— Нет, можешь. Продолжай двигаться, — сказал он, поднимая свои бедра навстречу моим. Он двигал бедрами, раздвинув мои губы. Большим пальцем он обвел мой клитор, и перестал двигаться; я сделала то же самое. — Продолжай двигаться, — сказал он, толкаясь в меня снова. У меня не получалось делать так, как он, когда скользил в меня и обратно, но я продолжала двигаться, раскачиваясь взад-вперед на его члене. Наши тела врезались друг в друга, но я боялась сделать что-нибудь еще. Блейк снова стал работать над моим оргазмом и перестал двигать бедрами. Он старался, действительно старался. Просто я не могла. Ощущения были потрясающими, я чувствовала, что он все ближе и ближе, но я так и не достигла пика.

— Черт побери, Макайла. Кончай.

— Просто сделай это, Блейк. Я не могу.

Блейк воспринял это, как выход, и перевернул меня на спину. Я смерила его недобрым взглядом, когда увернулась от его очередной попытки поцеловать меня. Он зарылся лицом в мою шею, ухватился руками за мою задницу и стал вколачиваться в меня быстрыми, неглубокими толчками, пока не издал самый эротичный и сексуальный звук, когда-либо слышанный мной. Он замер внутри меня и поцеловал меня в шею, а я ждала и ждала.

— Ты ведь не умер, правда? — наконец спросила я.

Он засмеялся и сдвинувшись, оперся на локоть.

— Думаю, да. Я в раю. — я нахмурилась и попыталась отодвинуться от него. Мой побег был остановлен еще до того, как я повернулась на бок. — Куда ты собралась? Тебе не обязательно уходить, — сказал Блейк, положив руку мне на живот. Я отодвинула ее и вскочила на ноги.

— Почему? Мы ведь закончили, так? — спросила я, натягивая через голову кофту, а затем вскакивая в шорты. Я пропустила нижнее белье. Просто хотела побыстрее убраться подальше от Блейка.

— Ну, ты можешь остаться ненадолго со мной.

— Я не хочу. Я помню твое обещание насчет Пи.

— Почему это для тебя так важно?

— Потому что. Что с ней будет, когда я уеду? Кто-то должен ее любить.

— Я люблю ее. И что ты имеешь в виду? Куда ты собираешься?

— Я не могу остаться здесь навсегда. Я бы хотела добавить в свое резюме нечто большее, чем няня тире секс рабыня.

— Перестань так говорить. Ты не секс рабыня. Никто тебя ни к чему не принуждает. Если бы ты была моей секс рабыней, то была бы привязана к моей кровати с кое-чем, вибрирующем в твоей киске.

Я покраснела при упоминании слова на буку К. Зачем ему нужно говорить такие вещи?

— Спокойной ночи, Блейк.

Я закрыла за собой дверь, но прежде услышала его ответ, сказанный с сарказмом.

— Ага, спокойной, Макайла.

Я не старалась создавать проблем. А чего, черт возьми, он ожидал? Он платил мне за секс. Мы занимались сексом. Блин, я не собиралась оставаться там и обниматься с ним, ради всего святого!

***

К полуночи я устала, как собака, и не могла больше вести машину. Я съехала с трассы на следующем же повороте и нашла дешевую гостиницу. Я воспользовалась своими настоящими документами и заплатила наличкой, а не кредитной картой. Положив Пи на королевских размеров кровать, я стянула с нее штанишки и носки. Она свернулась калачиком, и я накрыла ее одеялом. Боже, как я любила ее. Я собиралась по-быстрому принять душ, но из-за моих воспоминаний о Блейке и сексе я провела там чуть больше времени.

Не знаю, что произошло во время сна, но я проснулась отдохнувшей и с планом.

— Привет, соня, — улыбаясь, сказала я Пи.

— А я даже не знала, что мы приехали сюда.

— Потому что ты крепко спала. И ты должна перестать есть запеченные Твинкис. Ты становишься слишком тяжелой, — поддразнила я, пощекотав ее. Она захихикала и схватила мою руку.

Пи показала на кривую линию, которая к концу становилась прямой.

— Что это? — мы об этом не говорили, но глядя вверх-вниз на рисунки чернилами на моей руке, мой внезапный план стал понятен.

— Пи, мы должны вернуться обратно, — печально объяснила я. Уверена, что я грустила больше, чем она. Еще и месяца не прошло, а я уже направлялась обратно. Какая неудача.

— Обратно в наш дом к Ларри и Кэнди и Бреду и Ким и —

— Да, Пи, но не в тот дом. Не думаю... Я еще не знаю.

