— У меня есть несколько условий, — наконец заговорила я.

Блейк слегка выпрямился, и выглядел шокированным. Черт. Я слишком быстро сдалась.

— Правда? То есть, да. Конечно. Ладно. У меня тоже есть несколько, — затараторил он. Впервые я увидела Блейка, сбитого с толку.

— Мы обсудим это, когда Пи заснет.

— Ты прекратишь называть ее так?

— Наверно нет. Это кое-что значит. Вы и понятия не имеете, насколько особенной является эта малышка. Лондон — это не более, чем вычурное имя для богатых. Для вас оно ничего не значит, просто имя.

— Ты понятия не имеешь о моих корнях.

— Да мне и не важно. Меня волнует, куда вы движетесь. У вас есть ребенок, который даже вас не знает.

— Перестань, Макайла. Мы не будем это обсуждать. Она точно знает, кто я такой. Спроси ее.

— Я не говорила, что она не знает, что вы пользуетесь титулом отца, не зная, как им пользоваться.

— Тогда, где твой отец, всезнайка? Я не вижу его здесь, оберегающим тебя. Где твой герой, Макайла?

— Я тоже не была особенной, — сказала я, взяв Пи за руку.

— Вы, женщины, действительно ненормальные. Я иду в душ. Мы продолжим этот разговор, когда она уснет, — вставая, сказал Блейк. Я наблюдала, как он, поднимаясь наверх, перешагивал своими длинными ногами через две ступеньки. Никаких пожеланий Пи спокойной ночи, или чего-нибудь. Полагаю, к тому времени, я уже этому не удивлялась. Я этого ожидала. Я просто не понимала этого.

Пи тоже наблюдала за ним, а затем открыла книгу.

— Давай читать книжку.

— Жил-был принц, который хотел найти принцессу, но она должна была быть настоящей принцессой, — начала я.

— Это я.

— Это всегда ты, — сказала я, целуя ее в голову. Она всегда так говорила. Каждый раз.

— Да, это всегда ты.

***

Звук хлопнувшей двери автомобиля вернул меня в настоящее, что снова заставило мое сердце биться быстрее. Я вскочила и выглянула в окно. Это был Куинн, возвращавшийся в дом от своего грузовика. Я знала, что он был в грузовике, потому что свет в салоне все еще горел. Я снова забралась в кровать и расслабилась.

— Я люблю тебя, малышка, — прошептала я, притягивая ее к себе. Я действительно ее любила. Я очень сильно ее любила и не собиралась возвращать ее тем людям. Если бы мне пришлось, я бы умерла, пытаясь спасти ее. Мы слишком далеко зашли, чтобы позволить Куинну Форду остановить нас. Мне нужно было что-нибудь придумать. Мне нужна была ручка или три.

Глава одиннадцатая

Я размышляла, что делать. Я пыталась прийти к какому-нибудь решению, и миллион мыслей кружилось у меня в голове.

Достать пистолет.

Держать его на прицеле.

Связать его.

Убраться отсюда к чертовой матери.

Это был единственный план. Больше ничего не приходило в голову, и не похоже, что у меня был большой выбор. Взглянув на свой автомобиль, я увидела небольшой перекос сзади с водительской стороны и поняла, что определенно спустило колесо. Ничего страшного. Уверена, его грузовик исправен. Достать пистолет, забрать у него ключи и убраться отсюда к чертовой матери.

Вот. У меня есть план.

Я села за маленький белый стол Пи и открыла выдвижной ящичек. У нее не было чернильных ручек, но коробка с фломастерами то, что надо. Они подойдут. Я выбрала черный и нарисовала сначала перо. Предполагалось, что мой мозг будет искать решение, как вытащить нас из этой чертовой передряги, а не думать о Блейке. Мой взгляд скользнул за окно на грузовик Куинна, затем вернулся обратно к моей руке.

Я только что отнесла Пи в ее кроватку. Положив ее, я тихо закрыла за собой дверь.

— Присоединяйся ко мне на моей террасе, выпьем, — сказал Блейк, стоя в дверях своей спальни.

— Чувствую, это ловушка.

Впервые Блейк рассмеялся. Я никогда не слышала, как он смеялся, только ухмылялся или дерзко усмехался. Как только он засмеялся, я сразу поняла, от кого это у Пи. Его плечи округлились, дергаясь вверх-вниз, как и у нее. Не нравится мне это говорить, но скажу, у него это так мило получалось.

