Джон выискивал все новые и новые методы вымогательства. Целые города облагались поборами, чтобы получить разрешение на ведение торговли. Лондон выплатил королю сорок тысяч марок, чтобы иметь возможность отмерять ткани определенной длины. Злополучный епископ Норвичский, решивший преподнести королю в подарок кольцо с изумрудом, был оштрафован за то, что преподнес свой дар не вовремя, на глазах у посторонних.

Ни один состоятельный человек не мог чувствовать себя в безопасности, а королю особое удовольствие доставляло изобретать все более циничные способы грабежа.

Так долго продолжаться не могло. Бароны роптали, да и простонародье уже жалело, что королем Англии стал Джон, а не Артур. В этой связи вновь и вновь возникал вопрос: что же произошло с Артуром? Многие не сомневались, что исчезновение Артура — дело рук короля.

Джон чувствовал общественное недовольство, но делал вид, что оно его не волнует. Пусть не забывают, кто в стране государь. А деньги — что ж, они нужны королю для того, чтобы бороться с внешними врагами. Не к лицу государю обращать внимание на всякие пустяки.

Бароны тайно встречались друг с другом, сетовали на пагубное состояние государства. Король был непредсказуем — то разворачивал кипучую деятельность, то впадал в апатию. Мог быть остроумным, живым собеседником, а в следующий момент превращался в обезумевшего от ярости монстра, находиться рядом с которым было опасно.

С годами сладострастие короля не угасло, а, наоборот, еще более усилилось. Он делался все менее разборчив. Его в равной степени привлекали и служанки, и жены знатных лордов. Если Джон желал заполучить какую-нибудь женщину, никто не смел ему перечить.

Вот какая история произошла с супругой барона де Веши.

Юстас де Веши верой и правдой служил Ричарду Львиное Сердце, сопровождал короля в крестовом походе. После смерти Ричарда барон присягнул на верность Джону, однако со временем убедился, что этот король очень мало похож на брата и отца.

Веши был одним из тех, кто осуждал короля за злодеяния. Будучи человеком смелым, он без конца повторял другим баронам, что мириться с произволом более невозможно.

Веши пользовался большим влиянием в Шотландии, потому что его жена Маргарет была незаконной дочерью шотландского короля Вильгельма Льва. Не раз Джон отправлял барона де Веши с посольством в Шотландию, ибо знал, что у Юстаса там обширные связи.

Как-то раз, гостя у Юстаса де Веши, король пожелал одарить вниманием его жену Маргарет. Барон побелел от ярости — неужто Джон думает, что ему дозволено домогаться добропорядочной женщины, да еще в присутствии ее мужа?!

Однако буйный нрав короля был Юстасу хорошо известен, и барон понимал, что находится всецело во власти тирана.

Юстас попытался перевести все на шутку, сделать вид, будто не верит, что Джон и в самом деле хочет обесчестить жену гостеприимного хозяина, к тому же являющуюся дочерью шотландского короля.

— Вы очень любезны, милорд, столь высоко оценивая мою супругу, — осторожно сказал он.

— Она настоящая красотка, — кивнул Джон. — Обожаю таких женщин. Этот тип мне хорошо известен. Я вообще отлично разбираюсь в слабом поле. У меня много практики, барон.

— Это мне известно, — ответил Юстас. — К сожалению, моя жена сегодня должна уехать — она обещала навестить своего отца.

Тем самым Юстас еще раз напоминал Джону, что Маргарет — дочь короля Шотландии.

— Ну, сегодня она не уедет, — отмахнулся Джон. — Ибо ночью я желаю видеть ее у себя в постели.

Юстас едва сдержался, чтобы не сбить Джона с ног ударом мощного кулака. Однако последствия такого поступка предугадать было нетрудно. Чем сможет Юстас помочь своей жене, если окажется в темнице, да еще с отрубленными руками и выколотыми глазами?

— Вы это твердо решили, милорд? — медленно произнес барон.

— Тверже не бывает, — злорадно улыбнулся король.

Он хорошо знал барона де Веши, человека ограниченного и начисто лишенного воображения. С точки зрения такого ханжи, внебрачные забавы — тяжкий грех. Его супруга из того же теста. Кроме того, сразу видно, что она до смерти страшится короля, а Джона это возбуждало. Вряд ли ей случалось делить ложе с кем-либо, кроме собственного супруга. Очень пикантная ситуация!