— Мы собираемся воспользоваться позаимствованной машиной? Мне понравилось смотреть там фильмы.

— У тебя есть планшет. Я подумала, что может быть мы поедем на автобусе.

— Я никогда раньше не ездила в автобусе. Хорошо, — согласилась она, сползая с кровати и направляясь в ванную комнату.

Я провела по кривой линии, нарисованной на моей руке, и сделала глубокий вдох, когда мой палец скользнул по прямой ее части.

— А мой папа уже будет там? — спросила Пи, запрыгивая обратно ко мне под одеяло. Я прижала ее к себе и снова вздохнула.

— Мы собираемся помочь твоему папочке. Это единственный выход.

— Мы опять будем угонять машины и вламываться в домики?

— Мы не угоняли машину, мы оставим ее на автобусной станции и приклеим на руль записку с благодарностью за то, что они позволили нам ее одолжить.

— Ты знаешь, что мне исполнится пять?

— Да?

— Тебе не стоит больше обращаться со мной, как с ребенком. Мы угнали автомобиль.

— Замолчи. Давай выдвигаться. Как насчет подливы и печенья на завтрак?

— Оладьи.

— Ты всегда ешь оладьи. Оторвись немного, ладно?

— Мы только что угнали автомобиль. Разве я не пытаюсь оторваться?

— Верно подмечено, и мы не угоняли его. Мы его всего лишь одолжили. Пойдем.

К полудню мы с Пи были в автобусе фирмы Greyhound, направляясь домой, обратно туда, откуда убегали. Я была неудачницей, и как бы я не старалась, я не могла продолжать убегать. Это было нечестно по отношению к Пи, не таким образом. Мы не должны были оставаться в бегах.

Автобус был хороший; думаю, я ожидала увидеть что-то больше похожее на то, что видела по телевизору, типа школьного автобуса. Этот был совсем не таким. Мы сели напротив пожилой чернокожей женщины и ее внучки. Она везла ее обратно домой к маме в Кливленд, штат Огайо. Я была этому рада. Пи и ее внучка сидели друг напротив друга и играли. Стол, разделявший нас, очень пригодился двум скучающим маленьким девочкам. Мы лишились этой роскоши, когда двенадцать часов спустя пересели в другой автобус; мы заняли места в середине автобуса. Моя новая пожилая подруга остановила нас прежде, чем мы устремились назад, и объяснила это тем, что там плохо пахнет. Мы с ней сели с одной стороны, а девочки с другой стороны прохода. Миссис Портер была подготовлена к дороге. В ее сумке чего только не было, чтобы девочки могли играть до наступления темноты. Лишь тогда они угомонились, и я поменялась местами с Наташей.

Я сидела у окна и держала Пи на коленях, завернув ее в мягкое, пахнущее свежестью одеяло, спасибо миссис Портер. Они с Наташей укрылись под одеялом побольше. Она была более продуманной, чем я. Я целовала голову Пи так часто, как вздыхала. Если бы только мы могли где-то спрятаться. Где-то, где я бы могла держать Пи в безопасности, пока пыталась сообразить, что делать.

— Ты расскажешь мне сказку? — спросила Пи, прижавшись к моей груди.

— Давным-давно жил-был принц, который хотел найти принцессу, но она должна была быть настоящей принцессой, — начала я.

— Это я.

— Да, это всегда ты, — улыбнулась я и снова поцеловала ее головку. Я крепко ее обняла, когда она просунула свои ручки между нашими телами и сонно вздохнула, улыбаясь и закрывая свои глазки. Я опять поцеловала ее и рассказала сказку до самого конца.

Я смотрела в окно в темноту ночи, пока Пи отдыхала в моих руках, мне очень хотелось, чтобы у меня была ручка. У меня она была, я всегда носила с собой ручку, но мне не хотелось двигать Пи. У меня было время, и я хотела, чтобы она была рядом. Ручка помогла бы, пока мои воспоминания вернулись к тому, как я попала в этот переплет.

***

Блейк сдержал слово и вернулся домой к семи с дешевой игрушечной обезьянкой, купленной им в аэропорту, после того, как он посадил свою маму на самолет. Он даже не смог заехать в магазин и купить ей что-нибудь особенное. Черт, он возможно вообще не покупал ее. Наверняка ее купила Грейс.

— И как долго ты ее выбирал? — сварливо спросила я, подвинув Пи ее еду. Она отодвинула тарелку и взяла обезьянку. Она ей понравилась.