— Обещаю. Это не ловушка. Просто хочу с тобой кое-что обсудить.

— Сейчас вернусь. Возьму свой список тоже.

— Список? У тебя есть список вещей, которых ты от меня хочешь? Не могу дождаться, — начал он выпендриваться, потирая руки, будто только что выиграл приз. Так и есть. Просто он еще не знает об этом.

— О, и это начнется не сегодня, — уверила я его, обернувшись на его тупой комментарий.

— В субботу.

— Замечательно, — воскликнула я с сарказмом, взмахнув кулаком в воздухе. О, Боже.

Разговор, который у меня состоялся с самой собой по дороге в свою комнату и обратно, состоял в основном из непристойных мыслей. Мыслей, которые я знаю, скоро станут реальностью. Дерьмо. Зачем ему понадобилось назначать дату? Мой мозг считал дни, часы, минуты и секунды по дороге в свою комнату и обратно.

Я передала Блейку свои условия и сделала глоток из своего стакана. Срань Господня.

— Боже, это чистый спирт.

— Ага, типа того. Скобы? Правда? — спросил он, глядя на мои условия, — Я не понимаю, — сказал он, перелистнув на следующую страницу. — Это не о сексе.

— Нет, не о нем. Вы единственный, кто этого хочет. Если вы собираетесь принудить меня спать с вами за деньги, тогда вы тоже последуете моим правилам.

— Это не принуждение. Ты в любое время можешь уйти.

— Уйти куда, мистер Коуст? — спросила я, закатив глаза и покачав головой на первый пункт в его требованиях.

Номер один. В спальне ты всегда будешь звать меня мистер Коуст, если нет других инструкций… Правда?

— Это касается Пи. То есть, Лондон. У меня нет времени на все это. Совершить с ней прогулку на следующей неделе, в течение двух часов в поисках приключений? Что, черт побери, это вообще значит? У меня полно работы. У меня нет времени читать книги в какой-то кофейне, книжном магазине. Ты ведь знаешь, что говорят, что в этом месте водятся тараканы? — бросил Блейк, пройдя по моему списку желаний.

Я пробежала глазами по списку его фантазий. Я согласна позволить ему использовать на мне что? Серьезно? Я не хочу, чтобы он делал что-либо из перечисленных им вещей. От некоторых из них я немного вздрогнула, но это был абсолютно противоположный список, чем тот, что читал он.

— Вы думаете, я хочу глотать вашу сперму? — спросила я, читая седьмой пункт.

— Сейчас речь не об этом. Ты пытаешься вмешиваться не в свои дела.

— Если вы можете засунуть свой член мне в рот и ожидаете, что украсите мои губы своей спермой, то думаю, вы сможете справиться в течение нескольких часов со своей дочерью. Либо да, либо нет, — парировала я.

— Кажется, ты забываешь, кто здесь главный. Может быть тебе нужно напомнить, куда я могу тебя вернуть. Ты хочешь назад к своему дружку, вернуться к тому, из-за кого ты плачешь по ночам?

— Что? Вы спятили.

— Правда? У меня есть камеры слежения. Я тебе уже говорил об этом. Ночами, когда ты сидела в моем кабинете и разрисовывала свою руку. Я видел тебя.

Это привело меня в ярость.

— Вы могли бы мне сказать. Знаете, вы действительно мудак. В смысле, большой, самый большой, каких я встречала.

Губы Блейка искривились, а глаза смягчились, но он не засмеялся,

— Прекрати убиваться по какому-то идиоту. Ты молода. У тебя, возможно, будет миллион других парней прежде, чем ты найдешь того, кого сможешь терпеть. Забей. Клянусь, никто не стоит той боли, которой ты себя подвергаешь.

Хотя, я знала, что это утверждение далеко от истины, я воздержалась от комментариев.

— Да, да, как угодно. Так мы договорились, или нет?

— Нет. Я не собираюсь все это делать. Я только что сказал тебе, какая бешенная у меня работа. Там что-то происходит, а я не знаю, что.

— Что-то вроде чего?

— Ничего, ты не поймешь. Слишком большое напряжение. Суть в том, что у меня нет времени, чтобы ходить в Чаки Чиз.

