Ольга Горовая - «- Черный, без сахара…»

Надежда фыркнула на его реакцию. И даже поджала губы. Но все равно, он видел, что и сама она едва удерживается от смеха.

Тарас, стараясь восстановить дыхание и хоть как-то подавить хохот, примирительно поднял руки.

- Простите, но это…, - он глубоко вздохнул, но никак не мог перестать улыбаться. - Это весело.

- Нет, - отрезала Надя, но и сама улыбнулась. - Вы бы не считали так, окажись на моем месте, особенно, когда в самый неподходящий момент, вошедшему боссу и клиенту - открывается прекрасный вид на мою…, - она облизнула губы. - На спину, скажем так, - и сама хихикнула Надя. - В этом не так уж много веселья, если честно.

Тарас не смотрел на это под таким углом. Тем более что ему самому совсем не… спина Нади бросилась в глаза при входе в кабинет. Да и начальнику Надежды, наверняка, не имелось до спины подчиненной дела. А вот то, что действительно предстало глазам Тараса в тот момент - было весьма и весьма…

Он оборвал свои мысли, заставив мозг вернуться к серьезному разговору.

- Хорошо, готов согласиться. Простите, - уже спокойней проговорил Тарас, но все равно, лукаво поглядывал на свою собеседницу. - Я не хотел вас обидеть.

Надя только вздохнула и отмахнулась.

- Ладно, я, в самом деле, уже привыкла к подобным казусам, - сморщив носик, немного огорченно протянула она. - Еще вопросы есть? Или мы можем вернуться к договорам?

Вопросы у Тараса имелись. Но он предпочел сделать вид, что полис интересует его больше, чем призрачный намек на кружево вокруг ее бедер.

И они вернулись к договорам. Правда, в уже более свободной атмосфере общения.

Спустя час

Надя начала подозревать это еще когда находилась в бухгалтерии, но теперь - сомнений не оставалось.

Тяжко вздохнув, она вновь посмотрела через плечо на тонкую полоску распущенных петель своего чулка. А Надежда почти поверила, что сегодня получится нормальный день, несмотря на вынужденное и нерадостное пробуждение. Но нет же, судьба никогда не забывала о Наде и, как обычно, мелко ей пакостила. Вот только - за что?

Ну почему, только она одна умудряется рвать свои чулки, раз за разом задевая тот дурацкий стул в холле временного помещения бухгалтерии?!

Вообще-то, Надя не была так уж уверена, что является единственной жертвой потрепанной мебели. Просто она была раздражена и честно понимала, что утрирует ситуацию. Но имела же Надя право хоть на какое-то утешение?

Так уж вышло, что их фирма не умещалась на одном этаже здания. Бухгалтерия обычно располагалась на этаж ниже. Однако пару недель назад там начался плановый ремонт. И владельцы здания выделили их бухгалтерам половину двадцать седьмого этажа. Разумеется, во временном пристанище счетоводов страховой компании царил полнейший хаос: папки, документы, канцелярские принадлежности лежали горами в коробках, мебель стояла везде, где только имелось пространство. И пробираться по этим лабиринтам было не так уж и просто.

Этот чулок пал уже третьей жертвой стула, который Надя вечно умудрялась задеть на выходе от бухгалтеров, куда поднялась, чтобы отнести на оформление платежи по договору Черновенко. Сам Тарас, по идее, должен был сейчас находиться в банке, который располагался в этом же здании и, собственно, оплачивать счет.

Закусив губу, Надя еще раз внимательно посмотрела на "стрелку" в отражении зеркальной стены лифта, размышляя над тем, сумеет ли доходить в этих чулках до конца рабочего дня. Может быть, ей удастся замазать края клеем? Потому что (кто бы сомневался?!) она точно знала, что в ящике стола нет запасной пары. Надежда израсходовала ее после прошлой "встречи" с этим самым стулом, а пополнить запасы, которые являлись обязательной предосторожностью при носке тонких летних чулок - забыла.

Однако зеркало показывало ей неутешительные выводы - даже, если опустить юбку, которую сейчас Надя безбожно задрала, пользуясь тем, что находилась в лифте одна - "стрелку" будет видно.

Надежда еще раз протяжно вздохнула. Раньше она никак не могла понять, зачем в офисном здании задние стены лифтов были сделаны зеркальными? Но сейчас не могла ни признать, что это удобно. Конечно, маловероятно, что зеркала монтировали из расчета на таких невезучих растяп, как она. Однако сегодня оно ей пригодилось.

