Ольга Егер - Черное-белые дни

Вскоре песня зазвучала на радиостанциях, а чтобы запустить ее в телеэфир, Генри обратился к Ричарду за помощью. Тот мигом придумал простенький сценарий, сюжет клипа и подготовил команду для съемок.

— Вы выглядите счастливой! — констатировала Сьюзи, делая укладку звезде.

Джулия улыбнулась, рассматривая собственное отражение в зеркале.

Дверь фургончика, где расположились девушки, распахнулась, и в помещении появился Эрик. Он кивком поздоровался со стилистом, подошел к украинке и склонился к ней, поцеловав в шею — с того жуткого дня, когда он нашел ее лежащей на полу в руках маньяка, Блайд всегда нежно касался губами места, где уже не видны были следы жгута.

— Привет! — поздоровалась с ним девушка, подымаясь, чтобы обнять его.

— Привет! — прошептал Блайд и, не смущаясь общества посторонних, крепче прижал к себе Джулию.

— Я смотрю, ты входишь в образ уже с утра пораньше! — язвительное замечание принадлежало Генри.

И парень, и девушка, и стилистка обернулись ко входу, где стоял продюсер и сверлил звездную парочку уж очень злобным взглядом ревнивца, у которого пробиваются рога. Генри, несмотря на свое согласие создать дуэт, все равно не упускал возможности поддеть Блайда во время работы, как только тот приближался к Джулии. Эрик быстро к этому привык и практически не реагировал на попытки вывести его из себя, да и Джулия помогала сохранить душевное равновесие, сводя все замечания продюсера к шутке.

— Тренироваться никогда не поздно! — ответила вместо Блайда она. — И днем, и вечером, и ночью…

Сьюзи подавилась смешком, заметив, как вытягивается лицо мужчины при таком уточнении.

— На площадку! — крик Ричарда Портера — царя и бога на съемках — пронесся громом, оглушая тех, кто стоял ближе всех к режиссеру с громкоговорителем.

Люди заметались по небольшой парковой территории, занимая свои места. Главные герои встали на обозначенные яркими крестиками на полу позиции. Сюжет сценария не отличался новизной: есть он и она, между ними любовь, и все у них хорошо. На этот раз работа на площадке показалась Ричарду на удивление легкой и непринужденной… до одного момента.

— Перерыв! — радостное слово подействовало на подчиненных волшебным образом — все исчезли с площадки в поисках еды и питья.

— Вот, смотри, идет! — услышала Джульетта голоса девушек из коллектива съемочной группы, а говорили они именно о ней. — В прошлый раз была рыжая, теперь блондинка!.. У него романы с каждой «юбкой»!

— Да, да! Блайд окручивает всех своих партнерш! Но дальше клипа или одной песни у них не заходит! Спорим, и эта продержится не долго! — сплетницы уже делали ставки.

А Джулию внезапно так рассердил их диалог, что она резко остановилась, окинула сердитым взглядом шепчущихся и, ухмыльнувшись, изобразила усталость от жары.

— Что-то душно мне! — выдала певица, стягивая с себя блондинистый парик и наглядно демонстрируя свои рыжие волосы. Сплетницы замолкли, уставившись на сие преображение выпученными глазами. Сьюзи и Честер, шедшие за девушкой следом, выругались: стилистка предвкушала еще два часа работы над возвращением «прически», а менеджер понимал, что ему придется долго беседовать со свидетелями, рассказывая им о новом вирусе, вызывающем всякие рыжие галлюцинации!

— Честер просто счастлив! — констатировал Эрик, возникнув буквально из ниоткуда рядом с Джулией.

— Спорим, он мечтает о таком таланте, как гипнотический взгляд? — хихикнула девушка, игнорируя бурчание своей стилистки, убедившейся, что ее визави просто взбалмошная девчонка, сбежавшая из детского садика.

— И зачем ты это сделала? — следя за тем, как менеджер пытается провести общий сеанс гипноза, размахивая перед носом сплетниц контрактом и несколькими денежными купюрами, поинтересовался Блайд.

— А мне надоел твой имидж бабника! — выдала, не задумываясь, украинка.

— Ревнуешь? — повернулся к ней парень, не скрывая улыбки.

— Нет! — соврала она, смутившись блеска в его глазах.

— Хорошо, — вздохнул Блайд. — Тогда пойду и поцелую какую-нибудь свою поклонницу. Взасос!

И уже развернулся, чтобы отправиться на поиски жертвы, как его дернули за рукав, угрожающе прошипев: «Только посмей!».

— Все-таки ревнуешь! — уличил ее во лжи Эрик.

