Филиппа Карр - Черный лебедь

— Мне следовало предупредить вас заранее. Этот Лебедь весьма злобный старикан, несмотря на свой пристойный вид. Мы называем его Дьявол. Вот его маленькая приятельница — та очаровательна. Она никогда не позволяет себе таких выходок. Не стоило бы ей водиться с этим старым дьяволом. Кстати, ее зовут Анже. Как видите, у нас здесь есть и дьявол, и ангел. Вы подошли слишком близко к озеру, которое Дьявол считает своей собственностью. Он не любит, когда люди вмешиваются в его дела. Нам приходится вести себя осторожно, чтобы не рассердить его. Мне, конечно, следовало вас об этом предупредить.

— Он очень опасен, раз был готов напасть на вас.

— Он ни к кому не относится с уважением. Совершенно не испытывает благодарности к тем, кто заботится о нем. Есть в нем какое-то высокомерие. Бог знает, что случилось бы с вами, если бы я не подошел вовремя. Он мог бы изуродовать вам лицо… разодрать нос или выклевать глаза. У него мощные крылья. Это великолепное создание. Мой Бог, сама мысль о том, что вы могли пострадать… Я очень зол на себя. Мы здесь так привыкли к этому дьяволу, что иногда забываем предупредить людей, как он опасен. А особенно опасен для тех, кто не предупрежден. Никогда не подходите к самому краю озера, а когда прогуливаетесь здесь, заранее позаботьтесь о крепкой палке на случай, если потревожите дьявола.

— Но зачем вы держите такую опасную птицу в своем озере?

— Он поддерживает там чистоту… и вы должны признать, что он великолепен.

— Это я признаю, но ведь он так опасен!

— Ну, мы с ним хорошо знакомы. Все слуги знают Дьявола, а теперь знаете и вы. Вы становитесь одной из нас, Люси.

— Вы поразительно гостеприимны.

К нам приближалась Белинда. Увидев нас вдвоем, она нахмурилась. Мне хотелось сказать ей, как я рада ее видеть, поскольку наедине с ее отцом я чувствовала себя очень неуютно.

Мы рассказали ей о случившемся.

— Поверь, Люси, ты сама спровоцировала его, — сказала Белинда.

— Это могло случиться с кем угодно, даже с тобой.

— Я знала, что лебеди могут вести себя так, во всяком случае самцы.

Жан-Паскаль рассмеялся:

— Вот видите, Белинда уже повидала жизнь. Она знает, как опасен мужчина, столь отличающийся от мягкой, очаровательной женщины.

— Это не всегда так, — сказала Белинда.

— А вот это как раз то, что вы должны хорошо усвоить: не стоит делать обобщений, — сказал он. — Всегда существуют исключения из правила.

Мы вернулись в замок, и я поднялась к себе в комнату. Я все еще была потрясена — не только нападением лебедя, но и тем, как Жан-Паскаль прижимал меня к себе, и тем, что я видела в его глазах, когда он говорил со мной.

Когда мы жили в Мэйнорли, Белинда и я много ездили верхом, да и в Лондоне, пожалуй, тоже. Как говорил мой отец, необходимо держать себя в форме, и я в последнее время частенько разъезжала в обществе Селесты по окрестным деревенькам. В общем, наездницей я была неплохой.

Я продолжала время от времени ездить верхом и здесь, с Белиндой и Жан-Паскалем, но искала возможности побыть в одиночестве. Меня все более угнетало отношение Жан-Паскаля ко мне. Возможно, я была наивна, но вовсе не невежественна. Я уже заметила, что он относился к тем мужчинам, которых интересуют все женщины, встречающиеся на их жизненном пути.

Я не считала себя особенно привлекательной, однако находилась рядом и жила под его крышей. Мне стало казаться, что пора уезжать отсюда.

По правде говоря, он пугал меня. Необходимо было дать ему понять, что я не из тех, кто пускается в легкие интрижки, в которых он наверняка обладал большим опытом. Он был отцом Белинды, и это значило, что по возрасту он мог быть и моим отцом. Конечно, возраст не играет роли, если речь идет о настоящей любви, но любовь к Жан-Паскалю? Эта мысль претила мне. Безусловно, приятная внешность, он учтивый светский человек, и некоторые, наверное, способны влюбиться в него. Что же касается меня, то при его приближении я чувствовала лишь отвращение.

И при этом я жила в качестве гостьи под его крышей!

Нет ничего удивительного, что все это мучило меня. Я намекнула Белинде на то, что оставаться здесь до бесконечности мы не можем и пора подумать о возвращении. Она изумленно посмотрела на меня:

— Мы не пробыли здесь и двух недель.

— Это достаточно долгий срок для пребывания в чужом доме.

