Утром Эрик не обнаружил девушки ни в постели, ни в квартире вообще. Набрал ее номер, и по шуму определил, что она уже на полпути домой.

— Могла бы и попрощаться! — вместо приветствия буркнул он.

— Подойди к зеркалу, сонный принц! — рассмеялась она, и положила трубку, чтобы набрать Гарольда. А Блайд нехотя поднялся с кровати, дошел до умывальника, посмотрел на зеркало, надеясь найти там записку, но «сообщение» оказалось в уголке его губ, оставленное помадой.


Она знала, что придется оправдываться и, возможно, даже врать. И чувствовала себя просто жуткой трусихой, когда вызвонила Гарольда, моля его о помощи. Ведь мужчина не только смог бы отвлечь на себя внимание осерчалой подруги, но и стал бы замечательным прикрытием в случае, если Сара захочет чем-нибудь тяжелым запустить в украинку (но о таком развитии сюжета девушка, конечно же, ничего не сказала знакомому). Вместе с фотографом она переступила порог квартиры, заняв место немного позади гостя. Бывшая модель встретила их в коридоре. Она стояла, вперив руки в боки, и с видом истинного гнобителя подруг.

— И где ты?.. — начала Сара допрос, заметила Гарольда, застеснялась и завязала халат потуже, жалея, что нельзя надеть маску, чтобы спрятать не только тело, но и шрам.

— Мы вчера с Терри засиделись. Потом примчалась его девушка, закатила скандал. Мы чуть не подрались. Вспомнили, что за день почти ничего не ели и отправились перекусить… — тараторила Джулия, умышленно исключив из своего доклада о вчерашнем вечере персону Блайда.

— Ладно, — выдохнула блондинка, и перевела взгляд на Гарольда. Сара до сих пор стеснялась своего шрама, поэтому к мужчинам относилась весьма настороженно и даже агрессивно. А вот сам фотограф с удовольствием разглядывал девушку, конечно, с профессиональным интересом. Джулия уловила его настроение и вспомнила, что надо наконец познакомить гостя и бывшую модель.

— Сара, знакомься, это Гарольд — лучший фотограф из лучших! Я хочу, чтобы он посмотрел на твои работы и сказал свое мнение! Мне показалось, что вам будет о чем поговорить.

— В девять утра? — резонно удивилась девушка.

— А почему бы и нет? — вытолкнула мужчину вперед подруга, а тот, как истинный джентльмен, подыграл.

— Прошу прощения за визит без предупреждения, — улыбнулся Гарольд, включая все свое обаяние, тут же окутавшее Сару паутиной. — Джули много рассказывала мне о ваших снимках. Мне не терпелось на них посмотреть.

Блондинка в миг забыла о некрасивом шраме, запечатленном жутким росчерком на ее щеке, и глупо улыбаясь очаровательному мужчине, повела его к себе в комнату, демонстрировать недавно распечатанные работы. Джулия почувствовала облегчение: ей удалось обмануть и в тоже время порадовать подругу. Гарольд, как профессиональный «ловец душ», выудил настоящую сущность когда-то красивой куклы на поверхность, заставив Сару напрочь забыть о предрассудках, связанных с ее лицом. Благодаря его напутствиям (на которые он не скупился), она полностью посвятила себя работе и постепенно превращалась в художника-фотографа. А с профессионалом общалась почти по шесть часов в день. Гарольду даже удалось вытащить девушку в свою студию, и как он один это умеет, заставить «оголить душу» перед камерой. Позже рассматривая себя новую на снимках, Сара удивлялась: она очень изменилась, стала более мягкой, ранимой, женственной, чувственной. Но девушка так и не приняла свою «печать». Продолжала сидеть дома и подсматривать за соседями, сделав ряд фото на тему «Жизнь за окном». Естественно, своими работами она похвасталась перед Гарольдом и Джулией, и те уговорили начинающего фотографа на новую авантюру — устроить выставку!

— Я боюсь! — протестовала Сара.

— Ну и дура! — вырвалось у украинки после двух часов уговоров.

— Зачем ты так? — вступился за обиженную модель Гарольд, еще не зная, что девушки в таком тоне общаются довольно часто. И уже спустя три минуты выслушал в свой адрес столько интересного! От нервного срыва его спасла внезапно заглянувшая на огонек Тэа Харман.

— Чего вы раскричались? — она окинула взглядом притихших друзей, уделив особое внимание подозрительно смирному мужчине. А получив ответ, бывшая начальница, переживающая за дальнейшую судьбу своей подопечной, села в кресло, благодарно приняла поднесенный украинкой чай и тоже принялась поучать экс-модель.

