— А если я не хочу, чтобы меня оберегали?

— Я взял на себя обязательство заботиться о вас в любом случае. — Он поднялся. — Нам пора, леди Аррадейл, если к вечеру мы хотим добраться до Стамфорда.

Итак, маркиз дал понять Диане, что не намерен отступать от своего слова, и это выглядело вполне разумным с его стороны. Она же, словно пьяница, не способный оторваться от бутылки, не хотела прислушаться к голосу разума, чувствуя, что ей доставляет удовольствие проявлять свою независимость.

* * *

К вечеру, когда карета загрохотала по стамфордскому мосту, Диана была совершенно обессилена и мечтала лишь о том, чтобы избавиться от опеки маркиза. Она не могла даже представить, что восемь часов, проведенные с этим мужчиной, могут так угнетающе подействовать на нее!

Маркиз явно держал ее на расстоянии, отгородившись холодной вежливостью, и это было невыносимо.

Всю дорогу он занимался своими бумагами и лишь иногда, вероятно, желая отдохнуть, читал какую-то толстую книгу. Диана искоса поглядывала в его сторону, пытаясь украдкой прочитать заголовок, но так и не сумела.

Она старалась отвлечься чтением книг, но даже мудрый Александр Поп не мог завладеть ее вниманием.

Тогда Диана стала смотреть в окно на придорожные пейзажи и на сопровождающих всадников, с тревогой думая, с какой стороны ждать опасности. Однако к полудню она решила, что ее страхи явно преувеличены. Французская чета, несомненно, поняла, что имеет дело с могущественным противником, и поспешила ретироваться.

Весь день ей не давало покоя ощущение его присутствия в закрытой карете. Их разделяли всего несколько дюймов, и время от времени он даже касался случайно ее одежды, когда шевелился. В любом другом случае она не обратила бы на это внимания, но каждое движение маркиза вызывало у нее дрожь.

* * *

Занятая своими мыслями, Диана даже не заметила, как карета остановилась во дворе гостиницы «Георг» и она оказалась в своей спальне, такой же превосходной, как и в предыдущей гостинице, уже полностью приготовленной для нее, включая ее собственную пуховую подушку. Только тогда, наедине с собой, Диана осознала, насколько близко подошла в своих мечтаниях к краю пропасти.

После мучительных колебаний она взяла себя в руки и послала слугу сказать, что у нее разболелась голова и она будет обедать в своей комнате. В ней еще теплилось желание оказаться в обществе маркиза, но она нашла в себе силы избежать ненужных треволнений.

Через час, после отдыха и легкого обеда, к Диане вернулись душевное равновесие и способность здраво рассуждать. Она осознала нелепость своих фантазий и пожалела, что рядом нет Розы, чтобы вместе посмеяться над собственной глупостью. Она даже послала лакея узнать, нет ли в гостинице французов.

Вернулся лакей и сообщил, что среди гостей нет французов.

— А что маркиз? — спросила Диана. — Где он сейчас?

— В столовой, миледи. С гостем.

Перед мысленным взором Дианы тотчас возникли де Кориаки.

— Что за гость?

— Дама, миледи, едет в Ноттингемшир.

Опять? Он с ума сошел?

— Кто такая?

— Очень необычная дама, миледи, и записалась в гостинице под довольно странным именем. — Прежде чем он успел назвать его, Диана уже догадалась, о ком идет речь. — Сафо, миледи.

У Дианы перехватило дыхание.

Черт бы его побрал. И эту женщину вместе с ним.

Диана пригласила Клару поиграть в карты и проиграла. Затем выпила пару бокальчиков гостиничного портвейна и рано легла спать.

* * *

Родгар налил портвейна Сафо.

— К сожалению, леди Аррадейл не может прийти к обеду. Думаю, она понравилась бы тебе.

— А тебе она нравится? — спросила Сафо.

— Очень.

Как жаль, что Сафо едет на север. Родгар чувствовал потребность в друге, с которым можно было бы поговорить, и только теперь осознал, как устал за этот длинный день.

— Чем же?

О, со старыми друзьями тоже бывает нелегко. Они замечают слишком многое.

— Чем нравится? Смелостью, живостью, благородством и умом.

— Большинство мужчин обращают внимание главным образом на грудь, бедра, губы и прочие внешние достоинства.

Маркиз улыбнулся.

— Я не принадлежу к большинству. У Дианы тоже все, как говорится, на месте, но это не главное.

