Кристина Скай - Черная роза

Тэсс отвернулась и начала играть с лежащим на столе ножом для разрезания писем, стараясь избегать его взгляда.

— Что именно сказал тебе Хобхаус?

На мгновение тонкие черты Эшли напряглись.

— В сущности, чертовски мало. Только то, что ты участвовала в каких-то секретных делах, была ранена и отправлена в некое уединенное место для восстановления здоровья, — Его голос посуровел. — Странно, ты мне кажешься самим олицетворением здоровья.

На мгновение Тэсс потеряла дар речи.

— Понимаешь, это были мои глаза. У меня пропало зрение после… падения. Все это случилось так неожиданно… — Тэсс понимала, что болтает лишнее. Глубоко вздохнув, она постаралась успокоиться. — Это звучит невероятно, я знаю, но до прошлой ночи я ничего не видела. Потом вдруг с моих глаз как будто спала пелена. — Она неуверенно засмеялась. — До сих пор не могу поверить это.

Эшли пристально рассматривал ее, сидя скрестив ноги в небольшом кресле, обитом узорчатой камкой.

— Ты не все рассказала мне, Герцогиня, — тихо произнес он. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы меня можно было сбить с толку. Что произошло на самом деле? И с кем ты проводила свободное время, поправляя здоровье?

— Лучше бы тебе не спрашивать, Эш. Опасно задавать слишком много вопросов. Поверь, я бы сказала, если б могла.

— Скажи по крайней мере, кто заботился о тебе? Никак не могу представить Лиса в роли сиделки.

Прерывисто вскрикнув, Тэсс обернулась, поднеся ко рту бледную руку. Когда она наконец снова повернулась к брату, ее глаза были как серо-зеленые озера боли.

— Не спрашивай меня больше ни о чем, родной мой. Я… я не могу говорить об этом. Не сейчас, пока шрамы еще совсем свежие.

Губы ее брата искривились в тонкой усмешке.

— Ничто не меняется, правда, Герцогиня? Ты всегда должна быть сильным, молчаливым ангелом-хранителем, а я всегда — слабым, глупым школьником, которого надо любой ценой баловать и оберегать. Что ж, я чертовски устал от этой роли юнца, слышишь? Почему бы тебе не дать мне вырасти? У меня есть враги, относящиеся ко мне с большим уважением, чем ты! — Он рывком поднялся, засовывая руки в карманы жилета. — Когда ты увидишь во мне то, чем я являюсь — мужчину, — Тэсс, а не маленького мальчика, тогда я буду счастлив говорить с тобой дальше. А до этого времени просто… просто не утруждай себя, разыскивая меня!

Не оглядываясь, он повернулся и вылетел в коридор, оставив пораженную бледную Тэсс посреди комнаты.

Так это правда? Неужели ее брат вырос незаметно для нее? Устремив взгляд в пустой коридор, Тэсс спрашивала себя, как ей удалось все так запутать, когда все, что от нее требовалось, — это быть доброй.

— Ее сиятельство графиня Крэнфорд. — Лицо Пила было совершенно бесстрастным, когда он открывал дверь кабинета лорда Рейвенхерста.

Позади него с чопорным, царственным видом стояла хрупкая седовласая дама. Ее пальцы в перчатках сжимали складки серого муарового шелка. Не шевелясь, двое молча изучали друг друга.

— Дорогой мой мальчик, — прошептала наконец графиня с выражением нескрываемой радости на лице. Говоря так, она протянула ему руки.

— Тетя Виктория, — пробормотал Рейвенхерст и, подойдя к ней, взял за руки и усадил в кресло. — Что вы делаете здесь, в Рае? Когда я виделся с вами в последний раз, вы были захвачены вихрем светской жизни и у вас едва оставалось время для благотворительности.

— А что я и в самом деле здесь делаю? — с упреком произнесла пожилая женщина, пристально вглядываясь темными глазами в его лицо.

— Проявляете заботу о племяннике? — В голосе Рейвенхерста послышалась нотка смирения.

— Проявляю заботу о племяннике.

Темные глаза Дейна с нежностью рассматривали ее морщинистое лицо.

— Остается молить Бога, чтобы на вашем попечении не оказалось также девиц на выданье.

Графиня издала звук, очень напоминавший фырканье.

— Одна вечеринка в Рейнло, и ты никогда не забудешь ее. Полагаю, старая женщина может позаботиться о благополучии своего единственного родственника без того, чтобы ее называли старой каргой, сующей нос не в свое дело!

Лицо Рейвенхерста просияло, улыбка смягчила твердую, точеную линию челюсти. — Но я внимательно следил, чтобы не назвать вас… э-э… старой каргой, тетушка. — В его лазурных глазах промелькнули озорные искорки. — Это бы помогло хоть немного?