— Вряд ли вы ожидаете, милорд, что меня, мужа, ваше предложение обрадует, — молвил Юстас.

Джон не стал спорить:

— Возможно. Но ведь я не какой-нибудь барон, а ваш государь. Допустим, сосед пожелал бы отнять у вас часть владений — хотя бы этот замок. Вы, конечно же, стали бы с ним сражаться. Но если сам король решит, что этот замок должен принадлежать ему, а не вам, то вы, разумеется, будучи человеком разумным, не станете спорить. То же самое и с вашей женой.

«Он настоящее чудовище, — думал Юстас. — Неужто он полагает, что после этого я стану ему служить? Отныне он — мой злейший враг. Не успокоюсь, пока его власть не падет».

Но внешне барон сохранял спокойствие. Джон догадывался, каково лорду в эту минуту, и мысленно потешался. При всей своей храбрости и добродетельности барон понимал, что свобода и жизнь дороже, чем жена.

— Понимаете, Юстас, — продолжил король, — я решил оказать вам честь. Будете потом хвастаться, как понравилась королю ваша супруга. Если вам повезет, я даже оплодотворю ее королевским семенем. Представляете, какая для вас удача? В вашем замке будет воспитываться отпрыск самого короля.

Юстас сдерживался из последних сил. Выказать гнев означало бы подвергнуть себя смертельной опасности. Джон в зрелые годы стал еще более распущенным и жестоким, чем в юности. Он был способен на самый отвратительный, самый циничный поступок.

Поклонившись, барон попросил позволения удалиться. Он чувствовал, что больше не может находиться в обществе короля.

Перепуганная жена ждала Юстаса в опочивальне. Он велел служанкам удалиться и, обняв жену, рассеянно погладил ее по голове.

— Вы были с королем, — молвила Маргарет. — Когда он уедет?

— Только завтра.

Она передернулась.

— Я боюсь его!

— И правильно делаете, — мрачно заметил супруг. — Он имел наглость потребовать, чтобы вы провели с ним ночь.

— Он это потребовал?!

— Да. Сегодняшнюю ночь вы должны провести у него в опочивальне.

— Это невозможно!

— Вы же знаете, что это за человек. Замок битком набит его солдатами. Джон сделает так, как пожелает. Противиться ему бесполезно. У меня есть другая идея. Нельзя ли подложить ему в постель вместо вас кого-нибудь другого?

— Что вы имеете в виду?

— В замке наверняка найдется несколько женщин легкого поведения. Любая из них будет счастлива провести ночь в постели короля. Почему бы нам не попробовать?

— И вы думаете, Джон согласится?

— Конечно, нет. Но он будет считать, что это вы.

— Ах, Юстас, как вы умны!

— Нужно хорошенько все обдумать. Выберем женщину, похожую на вас, как следует ее вымоем, причешем, надушим… Должно получиться, как по-вашему?

— Он видел меня лишь мельком, — ответила Маргарет. — Скорее всего его внезапная страсть вызвана единственно лишь желанием вас унизить и оскорбить моего отца. Я уверена, что обман удастся.

— Непременно, — пообещал Юстас. — Скорей зовите шлюх, выберем одну из них и подготовим ее наилучшим образом. Мы должны будем ей все как следует растолковать. Я постараюсь посильнее напоить и посытнее накормить Джона. Он будет как в тумане. А рано утром вы покинете замок. Я сообщу вам, когда можно будет вернуться.

Не теряя ни минуты, супруги взялись за дело. Они выбрали одну из распутных женщин, волосы которой были похожи на волосы Маргарет. Женщину как следует вымыли, надушили духами, сделали ей такую же прическу, как у баронессы. Пока женщину обряжали в платье баронессы, она разыгрывала свою роль.

Спектакль был распутнице по душе, к тому же ей обещали щедрую плату.

Вечером Джон много ел и изрядно выпил. Справа от него сидела баронесса, слева — барон, все время наполнявший королю кубок. Джон жадно поглядывал на свою соседку, предвкушая забаву. На хозяина король поглядывал с нескрываемым удовольствием.

Поздно ночью Маргарет шепнула королю, что будет ждать его в опочивальне, и удалилась. Джон сонно кивнул и с улыбкой взглянул на Юстаса:

— Завтра поделимся с вами впечатлениями, дружище, — сказал он. — Уверен, что миледи понравится мне не меньше, чем вам.