Сафо откинулась назад в своем кресле, потягивая вино. На ее необычайно привлекательном лице играли блики от пламени свечи, освещая смуглые, высокие скулы, большие темные миндалевидные глаза. У нее также была великолепная фигура, но не ради этого маркиз поддерживал с ней отношения долгие годы.

— Значит, тебя привлекают только ее духовные качества? — спросила она.

— Я этого не говорил.

Сафо пристально посмотрела на Родгара.

— Неужели ты наконец решил нарушить свой обет, Бей?

— Отнюдь нет.

— Жаль.

Они и раньше говорили на эту тему, и при этом он никогда не проявлял нетерпимости.

— Разве теперь потворство своим желаниям является добродетелью?

— Нет, но надо уметь проявлять гибкость. Иногда даже отступление на поле боя бывает оправданным, — заметила Сафо.

— Только для того, чтобы снова пойти в наступление.

— Или заключить перемирие.

— После отступления? Перемирие с большими уступками и потерями?

Сафо допила портвейн.

— А кто твой враг?

— В данном случае сумасшествие.

— Ты сражаешься с призраком.

— Нет.

Она внимательно посмотрела на Родгара. Хотя они и бывали близки, когда хотели этого, их связывало нечто большее. Ее тянуло к нему, потому что не многим мужчинам нравились в равной степени ее чувственность и ум. А он поддерживал с ней отношения, потому что терпеть не мог женщин, которые не имели независимых суждений и притворялись, чтобы только понравиться ему.

Сафо задумчиво сплела пальцы.

— Много лет назад ты решил, что твой враг слишком силен и бороться с ним не имеет смысла. Сейчас, мне кажется, соотношение сил изменилось.

Родгар невольно вздрогнул.

— Почему ты думаешь, что что-то изменилось?

— Причина тому не только леди Аррадейл, Бей. За последние несколько лет многое вокруг изменилось.

— Ты имеешь в виду браки и рождения детей в моей семье? Графиня тоже заметила это.

Сафо прищурилась:

— О, в таком случае мне очень хотелось бы познакомиться с ней. Что послужило причиной ее головной боли?

— Наверное, длительное путешествие, — сказал Родгар и опустил глаза. Он взял бокал и сделал глоток, стараясь выглядеть невозмутимым, хотя знал, что собеседницу трудно обмануть.

— Ты был груб с ней? — спросила она.

— Наоборот, очень любезен.

Сафо недоверчиво усмехнулась.

— Да, есть кое-что, — отрывисто сказал Родгар. — Но мое решение непоколебимо, и потому лучше покончить с этим как можно скорее.

— С самого начала, как это было с твоей едва родившейся сестрой.

— Это слишком грубое сравнение, — чуть слышно сказал он.

— Порой грубость бывает необходима.

— Чем же я должен поступиться?

— Своей непроницаемой броней.

— Никогда.

— В таком случае, Бей, боюсь, ты погубишь себя.

— Мы все когда-нибудь умрем в конце концов.

— И все же жизнь не должна быть трагедией.

Родгар встал и сделал несколько шагов.

— Моя жизнь не является трагедией.

— Пока.

Он повернулся к ней:

— Довольно, Сафо. — Он хотел предупредить ее, но его слова прозвучали скорее как мольба.

Она оставила без внимания и угрозу, и мольбу.

— Ты достойный человек, Бей, но тем не менее живешь неполноценной жизнью. Если ты так и умрешь, это и будет трагедией.

— Существуют вещи похуже: слабость, глупость, беспринципность и… — сказал он, чувствуя, как в нем начинает закипать гнев, — друзья, которые слишком много себе позволяют.

Сафо встала в ответ на вызов.

— Я не хочу, чтобы ты умирал.

— Ты уже говорила мне это, но ты не Бог, да и я тоже.

— Бей, боюсь, однажды в недалеком будущем ты убьешь себя.

Родгар удивленно посмотрел на нее, не чувствуя больше гнева.

— Вздор. Почему ты считаешь меня самоубийцей?

— Ты дрался с Карри.

— На это были свои причины. Я вовсе не искал смерти. — Она продолжала пристально смотреть на него, и он добавил:

— Даю тебе слово, Сафо, я никогда не приставлю пистолет к виску.

— Ну разумеется, — иронически сказала она. — Ты предоставишь сделать это кому-нибудь другому.

— Я никому не позволю оборвать свою жизнь. Обещаю.

