Джорджетт Хейер - Черная моль

— Вы дьявол! — прошептала она и стала озираться в поисках пути к отступлению.

Окно было открыто — ветер раздувал шторы — но дорогу к нему преграждал герцог.

— И все же вы не торопитесь с выводами, дитя мое. Помните: завтра будет поздно! У вас всего один шанс. Честно сказать, — он потянулся к табакерке, — честно признаться, лично мне все равно, будете вы моей невестой или нет…

Резким движением Диана высвободилась и метнулась к окну. В какую-то долю секунды Трейси оказался на ногах, поймал ее и развернул к себе лицом.

— Не спешите, дорогая. Так от меня не уйти.

Обняв девушку за талию, он привлек ее к себе. Диану затошнило от страха и что было силы она ударила его по лицу.

— Пустите! Как вы смеете!.. О, ради Бога, ну отпустите же меня!

Но он лишь крепче прижал ее к себе, одна рука, словно клещи, придерживала запястье, другой он обнимал ее за плечи.

— Нет уж, придется вам остаться, — улыбнулся он со злорадством, жадно оглядывая ее прекрасное гневное лицо. Огромные карие глаза сверкали, чувственные губы вздрагивали в гримасе отвращения. Секунду он любовался ей, а потом нагнулся и впился губами в алый рот.

Диана была не в силах ни сопротивляться, ни кричать. Томительная дурнота навалилась на нее, в голове все помутилось. Бедняжка едва дышала.

— Нет, клянусь Богом, уже поздно… — пробормотал герцог. — Вам лучше остаться, мадемуазель. У вас просто нет другого выхода…

И тут случилось непредвиденное. В последнем отчаянном усилии высвободиться Диана произнесла вслух имя того, кто, как она считала, находится в сотнях милях, где-то страшно далеко, за морями, и в ту же секунду ей ответил хрипловатый, полный холодной ярости голос:

— Вы ошибаетесь, Бельмануар!

Чертыхнувшись, Трейси отпустил девушку и развернулся.

На фоне темного окна со шпагой в руке и угрожающим блеском в синих глазах стоял милорд.

Трейси не сводил с него глаз, на лице его застыло выражение крайнего изумления.

Диана, едва веря своим глазам, потрясенная этим чудесным спасением, слепо шагнула к Карстерсу.

— Слава Богу! Слава Богу! О, Джек! — воскликнула она.

Он подхватил ее в объятия и бережно усадил на диван.

— Неужели вы сомневались, дорогая, что я приду?

— Но я думала… вы во Франции! — прорыдала она и уткнулась лицом в подушки.

Карстерс обернулся к герцогу.

Трейси, оправившись от первого потрясения, разглядывал его через лорнет.

— Вот уж поистине нечаянная радость, милорд, — насмешливо и высокомерно протянул он.

Диана, удивленная этим обращением, вскинула глаза на Карстерса.

— Я заметил, что шпага ваша в углу, прямо у вас за спиной, герцог! — бросил Джек и, подлетев к двери, повернул ключ в замке, а потом сунул его в карман.

Диана едва узнавала его сейчас: ни следа добродушия в сверкающих синих глазах, во всех движениях и манерах — ни капли мягкости и обходительности, обычно присущих мистеру Карру. Лицо его было бледным, как мел, рот превратился в плотную линию, ноздри раздувались.

Герцог с напускной небрежностью пожал плечами.

— Но, Карстерс, дорогой, почему собственно я должен драться с вами? — заметил он, уже, казалось, ничуть не смущенный этим неожиданным вторжением.

— Я предвидел этот ответ, ваша светлость. А потому изволил захватить вот это!

И с этими словами Джек швырнул ему шпагу, которую держал в руке. Она вонзилась в деревянный пол и задрожала.

Трейси с самым бесстрастным выражением лица взял ее в руки и взглянул на рукоятку.

Пальцы его конвульсивно сжались. И он устремил пронизывающий взгляд зеленых глаз на Джека.

— К вашим услугам, — вежливо ответил он и положил шпагу на стол.

Злобный блеск в глазах милорда немного угас, в уголках рта заиграла торжествующая улыбка. Он быстро скинул сюртук из тонкого бархата, затем — жилет и ножны, стянул тяжелые сапоги для верховой езды, заляпанные грязью, и подвернул манжеты рубашки, ожидая, когда герцог будет готов.

Словно во сне наблюдала девушка за тем, как отодвинули в сторону стол, как отмеряли расстояние, потом послышался звон стальных клинков.