Графиня в ответ просияла.

— Ты прекрасно знаешь, ничто не может тебя спасти.

— Тогда объявляю перемирие. Мы выпьем чаю, и вы расскажете мне обо всем, что произошло в Лондоне со времени моего отъезда.

— Я скорей рассчитываю, что мы поговорим о тебе, — сказала графиня, проворно одергивая юбки. — Ты по крайней мере немного поправился с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Но ты неважно спишь — это видно по кругам у тебя под глазами.

Рейвенхерст протестующе поднял руки:

— Перестаньте, тетя, мне почти тридцать шесть. Понимаете, обо мне уже можно не беспокоиться.

— Нужно беспокоиться о каждом, — отрывисто произнесла тетушка, внимательно вглядываясь в его лицо. — Значит, это очень опасно? — тихо спросила она.

— Надзор за Королевским военным каналом довольно утомителен, но эту местность вряд ли можно назвать опасной, тетушка.

— Чепуха. Я говорю об истинной цели твоего пребывания в Рае.

Глаза Рейвенхерста сделались бездонными.

— И что же это за миссия, моя дорогая старая дуэнья?

— Не ставь меня в затруднительное положение, мой мальчик. — На лице графини появился вызов. — Не забывай, что у меня есть друзья в морском министерстве. Ты в такой же степени занимаешься здесь инспекцией фортификаций, как я…

— Как вы приехали осмотреть причудливые окрестности Рая, — таинственно закончил Рейвенхерст. — Хотя я, разумеется, был бы рад показать их вам.

— Ты опытный лжец, мой мальчик. Ты унаследовал ум своего отца и очарование матери, а я думаю, что эта женщина могла заставить скупца расстаться с золотом. Боюсь, что в тебе это приобрело опасное сочетание.

Глаза Рейвенхерста потемнели от нахлынувших горьких воспоминаний. Но чувство улетучилось так же быстро, как и возникло, и на его лице вновь появилась маска ленивого безразличия. Он слегка кивнул графине с надменным видом.

— Такое восхваление не в вашем духе, тетушка. С дрожью думаю о том, что произойдет дальше.

Графиня замолчала, стаскивая длинные лайковые перчатки.

— Если я попрошу сказать мне правду, ты не откажешь? Рейвенхерст сжал губы.

— Я опасалась этого, но все равно не могла не спросить. — Графиня в нетерпении наморщила лоб. — Если женщина в старости не делается болтливой, тогда зачем вообще долго жить? — Освободив пальцы, она сложила перчатки и в упор посмотрела на Дейна, царственно изогнув седую бровь. — Когда ты меня познакомишь с ней?

— С ней?

— С той женщиной, с которой в последнее время связывают твое имя.

На скулах Рейвенхерста заиграли желваки.

— Может быть, вы будете столь любезны и просветите меня, ваше сиятельство. Боюсь, что безнадежно отстал от слухов этого сезона.

— Я говорю о леди Патриции Леннокс, разумеется. Леди Джерси утверждает, что вот-вот состоится оглашение в церкви. — Графиня улыбнулась, не упустив раздражения, промелькнувшего на лице Рейвенхерста.

— Конечно же, леди Патриция Леннокс. Какая оплошность с моей стороны — не догадаться сразу!

— И правда, Дейн, кого еще я могла иметь в виду? Только не говори мне, что волочишься сразу за несколькими женщинами!

— Перестаньте, тетушка, я действительно не могу отвечать за досужую болтовню праздных людей с куриными мозгами и длинными языками. — На мгновение его губы искривились в самоуничижительной усмешке. — В конце концов, я дьявол Трафальгара, без меня свету почти не о чем будет судачить. В сущности, я полагаю, что имею право на своего рода вознаграждение за доставляемое мною развлечение.

Графиня протянула к нему тонкие пальцы.

— Несчастное, несносное создание!

— Могу то же самое сказать про вас, мадам. — Рейвенхерст насмешливо прищурил глаза.

— Итак, ты не собираешься мне ничего говорить?

— Абсолютно ничего, а иначе пропадет все удовольствие от выискивания правды собственными силами.

Глаза графини задорно блеснули.

— Пожалуй, ты прав, мошенник.

Солнце разливалось жидким золотом над темными гребнями отдаленных холмов, когда Тэсс поднималась по ступенькам, ведущим к обвалившимся каменным башням монастыря. В руках она несла две серебряные шпаги, принадлежавшие когда-то ее дедушке с материнской стороны; их гравированные серебряные рукоятки сверкали огнем в лучах заходящего солнца.

