—Не предупредив! Он что, глупый?

—Именно об этом я его и спросила... Харпера. А потом он — Митч — пришел сюда весь промокший, потому что гулял по питомнику, осматривался. А сейчас идет в главный дом.

Стелла отвернулась от компьютера.

—Хейли, что ты затеваешь?

—Ничего. Просто наблюдаю и констатирую. Он ни с кем не встречается, она ни с кем не встречается, — Хейли подняла руки, выставив указательные пальцы, и соединила их. — Теперь они будут часто видеться. Он такой красивый и такой милый! Я уговорила его купить веночек, три мини пуансетии и рождественский кактус. Ну, кроме елочки, конечно.

—Господи, Хейли!

—Он не сумел отказаться, и это тоже было очень мило. Если Роз на него не западет, то я вполне могла бы, — в ответ на пристальный взгляд Стеллы Хейли расхохоталась. — Ладно, я пошутила. Митчелл Карнейги годится мне в отцы, но для Роз он идеален. Поверьте мне, я в этом понимаю. Разве я ошиблась насчет вас и Логана?

Стелла посмотрела на огромный аквамарин в кольце, подаренном Логаном, и вздохнула:

—С этим не поспоришь. Но я твердо заявляю — мы ограничиваемся наблюдением. Хотя не отрицаю, наблюдать будет очень весело.


4

Обычно, увлеченный работой, Митч вспоминал об уборке, только когда уже некуда было присесть или поставить чашку кофе. В просветах между проектами он потихоньку разгребал все. Во всяком случае, как-то перегруппировывал завалы.

Он честно обращался в фирмы по уборке квартир. Регулярно к ним обращался, но уборщицы у него не удерживались, и кроме самого себя — это он охотно признавал — винить было некого.

Он забывал, на какой день назначена уборка, и именно в этот день уезжал по делам, в библиотеку или архив. Или поиграть с сыном в баскетбол на площадке один на один либо на компьютере. Вероятно, в этой забывчивости отчасти было что-то от Фрейда, но Митчу не хотелось столь глубоко в себе копаться.

Случалось, что он не забывал и впускал прибывшую команду уборщиц в свою запущенную квартиру. Те в ужасе таращились, прикидывая, сколько работы предстоит, и во второй раз на эту удочку не попадались.

Однако ради праздника мужчина должен навести порядок или хотя бы попытаться. Целый день Митчелл выносил из квартиры мусор, выметал, пылесосил, отскребал, оттирал, отмывал и, в конце концов, признал, что будь это его оплачиваемая работа, он бы тоже сбежал.

И все-таки приятно вернуть относительный порядок в свое жилище, увидеть освобожденные от завалов столешницы, сиденья стульев и прочие горизонтальные поверхности! Правда, он не тешил себя надеждой, что наведенной чистоте суждена долгая и счастливая жизнь, но пока все очень даже неплохо, и растения, которые Хейли уговорила его купить, придают квартире праздничный вид.

А елочка... Ну просто гениальная идея, причем осенившая лично его. Не придется, проклиная все на свете, вытаскивать из кладовой ящик, бороться с деталями искусственной елки и распутывать электрические гирлянды, как непременно выяснится, с доброй половиной перегоревших лампочек. Сегодня он всего лишь поставит нарядное деревце на столик — подлинный Хепплуайт[7], между прочим, — у окна в гостиной и воткнет вилку в розетку.

На входную дверь Митчелл повесил веночек, на кофейный столик поставил цветущий кактус, а на бачок унитаза пристроил три крохотные пуансетии, украсив таким образом и ванную комнату. И к тому времени, как раздался стук в дверь, он успел принять душ и натянуть чистые джинсы с рубашкой.

Босой, с еще влажными волосами, Митч прошлепал через гостиную... и ухмыльнулся единственному человеку, которого любил безоговорочно и безгранично.

—Забыл свой ключ?

—Хотел убедиться, что не ошибся адресом, — Джошуа Карнейги щелкнул пальцем по зеленой хвое. — У тебя на двери веночек.

—Рождество.

—Я что-то об этом слышал, — Джош вошел, и его глаза, ярко-зеленые, как у отца, широко распахнулись.

Повыше Митча и такой же худощавый, Джош был одет без особых изысков — в серую хлопчатобумажную фуфайку, мешковатые джинсы и баскетбольные кроссовки «Найк». Темные волосы взлохмачены, но не потому, что парень забывал постричься, как отец, а потому, что ему так нравилось.

—Блеск! Ты нашел новую фирму по уборке квартир? Они выплачивают «боевые»?

—Нет, к сожалению. Я вообще думаю, что восстановил против себя все клининговые компании западного Теннесси.

