Надя опять толкнула его под ребра, наверное, не особо ободренная таким утешением, и невнятно ответила, что постарается помочь, если сможет.

Кивнув, его отец тут же засобирался, ссылаясь на то, что тетя ждет их с матерью приезда и опаздывать некрасиво как-то.

Тарас кивнул, оценив такт отца. Но тут, уже развернувшись, Михаил Семенович немного задумчиво осмотрел их еще раз через плечо.

- Тарас, проводи меня до машины, пожалуйста, - казалось бы небрежно попросил отец, но не приходилось сомневаться, что он собирался о чем-то спрашивать. Тарас даже догадывался, о чем именно.

Поняла желание Михаила Семеновича поговорить с сыном наедине и Надя, которая тут же "вспомнила", что забыла телефон в сумке в доме, и срочно решила проверить, не пытался ли кто-то с ней связаться.

С неохотой разжав свои руки, чтобы выпустить Надю, Тарас легко коснулся губами ее щеки.

- Только осторожно, ладно? - полушутя, полусерьезно попросил он, - и лучше меньше без меня двигайся.

- Тарас! - Надя одарила его возмущенным взглядом, который, впрочем не произвел на Тараса впечатления. А потом смущенно посмотрела на его отца. - Ты так говоришь, словно я и шагу не могу ступить, чтобы не влипнуть в неприятности, - с несерьезной обидой проговорила она.

- Просто сделай это ради меня, - проигнорировав ее несогласие, попросил Тарас подталкивая Надю в направлении дома. - А я не буду вспоминать и перечислять все доказательства, - подмигнув Наде, которая фыркнула и поджала губы, Тарас повернулся к отцу, наблюдающему за ними с улыбкой и явным удовольствием во взгляде. - Пошли, я проведу тебя, папа.

Михаил Семенович кивнул и, попрощавшись с Надей, пошел к своей машине. Тарас шел сразу за ним.

- Хорошая она, - будто бы невзначай проговорил папа, едва они отдалились от Надежды. - Добрая. И внимательная.

Тарас не совсем понял, когда отец успел сделать подобный вывод, но не мог не согласиться.

- Очень хорошая, - с улыбкой, голосом, почему-то полным гордости, подтвердил он.

Отец задумчиво посмотрел в его сторону. Пожевал губу, а потом достаточно тяжело вздохнул.

- Тарас, - наконец, совершенно другим, серьезным тоном начал он, привлекая внимание Тараса. - Я никогда не лез в твою жизнь и старался не вмешиваться, ограничиваясь советами. Я не навязывал тебе свое мнение и не ждал, что ты будешь поступать так, как хочется мне. Я считал, что ты, как взрослый и очень неглупый мужчина, должен сам принимать решения и нести за них ответственность, - отец на миг замолчал.

Тарас кивнул.

- Да, и я всегда был очень благодарен тебе за это, пап, - так же серьезно ответил он.

Михаил Семенович только хмыкнул.

- Сын, несмотря на то, что я не лез в твою жизнь, я достаточно хорошо знаю тебя и твой характер, потому, прости, но я немного нарушу свою традицию и почитаю тебе морали, а ты поправь меня, если я ошибусь, - его отец остановился около дверей своей машины, внимательно глядя прямо в глаза Тараса.

Ему самому оставалось только молча кивнуть. Папа и правда редко вмешивался в его жизнь, но если уж брался за дело…

- Эта Надя, - Михаил Семенович кивнул в сторону дома, куда ушла Надежда. - Она не просто очередная девушка и что-то значит для тебя, - отец не спрашивал, утверждал. И Тарас только кивнул, соглашаясь с очевидным. - Она имеет отношение к тому, что ты наконец-то взялся за голову и занялся разводом? - вот теперь папа вопросительно посмотрел на него.

Тарас потер тыльной стороной ладони челюсть.

- Я не знаю, пап, в какой-то мере, наверное, - со вздохом признал он. - Я давно созрел для этого, очевидно. А встреча с Надей…, - он и сам посмотрел в сторону дома, словно надеялся увидеть ее в окне.- Это подтолкнуло меня, что-ли. Заставило задуматься над тем, что я не хочу и дальше жить так, как сейчас живу…

Папа кивнул.

- А Надя в курсе о том, что ты женат еще? - напрямую, в лоб, спросил он.

Тарас не мог не признать, что папа и правда, хорошо знает характер своего сына.

- Нет, - он отвел глаза от отцовского взгляда, наверное, впервые с начальных классов.

Михаил Семенович хмыкнул и с явным осуждением покачал головой.