— В чужом доме? Но это дом моего отца.

— Да. Твоего отца, но не моего. Я как раз думаю, не пришла ли пора мне…

— Ради чего ты хочешь вернуться? Предполагалось, что здесь ты сумеешь отвлечься, оставишь мысли о прошлом, а где найти лучшее, чем здесь, место для этого?

— Я только думала…

— Ты идиотка, Люси. Перестань думать! Просто получай удовольствие от происходящего. Мне кажется, здесь чудесно. И не серди моего отца.

— Как будто я этим занимаюсь!

— Он очень хорошо относится к тебе. Он старается, чтобы ты здесь не скучала.

— Да, я знаю. И все-таки мне лучше уехать и оставить вас вдвоем.

— Не болтай чепухи, — сказала Белинда.

Как обычно, приняв решение, она полагала, что дело улажено раз и навсегда. Я поняла, что говорить с ней о возвращении домой бесполезно.

Меня радовали лишь те дни, когда я могла побыть одна. Однажды я отправилась в небольшой лесок в окрестностях замка. Я знала, что Жан-Паскаль с Белиндой с утра собираются осмотреть виноградники.

Предполагалось, что я поеду вместе с ними, формальной договоренности об этом не было, так что я просто спряталась, и, когда они собрались выезжать, меня нигде не могли отыскать.

После их отъезда я ощутила пьянящее чувство свободы. Я пошла на конюшню, где по моей просьбе конюх оседлал лошадь. Мне предстояло наслаждение от езды верхом в одиночестве.

Это было чудесное утро. Возможно, днем стало бы слишком жарко, но пока погода стояла идеальная.

Я постоянно напоминала себе о необходимости примечать дорогу в незнакомых местах. Если бы я заблудилась, меня лишили бы главного удовольствия — верховых прогулок в одиночку.

Я покинула окрестности замка и минут через десять оказалась в небольшой сосновой роще. Ко мне приближалась какая-то всадница. Ее облик показался мне знакомым. Она остановила лошадь, и мы несколько озадаченно взглянули друг на друга, пытаясь припомнить, где мы до этого встречались. Внезапно женщина улыбнулась.

— Я знаю! — воскликнула она. — Конечно же, это было на пароходе, пересекавшем Ла-Манш. Я Филлида Фицджеральд. Вы помните? Нам удалось немножко поболтать тогда.

Я сразу вспомнила: это та приятная женщина, которая ехала вместе со своим братом в окрестности Бордо, чтобы поправить здоровье.

— Я хорошо вас помню.

— А вас зовут…

— Люси Лэнсдон.

— Совершенно верно. Что за совпадение! Впрочем, в этом нет ничего неожиданного, ведь мы соседи. Не правда ли, ведь здесь прекрасно?

— Безусловно. Вам уже лучше?

— Да. Я говорила вам о том, что собираюсь поправить здоровье? Мне действительно стало гораздо лучше. Даже мой брат доволен.

— Он здесь?

— Он остался дома.

— Вы остановились где-то поблизости? — спросила я.

— Да, совсем рядом. Мы сняли дом. Нам не очень хотелось жить в отеле, поэтому мы осмотрелись и подыскали подходящее жилье. В последнее время сюда стали ездить многие. Некоторые предпочитают снимать домики, а не жить в отелях.

— Наверное, так.

— Моему брату это правится гораздо больше. Это милый небольшой дом, красиво расположенный, неподалеку отсюда. Рядом, в небольшой хижине живет супружеская пара. Они обслуживают нас.

— И долго вы собираетесь здесь находиться?

— Вероятно, еще несколько недель. Ничего определенного мы не решили. Мы сняли этот дом на месяц, но, если захотим продлить договоренность, я думаю, это будет несложно. А как идут дела у вас?

— Я остановилась в замке Бурдон.

— Да, вы говорили, что у вас там друзья. Должно быть, там великолепно. Послушайте, а почему бы вам не заехать ко мне на чашечку кофе? Анжелика — наша обслуга — варит изумительный кофе.

— Мне кажется, это прекрасная мысль.

— Тогда поехали. Роланд будет смеяться. Он говорит, что я коллекционирую людей. Ну да, мне нравится знакомиться с людьми, и я люблю с ними поговорить. В конце концов, мы уже знакомы, правда? Мы ведь встречались на пароходе.

— Вы правы.

Рассмеявшись, она развернула лошадь в том направлении, откуда приехала. Я последовала за ней.

Мы проехали около мили и добрались до деревни Ленгор.

— Здесь очаровательно, — сказала она, — а особенно в рыночные дни. Я люблю делать там покупки. Они смеются над моим акцентом, но я и сама могу посмеяться над собой. Я понимаю, как ужасен мой французский. Наш дом стоит на самой окраине деревни.