- Пффф, - Надежда покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя.

И почти уже смирилась с тем, что эту пару не спасти, когда лифт звякнул, извещая об остановке на одном из этажей по пути к ее одиннадцатому.

Поспешно развернувшись, Надя одернула юбку, и попыталась принять скучающий вид, краем глаза заметив, что лифт остановился на двадцать четвертом.

В этот момент двери медленно и плавно разъехались, и Надя с удивлением увидела Тараса, который стоял у входа. Она не знала, что именно он здесь делал, банк располагался на втором этаже. Но не спрашивать же с порога.

Он так же заметил ее и улыбнулся в своей необычной, немного ленивой манере, которая, если честно, каждый раз заставляла горло Нади сжиматься.

Она еще не видела, чтобы люди так улыбались. Казалось, что вначале эта улыбка рождалась в его глазах, которые, теперь Надя точно знала, были орехового оттенка, и только потом, через несколько мгновений, этот жест касался губ Тараса.

А еще, она заметила, что иногда, он только притворяется. И тогда его глаза остаются задумчивыми, а порою, и просто напряженными.

Да, Надя успела заметить это все. Она, вообще, посвятила чересчур много времени разглядыванию этого мужчины. И даже, пару раз, чуть не выдала себя, не сразу понимая смысл его вопросов, поскольку просто не слышала слов - слушала звучание голоса и наблюдала за сменой выражения лица Тараса.

Он, определенно, сумел привлечь ее внимание. И не как выгодный клиент - начальника отдела страхования, а так, как очень привлекательный и интересный мужчина может заинтересовать женщину.

Собственно, Тарас понравился ей еще вчера на дороге, особенно, когда она убедилась, что он не насильник и не маньяк. Сегодня же этот интерес только увеличился. Но Надя старалась дистанцироваться, напоминая себе, что все-таки, это клиент, пусть и с улыбкой, которая заставляла ее голову кружиться.

Мало она улыбчивых клиентов видела в жизни, что ли?

Да мужчины, через одного, считали себя настолько неотразимыми и хитрыми, что готовы были флиртовать и делать любые "авансы" в попытке выторговать лишний процент скидки по полису. Не то, чтобы с ней это срабатывало, но клиенты упорно старались. Так что Надя вдоволь насмотрелась на улыбающихся мужчин.

А вот к такому, как Тарас, как оказалась, не была готова.

Да и улыбался он не для того, чтобы скостить себе стоимость договора, что приятно удивило Надежду, а просто, когда ему было весело.

Вот и сейчас, веселое, приветливое и немного загадочное выражение сначала появилось в глазах Тараса. Такое, которое заставляло думать, будто он пытается разгадать какую-то загадку, и только потом, он приветливо улыбнулся, кивнув Наде.

Она улыбнулась в ответ, немного отступая в сторону, чтобы освободить место в достаточно просторном лифте.

Но Тарас, уже сделавший шаг внутрь, вдруг, словно споткнулся глядя на нее и, как показалось Наде, даже хотел оглянуться назад. Выражение его глаз изменилось, словно враз потемнело и углубилось.

Надя моргнула, не совсем поняв, что произошло.

Все это заняло не больше секунды.

Губы Тараса дернулись, будто бы он хотел что-то сказать, но тут за ним появилось еще несколько человек, очевидно, так же желающих попасть внутрь, и он так и не заговорил.

Тарас молча шагнул внутрь лифта, приблизившись к ней. Уголки его губ, растянутых в улыбке, подергивались, а глаза все так же непонятно для Нади пристально всматривались в нее.

Она сделала еще шаг, опасаясь, что всем не хватит места, в результате чего оказалась в углу, а Тарас, вместо того, чтобы остановиться рядом, совершенно неожиданно для Нади замер прямо перед ней, будто отрезав от остального пространства лифта и других людей своей, довольно массивной и высокой фигурой. А потом небрежно, даже немного вольготно, оперся о стену ладонью, чуть повыше левого уха Нади, полностью ограничив ее передвижение.

Она растерялась, совершенно не понимая, что происходит.

И уже открыла рот, собираясь уточнить, пусть дыхание немного и не хватало при столь тесном контакте с Тарасом. Но тут, издав знакомый звон, двери закрылись, и лифт плавно тронулся вниз. Вошедшие - трое мужчин и две девушки, очевидно, работающие в одной фирме, начали негромко обсуждать детали какого-то контракта.

Впрочем, Надя не поняла бы их разговора, и начни те кричать. В ее ушах все явственнее звучал пульс. Определенно участившийся с момента непонятных маневров Тараса.