- Она должна знать, Тарас, - недовольно проговорил он. - Надя кажется очень открытой и доброй, и многое сможет понять, как мне думается, - отец открыл дверцу автомобиля. - Каждый человек заслуживает честности. Тем более от того, кто важен для него и о ком этот человек волнуется. А ты видел, как Надя волновалась за тебя, когда увидела, что ты бежишь к ней? Она ведь кинулась к тебе навстречу, едва заметив, испугавшись, что что-то случилось с тобой. А это много значит, и говорит о многом - безоглядная и безотчетная готовность женщины поддержать и защитить мужчину, - уже не глядя на него, закончил отец.

- Я обязательно поговорю с ней, пап, - прекрасно сознавая, что отец прав, кивнул Тарас, испытывая вину.

- Хорошо, - Михаил Семенович кивнул. - Тогда, может как-то привезешь ее к нам домой. Познакомишь с матерью. А то она не простит мне того, что я больше ее о твоей жизни знаю, - уже с усмешкой подмигнул отец.

Тарас только криво улыбнулся, беспокоясь о том, что когда он все расскажет Наде, она не захочет видеть не то, что его родителей, а и самого Тараса на пушечный выстрел к себе подпускать не будет.

- Посмотрим, пап, - он пожал протянутую отцом руку и некоторое время смотрел вслед отъехавшей машине.


Развернувшись, он медленно пошел к дому, испытывая противоречивые чувства.

Надя вышла на крыльцо, когда Тарас прошел половину не особо длинной дорожки.

И что-то дрогнуло внутри Тараса при виде того, как эта женщина встречает его на пороге. Что-то такое, что заставило сжаться легкие и преодолеть оставшееся расстояние в три шага. Что-то, что вынудило его безумно крепко обнять Надю и спрятать свое лицо в ее волосах.

- Тарас? - кажется она немного удивилась такой бурной реакции. - Что-то случилось? - Надя пытливо заглянула ему в глаза, с явным волнением. И Тарас опять ощутил чувствительный пинок совести, вспоминая слова отца. - Твой отец рассердился? - она прикусила губу и опустила ресницы, будто прячась за ними. - Он недоволен, что ты меня привез? - немного тише, неуверенно спросила она. - Я ему не понравилась?

Тарас только протяжно вздохнул и чуть насмешливо покачал головой, поражаясь тому, откуда у Нади в голове взялись подобные глупые мысли? Он обхватил ее лицо ладонью и заставил посмотреть на него.

- Надь, ты ему очень понравилась, - твердо, с убежденной уверенностью четко проговорил Тарас. - Очень-очень, можешь даже не сомневаться.

Она улыбнулась немного веселей.

- Тогда почему ты такой расстроенный вернулся? Что он говорил? - чуть нахмурившись спросила Надя погладив его лоб. Наверное, он и сам не заметил, как тоже нахмурился.

- Понимаешь, - Тарас застыл, впившись в ее глаза взглядом.

Этот момент… чем он был плох для того, чтобы раскрыть ей правду? Как раз один из тех случаев, о которых он думал, планируя свой разговор с Надей. Сейчас появилась прекрасная возможность все ей рассказать, объяснить, попросить понять…

- Мой отец, он хотел узнать, как ты относишься к тому…, - Тарас вдохнул глубже, собираясь с силами перед неизбежной неприятной ситуацией. А Надя спокойно смотрела на него, продолжая поглаживать лоб прохладными пальцами.

И Тарас вдруг понял, что не может ей сказать. Не сейчас. Не тогда, когда они только приехали. Он должен ее подготовить. И лучше рассказать ночью. Чтобы Надя точно не смогла скоропалительно уехать. Тогда он сможет с большей вероятностью все-все объяснить ей. Может даже отвезти посмотреть на Леньку и Женю…

- Да? - уточнила Надя, видя, что он умолк. - Как я отношусь к тому, что?

Он наклонился и уткнулся лбом ей в плечо, лаская губами кожу под лямкой майки.

- Как ты относишься к тому, что мы - католики, - договорил он первое, что показалось наиболее подходящим.

Надя рассмеялась и погладила его волосы.

- Ой, а какая разница, Тарас? - уточнила она и потерлась щекой о его висок. - Какое это имеет отношение хоть к чему-то? И потом. Я так и подумала, когда твой крестик увидела, - она немного отстранилась и провела пальцем по его шее, спускаясь вниз, к короткой золотой цепочке. - Он совсем не украшен, без вензелей и всех этих завитушек. Так что я подозревала, что ты не православный.

