Роб как ни странно с легкостью представил каково другу. Он прекрасно помнил ярость вернувшегося домой и заставшего убийцу на кухне парня. Да и то, как Блайд прижимал к себе девушку, отчаянно сражающуюся за жизнь. Тогда менеджеру стало предельно ясно, насколько украинка важна, ценна для Эрика. Поэтому из вредности ущипнул друга.

— Это чтоб доказать тебе, что все реально! — оправдался парень.

Блайд рассмеялся, но секундой спустя снова нахмурился и опять заговорил.

— Нахожу в себе силы, открываю глаза: вижу ее лежащей рядом, мирно спящей на моем плече, или прижимающей мою руку к губам, — успокаиваюсь. Знаешь, оказывается, нет ничего прекрасней, чем спящая в твоей постели, в твоей майке, девушка. — Говоря о ней с таким воодушевлением, музыкант улыбнулся, словно сейчас вернулся домой, в то утро, когда позволил себе любоваться рыжеволосой соней. — У меня появилась дурацкая потребность обнимать ее каждый раз, когда происходит что-то. И самое интересное, что это нужно не столько ей, сколько мне — чтобы успокоиться.

— Да, друг! — тяжело вздохнул сочувствующий Роберт. — Тебе не приходило в голову, что она тоже испытывает нечто подобное?

— Думаешь?

— Еще бы! — похлопал его по плечу Роб. — Мне со стороны виднее! Я же вижу, как она к тебе жмется. А как страдала, узнав, что ты разбился! Это что-то да значит! И вообще, хватит тут жаловаться! Иди и сделай ее своей! Ты мужик или кто?


Джулия не находила себе места. Она 26 раз прошла вдоль прихожей и обратно. Порвала стопку бумаг, шесть раз звонила на номер музыканта, но он не брал трубку. А уже было около часа ночи! После недавнего его подвига, когда пришлось вместе с Чесом лететь по всем трассам в поисках этого «рыцаря печального образа», девушка боялась за его здоровье больше, чем за свое. Поэтому, когда в двери повернулся ключ, Джулия вскочила на ноги, собираясь по мере сил отлупить гулену, а потом, естественно, поплакать над его искалеченным телом!

Он вошел не обратив на нее внимания. Запер дверь, повернулся и только сейчас столкнулся с яростным взглядом девушки…

Она догадалась, что с ним что-то не то, но только раскрыла рот, чтобы начать заранее приготовленную речь, как неожиданно оказалась в его объятиях. Страстные поцелуи не позволяли проговорить ни единого слова. Блайд медленно подталкивал ее двигаться назад, направляя Джулию к спальне. Стоило ей упереться в порожек, как Эрик поднял девушку на руки и отнес к постели. У нее в ушах шумела тишина квартиры. Осознание, что они совершенно одни и предоставлены себе, рушило принципы дружбы. Жар поцелуев куражил, заставлял отринуть данные обещания Саре. Ей хотелось принадлежать ему и только ему. А он не останавливался — срывал с себя одежду, сгреб под себя Джулию, покрывая каждый сантиметр ее кожи поцелуями, ласковыми прикосновениями… Его руки скользили по ее бедрам, ныряли под одежду, касаясь нежных мест, сводя с ума. А потом…

Все резко закончилось, переместившись из реального мира в сны парня. Эрик уткнулся носом в подушку и уснул. Джулия еще несколько секунд продолжала лежать в неудобном положении, глядя в потолок и силясь понять, что же произошло.

«И это все?» — с какой-то обидой подумалось ей, когда она унюхала наконец запах спиртного, исходящий от парня.

Высвободившись из-под тяжелого мускулистого, но пьяного и храпящего тела, она принялась зло, быстро и очень нервно измерять шагами спальню парня. Ругая его такими словами, что слышал бы он это, устыдился. Но он только улыбался во сне, прижимал к себе подушку и бурчал: «Джули! Джули! Я хочу тебя!». Поперхнувшись то ли от злости, то ли от зависти, девушка швырнула в парня тапочкой — не помогло. Он продолжал заниматься любовью во сне с фантомом украинки.


Солнечные тусклые лучи, пробившиеся сквозь занавески, разбудили его очень рано. В голове Эрика творилось непонятно что. Хотелось пить, и таблетка от головной боли тоже была бы как нельзя кстати! Он с трудом расплющил глаза, сел на кровати, и увидел ее… Видение сидело на полу, прижав колени к груди, и исподлобья глядело на парня таким уничтожительным взглядом, будто помышляло чем бы накормить дорогого друга: мышьяком или слабительным? Пока склонялась к последнему варианту.

