Представительный мужчина бальзаковского возраста попросил телефон. "Утопила в ванной!" - дерзко засмеялась я в ответ, оставляя его наедине с так и не ставшими явью желаниями. Молодой охранник супермаркета, оторвавшись от прессы, предложил отнести сумки к авто. Авто у меня пока еще не было, но отказываться я не стала. Ощущение беззаботного, беспечного счастья вместе с палящими лучами желанного летнего солнца словно кружили в танце, решив подарить мне максимум лучших мгновений. Даже таксист оказался приятным и вежливым, молодой еще, сам, наверняка, недавний студент, и мы уже спустя пару минут хохотали вместе, пересказывая друг другу студенческие приколы.

Отвергнув пропозицию донести пакеты до квартиры, - не хотелось радовать новыми сплетнями трио бабулек у подъезда, которые наверняка еще так и не завершили тему "Юля и байкеры", - я подхватила пакеты и направилась к подъезду.

Внезапно услышала торопливые шаги за спиной и недоуменно обернулась. Меня догонял мужчина в темных очках и цветастой рубашке. Что-то напрягло в его осанке... Военный?

- Юлия Беспалова? - запыхавшись, словно от быстрого бега, осведомился он. Я сдвинула брови, когда его рука уверенно скользнула в карман, и в следующий момент продемонстрировала мне развернутое удостоверение. СБУ, Анатолий-какой-то-там, фамилию я не запомнила, оперуполномоченный и звание - оно тоже вылетело у меня из головы в тот же миг. Я ощутила липкие ростки мерзкой тревоги. Мент. Мое радужное настроение начало медленно скатываться в минор. Да уж, дяди милиционеры давно не дяди Степы из мультиков.

- Это я, - выдавив улыбку и сглотнув, неуверенно произнесла я.

- Мы можем с вами поговорить?

- Я арестована?

- Нет, пара вопросов, к вам никаких претензий. Мы можем подняться к вам в квартиру?

- Нет, у меня бардак. - С утра мы с Элей играючи за четверть часа вычистили ее до блеска, но знать об этом представителю доблестной милиции не стоило. Поборов раздражение, я скосила глаза на отвисшие челюсти бабушек на лавочке. Мужчина перехватил мой взгляд, и понимающе улыбнулся.

- Я на авто, можем...

- Не стоит, тут есть беседка рядом. - Отойдя от первичного испуга и призвав на помощь свою стервозность, я решительно протянула ему пакеты с продуктами. - Режут руки, буду вам признательна...

Он подхватил их без протеста и даже без недовольства. Присев на лавочку, я достала сигарету и вопросительно посмотрела ему в глаза.

- Анатолий... Чем могу быть полезна?

Мент был настроен благодушно. Видимо, исходя из классики жанра, это хороший полицейский. Расстегнув молнию на кожаной коричневой папке, он уверенно вытащил три фотографии, неспеша развернул ко мне и, не говоря ни слова, достал из кармана пачку "Kent" и закурил.

Любопытство пересилило. В надежде, что я увижу на этих фотографиях Дмитрия с подписью " Его разыскивает милиция", я подалась вперед.

Че за противный дядька? На меня смотрела, выражаясь их сленгом, "протокольная рожа". Аккуратная, длинная эспаньолка, усы, абсолютно бритый череп с вензелем тату, пронзительный взгляд то ли криминального авторитета, то ли беспощадного убийцы. В профиль, на второй фотке, был виден шрам, слегка пересекающий висок. Третье фото демонстрировало этого кадра во весь рост - в военной форме на фоне песков. Пустыня? Серьезно.

- Что это? - сдвинула я брови, потеряв интерес к персонажу.

- Юлия, вам знакомо имя Виктор Строгов?

- Нет, впервые слышу, - я пожала плечами. Тревога от встречи с представителем закона отступила окончательно. - А что он натворил, и кто он такой?

- Недостижимая мечта интерпола, - охотно отозвался Анатолий. - Наемный убийца. Его список смертей исчисляется десятками.

- Капец. Но при чем здесь я?

Фраза о десятках меня не впечатлила. Дитя современного кинематографа, я вряд ли поразилась бы и тысяче.

- Ни при чем, Юля. Сейчас проверяем любую ниточку, ведущую к нему. Любую информацию. Есть версия, что у него то ли дочь, то ли... Любовница вашего возраста. Вы точно его не встречали?

От сердца отлегло. Любовница этого монстра? Лучше Дима с кнутом в руках.

- Точно. У меня отличная зрительная память.

На прощание он вручил мне свою визитку. Опер. Не ошиблась. Я набралась смелости.