— Хорошая идея, я добавлю это в список. Я уже давно там не была. Пи там понравится.

— Макайла. Я не собираюсь в Чаки Чиз.

— Хорошо, я не буду сосать ваш член. Дайте знать, когда прибудет моя замена. Если она мне не понравится, она не останется с Пи.

— Это безумие.

— Нет. Безумие, это то, что вы ничего не знаете о своем ребенке.

— О, Боже мой, ты перестанешь уже? Ей два, ради Бога.

— Ей исполнится три в субботу. Если вы планируете, что наше маленькое рандеву начнется после того, как она заснет, я рассчитываю, что в субботу вы будете на празднике в честь ее дня рождения. Детали я перешлю по электронной почте. Уверена, так я смогу привлечь ваше внимание.

— Три ей исполнится в следующий четверг. Ты думаешь твоя киска из золота или что? Ты не будешь манипулировать мной.

— Ха! Я манипулирую вами? Посмотрите в зеркало, приятель. И для нее - ей будет три в субботу.

— Ладно, ладно, утро вечера мудренее. Видно, твоя упрямая задница не поддастся.

— Моя мама не воспитывала меня богатенькой бимбо.

— Говоря о маме, где карта социального страхования?

— О, Боже мой. Спокойной ночи.

— Подожди. Куда ты идешь? Выпей со мной еще. Сядь, еще только девять вечера. Мы можем посидеть тут и поговорить, как два взрослых человека, без препирательств. Сядь, — приказал Блейк, выдвинув стул, который не нужно было выдвигать.

Я села, скрестила руки и сделала еще один глоток противной золотистой жидкости.

—У нас нет ничего общего. О чем вообще нам разговаривать? — спросила я, глядя поверх своего стакана. Я снова сделала глоток, но на этот раз притворяясь. В действительности я сжала губы и, как только почувствовала покалывающее жжение на губах, остановилась. Не удивительно, что я не смогла это проглотить. Это была чистая кислота.

— Мы могли бы. Мы ни о чем еще не разговаривали, чтобы выяснить это.

— Это не отношения. Это сделка.

— Согласен. Расскажи мне о своей маме. Кажется, вы очень близки.

— Так и есть, — сказал я, забыв сказать было. Я никогда к этому не привыкну.

— Тебе стоит как-нибудь пригласить ее сюда.

— Да, да. Эй, есть кое-что, что мне нужно вам сказать, - сказала я, уклоняясь от этого разговора. Я не собиралась безобразно рыдать на его чистой белой рубашке. Он и так уже считал меня сумасшедшей.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты чем-то болеешь. Это в списке. Тебе нужно будет пройти обследование прежде, чем мы двинемся дальше. Я договорюсь о встрече на завтра.

Я проглотила заумный комментарий об утре, которое мудренее вечера.

— Как пожелаете, и вы сделаете тоже самое, верно?

— Конечно, но у меня никогда не было секса без презерватива. А у тебя?

— Не-а, никогда. Все, я закругляюсь. Увидимся завтра.

— Что? Почему? Ты сказала, что тебе нужно что-то мне рассказать.

— Думаю, в большей степени уже все выяснено. Я просмотрю ваш список фантазий. Полагаю, вы сделаете тоже самое?

— Сядь. Это приказ. Ты собиралась сказать что-то другое. Говори.

Я села и тяжело вздохнула,

— Может вам лучше не знать об этом. Я слышала, что парни не очень любят брать на себя такую ответственность.

— О чем, черт побери, ты говоришь? Ты чем-то болеешь?

— Нет. Я…

— Что?

— Я…

— Ты…?

— Я девственница.

Блейк в напряжении откинулся назад в своем кресле.

— Серьезно?

— Да. Серьезно.

— Почему? Как. А что насчет бывшего парня?

— А что с ним? У нас не было секса, и никто другой не принуждал меня к этому, как к источнику существования.

— Перестань так говорить. У тебя это звучит намного хуже, чем есть на самом деле. Я не принуждаю тебя. Черт. Не знаю, хочу ли я нести такую ответственность.

— Вам решать.

— Ладно, но просто ради интереса, я все же хочу, чтобы ты прошла обследование.

— Зачем? Потому что вы не верите мне, и заставите своего богатого знакомого доктора подтвердить мое признание?