А этот мужчина, с таким выражением лица, словно бы знал о ней гораздо больше, чем кто-либо, все с той же ленивой улыбкой поймал взгляд Нади. И, - она тяжело сглотнула, заметив это, - начал медленно наклонять голову, сближая их лица.

- Вы тщеславны, Надя? - немного насмешливым, протяжным и хрипловатым шепотом, от которого по ее позвоночнику прошла дрожь, непонятно спросил Тарас, почти касаясь губами уха Нади.

Ответить Надежде удалось не сразу. Она попыталась вдохнуть, но и это не вышло - он стоял слишком близко, отчего вероятность коснуться его тела своей грудью при таком движении - показалась ей весьма высокой.

Тогда Надежда облизнула губы и, вперившись глазами ему в шею, постаралась ответить так же тихо, но хоть относительно внятно.

- Агхм? - внятность ей не удалась, однозначно.

Но кто же знал, что Надю настолько выбьет из колеи вид небольшого, темного пятнышка маленькой родинки в основании шеи Тараса, которая виднелась как раз над распахнутым воротом немного измятой льняной шведки голубого цвета.

Она как-то раньше не задумывалась над тем, что ее могут привлекать в мужчинах родимые пятна.

Тарас усмехнулся, и от этого, воздух всколыхнул тонкие волоски на ее виске.

- Скажите, - так же тихо, наверное, чтобы не привлечь внимание их спутников, проговорил он. - Вы любовались результатами своих вчерашних занятий на тренажерах?

Надя его совершенно не поняла.

А потому, заставив свои глаза оторваться от рассматривания неожиданно красивой шеи этого мужчины, она перевела взгляд Тарасу на лицо.

- Что? - переспросила Надя, замечая, что его кожа уже достаточно сильно загорела, а вот возле глаз расходятся более светлые лучики, словно бы он часто улыбался, не давая солнцу придать загару равномерность.

Тарас с интересом наблюдал за ее недоумением. А потом, наклонившись еще ниже, так, что почти прижался к Наде, едва слышно прошептал ей в самое ухо:

- У вас юбка задралась сзади. Вот здесь, - она ощутила, как он поднес свою правую кисть к ее бедрам и коснулся плиссированной ткани. - Я решил, что вы осматривали подтянутость ваших ног и… спины? - его смеющийся голос, казалось, звучал в самой ее голове.

"Ох! Гадство!"

Надежда сильнее закусила губу и закрыла глаза, в отчаянии, не заметив, что наклонила голову, словно пыталась спрятать вспыхнувшее от стыда лицо. А потому - уткнулась носом в грудь Тараса. Как раз над последней застегнутой пуговицей.

Он прокашлялся, словно бы внезапно ему стало трудно дышать.

- У меня даже нет подходящего ругательства, - жалобно вздохнула Надя, поняв, что ей нравится аромат его одеколона.

Тарас опять хмыкнул, но уже с каким-то другим, более добрым, что ли, выражением.

- Я так понимаю, это сработало ваше фирменное невезение? - тихо пошутил он. - И вы не любовались собственным телом?

- У меня чулок порвался, - почти раздраженно прошептала она в ответ, - и уж поверьте, мне было не до самолюбования. Я пыталась придумать, что делать, - Надя вздернула голову, снова уставившись на его лицо.

Его тело, к которому она настолько тесно прижималась, затряслось. Надя с тяжким вздохом признала себе, что не может винить человека за то, что тому смешно. Но вот глаза Тараса стали еще темнее, и в них появилось какое-то, едва ли не гипнотизирующее выражение.

Надя поняла, что забыла сделать вдох, вдруг заметив, как раздулись его ноздри, когда Тарас с силой втянул в себя воздух.

- Ч-у-л-о-к? - он умудрился протяжно растянуть это слово даже шепотом. - Значит, мне не привиделось кружево в кабинете, - улыбка этого мужчины вдруг показалась ей хищной.

Надя уже смирилась, что ей не скрыть от него этот факт.

Но ответить ей помешало осознание того, что ладонь Тараса все еще находилась лишь в паре миллиметров над ее бедрами. И почему-то, в этот миг, казалось, обжигала ее кожу своим теплом, несмотря на слой плиссированной смятой ткани.

Слишком близко для ее душевного равновесия.

И тут, будто издеваясь над ней, лифт дернулся. Он всегда дергался между двадцатым и девятнадцатым этажами. Надя не знала почему, просто давно это заметила.