Я ничего не понимаю! — взмолилась она.

Карстерс склонился над ее рукой.

— Как мне благодарить вас за столь своевременное вмешательство, миледи? Следует поздравить Майлза со столь удачной женитьбой!

Она так и расцвела в очаровательной улыбке и присела в реверансе. Муж обнял ее за талию.

— Ах ты, моя сладенькая шалунья! Надо же, кузен Гарри! Будь на месте Джека любой другой, я бы рассердился на тебя, малышка, за эту скверную шутку!

Она похлопала мужа по руке и улыбнулась Джеку.

— Ну, разумеется, я бы никогда не решилась на такое, не будь уверена в том, что передо мной настоящий джентльмен… И потом, разве не он спас меня от верной гибели?.. — добавила она после паузы.

Майлз недоуменно переводил взгляд с жены на Джека.

— А в чем дело?

— Миледи преувеличивает, — улыбнулся Карстерс. — Просто я имел честь подхватить ее, когда она едва не свалилась со ступенек.

О’Хара с облегчением вздохнул.

— Ты не ушиблась, девочка?

— Слава Богу, нет! Но я просто обязана была сделать что-то, чтоб выразить свою благодарность. И не сомневалась, что тебе и в голову не придет разоблачить этот мой маленький обман… а потому я… Однако, — тут ее осенило, — ты, похоже, знаком с моим разбойником?

— Конечно знаком, Молли. Это не кто иной, как Джек Карстерс, о котором я так часто тебе рассказывал.

Она, округлив глаза, с изумлением смотрела на милорда.

— Но как он… Неужели вы и есть самый близкий и дорогой друг моего мужа, лорд Джон?

Джек покраснел и поклонился.

— Был некогда, миледи, — сдержанно ответил он.

— Некогда! — с укоризной воскликнула она. — О, да вы бы только слышали, как он говорил о вас! Однако теперь будет лучше потолковать вам с глазу на глаз. Догадываюсь, вам так много надо сказать друг другу, так что я, пожалуй, оставлю вас одних, — тут она снова мило улыбнулась им обоим и, послав воздушный поцелуй мужу, выпорхнула из комнаты.

Карстерс затворил за ней дверь и вернулся к Майлзу, который, откинувшись в кресле, пытался, как и подобает настоящему мужчине, скрыть свои чувства.

— Ладно, Джек, садись и давай послушаем твою историю.

Милорд скинул свой длинный плащ и выпустил из рукавов спрятанные в них манжеты. Затем достал из кармана элегантного алого сюртука для верховой езды табакерку, которую открыл небрежным жестом. Не сводя с О’Хары насмешливого взгляда синих глаз, кокетливо сунул в ноздрю понюшку табаку и прошелся по комнате, мелко семеня ногами.

Майлз рассмеялся.

— Что сие означает?

— Перед вами, дорогой друг, сэр Энтони Ферндейл Барт собственной персоной! — и он отвесил изысканный поклон.

— Да, похож. Однако же, сэр Энтони Ферндейл Барт, присядьте и объясните мне все.

Джек опустился на край стола и закинул ногу на ногу.

— Не думаю, Майлз, что могу рассказать что-либо, чего бы вы не знали. Вам ведь известно, что произошло у Дэра за картами ровно шесть лет тому назад?

— Как раз это мне и неизвестно! — отрезал О’Хара.

— Ты меня удивляешь. Я думал, все до сих пор только и судачат об этой истории.

— Да будет тебе, Джек! Уж со мной-то мог бы и не валять дурака. Не забывай, ведь я тебе друг.

— Разве? Думаю, если б ты знал всю правду, то не стремился бы называть меня другом.

— Не было момента в моей жизни, чтоб я не испытывал гордости, называя тебя другом! И тебе это прекрасно известно, шалопай ты эдакий! Да, я слышал дурацкую историю о картах, но неужели думаешь, что я в нее поверил?

— Слишком уж она очевидна, чтоб не верить.

— Возможно. Но полагаю, что знаю тебя достаточно долго, и хорошо, чтоб верить в разные небылицы, которые мне о тебе рассказывают. И даже если б я был таким болваном и поверил, неужели считаешь, что отвернулся бы от тебя? Хорош друг я бы был тогда!

Джек молчал, разглядывая носок своего правого сапога.

— Мне известно несколько больше, чем рассказывают об этой игре, и есть у меня на сей счет свои подозрения. В конце концов, это твое дело и раз ты так поступил, значит, были у тебя на то свои причины. Но Джек, почему, во имя всего святого, ты исчезаешь куда-то, дьявол тебя знает, куда, даже не попрощавшись?

Карстерс по-прежнему не отрывал взгляда от сапога. Затем, наконец, заговорил нехотя:

— На моем месте… Майлз… разве бы ты не поступил точно так же?

— Я… э…

— Сам знаешь, что да. И неужели считаешь, что я должен был навязываться тебе при таких обстоятельствах? Что бы ты тогда обо мне подумал, а?

О’Хара звучно хлопнул его по коленке.

— Я подумал бы, что дурак ты, и больше никто! Тогда я поехал бы с тобой и ни одна сила на свете меня бы не остановила!

Оторвавшись от сапога, Джек встретился с ним глазами.

— Знаю, — ответил он. — Именно так… я и думал… и все же не был уверен. Я даже не был уверен в том, что ты меня примешь. Прошлой ночью… прошлой ночью я страшно боялся…

Рука его плотней прилегла к колену.

— Глупый мальчишка! Ну и глупышка же!..

Постепенно история о том, что произошло с Карстерсом за эти шесть лет, предстала перед Майлзом, правда, в несколько модифицированном виде. Но Майлз слишком хорошо знал своего друга, чтоб не уметь читать между строк.