Описав несколько осторожных кругов вокруг противника, милорд устремился в атаку, делая быстрые выпады и уворачиваясь от встречных ударов. Он изящно парировал несколько молниеносных и очень опасных выпадов герцога, издавая при этом короткие еле слышные смешки.

Полураскрыв губы и широко распахнув глаза, следила Диана за каждым их движением. Несколько раз ей казалось, что Карстерса того гляди пронзит острие, но всякий раз, словно по волшебству, он уворачивался и снова скрещивал с герцогом шпагу.

Один раз Трейси, сделав выпад, все же удалось пробить защиту противника и кончик его клинка распорол батистовый рукав рубашки милорда. Карстерс отступил, взмахнув шпагой, и, прежде чем Трейси успел обрести равновесие, ответил сокрушительным выпадом, высоко держа запястье. Кончик клинка устремился прямо герцогу в грудь.

Диана, закрыв глаза, ожидала услышать глухой стук падающего на пол тела Трейси, но его не последовало; вместо этого послышался топот и звон стали и, открыв глаза, она увидела, что герцог снова парирует удары милорда, причем делает это с необычайной легкостью и проворством.

Карстерс понимал, что долго ему не продержаться. Плечо, утомленное долгой скачкой, ныло просто невыносимо, запястье потеряло прежнюю гибкость. В голове стоял звон, и напрасно он старался игнорировать эти симптомы. Но глаза его по-прежнему сверкали боевым задором и неукротимым стремлением разделаться с противником.

Герцог, хотя и двигался несколько тяжеловесно, но фехтовал с почти сверхъестественным мастерством, безжалостно теснил соперника и казался неутомимым.

Карстерс же, напротив, двигался легко и быстро, точно пантера, в каждом движении его гибкого тела сквозила угроза.

Внезапно он сделал ложный выпад, направляя удар вовсе не туда, куда ожидал герцог. Тот отступил, когда Джон с неуловимой глазу быстротой взмахнул шпагой в той же позиции и клинки их скрестились. Трейси сделал стремительный выпад на всю длину руки и на белом рукаве у плеча милорда расплылось темно-красное пятно.

Диана испустила сдавленный крик. Она знала, что там находится старая рана. Герцог тут же опустил шпагу.

— Вы удовлетворены? — спокойно, с еле слышной одышкой осведомился он.

Милорд пошатнулся, затем, взяв себя в руки, отер тыльной стороной ладони пот со лба.

— Обороняйтесь! — ответил он, не обращая внимания на предостерегающий оклик девушки.

Трейси, пожав плечами, снова скрестил с Карстерсом шпаги и сражение продолжалось.

Глаза герцога, как казалось Диане, были почти закрыты, подбородок выдвинут вперед, зубы покусывали тонкую верхнюю губу.

Затем, к своему ужасу она заметила, что дыхание Карстерса стало прерывистым, а лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Невыносимой мукой было для нее сидеть вот так, неподвижно, не имея возможности вмешаться, тем не менее, она уже приготовилась при первой необходимости броситься возлюбленному на помощь. Внезапно милорд снова сделал ложный выпад и распорол рукав герцога, на пол закапала кровь.

Трейси, не обратив на рану ни малейшего внимания, отразил удар с такой силой, что шпага Джека дрогнула, а сам он отступил. Секунду казалось, что ему конец, однако неким непостижимым образом он все же сохранил равновесие и продолжал обороняться.

Диана вскочила на ноги, лицо ее побелело, почти как у Карстерса. Прижав руки к груди, с ужасом наблюдала она, что удары Джека уже не отличаются прежней точностью, а улыбка слетела с губ. Теперь они были полураскрыты, слегка кривились в болезненной гримасе, а между бровей залегла страдальческая складка.

Затем вдруг тишину огромного дома нарушил звон колокольчика — настойчивый и громкий.

Бледные губы Карстерса шевельнулись, но по движению их Диана прочитала, что то, должно быть, ее отец, и она, осторожно двигаясь вдоль стенки, направилась к двери.

Секунду спустя в коридоре послышались шаги и голоса: один веселый и звонкий, другой — более низкого тембра и мрачный.

На лице его светлости возникло какое-то совершенно дьявольское выражение, но Карстерс, казалось, ничего не видел и не слышал. Лишь нанес удар такой ловкости и силы, что герцог был вынужден отступить на шаг. Теперь громкие голоса желали знать, что происходит в запертой комнате, и тогда Диана, зная, что милорд уже на пределе, отчаянно забарабанила в дверь.

