Он ласкал ее, впитывал ее дрожь, пока воздух вокруг них не загустел сладким сиропом.

И когда Митч овладел ею, Роз чуть не разрыдалась, но он не спешил, подводя ее все выше и выше к новому пику с почти нечеловеческим терпением. У нее не осталось выбора. Она потеряла всякий контроль над своим телом. Она могла только дрожать, только изнывать от сладкой боли и наслаждаться, наслаждаться...

И, сорвавшись в пропасть, она не упала, а будто взлетела.

Роз еще дрожала. Она говорила себе, что это смешно и глупо. Ну и пусть. Она ничего не могла с этим поделать.

—Пытаюсь найти в своем лексиконе подходящие слова.

Губы Митчелла зашевелились у ее горла.

—Как насчет «Блеск!»?

Отяжелевшими руками она пригладила волосы.

—Наверное, самое подходящее. Три оргазма.

—Четыре.

—Четыре? — Ее голос был таким же затуманенным, как ее зрение. — Наверное, я разучилась считать.

—А я нет!

Она услышала озорное удовольствие в голосе Митча и увидела такое же на лице, когда он перевернулся на спину.

—Я умираю от блаженства и должна признать, что в первый раз в жизни испытала четыре оргазма.

Митчелл нашел ее руку, переплел их пальцы.

—Держись за меня, крошка, и он не будет последним.

Роз расхохоталась и перекатилась на него.

—Гордишься собой?

—А то!

—Я тоже тобой горжусь. — Она прижалась щекой к его груди и закрыла глаза. — Мне на пробежку в шесть.

—Утра?

—Да. Если хочешь присоединиться, в соседней спальне Харпер держит запасную одежду.

—Ладно.

Роз уже готова была провалиться в сон, но на секунду вынырнула.

—Она оставила нас в покое.

—Я знаю.


14

В костюме и при галстуке, с желтыми розами и коробкой шоколадных конфет, Митчелл Карнейги поднялся на лифте на третий этаж жилого комплекса для престарелых. Ответное письмо Кларисс Харпер было коротким и официальным — такое и должна была написать южная аристократка, каковой старая дама себя считала. Ни Роз, ни какие-либо другие обитатели Харпер-хауса не были упомянуты ни словом. Кларисс не согласилась на встречу, а снизошла до аудиенции. В общем, Митчелл понял, что без строгого костюма не обойтись, и, помня инструкции Роз, прихватил розы и дорогие конфеты.

Он нажал на кнопку звонка и приготовился очаровывать и убеждать.

Женщина, открывшая дверь, была молода — едва ли больше двадцати, одета в простую черную юбку, белую блузку и практичные туфли на низком каблуке. Каштановые волосы стянуты в старомодный пучок, совершенно не подходящий ее юному худому личику.

Она производила впечатление забитого, вымуштрованного щенка, который принесет шлепанцы, не оставив не то что царапинки, даже вмятинки от зубов.

—Доктор Карнейги? Прошу вас, входите. Мисс Харпер ждет вас.

Голос женщины, тихий и учтивый, оказался под стать ее внешности.

—Благодарю.

Митч вошел и сразу оказался в гостиной, забитой разномастной антикварной мебелью. Среди всего прочего его наметанный глаз коллекционера отметил секретер эпохи Георга III и шкаф-витрину эпохи Людовика XVI.

Кресла без подлокотников... Похоже, итальянские. Козетка времен королевы Виктории и даже на вид жутко неудобная.

Огромное количество статуэток с бросающимся в глаза преобладанием пастушек, кошек и лебедей, аляповатые вазы... Каждая фарфоровая ли, хрустальная ли безделушка покоилась на отдельной до хруста накрахмаленной круглой либо прямоугольной салфеточке.

Стены карамельно-розовые, а бежевый ковролин едва угадывался под коврами и ковриками с цветочным узором. Запах стоял такой, будто комод из древесины кедра вымочили в лавандовой воде.

Конечно, все сияло. Если хоть одна пылинка посмела нарушить это величие, тихий щенок выследил бы и уничтожил ее немедленно.

—Пожалуйста, присаживайтесь. Я сообщу мисс Харпер, что вы пришли.

—Благодарю вас, мисс...

—Полсон. Джейн Полсон.

—Полсон? — Митч мысленно перебрал имена на семейном древе. — Вы родственница мисс Харпер по отцовской линии.

Бледные щеки окрасил слабый румянец.

—Да, я прихожусь мисс Харпер внучатой племянницей. Прошу меня извинить.