Сафо приблизилась к нему, двигаясь с особой грацией, которая не имела ничего общего ни с нарочитой манерностью, ни с зазывным покачиванием бедер. Родгару нравилась ее походка. В первый момент их встречи он задался вопросом, не хочет ли она заняться с ним любовью, и был удивлен, когда понял, что она вовсе не склонна к этому.

Она погладила его по щеке.

— Меня беспокоит, Бей, что однажды ты можешь сломаться, как одна из твоих механических игрушек.

— Я не игрушка.

Он обнял ее за талию и привлек к себе. Возможно, близость с ней положила бы конец его навязчивым мыслям о леди Аррадейл.

— Конечно, ты не игрушка, но некоторое сходство все-таки есть. — Сафо не поощряла и не противилась его объятию. — Тебя нужно завести, прежде чем ты начнешь действовать.

Маркиз не удержался от улыбки.

— Слава Богу, у тебя это хорошо получается.

— В настоящее время все твои братья и сестры имеют свои семьи. Кто же теперь станет закручивать пружину, чтобы механическая игрушка могла двигаться день за днем?

Он отстранил ее.

— Семейным тревогам никогда не будет конца.

— Но у твоих близких теперь есть жены или мужья, способные позаботиться о них.

— Я не собираюсь вмешиваться в их жизнь.

Она снова приблизилась к нему и он вдруг обнаружил, что позволил загнать себя в угол, из которого можно было выбраться разве только с помощью крыльев.

— Тебе необходимо кого-то любить и о ком-то заботиться, Бей, — сказала Сафо. — Неужели ты не понимаешь, что не можешь жить без этого?.. Нет-нет, — сказала она, когда он снова привлек ее к себе, надеясь заставить замолчать. — Я не имею в виду любовную связь. Речь о другом. С девятнадцати лет все твои поступки были так или иначе подчинены заботе о твоих родных.

— Но ведь была еще и ты? — возразил Родгар.

— Я другое дело. Я жила полной жизнью и имела любовников помимо тебя. Наша связь восхитительна, но главным все-таки является духовное общение. Я была необходима тебе, потому что ты все равно не женился бы до сих пор. Ты не мог отказаться от своей опеки над братьями и сестрами.

Родгар отошел к окну.

— Из каких книг ты вычитала весь этот вздор? — Она только улыбнулась. — Кстати, если ты считаешь, что мне обязательно надо о ком-то заботиться, то можешь не волноваться, — сказал он. — По крайней мере несколько недель объектом моего внимания будет леди Аррадейл.

— Надеюсь, ты отнесешься к этому с не меньшей любовью? — невозмутимо отозвалась Сафо.

— Постараюсь обойтись без любви, если смогу.

Родгар сам почувствовал сомнение в своем голосе, а улыбка Сафо вызвала у него досаду.

Она протянула ему руку:

— Иди поцелуй меня, Бей.

Впервые он отказался:

— У меня нет настроения.

— Только один поцелуй. — Она подошла к нему и взяла за руки. — Думаю, это в последний раз.

Покачав головой, он поднес ее руки к своим губам.

— Я по-прежнему не намерен жениться на ком-либо, Сафо. Ничто не изменилось. И леди Аррадейл тоже имеет не менее серьезные причины оставаться одинокой.

— Не сомневаюсь, — сказала она, не переставая улыбаться.

— В таком случае наша встреча не будет последней, если ты сама не решишь порвать со мной.

Сафо подошла к нему вплотную и обняла за шею.

— Я никогда не откажу тебе, если ты придешь ко мне, чтобы насладиться любовью, Бей. — Затем она приблизила свои губы к его губам, ожидая привычного поцелуя. Сафо была искусной любовницей, и Родгар не уступал ей. Это был долгий поцелуй, доставляющий удовольствие, как любимая еда.

Но когда он закончился, Сафо отступила.

— И все же, — сказала она, — если ты снова придешь ко мне ради любовных утех, я буду очень разочарована. Спокойной ночи, дорогой.

Родгар посмотрел на закрывшуюся за ней дверь, испытывая огромное искушение схватить бокал и разбить его о стену.

Глава 13

На следующее утро Диана осторожно вошла в столовую и, к своему удивлению, увидела там высокую красивую женщину. Несмотря на простое дорожное платье и спрятанные под шляпкой волосы, незнакомка не казалась обычной женщиной.

Ее гладкая кожа имела смуглый оттенок, а высокие скулы и темные глаза наводили на мысль о восточном происхождении.