— Детка, тебе пора выбираться из своего кокона и зарабатывать деньги! Не все же Джулии оплачивать!

— А почему нет? — возмутилась Сара. — Она же за мой счет жила!

— Мы пополам оплачивали! — подала голос Джулия. Гарольд зажал уши руками, предчувствуя очередной скандал.

— Девочки! — не повышая голоса подавила бунт миссис Харман и все смолкли. — Чем ты планируешь заниматься в дальнейшем?

— Не знаю, — пробурчала Сара, потупив взгляд.

— А я знаю! Ты будешь работать у меня фотографом! — выпалила женщина.

— Я туда не вернусь! — чуть не сорвалась в истерику модель, представив каково будет терпеть издевки бывших коллег по поводу внешности.

— Успокойся. Ты будешь работать инкогнито!

Пояснения Тэа поняла только Джулия и заулыбалась, как сытая змея. Увидев ее выражение лица Сара уже заранее готова была отказаться от любых предложений бывшей начальницы.

— Мы ее переоденем? — спросила Джулия у миссис Харман и та кивнула.

— В мужской костюм? — на очередной вопрос украинки ответом снова послужил кивок.

— Спрячем волосы под парик? Прилепим усы? — потирала руки подруга, косясь на бледнеющую модель, успевшую подумать про себя: «Хорошо, хоть пол не просят сменить и к пластическому хирургу не отправляют!».

— Что вы задумали? — испугалась Сара.

— Кажется, милая, — приобнял ее за плечи Гарольд. — Из тебя сделают мальчика!

Сара совершенно не хотел быть парнем. Но ее уже никто не спрашивал: Джулия набрала номер Сьюзи и вызвала ее на дом. Тэа мигом прикинула, где и у кого позаимствовать нужных размеров вещи, и тоже обзвонила знакомых. Бывшая модель надеялась найти утешение и понимание в единственном здравомыслящем мужчине, в этой бабской компании, однако, Гарольд поймал общее настроение, и когда, девушку делали мальчиком, бегал вокруг, выбирая подходящий ракурс для съемки. Саре осталось только молится, чтобы фотограф не выложил эти забавные картинки в Интернет. Но старания друзей оказались не напрасными, и она проверила это, когда ее с эскортом в виде Честера, Джулии, Гарольда и Тэа приволокли на студию, всучили в руки фотоаппарат и потребовали исполнить роль. Сара безумно нервничала, у нее тряслись руки. Она боялась, что ее признают и разоблачат. Но модели упорно не видели в ней свою коллегу. Мало того! Они еще и пытались соблазнить нового молодого фотографа. Сара искренне старалась сдержаться, чтобы не рассмеяться одной «подружке» прямо в лицо, когда она сунула свой номер телефона ей в карман пиджака. Постепенно Сара вошла во вкус. Ей нравилось играть мужскую партию. Теперь она гоняла украинку по квартире приговаривая: «А не сменить ли мне ориентацию?». На что Джулия трижды крестилась, шептала: «Чур меня!» — отвечала: «Сдурела, мать?!» и закрывала двери в свою комнату на замок (когда ночевала дома).

Чужие роли

— Чего ты все время упираешься? — не понимал Дин Харман, читая очередную лекцию о поведении своему драгоценному родственнику.

Генри сидел в кресле, пил сок, и пялился в окно, мечтая о тишине. Ведь совсем недавно от него ушла Джулия, а она создавала столько шума! Теперь вот Дин явился.

— Она тебе не жена, не любовница. Она вообще тебе не принадлежит! — не успокаивался друг, кружа перед столом продюсера. — Она не Селина, которая тебя предала.

— Да, — согласился Генри. — Джулия ушла к Блайду гораздо раньше!

— У! — взвыл Дин, стукнув кулаком по столу. — Оставь ты их в покое. Хотят петь вместе. Пусть поют! Хотят встречаться, — да пожалуйста! Мы с тобой от этого только выиграем. Во-первых, развернем такую пиар-компанию, которой твоя Селина позавидует. Во-вторых, подымем тиражи, снимем клипы, продадим эксклюзивные интервью.

— Соблазнительно звучит! — кивнул продюсер, подсчитывая будущую прибыль.

Дин успокоился и присел в соседнее кресло перед другом.

— К тому же, согласись, они — выгодная пара. Когда ссорятся, пишут песни грустные, но востребованные. Когда мирятся, снова пишут песни, уже более бодрые и те тоже раскупаются. Им не нужно сотрудничать с авторами или музыкантами. Джулия и Эрик прекрасно друг друга в этом плане дополняют. Он берет ее стихи и сочиняет к ним музыку. Ты же слышал его песни!