- Анатолий... эээ .. Константинович, - прочла на визитке. - Я обязательно позвоню, вдруг вспомню, что вряд ли... Или увижу... Скажите, в случае преследования... Совершенно другой человек, но все же... Я смогу вам позвонить и рассчитывать на вашу помощь?

На миг в его непроницаемом лице появилось нечто похожее на участие.

- Юлия, вам угрожают? Кто-то посмел вас обидеть?

- Нет пока, - пожала я плечами. - Но все же... И еще, я уеду домой скоро. В Крым... Я же вам не нужна? В смысле, показания, и все такое...

- Нет, Юлия. Если вспомните, боюсь, придется вам вернуться... Но никакой подписке о не выезде не будет. И да, звоните в любой момент. Я сделаю все, что в моих силах.

- Юлечко, а що вид тебе милиционэр хотив? - подпрыгнула на лавке бабуля-националистка, впившись в меня любопытными глазами. Надо было, наверное, пулей прошмыгнуть, но тяжелые пакеты заставили сделать перерыв. Не знаешь, что хуже! Хотя, если б этот Анатолий донес их до квартиры - во-первых, знал бы, где я живу, во-вторых, клеймо шлюхи укрепилось бы за мной еще прочнее. А то и преступницы.

- Здоровья вам, тятя Галя, - ослепительно улыбнулась я. - И вам, - такая же улыбка старой мымре в шляпе. Как они меня достали! - А он не милиционер вовсе, он.... Ой! - я театрально поднесла обе руки ко ко рту и отчаянно замотала головой.

- Що, Юлечко? Кто вин?

- Ты скажи нам, милая, мы ж его, если надо, прогоним со двора! - подпрыгнула Шляпа.

Ага. Заплюем ядом, пригрозим Сатаной, заставим уступить место в транспорте, отдадим на растерзание в собес. Ибо мафия бессмертна.

- Вы будете молчать? - я присела между ними, едва не задохнувшись в удушливом облаке тяжелой парфюмерии. - Поймите, все очень серьезно... Только никому, хорошо?

Повеяло резкой прохладой от синхронного энергичного кивания.

- Он... - я выдержала мхатовскую паузу, - Он... Он агент под прикрытием. Он занят поимкой очень опасного преступника...

- С бородой, того! - обрадовалась Шляпа.

Класс. Надеюсь, опер проявил чувство такта, показывая им фотопортрет подозреваемого, и не связал заведомо с моим именем.

- Да. Он террорист и убийца младенцев, вот его и ищет. Его кодовое имя - Энакин Скайвокер, позывной - Джедай. С бородой - Оби Ван Кеноби. Только никому!

- Ни, Юлечко, ми цього... Эхина Сковородкера никому не видамо!

- Страна рассчитывает на ваше молчание! - я сжала ладони обоих пенсионерок. - И на ваш патриотизм!

Месяц горячих дискуссий им обеспечен. Я, не дав им опомниться, схватила пакеты и забежала в подъезд. Надсадно завопил мобильный, очень вовремя, как всегда. Бросив пакеты в коридоре, я захлопнула дверь и, не глядя, нажала кнопку ответа.

- Да!

- Здравствуй, Юля, - ответила труба голосом Димы. - Сколько раз мне еще с тобой провести беседу, чтобы ты перестала отключать телефон и вносить меня в черный список?

Мляяяя... От досады я сползла по стене на пол. Он словно прочитал мои мысли.

- Ты думала, для меня проблема купить новый стартовый пакет? Или навестить тебя дома? Отвечай.

- Думаю, для тебя не проблема выкупить компанию оператора целиком. И пока ты не начал мне рассказывать, что за меня переживаешь - я тебя освобождаю от этой ответственности. Мы расстались! Пора бы поискать тебе новый объект для своей гипертрофированной заботы!

- Истерика, Юлия?

- Сухие аргументы, Дмитрий! - я с трудом расстегнула босоножки и упала на постель. - Я х...ю от твоей заботы! А вдруг у меня стресс после твоих материалов? Вдруг элемент "использование посторонних предметов" напрочь сломал мою уязвимую, нуждающуюся в твоей защите психику?

- Прочитала, стало быть. - Меня покоробило от самодовольства в его голосе. - Расставила цифры?

- Поржала от души!

- Совершенно напрасно. Там нет ничего смешного. Вопросы?

- Есть, - злорадно протянула я. - Какая стадия мании величия у моего многоуважаемого собеседника?

- Я задал вопрос. - Казалось, от этого тона телефон превратился в осколок льда. И даже хуже - в некий моментальный проводник чужой воли. Дыхание перехватило, и я ощутила себя самым глупым и беззащитным человеком на свете.