—Так ты сам прибрался? — Поджав губы, Джош прошелся по гостиной. — И у тебя комнатное растение... с цветочками!

—Заберешь его.

—Хорошо...

—Не то я его уморю. Я уже слышал его тяжкие вздохи. Не хочу брать грех на душу.

—Договорились... — Джош рассеянно потянул мочку уха. — Освежит мою комнату в общежитии. Эй... У тебя еще и елочка. И свечи.

—Рождество, — повторил Митч, а Джош, наклонившись, уже нюхал толстенную красную свечу.

—Душистые свечи. И, если не ошибаюсь, ты пылесосил, — Джош прищурился, оглянулся на отца. — У тебя есть женщина.

—К сожалению, нет... Кока-колу хочешь?

—Давай, — качая головой, Джош направился к ванной комнате. — Я в туалет. У нас сегодня пицца?

—Как скажешь.

—Тогда пицца, — решил Джош. — Пеперони и сосиски. Двойной сыр.

—Мои артерии закупориваются от одних этих слов! — крикнул Митч, доставая из холодильника две банки колы.

Он по личному опыту знал, что сын мог бы питаться одними пиццами и оставаться поджарым, как борзая, взявшая все призы.

Эх, хорошо бы снова стать двадцатилетним!..

Митчелл набрал номер местной пиццерии, заказал большую пиццу для Джоша и среднюю вегетарианскую для себя. Когда он обернулся, сын стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив ноги в лодыжках.

—У тебя цветы на унитазе.

—Пуансетии. Рождество. Специальное предложение.

—У тебя появилась женщина. Если не в постели, то уж в поле зрения точно. Давай колись.

—Никакой женщины, — Митч перебросил одну из банок Джошу. — Чистая квартира и несколько праздничных штрихов.

—Я сумею тебя разговорить. Где вы познакомились? Она сексапильная?

—Ничего не скажу, — рассмеявшись, Митч открыл свою банку.

—Я все равно из тебя все вытяну.

—Нечего вытягивать, — Митч протиснулся мимо сына в гостиную. — Пока.

—Ага, как же! — Джош проследовал за отцом, развалился на диване, закинул ноги на кофейный столик.

—Повторяю. Ни слова не скажу. И твое «ага» преждевременно. У меня просто праздничное настроение. Книга закончена, а это значит, что скоро по почте придет чек. Я начинаю новый интересный проект...

—Уже? И никакой передышки?

—Предложение поступило довольно давно, им пора заняться вплотную. Это лучше, чем думать о рождественских покупках.

—А зачем о них думать? До Рождества еще пара недель.

—Узнаю моего мальчика, — Митч отсалютовал банкой колы. — Как поживают твоя мама и Кит?

—Хорошо. Отлично, — Джош глотнул из своей банки. — Мама вся на нервах из-за праздников. Ну, ты же ее знаешь.

—Да, конечно, — Митч легко шлепнул сына по колену. — Твоя мама хочет, чтобы ты провел праздники дома. Никаких проблем, Джош. Это нормально. Так и должно быть.

—Ты мог бы приехать. Ты знаешь, что мог бы.

—Знаю и ценю. Но лучше я поболтаюсь здесь. Мы отметим Рождество до твоего отъезда. Маме важно, чтобы ты был дома. Ее право. И тебе это тоже важно.

—Мне не хочется оставлять тебя одного.

—Не одного. С любимой миской хлопьев.

Тема все еще была болезненной, но Митчелл знал, что сам виноват.

—Ты мог бы поехать к бабушке.

—Ради бога! — жалобно воскликнул Митч, состроив страдальческую гримасу. — Как ты можешь желать мне такое?

Джош хмыкнул.

—И надел бы свитер с оленями, который она связала тебе пару лет назад.

—К сожалению, в эти праздники в нем будет щеголять какой-нибудь милый бездомный. Когда ты уезжаешь?

—Двадцать третьего.

—Можем отпраздновать двадцать второго, если ты свободен.

—Конечно. Я только успокою Джули. Ей придется ехать или к матери в Огайо, или к отцу в Лос-Анджелес. Тяжелый выбор. Они оба давят на нее, твердят всякую ерунду о дочернем долге, вбивают чувство вины. А она, бедняжка, не хочет видеть их обоих, и то плачет, то ругается, то ругается и плачет одновременно.

—Мы, родители, отлично умеем портить жизнь нашим детям.

—Ты ничего не портил, — Джош отхлебнул колы, повертел в руках банку. — Я не лезу в ваши отношения, но должен сказать, что ни ты, ни мама никогда не пытались перетянуть меня на свою сторону или сделать яблоком раздора. Я волей-неволей сравнивал свои воспоминания с дерьмом, в которое втянули Джули. Вы с мамой всегда меня щадили. Никогда не заставляли выбирать между вами. Полный отстой, когда родители вмешивают детей. Надолго отравляет жизнь.