Как мало вещей удалось спасти от отца! Эти по крайней мере Тэсс спрятала, не позволив ему заложить их за ночь удовольствий с одной из его пьяных шлюх; Решительно сунув шпаги под мышку, Тэсс взобралась по последним ступенькам на полуразрушенный парапет. Она остановилась у угловой башни, облокотившись на нагретую солнцем колонну из гранита и вглядываясь в раскинувшиеся перед ней зеленые луга и леса Фарли.

На сколько хватало глаз, простиралась плодородная земля Лейтонов, изумрудные акры которой сбегали вниз, к лазурной бухте. Ее земля, земля, о которой она должна заботиться, пока ею не заинтересуется Эшли, поскольку все, разумеется, отходит к брату. Тэсс поняла теперь, что ее брат вполне способен принять на себя эту ответственность. Может быть, только, ее собственное упрямство замедляет этот процесс?

«И что потом? — размышляла она. — Потихоньку стареть в одиночестве, отдавая все силы заботам об „Ангеле“? Заняться благотворительностью для раненых солдат, вернувшихся с войны?»

По возвращении из Франции Тэсс впала в уныние. Все могло сложиться иначе, совсем по-другому. Промелькнуло видение другого мира; будущее было утеряно — не один раз, а дважды.

Дерзко вздернув подбородок, Тэсс откинула назад длинные золотисто-каштановые пряди, обрамлявшие ее лицо. Она постарается превратить «Ангел» в самую дорогую гостиницу на юге Англии. И самое большее…

Вдруг у нее перехватило дыхание; она позабыла свои грандиозные планы, заметив высокую тень, проскользнувшую в гуще деревьев у белого сада. Джек, подумала она, надеясь, что он поможет ей найти ответы на ее бесконечные вопросы.

Потом нечто другое привлекло внимание Тэсс — низкий, приглушенный топот с противоположной стороны. Нахмурившись, она повернулась на юг, окидывая взглядом отдаленные шпили Рая и сочные поля, пересеченные каналами, поблескивавшими в последних огненных лучах солнца.

Она замерла, заметив слабые клубы пыли, вздымавшиеся над извилистой лентой дороги на Уинчелси. Показалась одинокая фигура быстро скачущего всадника. Один из людей Хоукинза?

Он был уже около поворота на Фарли, на секунду натянув поводья, а потом устремился по посыпанной гравием дорожке.

Всадник направлялся прямо в ее сторону.

А что, если это Хоукинз? Из-за деревьев в любую секунду может появиться Джек!

Вскрикнув, Тэсс устремилась в противоположную сторону, разбрасывая по пути гравий. Она летела через две ступеньки, держа перед собой шпаги. Слишком поздно разглядела она гордую осанку одинокого, одетого в черное всадника, широкий разворот его плеч, серебрящуюся у виска прядь.

«Единственный человек, более опасный для Лиса, чем Эймос Хоукинз», — в отчаянии подумала Тэсс.

Виконт Рейвенхерст — любовник, предавший ее.

И вот перед ней возникло его худощавое суровое лицо с глазами, внимательно разглядывающими ее из-под полуопущенных век. У горла сверкал белизной воротничок рубашки на фоне изумрудного облегающего сюртука. Лицо из ее снов. Нет, из ночных кошмаров!

«Не время! — обреченно подумала Тэсс. — Джек в любую минуту может показаться из рощицы».

Она с разгневанным видом подняла сверкающую шпагу.

— Берегись, негодяй! Мне многое известно о твоих злодействах! — Она старалась говорить резким тоном, надеясь предупредить Джека.

Лазурные, подернутые дымкой глаза Дейна встретились с ее горящим взором.

— Итак, на этот раз слухи подтвердились. Ты и вправду вернулась. И, как обычно, похожа на девчонку-сорванца. Вижу, что пребывание — в Оксфорде, не так ли? — ничуть не укротило твой буйный нрав. — Дейн ощупывал взглядом ее лицо, и у Тэсс появилось странное чувство, будто он проникает ей в душу, замечая ее панику, а также попытку скрыть свои эмоции.

— Поворачивайте назад и уходите туда, откуда пришли, милорд. За холмом прячется Томас, и скоро его пистолет приведет тебя в чувство, если не моя шпага!

— Храбрые слова, мисс Лейтон, но мне некуда торопиться. — Его глаза заблестели при взгляде на жилку, пульсировавшую у нее на шее. — Будь ты настолько уверена в себе, то не сжимала бы эту шпагу с таким отчаянием. Да, тебе однажды удалось сбежать от меня, но этого больше не повторится. На этот раз удача не на твоей стороне.

— Удача, милорд, здесь ни при чем! — Тэсс смутно различила порез у его левого глаза. Прекрасно! Она лишь пожалела о том, что его противник оказался недостаточно метким. — Суть дела в том, что вас перехитрила обыкновенная женщина, но вы ведь никогда не признаете этого.