Он вздохнул немного легче, когда ощутил, как ее губы ласково повторили путь пальца. И хоть внутри стало еще тяжелее от очередной увертки и утаивания, Тарас не мог не обрадоваться, что смог выкрутиться.

Приподняв за подбородок лицо Нади, он жадно поцеловал ее, пообещав себе, что все расскажет вечером.


Глава 13


Аня пыталась собрать воедино расплывающиеся буквы слов письма, отпечатанного на принтере. Она смутно помнила, как расписывалась на какой-то бумажке о том, что ей вручили этот конверт в руки. Самого курьера Анька не помнила, слишком пьяной была она вчера после половины бутылки водки и нескольких часов проведенных в обществе очередного мужчины, с которым познакомилась на дискотеке.

Тогда она и не задумалась над тем, чтобы почитать послание. Да и сегодня не вспомнила бы, если бы не позвонила мать, разбудив ее своим настойчивым трезвоном, от которого больная голова раскалывалась на мелкие, ноющие осколки. Даже то, что Анька поначалу трубку не брала, ее не останавливало, мать беспристанно названивала то на домашний, то на мобильный, пока Аня не решила, что поднять трубку окажется себе дешевле.

И едва не упала с измятой и несвежей постели, когда услышала, что весь их городок буквально гудит от последней новости - Тарас подал на развод и приехал на выходные в село с женщиной! Причем, уже познакомил ту с отцом!

Бред! Да Тарас никогда бы не созрел для такого поступка, он со школы за ней бегал! И пусть теперь она явно не вызывала в нем интереса, но… Аньке казалось, что он никогда не посмел бы бросить ее.

Ее мать не поленилась, позвонила матери Тараса, и та подтвердила, что сын действительно, наконец-то подал на развод, чему она лично, бесконечно рада, и не устает благодарить Деву Марию за возвращение здравого разума ее сыну.

Нет, мать Аньки не винила Галину за такую радость. Да и Тараса понимала, немудрено подать на развод имея в женах ее дочь (эту часть причитаний матери Аня привычно пропустила мимо ушей), вот только, кто же теперь будет помогать им с Женечкой?

Именно ради этого вопроса и разбудила ее мать спозаранку?! Старая, глупая курица!

Анна высказала той все, что думает по поводу подобного бреда, и сообщила, что меньше слушать надо всяких сплетниц. Не мог Тарас подать на развод, не сообщив ей…

И вот тут-то, в памяти Аньки, затуманенной похмельем, всплыла картинка полученного письма. Бросив телефонную трубку даже не попрощавшись с матерью, она ринулась в коридор, разыскивать конверт.

Теперь же, с неимоверными сложностями вчитываясь в двоящиеся слова, Анна пыталась понять их смысл.

Он действительно это сделал.

Анька не могла поверить своим, слезящимся от яркого утреннего солнца глазам.

Тарас подал на развод. И письмо сообщало именно о данном факте. Как и о том, что теперь все их общение будет осуществляться только таким образом - через его адвоката.

Анна мотнула головой, будто отрицая прочитанное. Голова тут же отомстила ей дикой болью.

Он не мог так поступить! Тарас никогда бы не развелся с ней, после того, как столько лет хотел заполучить Аню! Никогда! Он не мог такого придумать и уж тем более подать заявление.

Да Тарас был единственным ее источником средств к существованию! А Анька не собиралась, не хотела и не умела работать!

Это просто какая-то шутка! Вот. Это кто-то из городка решил так над ней подшутить. Может даже Ленечка, у него всегда было особое чувство юмора…

Аня задумалась, мог ли ее любимый так поступить? Может стоило съездить к Лене? Спросить? Может он просто хочет, чтобы она к нему приехала…

И тут она вспомнила, что еще говорила мать.

Девка! Тарас привез в село какую-то девку и познакомил ту с родителями!

Это она, точно! Эта та сволочь подговорила его, одурманила и заставила подать на развод!

Пальцы с обломанными, обкусанными ногтями сжали листок извещения. Анька злилась и не замечала, что жмакает, рвет письмо.

Она узнает, что это за девка. Найдет сучку и повыдерет ей все космы, чтобы знала, как трогать то, что принадлежит Анне!

Точно! Именно так она и сделает. Тогда Тарас сразу заберет свое заявление и они продолжат жить так, как жили.

Приняв такое решение, Анька поплелась в ванную, чтобы попытаться привести себя в порядок. Она сейчас умоется, выпьет крепкого кофе и начнет действовать. Никто не мог безнаказанно заглядываться на то, что Анна считала своим.


Надя отвела волосы от лица и устало опустилась на стул, сдвинув в стороны полисы.