—Да, надолго.

—Ты знаешь, я помню все, что было перед тем, как вы разошлись. Напряжение помню. Но даже тогда ни один из вас не пользовался мною как оружием против другого. А именно это творят с Джули, и я понимаю, как мне повезло. Ну, я просто хотел это сказать.

—Это... это приятно было услышать.

—Тогда после столь глубокомысленного признания я схожу за второй банкой колы. Предпраздничное шоу должно продолжаться.

—Полностью с тобой согласен, — Митч нашел телевизионный пульт, размышляя, чем заслужил такого сына.

—Эй, приятель! — донеслось с кухни. — У тебя тут чипсы с солью!

Стук в дверь слился с хрустом разрываемого пакета. Ухмыльнувшись, Митч поднялся и взял бумажник, чтобы расплатиться за пиццу.


—Хейли, помоги. Я никак не могу выбрать! — Пока мальчики плескались в смежной ванной комнате, Хейли и Стелла решали очень важные проблемы. — Сексуальные черные босоножки, которые меня точно убьют, или более элегантные лодочки?

Стелла встала. На одной ноге — босоножка на высоченном каблуке, на другой — лодочка на более низком.

Хейли, метавшаяся по спальне Стеллы, остановилась, бросила взгляд на ноги Стеллы и снова зашагала взад-вперед.

—Сексуальные.

—Этого-то я и боялась. Ладно.

Стелла разулась и убрала отвергнутую пару в шкаф. Ее вечерний наряд был разложен на постели, выбранные украшения ждали своего часа на комоде. Оставалось лишь уложить мальчиков, одеться, причесаться, подкраситься. Еще раз заглянуть к мальчикам, проверить, работают ли детские мониторы, и... Метания и бормотание Хейли наконец привлекли ее внимание.

—В чем дело? Почему ты так нервничаешь? У тебя сегодня свидание, о котором я не знаю?

—Нет, но ключевое слово — свидание. Зачем Роз предложила Митчу привести с собой пару? И что ему остается? Вдруг он подумает, что если не приведет, то будет выглядеть лузером? И они упустят свой шанс.

—Кажется, что-то упустила я, — Стелла вдела в уши сережки, изучила свое отражение в зеркале. — Откуда ты знаешь, что Роз предложила ему привести пару? Как ты выведываешь такие подробности?

—Дар свыше. Как бы там ни было, что с ней происходит? Она приглашает на вечернее торжество идеального, красивого и свободного мужчину — очко в ее пользу. И вдруг говорит, что он может кого-то привести. Боже милостивый!

—Думаю, Роз сделала это из вежливости.

—В войнах за мужчин вежливость неприемлема, — Хейли, возмущенно фыркнув, плюхнулась на кровать, подняла ноги и уставилась на собственные туфли. — Женщина должна брать бразды правления в свои руки.

—Интересное выражение. Где ты их черпаешь?

—Я же много лет продавала книги! И много читала. Понятия не имею, почему запоминаю всякую чушь. Неважно... Роз устраивает вечеринку в своем доме, и вы же знаете, что она будет сногсшибательна. А он заявится с какой-то женщиной и все испортит.

—Не представляю, что можно испортить на этом этапе.

Хейли в отчаянии дернула себя за волосы.

—Но это может случиться! Я знаю. Вы понаблюдайте сегодня, и сами почувствуете флюиды.

—Хорошо, понаблюдаю. А сейчас я должна вытащить детей из ванны и разложить по кроватям. Затем оденусь, нацеплю сексуальные вечерние босоножки с единственной целью свести Логана с ума.

—Хотите, помогу? Да не с Логаном! С детьми. Лили уже спит.

—Нет. Вспотеешь и изомнешься, а ты выглядишь потрясающе. Жаль, что мне не идет этот оттенок красного. Очень чувственный.

Хейли опустила взгляд на свое короткое обтягивающее платье.

—Вам не кажется, что оно слишком...

—Нет. Платье идеальное.

—Ну, тогда я пойду вниз. Может, Дэвиду нужна помощь. Заодно узнаю его мнение о моем наряде. Он король моды.

Роз уже была внизу, лично все проверяла и перепроверяла. И подвергала сомнению принятые решения. Может, следовало открыть бальный зал на третьем этаже и устроить прием там? Роскошный зал, элегантный, изысканный. Но первый этаж со множеством более скромных по размеру помещений с живым огнем в каминах теплее и гостеприимнее...