— Ни капельки! — упорствовала Джулия.

— Тогда что мне мешает целовать других? — откровенно издевался музыкант.

— Я! — выдала она.

— Джули! — вскрикнул Ричард, вмешиваясь в разговор. Он протиснулся между певцами, чтобы рассмотреть внимательнее неподобающе рыжую шевелюру девушки. — Почему ты еще не в образе? Если кто-то увидит…

— Уже все видели! — вздохнул рядом уставший от выходок подопечной менеджер. Мужчина посмотрел на певицу, а та только развела руками, мол, ну прости, такая я вот ненормальная!

— Ладно, — почесал затылок под шапкой режиссер. — Я хотел кое о чем предупредить. Думаю, на этот раз у вас проблем не будет, просто помня прошлый опыт…

— Ты о поцелуе перед камерой? — рассмеялся Блайд. — Думаю, мы справимся!

Но это он только так думал! Потому что оказавшись перед объективом, вроде бы и играл достойно, а режиссер все время останавливал съемку. Ему то не нравилось выражение глаз, то кто-то голову не так повернул… Короче, у Ричарда нашлась тысяча и одна причина прокричать: «Стоп!» — и почему-то всегда на самом интересном — когда Эрик уже почти коснулся губ Джулии.

— Я объясню, чего хочу, покажу, а ты запомни и изобрази! — выскочил на площадку режиссер, отодвинул девушку от парня и, приобняв ее за талию, принялся поучать Блайда, как ему правильно нужно целовать партнершу.

— Смотришь ей в глаза уверенно, немного игриво, — говорил Ричард наглядно демонстрируя все это на Джулии (она же искренне пыталась проникнуться идеей, вдохновиться, но только отчаянно сдерживала истеричный смешок, рвущийся наружу). — Медленно придвигаешься к ней. Ее губы манят тебя и ты склоняешься…

Мужчина уже придвинулся настолько близко, что еще пара секунд, и действительно впился бы в губы девушки. Но сделать это ему помешала внезапно перечеркнувшая расстояние между ним и Джулией рука Эрика. Блайд ухватил свою партнершу за плечо и вытащил из объятий режиссера, придвинув к себе.

— Ричард, ты рассказывай как, а я сам все сделаю! — выдал парень, уставившись на того, словно на усатого таракана. Режиссер расхохотался, и его поддержала девушка.

— Кто-то недавно говорил о ревности! — поддела музыканта Джулия.

— Молчи! — рявкнул на нее Блайд, но только больше рассмешил, и украинка вжалась в его плечо, изредка похрюкивая от смеха.

Портер пришел в себя и все же объяснил, чего ожидает от сцены финального поцелуя. К сожалению, семь или восемь дублей так и не вошли в клип, и Блайд так и не поцеловал партнершу. Но когда прозвучало: «Снято!» — и щелкнула хлопушка, он не выдержал. Не позволил Джулии уйти, крепко прижал и впился в ее губы. Как выяснилось позже, камера все еще работала и зафиксировала этот приступ страсти (вот он и попал на пленку, завершая эпизод).

В гримерку Джулия вернулась не в силах стереть улыбку с лица. Она честно старалась, однако, подлые мышцы не расслаблялись. Сьюзи тоже пребывала в хорошем настроении, разделяя оптимизм певицы. Ей нравилось, что нанимательница перестала грустить. Теперь она видела другую Джулию — веселую, способную на шалости, трудолюбивую, но позволяющую себе немного полентяйничать. Стилист и визажист в одном лице помогла певице снять осточертевший парик — это событие было самым радостным для украинки в конце рабочего дня.

— У меня голова от него чешется и болит! — пробурчала девушка, делая себе легкий массаж, от которого ее волосы превратились в копну взъерошенной соломы.

— Но вы же не поэтому сняли парик при всех, правда?

— Это называлось вредностью! — усмехнулась Джулия.

В двери фургончика постучали. Девушки в один голос прокричали дозволение войти, и их компанию разбавил Блайд. Он с видом голодной акулы походил возле Джулии, рассматривая ее, а потом обратился к Сьюзи.

— Я вспомнил, что мы сегодня еще не пили чай! Сьюзен, вы не могли бы принести нам по чашечке? Не сочтите меня… — говорил музыкант, но понятливая стилистка и так догадалась, что Эрик ищет предлог, поэтому улыбнулась и ушла.

Блайд еще раз вгляделся в лицо украинки.

— Ты не сняла линзы! — заметил он.

— Точно! — опомнилась Джулия и склонилась над столом, освобождая глаза от неудобных линз, меняющих цвет радужки. Проморгавшись, она повернулась к парню и не успела и слова сказать, как ее застали врасплох поцелуем.