- Только один... - ненавидя свой дрогнувший голос, ответила я. - Мне... Обязательно все это делать?

- Тебе - нет, - голос не потеплел ни на градус. - Все, что ты найдешь для себя допустимым, с тобой делать буду я.

- Н..но... Там и пяти пунктов не наберется... Я... - словно гипноз, невероятная черная магия этого властного голоса - даже на расстоянии, - пришибла меня многотонной глыбой, не позволяя вырваться из этих сладких оков. Трусики увлажнились моментально. Мимоходом вспомнился поцелуй горячего воска, обжигающий, застывающий, стягивающий кожу, а вслед за ним - резкий болезненный рывок. От этого возбуждение только усилилось. Я замотала головой. Нет, нет, нет! Я не такая ипанутая, как он! Я не могу получать от таких вещей удовольствие!

- Дорогая, - отозвалось красное существо, восседавшее на левом плече, - Ты уже получаешь.

Ангел самозабвенно подпиливал ногти, игнорируя мое требование вступиться и надрать дьяволенку хвост.

- Я же знаю, что он прав - чего ради? О чем ты думала вчера, засыпая? Чтобы он отвез тебя в далекие края, где никто бы не спас, и проделал с тобой большую часть того, с чего вы с подругой проорали до судорог!

Вряд ли я хотела фистинг во всех его видах, прещепки на все нервные окончания и передачу кому-то. Дело было не в воздействиях. Подсознательно я хотела просто покориться властному мужчине, но без использования всего этого трэша. Как бы сильно мы вчера не хохотали, я ведь параллельно с весельем расставила эти коварные цифры, и на самых невинных практиках горели твердые пятерки....

- Юля, поэтому я уже пять минут жду твоего ответа - что тебя во всем этом так сильно пугает?

- Ты! - сбросив сети острого очарования, ответила я. Получилось не грубо. Получилось отчаянно и обреченно. - Я бы осталась с тобой, если бы ты... Если бы ты не настаивал на этом кошмаре. Это не мое! Я никогда не смогу получить от этого удовольствия. Даже если я его получаю, меня ломает потом не по-детски!

Что еще мне надо было сказать, чтобы пробить бронежилет его невозмутимости?..

- Это нормально. Пока ты отталкиваешь меня, так и будет. Но все исправить очень легко. Главное, чтобы ты оставалась рядом со мной. Чтобы я мог снять твою тревогу и чувство вины. Тогда будет лишь эйфория, и никаких переживаний. Но ты даже не даешь мне шанса тебе это показать!

От непонятной грусти и сожаления в его голосе мне стало не по себе. Но я, при всей искренности этого тона, не могла воспользоваться преимуществом превосходства. Я все еще оставалась жертвой, и, кажется, мне было... Комфортно?


- Дима, ну зачем тебе я? У тебя были партнерши, которые находили во всем этом удовольствие. Которые просто знали, что с этим делать. Любая девушка из вашей... тусовки была бы счастлива тебе все это дать!

- Любая... Но она - не ты, так ведь?

Это было... Приятно. Долбаный змей-искуситель!

- Дима, - выдохнула я. - Я скоро домой уеду. На месяц, как минимум. Давай проветрим свои мозги и, когда я вернусь, вновь возвратимся к этому разговору?

- Домой? - в голосе заскользили стальные нотки. - Ты не говорила мне, что уезжаешь!

- Так получилось. - тревога и даже растерянность собеседника - показалось или нет?

- Ты же не вернешься.

- Как это - не вернусь? А учеба?

- Я не о вузе. Ты все уже решила для себя, что нам не по пути, и твой побег - не просто так. Юля, ответь сама себе. Ты же не боли боишься. И не всех тех страшилок, что смеха ради повыкладывали в интернет. Ты боишься потерять себя, но я предлагаю тебе совсем другое - найти себя. Насчет крутой работы или же личного бизнеса - я не шутил. Это не взятка. Это моя забота о тебе, о твоем развитии как личности. Пустоголовой дуре я бы такого не предлагал - я просто не могу позволить твоим мозгам прозябать в офисе и терпеть нападки руководства, пытающегося залезть тебе под юбку или же просто использовать твой энтузиазм, чтобы завалить чужой работой при минимальной зарплате. Ты понятия не имеешь, сколько талантливых и амбициозных сотрудников перегорело, просто заваривая кофе и снимая ксерокопии с документов, когда их идеи нагло присваивались. Не знаю, все ли ты материалы прочла, но наверняка читала о том, что Мастер в ответе за свою рабыню, и оберегает ее до последнего. Даже жертвуя собой.