Генри призадумался. У Дина все так легко получалось, складывалось в правильную картинку. А ему никак не удавалось сложить пазл под названием Джулия. Это потому, что не хватало небольшого кусочка — Эрика. Посмотрев на них в обычной домашней обстановке, Генри действительно понял, что девушка не принадлежит ему ни как продюсеру, ни как мужчине, и почему-то от осознания стало немного больно. Несмотря ни на что, он все же дал свое согласие на создание дуэта. Правда, потом они вместе сидели в его кабинете и размышляли над серьезной проблемой: как сказать об этом Саре?

— Ты сообщишь ей об этом! — попыталась скинуть со своих плеч опасную миссию девушка.

— Почему это? Она твоя подруга! — отказывался мужчина.

— Но ты мой продюсер! — настаивала певица.

И так как оба они не хотели нести дурную весть бывшей модели, то покосились на Честера, наблюдавшего за ними из своего скромного уголка у двери.

— И как, по-вашему это будет выглядеть? «Сара, а ты знаешь, что Джулия и Эрик теперь встречаются? Нет? Меня послал об этом сказать тебе Генри. Но, в принципе, ты все равно завтра прочтешь обо всем в газетах!» — передразнил сам себя менеджер.

Джули совсем расстроилась.

— У нее сегодня, между прочим, открытие выставки! — вздохнула девушка. — Пойдешь?

— Зачем? — также тяжело вздохнул продюсер. — Она, наверное, вообще меня видеть не хочет.

— Кстати, — оживилась украинка. — Мне казалось, что она тебе понравилась. Почему ты ей ни разу не позвонил?

Генри пожал плечами, откинулся в кресле и потер переносицу.

— Она мне действительно нравится. А не звонил… Я струсил. После всего, что со мной было, не так легко довериться новому человеку, как бы тебя к нему не тянуло!

— Прекрасно понимаю! — улыбнулась ему Джулия и протянула руку. — Пойдем? Вместе взглянем в лицо твоим блондинистым страхам!


А «страхи» выглядели сегодня просто сногсшибательно! Красавица блондинка нарядилась в стиле бандитского ретро. Она принимала поздравления, слонялась по залу, подсушивая отзывы о своих работах, и пила шампанское, иногда закусывая его каким-нибудь деликатесом, и напоминала себе, что не заботиться больше о лишних килограммах — просто замечательно. Новости от Джулии Сара выслушала и, кажется, приняла их совершенно спокойно. Но так только казалось. Никто не заметил, что подающая надежды фотограф слишком уж долго стоит у своего шедевра и размышляет.

— Ты настоящий фото-художник! — отвлек ее Генри.

Сара оглянулась. Посмотрела на него очень неприветливым взглядом и снова устремила мысли к картине.

— Я хотел прийти раньше… — робко заговорил он.

— Почему же не пришел? — ее голос был обжигающе холоден.

— Не мог осмелиться…

— Трусость… — безжалостно проговорила она. — Странное качество для мужчины!

— Прости, — единственное, что смог сказать в свое оправдание Генри, и ушел.

Сара еще долго стояла, всматриваясь в портрет на стене. И когда гости разошлись, она припала к изображению, пытаясь обнять. Плакала. Надрывно и долго.

— Рон! — обращалась она, к запечатленному молодому человеку на фото. — За что? Почему все происходит именно так, а не иначе?..

Рональд не отвечал. Он улыбался ей, как обычно — весело и задорно. Одними только глазами он обещал ей встречу, но во снах, где они могли бы часами говорить обо всем, вернувшись на крышу пансиона под звездное небо.


Джулия не видела страданий подруги. Сара слишком хорошо научилась их скрывать. К тому же, украинке не до этого было: ее карьера росла, а совместная работа с одним из самых дорогих людей на свете придавала энергии. Возвращаясь из студии по вечерам, она пыталась поделиться своим позитивом с Сарой, за что та ее просто ненавидела, конечно, молча. Ее злила причина такого счастья — Эрик Блайд. А он, похоже, тоже замкнулся исключительно в своем крошечном мире, где были музыка и Джулия. Студия частенько содрогалась от скандалов, когда певцы не могли определиться, как конкретно должен звучать припев. Но также быстро, как вспыхивали, ссоры — гасли, уступая место музе. И певцы усердно трудились, просиживая ночи напролет над треком, доводя до нервного тика несчастных режиссеров.