— Скорее, скорее! — кричала она. — Эй, кто вы там, ради Бога, заклинаю, ломайте же дверь! Она заперта!

— Бог мой, да там женщина! — воскликнул чей-то голос. — Послушайте, Дик, да там… там, никак, схватка!

— О, ну скорей же! — простонала несчастная Диана.

А затем послышался низкий голос:

— Отойдите от двери, мадам, сейчас мы сломаем замок!

Девушка быстро отскочила в сторону и обернулась к дуэлянтам — сражение шло уже возле окна. Эндрю разбежался и ударил плечом в толстую дубовую панель. Потом еще и еще. На третий раз замок не выдержал, дверь распахнулась и в комнату ввалился сэр Эндрю.

А там, у окна, продолжался поединок…

— Черт, будь я проклят!.. — пробормотал Эндрю, наблюдая за этой картиной. Подошел чуть ближе и только тут как следует разглядел Джека. Секунду смотрел на него, как громом пораженный, затем крикнул Ричарду: — Господи! Эй, Дик, сюда! Скорее! Смотри! Кто это?

Тут Диана заметила и второго — высокого джентльмена, очень похожего на ее возлюбленного. Он шагнул вперед и остановился возле Эндрю.

Далее все происходило с непостижимой быстротой. Она услышала страшный крик и не успела толком понять, что происходит, как Ричард выхватил свою шпагу из ножен и разъединил ею два скрещенных клинка. Узнав брата, Джек яростно воскликнул:

— Черт побери… Дик! Прочь… с дороги!

Трейси стоял, опираясь на шпагу. Дыхание со свистом вырывалось у него из груди, но на губах играла неизменная насмешливая улыбка.

Видя, что брат собирается снова налететь на герцога, Ричард оттеснил его, а затем вырвал шпагу из ослабевших пальцев.

— Не дури, Джек! Оставь его, слышишь? Я сказал, оставь!

И он зашвырнул шпагу Джека через комнату, и в тот же момент милорд пошатнулся и рухнул на пол.

В КОТОРОЙ ТРАГЕДИЯ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В КОМЕДИЮ

С приглушенным криком бросилась Диана туда, где неподвижно и беспомощно распростерлось на полу тело ее возлюбленного. Но Ричард опередил ее. Упал на колени рядом с братом и начал искать, куда он ранен.

Диана подняла на него встревоженные глаза.

— В плечо, сэр, это старая рана… О… А он… он не умрет?

Ричард лишь молча покачал головой и обнажил белое мускулистое плечо. Рана слабо кровоточила, и они вдвоем осторожно перевязали ее носовыми платками и салфеткой, взятой со стола.

— Думаю, это просто истощение, — нахмурился Ричард и поднес ладонь к бледным губам. — Дыхание ровное…

Диана, обернувшись через плечо, распорядилась:

— Кто-нибудь, принесите воды и коньяк!

— Сию минуту, мадам, — ответил Эндрю и вышел из комнаты.

Девушка снова склонилась над милордом, с тревогой всматриваясь ему в лицо.

— А он будет жить? Вы… уверены? Он, должно быть, скакал из самого Малтби… ради меня! — тут она поднесла безжизненную руку к губам и тихонько всхлипнула.

— Ради вас, мадемуазель? — удивился Ричард.

Она покраснела.

— Да. Он… то есть, мы… я…

— Понимаю, — мрачно протянул Ричард.

Она кивнула.

— Да… А герцог… он схватил меня… и привез сюда, насильно… а потом, появился он… и спас!

Ветер, дующий из окна, шевелил оборки на рубашке милорда. Длинная темная прядь выбилась из прически девушки. Она отбросила ее со лба и смотрела на Ричарда с удивлением.

— Извините, сэр, но… вы так на него похожи!

— Я его брат, — коротко ответил Ричард.

Глаза ее округлились.

— Брат, сэр? Но я не знала, что у мистера Карра есть брат.

— Мистера… у кого? — переспросил Ричард.

— Карра. Так это не его имя, да? Я слышала, как герцог называл его Карстерсом… и еще милордом.

— Да, он граф Уинчем, — ответил Ричард и протянул руку за кувшином с водой, который принес Эндрю.

— Боже милостивый! — ахнула Диана. — Но… но он говорил, что он разбойник?

— Это правда, мадам.

— Правда?.. Однако, как все это странно и так… на него похоже!

Она намочила платок и вытерла милорду лоб.

— Он все еще не пришел в себя, — нервно заметила она. — Вы совершенно уверены, что…