— Ты со всеми своими партнершами целуешься вот так? — между поцелуями спросила девушка.

— С блондинкой целовался, с брюнеткой, — перечислял Блайд. — Но никто не знает, что все они на самом деле — одна рыжая девушка с тяжелым характером!

— Сам такой! — рассмеялась она.

— Давай проведем сегодняшний вечер вместе? — намекнул он. — Я хочу, чтобы ты осталась у меня.

— Нет, — отказалась Джулия от его предложения, но не от поцелуев.

— Почему? Что сейчас тебя удерживает? Мы ведь, теоретически, встречаемся!

— В том то и дело, что теоретически! — отодвинулась она. — Делай различия между выдумкой и реальностью!

Блайд нахмурился. Его настроение резко испортилось. Сьюзен как раз застала момент, когда двое, недавно изображавших любовь, явно тренировались над ролями серийных убийц — такие у них были выражения на лицах. Стилистка даже побоялась войти и окунуться в эту холодную, наэлектризованную атмосферу.

— Хорошо, — сцедил сквозь зубы Блайд и ушел.

— Что произошло? — Сьюзи боялась возвращения былой грустной Джулии. А та уже нервно кусала губы, собираясь впасть в депрессию. — Что…

— Ничего! — фыркнула девушка, быстро высвобождаясь из платья и переодеваясь в привычные вещи. — Просто, как выяснилось, кто-то из нас что-то либо недопонимает, либо пропустил какой-то очень важный момент. И, наверное, этот кто-то я!

Непонимание затянулось на неделю, на очень депрессивную, печальную и одинокую неделю. А потом Эрик позвонил Джулии. Звонок был поздним. Подруги уже почти уснули перед телевизором, наслаждаясь стареньким романтичным кино, когда украинка вскочила, схватив телефон.

— Да?

— Ты можешь приехать? — голос музыканта немного хрипел.

— Что случилось? Ты заболел? — всполошилась девушка.

— Возможно. Ты приедешь?

Разве она могла оставить его в беде? Конечно, нет. Поэтому извинилась перед Сарой, успевшей подумать: «Чтоб на него недержание напало!» — и помчалась: сначала в аптеку за лекарствами, потом к Блайду домой. Груженая пакетами девушка поднялась на этаж и чуть не съездила этими баулами по физиономии в край обнаглевшего и совершенно здорового певца! Эрик встретил ее, улыбаясь и широко распахивая двери.

— Ты! — вскрикнула Джулия. — Ты не болеешь! Ты даже не чихаешь!

— Могу покашлять, если тебе станет от этого легче! — заявил парень, предусмотрительно отобрав у нее тяжелые сумки. — Иначе тебя сюда не затащишь!

Она очень хотела его стукнуть, а он хорошо подготовился, подхватил девушку на руки и принес в гостиную, где был накрыт стол, горели свечи, и оставалось только открыть бутылочку дорого вина. Джулия стояла среди всей этой романтики с не эстетично раскрытым ртом. Пользуясь ее замешательством, Блайд сунул в руку гостьи бокал, быстро налил ароматный бардовый напиток и усадил девушку на диван.

— Сегодня ты останешься у меня! — заявил он и уловил подвергающий сомнению его уверенность взгляд украинки.

— Ну, если ты чем-нибудь отравишься и тебе будет очень плохо, то я, возможно, посижу с тобой, пока тебе не станет легче! — намекнула Джулия и покосилась на стол. — На добровольное отравление у тебя есть ровно пятнадцать минут!

— Джулия, я уезжаю! — выдал Блайд, и девушка, чуть не поперхнувшись глотком вина, отставила бокал.

— Турне, — пояснил он. — В Америку. Полгода.

Гостья побледнела. У нее сейчас бы совершенно потерянный вид.

— Поэтому я и хотел побыть с тобой.

— Когда ты уезжаешь? — промолвила Джули, хотя язык отказывался повиноваться, а губы будто онемели, с трудом разжимаясь.

— Завтра. Самолет в одиннадцать. — Отвечал он, наблюдая, как ее цвет лица меняет оттенки белого, серого и зеленого.

— Тебе помочь собраться? У тебя ведь обычно такой бардак… — затараторила девушка, но Блайд только покачал головой, присев рядом.

— Лучше иди сюда! — позвал он, и Джулия прильнула к его груди.

Они улеглись на диване и смотрели на горящие свечи, вслушиваясь в биение собственных сердец. А потом изучали лица друг друга, чтобы лучше их запомнить. Так они и не заметили, как прошла ночь и настало утро — время расставания.