Мы подъехали к дому. Это было небольшое строение из серого камня, окруженное красивым садом. .Филлида показала мне хижину, где жила Анжелика со своим супругом. Там виднелась полоска травы, на которой копошились несколько цыплят, в то время как курица гордо восседала на низкой каменной стене, наблюдая за своим потомством.

— В некотором отношении жизнь здесь примитивна, — сказала Филлида, — но мой брат говорит, что мы сюда приехали именно за этим. Здесь есть пара амбаров и поле, так что места нам хватает. Мы взяли напрокат лошадей, пока живем здесь, и Пьер, муж Анжелики, присматривает за ними, а также за цыплятами и парой гусей. Как видите, это настоящая деревенская жизнь.

Она открыла дверь, и мы очутились в комнате с каменными стенами и изразцовым полом. Здесь располагался огромный очаг с котлом, висевшим на цепи.

Отсюда она проводила меня в другую комнату, где стояли два кресла и диван. Ее брат встал и отложил в сторону книгу, которую читал. Он выглядел озадаченным, и Филлиде пришлось объяснить ему ситуацию.

— Взгляни, кого я нашла! — воскликнула она. — Это же мисс Люси Лэнсдон. Ну же, Роланд, ты должен помнить! На пароходе, по дороге сюда. — Она повернулась ко мне, — В отличие от меня Роланд плохо запоминает людей, но мы-то с вами успели тогда поболтать, а он видел вас лишь минуту.

— Нет, я помню, — сказал он и протянул мне руку. — Как вы поживаете, мисс Лэнсдон? Очень рад вас видеть.

— Правда, интересное совпадение? — спросила Филлида. — Мы случайно столкнулись лицом к лицу в сосновой роще. Я сразу же вспомнила, как мы познакомились и как разговаривали.

— Мне очень приятно, — сказал ее брат.

— Не выпить ли нам кофе? — спросила Филлида. — Я заманила ее сюда обещаниями попробовать особого кофе Анжелики.

— Проходите, садитесь, — пригласил он.

— Совершенно верно, а я схожу распоряжусь насчет кофе.

Она вышла, и мы остались вдвоем с Роландом.

Я сказала:

— Похоже, вы уютно устроились.

— О да. Это лучше, чем отель.

— Несомненно.

— Хозяева обо всем заботятся, так что моей сестре не нужно ни о чем беспокоиться.

— Ей теперь лучше? Насколько я понимаю, она приехала сюда поправлять здоровье.

— Климат ей подходит, но я не знаю, долго ли мы здесь проживем. Возможно, мне придется вернуться, но хотелось бы быть уверенным в том, что до нашего отъезда она хорошенько окрепнет. У нее слабая грудь.

Наш климат слишком влажен для нее. Сухой теплый воздух годится ей больше.

— Она кажется совершенно здоровой.

— Такова Филлида. Она отказывается признаваться в своей болезни. У нее крепкий дух.

— Вы с ней, очевидно, очень дружны?

— Как брат и сестра. Но, должен признаться, между нами существует особая близость. Наши родители умерли, погибли в железнодорожной катастрофе.

Потерять их обоих одновременно… Вы можете представить, что это значит. Она сказала, что будет заботиться обо мне, а я сказал, что буду заботиться о ней.

— Что ж, вы оба хорошо справляетесь с этим.

Вернулась Филлида.

— Вот-вот подадут кофе, — сказала она. — А пока я хочу показать мисс Лэнсдон дом.

— После кофе, — сказал Роланд.

— Нет, сейчас. Это займет всего несколько минут. — Она состроила гримаску. — Показывать здесь особенно нечего, так что я управлюсь за пять минут, как раз к тому времени, когда появится кофе. Знаете ли, это не замок Бурдон. Я не перепутала название?

Оно запомнилось мне, потому что я слышала его раньше.

— Да, совершенно верно.

— Полагаю, он огромный и впечатляющий.

— Пожалуй, так.

— Ну, давайте осмотрим наш убогий приют. Ты оставайся здесь, Ролли, на случай, если Анжелика принесет кофе.

Из гостиной она провела меня наверх по винтовой лестнице. На следующем этаже было две комнаты.

— Это — лучшая в доме спальня, мои владения.

Роланд настоял на том, чтобы я поселилась именно здесь. А в другой комнате у нас то ли гардеробная, то ли гостиная. Здесь есть еще один этаж… скорее чердак.

Мы поднялись по лестнице в комнату, где часть потолка была наклонной и нужно было нагибаться, чтобы подойти к небольшому окну, выходившему на лужайку с цыплятами. Теперь там появились и гуси.