«Бедная девочка!» — подумал Митч, когда она выскользнула из гостиной.

Протиснувшись между мебелью, он приговорил себя к одному из жестких инквизиторских кресел. Еще через пару секунд послышались шаги и стук.

Хотя Кларисс Харпер была худа как щепка, хрупкой, несмотря на возраст, она не выглядела. Даже наоборот. Видно, время стесало все лишнее, оставив крепкий стержень.

Кларисс была в платье лилового цвета и опиралась на трость из эбенового дерева с костяным набалдашником. Ее прическа напоминала белоснежный шлем, а лицо, такое же худощавое, как тело, оказалось испещрено морщинами, плохо замаскированными толстым слоем пудры и румян. Губы, тонкие, как лезвие бритвы, были ярко-алыми.

В ушах и на шее мерцали жемчуга. На пальцах, как надраенная латунь, сверкали кольца.

За старухой семенила ее «собачка».

Митчелл, выучивший свою роль назубок, вскочил на ноги и даже умудрился слегка поклониться.

—Мисс Харпер, для меня огромная честь познакомиться с вами.

Он подхватил протянутую руку и поднес ее к губам.

—Я очень благодарен вам за то, что смогли уделить мне время, — Митч протянул Кларисс розы и конфеты. — Это знак моей признательности.

Надменный кивок вполне мог сойти за одобрение.

—Благодарю вас. Джейн, поставь эти милые цветы в минтон[17]. Пожалуйста, садитесь, доктор Карнейги. Ваше письмо меня заинтриговало. — Кларисс уселась на козетку и оперлась на свою трость. — Полагаю, вы не мемфисец.

—Это так. Мои родители и сестра все еще живут в Шарлотте, а сын учится здесь в университете. Я переехал, чтобы быть поближе к нему.

—Вы и его мать в разводе, не так ли?

Старуха провела расследование. Ну и отлично. Он тоже не дремал.

—Да, верно.

—Я не одобряю разводы. Брак — дело серьезное.

—Безусловно. В крушении нашего семейного корабля виноват я, — Митч не поежился под буравящим взглядом старухи, не отвел глаза. — Я алкоголик и, хотя уже много лет не пью, причинил жене много горя. Рад сообщить, что после развода со мной она вышла замуж за хорошего человека и мы поддерживаем теплые отношения.

Кларисс поджала ярко-алые губы, кивнула:

—Уважаю мужчин, которые берут на себя ответственность за свои ошибки. Если мужчина не может вовремя остановиться, он не должен пить. Вот и все.

Старая ведьма.

—Я тому доказательство.

Несмотря на почти восемьдесят лет за плечами, Кларисс сидела, совершенно не сутулясь.

—Вы преподаете?

—Преподавал. В настоящее время я целиком занят исследованиями и написанием семейных историй и биографий. Наши предки — наш фундамент.

—Вне всякого сомнения, — она перевела взгляд на вернувшуюся с цветами Джейн и рявкнула: — Нет, не туда! Сюда и поосторожнее. И позаботься об угощении. Мы должны проявить хотя бы элементарное гостеприимство.

После этого старуха снова обратила свое высочайшее внимание на Митча.

—Вы интересуетесь семьей Харпер.

—Очень интересуюсь.

—Тогда вам должно быть известно, что Харперы — не только мой фундамент. Они неотъемлемая часть фундамента округа Шелби и, безусловно, штата Теннесси.

—Мне это очень хорошо известно, и я надеюсь по достоинству отразить их вклад. Поэтому я и приехал к вам, мисс Харпер. За вашей помощью, за вашими воспоминаниями... И за надеждой, что со временем вы доверите мне какие-либо письма или дневники, письменные документы, которые помогут мне написать подробную и достоверную историю семьи Харпер.

Вошла Джейн с чайником и чашками на большом подносе. Митч поспешил к ней:

—Позвольте помочь вам.

Девушка метнула испуганный взгляд на старуху, но поднос отдала.

—Спасибо.

—Налей нам чаю, девочка.

—Мисс Полсон приходится вам внучатой племянницей по отцовской линии, — непринужденно начал Митч. — Должно быть, приятно, когда рядом родной человек.

Кларисс царственно вскинула голову.

—Семейный долг превыше всего. Полагаю, вы далеко продвинулись в вашем исследовании.

—Да. Если позволите... — он открыл портфель и достал заготовленную для Кларисс папку. — Возможно, вы с удовольствием посмотрите это. Генеалогия... семейное древо, составленное мной.