Барон лично проводил короля к дверям опочивальни. В комнате было темно, в узкую щель окна едва проникал лунный свет. Разглядеть лицо женщины, лежавшей в постели, Джон не мог, но ему и в голову не пришло усомниться. К тому же он узнал прическу баронессы.

Захлопнув дверь, король ринулся к ложу. Будь он немного трезвее, его удивило бы, что чопорная баронесса столь охотно принимает его ласки.

Джон был очень доволен собой. Он преподал хороший урок баронам — пусть знают свое место.

На рассвете Маргарет покинула замок, а ночная подружка короля потихоньку выскользнула за дверь, почитая свою работу исполненной. Ей хорошо заплатили, а главное, она могла теперь хвастаться перед товарками, что спала с самим королем.

Джон проснулся поздно, вспомнил события ночи и громко расхохотался.

Теперь задерживаться в замке было ни к чему. Можно двигаться дальше.

Король уехал в отличном настроении.

ПРОРОЧЕСТВО

Дела Джона шли все хуже и хуже. Бароны уже в открытую негодовали, возмущаясь королем, который бесчестит их жен и дочерей, выдумывает все новые и новые штрафы и повинности.

С особой ненавистью к королю относились члены могущественного рода де Браозов. Они не могли простить королю того, как он обошелся с Матильдой и ее сыном. Уморить голодом пожилую женщину — чудовищное преступление. Вся ее вина заключалась в том, что она отказалась выдать королю в заложники своих внуков. И правильно поступила, в особенности, если вспомнить, как король обошелся со своим племянником. История с Артуром всплывала вновь и вновь. Филипп Французский не уставал требовать, чтобы Джон предъявил миру молодого герцога, хотя все понимали, что это невозможно. Многократные запросы французского короля преследовали одну-единственную цель — дискредитировать Джона.

Мутил воду и Юстас де Веши, умножая число своих единомышленников. Обвинения в адрес короля множились с каждым днем. Приближалась буря.

Однако был человек, который болел за короля сердцем и хотел спасти монархию. Старый рыцарь Вильям Маршал попросил у Джона аудиенции.

Джон, чувствовавший, что кольцо вокруг него сжимается, встретил Вильяма с подчеркнутой сердечностью.

— Милорд, — начал рыцарь, — я буду говорить с вами напрямую, и вам, возможно, мои слова не понравятся. Но все же позвольте мне высказаться, ибо я вижу, что над вашей головой и над всей страной сгущаются тучи.

— Говорите все, что сочтете нужным, — ободрил его Джон.

— Знайте же, что я считаю ваше поведение неразумным. Бароны недовольны.

— Чтоб их чума разразила! — сорвалось у Джона.

— Если их поразит чума, милорд, то болезнь перекинется на всю страну. Бароны уже сейчас заразили ваших подданных мировым поветрием бунта.

— Да кто они такие? — возмутился Джон. — Король я или не король?

— До поры до времени, — без обиняков заявил Маршал. — Если дела будут продолжаться так и дальше, вы потеряете корону.

— Вы слишком дерзки, Маршал! Я не позволю, чтобы со мной так разговаривали!

— А я предупредил, что мои слова вам не понравятся. Я всегда говорю то, что думаю. Если же мои речи вам неприятны, я могу удалиться.

— Нет-нет, — поспешно сказал король. — Останьтесь.

— Подумайте, милорд, в какое положение мы попали. Интердикт, отлучение от Церкви, внутренняя смута, а тут еще и Филипп ждет не дождется своего часа.

— Пусть только попробует высадиться на наших берегах!

— Милорд, он захватил всю Нормандию. У вас почти не осталось заморских владений. Ради ваших предков, не допустите, чтобы Англия досталась французам.

Джон испугался. Он знал, что Маршал — единственный человек, которому он может доверять. Рыцарь не даст плохого совета, ибо у него нет других забот, кроме блага Англии.

— Все началось с того, что вы поссорились с Римом, — продолжил Маршал. — Пора положить конец этому раздору.

— Но как?

— Согласитесь принять Стивена Лэнгтона.

— Я поклялся, что этого никогда не будет.

— Я знаю, милорд, но речь идет о вашей короне. Если вы немедленно не примиритесь с Римом, она достанется французскому королю. Здесь многие будут ему рады.

— Изменники!

— Это люди, которым не нравится то, как вы правите Англией. И таких много. Измена может обнаружиться там, где вы меньше всего ее ожидаете.