— Джули? — робко окликнул ее парень.

Она могла бы и отозваться, спокойно поинтересовавшись о случившемся, о причине попойки… Но все передуманное за ночь кипело внутри как вулкан.

— Голова болит? — вкрадчиво поинтересовалась она, и Блайд посетовал, что «очень!».

— Хорошо! — заключила девушка, поднялась и начала кричать: — Что это вчера такое было, я не пойму! Ты не звонишь полдня. Потом пропадаешь из зоны доступа. Я тут нервничаю, не знаю, что с ним, а он, оказывается, пил! Ты, вообще, нормальный человек? — топнула ногой она, посмотрела пристально в его виноватые и круглые глаза, удостоверилась, что голова у парня болит еще больше, решила добить: — Какого хрена, я спрашиваю?! Тебе захотелось выпить? Так позвони мне и скажи, чтобы я не ждала и не волновалась понапрасну! Придурок! И чего я так распереживалась? Делай, что хочешь, критин! Алкоголик хренов!

Хлопнув дверью посильнее, чтобы вызвать безумный приступ мигрени у похмельного парня, она ушла прочь. Эрик сидел на кровати, схватившись за гудящую голову. Он понял только одно: его ждали, о нем волновались, а он — неблагодарная скотина пришел пьяным. Стало стыдно, но в тоже время приятно: не каждый день тебе так экстравагантно демонстрируют свою заботу. Он привел себя в порядок, выпил таблетку и, набравшись мужества, постучался в гостевую. Джулия не отвечала, поэтому он просто вошел, обнаружив ее лежащей на кровати. Девушка повернулась к вошедшему спиной, не желая разговаривать. Эрик лег рядом, обнял ее и поцеловал в плечо.

— Ты всю ночь из-за меня не спала? — осведомился он.

— Как ты думаешь? — огрызнулась она, повернувшись к нему лицом, чтобы музыкант хорошенько разглядел серые круги под глазами.

— Прости меня! — одарил очередным поцелуем Эрик.

— Если у тебя есть проблемы, приди ко мне и поговори со мной. Если я не смогу помочь, то хотя бы выслушаю. Ну, максимум, напьемся вместе! — не успокаивалась она.

Эрик рассмеялся, представив их попойку, и свою исповедь перед девушкой. Откинулся на подушки, чувствуя, как становится легче. А Джулия, умерив пыл, положила голову ему на плечо.

— Прости! — снова поцеловал ее в макушку он. — Мне просто нужно было снять стресс!

— На первый раз прощаю! — вздохнула она.

— Слушай, а я ничего не делал… Ну, такого, за что потом стыдно? — задумался парень, а Джулия порадовалась, что он сейчас не может видеть ее лицо и густо покраснела. Вспомнились все те поцелуи, прикосновения и самое главное — что она даже не пыталась его остановить, а даже наоборот…

— Не было ничего! — буркнула девушка.

— По твоему голосу не скажешь, — тут же напрягся Эрик, собираясь все выяснить.

— Ты пришел, шатался. Пришлось тащить тебя на себе. Укладывать баиньки! — отмахнулась она, перевернулась на бок, чтобы не встречаться с парнем взглядом. — Я спать хочу!

В мысли Эрика закралось подозрение, что прошлой ночью все же нечто произошло, но Джули не собирается рассказывать. А зная ее, добиваться признания бесполезно! Поэтому просто обнял девушку, умостившись удобнее, позади.

— Спи. Я буду рядом! — тихо произнес он.

Джулия крепко сжала его руку. В качестве мести, она тоже позволила себе немного пофантазировать.


Как ни странно, но Роб выглядел гораздо лучше, чем чувствовал себя Эрик. При одном взгляде на менеджера музыкант тихо выругался, завидуя.

— Что такое? — осмотрев помятую физиономию друга, заинтересовался Роберт.

— Джулия разозлилась. Очень разозлилась! — с довольной ухмылкой на лице поведал Эрик.

— Теоретически, ты должен быть расстроен. А ты довольный. В чем причина?

— Она переживала из-за меня!

— Она и раньше это делала! — прокомментировал Роберт. — Нашел чему радоваться! Лучше бы устроил ей романтический вечер и рассказал, как…

— Хорошая идея, — согласился Блайд. — Но тебе я ничего рассказывать не буду!

— Почему? — обиделся друг.

— Потому что ты — госпожа сплетница! И о моей личной жизни завтра будет знать если не весь Лондон, то вся компания точно!

Роберт очень обиделся. И в таком состоянии прибывал, пока они не доехали в лифте до первого этажа. А когда Эрик поделился с другом приготовленными Джулией бутербродами, перестал злиться… Зато заговорил о том, что собирается посвататься к украинке — ему очень нравилось, как она готовит! Блайд подавился домашней выпечкой.