— Я купил ее в аэропорту этим утром. Она напомнила мне об истории, которую я читал ей в один из вечеров. Речь шла о потерявшейся обезьянке.

Вот блин. Он говорил о Ларри и не о лифтере Ларри. Пи обожала эту книгу. Она каждый раз смеялась, когда я икала, когда читала ей этот рассказ. 

— Прости. Просто сейчас тот самый период. Это было очень любезно с твоей стороны, — сказала я, сглаживая мое предыдущее грубое замечание. Парень все-таки старался.

— Тот самый?

Я засмеялась, так это единственное, что он услышал.

— Не прямо сейчас, но скоро. Вероятно, завтра или через пару дней.

— Но сегодня у нас все в силе?

— Три дня подряд. Это нормально?

— Черт возьми, да! Я двадцатишестилетний мужчина. А ты загадка, которая заводит меня.

Я покраснела и отвернулась. Мда, у Блейка был день рождения.

— Не такая уж я и загадка.

— Тогда расскажи мне что-нибудь о себе.

— Нет. Нечего рассказывать, и это не является частью нашей сделки. Ты посидишь с ней немного? Я собираюсь в душ. Если хочешь, можешь искупать ее, когда она доест яблочное пюре.

Блейк посмотрел на меня так, словно я предложила ему ограбить банк.

— Я не буду ее купать.

— Она достаточно хорошо справляется сама. Просто позволь ей поиграть в ванне, а я потом приду и покажу, как помыть ей голову, чтобы весь город не услышал ее криков, — я не стала дожидаться ответа. Я пошла в душ, больше для себя. Боже. Он хотел сделать это снова? Я как-то читала, что большинство супружеских пар занимаются сексом в среднем от одного до трех раз в неделю. Каждую ночь? Клянусь, у парня была норма на все.

Я не знала, почему была такой напряженной, то ли из-за месячных, то ли из-за того, что весь день не слышала ни слова о Холдене или от него. Я целый день переживала, что Блейк в любую секунду ворвется в дверь, обвинит меня в том, что я использовала его, чтобы подобраться к Холдену, и вышвырнет меня на улицу к сутенерам. Но он не сказал мне ни слова, и я была уверена, что Холден ничего ему не рассказал. Может быть, он не знал. Нет. Он знал. Ох!

Глава двадцать первая

Я была уверена, что той ночью Блейк хотел, чтобы я умерла от стыда. И неважно сколько раз я отказывалась встать перед ним на четвереньки, он все же заставил меня это сделать.

— Завтра я опять приду домой пораньше. И снова куплю Пи подарок. Мне понравилось приносить ей подарки. Она действительно была в восторге от этого.

— Да, ну может мы поговорим о Пи, когда твои пальцы не будут находится там внизу, — фыркнула я, стоя перед ним обнаженной.

— Скажи мне, что тебе нравится.

— Нет. Просто сделай это.

— А так нравится? — спросил он, прижимая три пальца к моему пульсирующему клитору и лаская его круговыми движениями.

— Нормально. — что, черт возьми, он хотел, чтобы я сказала? О, детка. Да, именно там...

И снова он сдался и получил наслаждение, а я нет. И опять я убралась подальше от него, как только все закончилось. Забавно, что я нервничала рядом с ним, когда была обнаженной, а он нервничал рядом со мной, когда был одет. Хм. Интересно.

Я не ожидала, что Блейк все еще будет дома, когда на следующее утро поднялась наверх, чтобы забрать Пи. Проходя по коридору, мы оба подняли глаза и вздрогнули. На Блейке были белые обтягивающие трусы-боксеры, а на мне - длинная футболка, которая едва прикрывала мою задницу. Он объяснил, что собирался встретиться за завтраком с Холденом, прежде чем отправиться в офис, а я сообщила ему, что в ближайшие три-четыре дня не смогу его обслуживать. Я изо всех сил старалась не глазеть на его обнаженную грудь и выпуклость в трусах.

— Что ж, до свидания, — сказала я, прошмыгнув мимо него. Мы оба дернулись, когда обернулись и поймали взгляды друг друга. Блин.

Я разбудила Пи, поцеловав ее веки, и она, улыбаясь, проснулась. Она всегда была такой счастливой. Прежде чем выйти с Пи из комнаты, я убедилась, что Блейк уже ушел. Я приготовила ей завтрак, пока она вертелась кругами на полу, намывая его своим пузиком. По-настоящему. Она прикинулась шваброй, которой в гостинице трут до блеска коридоры. Когда убирали на нашем этаже, Пи села в дверях и смотрела на уборку, словно это было цирковое представление. Маленькая глупышка.