Кларисс взяла папку одной рукой, пошевелила пальцами другой, и Джейн тут же протянула очки для чтения на золотой цепочке.

Пока старуха просматривала бумаги, Митчелл давился травяным чаем.

—Сколько вы за это хотите?

—Подарок, мисс Харпер, поскольку вы не заказывали мои услуги. Я прошу вашей помощи в проекте, в котором очень заинтересован.

—Доктор Карнейги, проясним сразу, что я не потерплю в дальнейшем никаких финансовых претензий с вашей стороны.

—Это ясно.

—Я вижу, вы добрались до восемнадцатого столетия, когда первый из моих предков эмигрировал из Ирландии. Вы собираетесь углубиться в прошлое еще больше?

—Да, хотя планирую сосредоточиться на семье здесь, в Теннесси, на том, чего достигли ваши предки, приехав в Америку. На их ведущей роли в промышленности, культуре, общественной жизни. А самое важное в моем расследовании — сами члены семьи. Браки, рождения, смерти.

Кларисс посмотрела на него в упор. За стеклами очков сверкнули хищные ястребиные глаза.

—Почему сюда включена прислуга?

Вопрос скользкий, но у Митча был ответ.

—Просто потому, что они жили в доме. Они часть пейзажа. Кстати, я связался с женщиной, прапрабабушка которой во времена детства вашей матери Виктории была одной из экономок Харпер-хауса. Меня интересуют не только блестящие приемы, которыми славились Харперы, но и их повседневная жизнь.

—И грязное белье? — фыркнула Кларисс. — Пересуды слуг?

—Уверяю вас, я вовсе не намереваюсь написать роман, в котором под вымыншенными именами выведены реальные лица. Я заинтересован в подробной, основанной на реальных фактах истории рода. В такой семье, как ваша, мисс Харпер, — добавил Митч, кивнув на папку, — безусловно, было много триумфов и трагедий, скандалов и примеров добродетели. Я не могу и не стану исключать ничего, что вскроется в ходе моего расследования, но верю, что история вашей семьи и ее наследие выше любых свойственных людям слабостей.

—А слабости и скандалы придают пикантность... Пикантность хорошо продается.

—С этим я спорить не буду. Однако мы могли бы сказать, что ваш вклад в книгу сделает ее интереснее.

—Могли бы, — Кларисс отложила папку и сделала глоток чаю. — Вы уже наверняка связались с Розалинд Харпер.

—Да.

—И она... сотрудничает.

—Мисс Харпер оказалась весьма полезной. Я некоторое время поработал в Харпер-хаусе. Потрясающее поместье! Памятник всему, что создала ваша семья, приехав в округ Шелби. Очарование, изящество, преемственность...

—Харпер-хаус построил мой прапрадед. Его сын сохранил поместье в войне с северными завоевателями. Мой дед расширил и модернизировал дом, преумножив его историю и традиции.

Митч ждал упоминания о вкладе в поместье ее дяди, но Кларисс замолчала, и он кивнул.

—Харпер-хаус — главная достопримечательность округа Шелби и свидетельство величия вашей фамилии.

—Самый старый дом подобного рода, которым владела одна семья. На самом деле его вообще не с чем сравнивать ни в Теннесси, ни где-либо еще. Очень жаль, что мой родственник не сумел произвести на свет сына и сохранить семейное имя.

—Мисс Харпер использует семейное имя.

—И устроила из поместья цветочную лавку! — Кларисс подкрепила свои слова очередным презрительным фырканьем и взмахом унизанных кольцами пальцев. — Остается лишь надеяться, что ее старший сын, когда унаследует дом, проявит больше ума и достоинства, хотя пока оснований для такого оптимизма нет.

—Ваша семья всегда занималась торговлей, производством, бизнесом.

—Не в доме. Возможно, я и соглашусь оказать вам содействие, доктор Карнейги, поскольку мою кузину Розалинд вряд ли можно считать хорошим источником информации о нашей семье. Как вы уже могли понять, мы не общаемся.

—Очень жаль это слышать.

—Вряд ли могло сложиться иначе. Мне говорили, что даже сейчас в Харпер-хаусе живут совершенно посторонние женщины, причем кто-то из них с севера.

Кларисс сделала паузу, и Митч понял, что она ждет подтверждения.

—Полагаю, в доме есть гости. Одна из них дальняя родственница первого мужа мисс Харпер.

—С внебрачным ребенком! — Ярко накрашенные губы снова сложились в тончайшую линию. — Отвратительно.