Джулия осталась дома, как и раньше, в гордом одиночестве, которое продлилось ровно два с половиной часа — к 11:00 в дверях появился Ричард. С порога начал жаловаться на покинувшую его девушку, падал на колени и молил вернуться, забыв раз и навсегда про Блайда!

— Подымайся! — пнула его ногой безжалостная Джулия. — Что учудил?

— Я? — искренне обиделся мужчина, уселся за стол, подтянул к себе пирог и чай, и уминая все это, поведал. — Я по тебе соскучился! Блайд тебя просто приватизировал!

— Надеюсь, тебе хватит ума при нем такие вещи не говорить, а то ты в следующий раз поцелуешь дверной замок и потопаешь обратно! — фыркнула девушка. — А теперь говори правду!

— А у вас с ним все так серьезно? — Ричард сегодня явно предпочитал говорить о чем угодно, только не о деле.

Джулия ухватила половник и пригрозила сим страшным оружием режиссеру съездить по лбу. Он шумно выдохнул, и впервые стал абсолютно серьезным.

— Я попал, Джули! Вляпался так, что… — и схватился за голову.

Девушка присела рядом с ним, сочувствуя, погладила по плечу.

— Одна из моих девушек беременна… — выдал он, и Джулия расхохоталась.

— Так тебя можно поздравить, а ей — посочувствовать! — веселилась она. — Рич, чего ты такую физиономию корчишь?! Это же хорошо! Тебе давно пора! Я понимаю, что тебе сложно расстаться со своей свободой…

— Ты не понимаешь! — вскочил он. — Она ничего от меня не требует. Просто уведомила. Мол, так и так, я собираюсь родить. А ты…

— Не обижайся, но я тебя тоже не умоляла бы стать отцом моего ребенка и брать на себя какие-то обязательства. Ты еще сам не вырос. А девушка, видимо, единственная умненькая оказалась, из всех, кто тебе попадался!

— Ты жестокая! — обиделся друг.

— В чем проблема? От тебя ничего не требуют! Лучше возьмись за голову… Да не для того, чтобы волосы выдергивать! Болван! — отпустила ему затрещину девушка. — Подумай! Помоги и малышу и маме. Поверь мне, весь мир перевернется, как только ты возьмешь этот маленький живой комочек в руки! И еще одно — если ты бросишь этого малыша, я лично тебя ни за что не прощу!

Ричард серьезно задумался и просидел около часа молча попивая чай, а потом ушел… На смену режиссеру явился Гарольд. У него проблем было поменьше — он просто уговаривал Джулию пофотографироваться. Она согласилась, и сессия прошла прямо в квартире. Единственное, о чем попросила девушка фотографа — обработать фото так, чтобы не было понятно, когда и где они сделаны (закралось в ее душу подозрение, что Эрику это очень не понравится).

Вот так она и провела весь день, дожидаясь Блайда с работы.

Ближе к вечеру позвонила Анна. Она была встревожена, и Джули схватила трубку, позабыв, что сестра Эрика не в курсе последних событий.

— Привет!

— Джули? — удивилась девушка. — Ты у Эрика? Вы, наконец….

Пришлось оборвать радостные соображения по поводу личной жизни брата, срубив их на корню.

— Нет, Анна, я просто… — Она задумалась, как бы объяснить девушке, почему она нашла приют в квартире музыканта, не особо вдаваясь в подробности о нападении, маньяке и прочем. — В общем, мне здесь немного спокойнее, и Эрик разрешил побыть у него.

Анна все равно ничего не поняла, но сам факт присутствия этой девушки рядом с братом в его холостяцком убежище показался ей очень перспективным.

— Джули, слушай, если у Эрика что-то случится, ты же поддержишь его? Так ведь? — хитрость, недосказанность и коварство сквозили в каждом слове, но украинка не заметила этого.

— Анна, ты меня пугаешь! — вздохнула Джулия, мгновенно настроившись услышать что-то плохое.

— Ответь мне сначала! — потребовал ледяной голос из трубки.

— Конечно! Поддержу и сделаю все от меня зависящее! — заверила девушка.

— Джули, тогда ты обязательно должна поехать с ним!

— Куда?

— Я вернулся! — заставил вздрогнуть Джулию радостный вопль Блайда из коридора. Заметив озадаченное выражение на лице девушки, парень быстро пересек расстояние до нее и выхватил трубку.

— Алло? Кто это? — потребовал он ответ, но услышав голос сестры, успокоился.