— Только по мишени, прибитой к дереву. Я не хочу расстаться с жизнью на виселице или быть отправленной на каторгу и стать рабыней купившего меня плантатора.

Тогда почему Мэри позволила вовлечь себя в опаснейшие игры маркиза? Любопытство Бет еще больше разгорелось, но для разговоров на эту тему времени не было.

Все-таки она спросила, указывая на кинжалы:

— А этим ты пользовалась?

— Только чтобы резать хлеб и ветчину. — Мэри улыбнулась. — Просто нам, женщинам, оружие придает уверенности. Завтра английские солдаты, боюсь, сядут нам на хвост, хоть Рори и заверил меня, что продумал весь план и что он надежен.

Рори… Как привычно слетело с ее уст имя маркиза. Пока Мэри привязывала к щиколотке Бет кинжал, а кобуру с пистолетом к поясу, та мучилась от ревности.

К смертоносному арсеналу добавились еще объемистые узлы, набитые, судя по аппетитному запаху, провиантом на несколько дней пути. Мэри весьма справедливо поделила груз пополам. Женщины вышли наружу, где их встретил Алистер, приведший и третью лошадь. Узлы приторочили к седлам.

Бет заметила, с какой галантностью Алистер усадил на лошадь Мэри, а также и то, с какой нежностью он смотрел на нее. Может, ей это показалось, а может, Алистер не только верный слуга маркиза, но еще и его соперник в любви?

25

Уже многие часы Бет не отрывала взгляда от крохотного окошка уединенной охотничьей хижины.

Мэри спала на полу. Изредка просыпаясь, она предлагала Бет использовать эти пустые часы ожидания для сна, но какой может быть сон, когда Рори и Дугал запаздывали?

Восемь часов непрерывной скачки измотали Бет, но сна не было ни в одном глазу. Большую часть пути между Бремором и Роузмаром они проделали под дождем, который был для них одновременно и проклятием и спасением. Английские патрули не высовывали носа из-под своих временных укрытий. Только дымные костры выдавали их присутствие.

Алистер давно заприметил эту полуразвалившуюся хижину. Там не было ничего, чем можно было соблазнить английского мародера, и она была хорошо укрыта в зарослях. Правда, крыша протекала, и на прогнившем полу образовались лужи.

Однако Мэри нашла сухое местечко и расстелила там одеяла. Они втроем сытно поели, а потом Алистер приказал женщинам непременно поспать. Но Бет была слишком встревожена, чтобы спать. Она хотела дождаться Дугала и Рори. Она ругала себя за то, что предпочла более легкий путь и согласилась не участвовать в спасении брата.

За окном посветлело. Ливень перешел в мелкий дождик, а потом туман окутал ближайшие деревья, и хижина погрузилась в сплошное туманное облако. Холод пробирал Бет до костей, и она поплотнее завернулась в шерстяное одеяло. Хорошо, что Алистер позаботился обо всем, даже об одеялах.

Наконец Бет услышала условный сигнал. Алистер предупредил женщин, что крики совы будет означать тревогу и приказ немедленно спасаться бегством, а протяжный свист возвестит о приближении Рори.

Как была, в накинутом на плечи одеяле, она поспешила на улицу. Ей даже думать не хотелось о том, как она выглядит, но сейчас это волновало ее меньше всего.

Бет стояла под дождем, не обращая внимания на струйки, текущие по ее остриженным волосам. Из туманной дымки появились двое всадников. Оба были закутаны в плащи, на обоих — шляпы с опущенными полями. Но тот, что ехал сзади, был гораздо меньше ростом.

Она устремилась ко второму всаднику и, когда тот соскочил на землю, обхватила его и прижала к груди.

— Ох, Дугал… — прошептала Бет, и бравый юный воин, последний мужчина из ее клана, стесняясь слез, уткнулся носом в плечо сестры. Ему было всего двенадцать, и он потерял всех своих родных и близких. Он имел право на слезы. Но все же, смущенный таким бурным проявлением эмоций, он выскользнул из объятий сестры и оглянулся на маркиза. Бет тоже посмотрела на мужа.

Маркиз не выглядел усталым, хотя его путешествие с Дугалом было более продолжительным и опасным, чем у Бет с Алистером. Легко соскочив с коня, он с симпатией наблюдал за бурной встречей брата и сестры.

— Милорд, вы невредимы? — спросила Бет и тут же поморщилась, только сейчас уловив какой-то неприятный запах.

Глупый вопрос, но Рори ответил с широкой улыбкой:

— Абсолютно, дорогая. Правда, мы немного провоняли, о чем чувствительный носик моей жены уже успел ей, видимо, сообщить. Спешу дать объяснения. Узника не держали уж в таком черном теле, но Дугалу пришлось пройти через замковую клоаку и помойку, куда его допустила очарованная им служанка. Весь путь я держался поодаль от юнца, но даже сплошной ливень, сопровождавший нас по дороге, не справился с запахом. Только понюшка ароматного табака спасала меня.

Далее Рори заговорил серьезно, опустив руку на хрупкое плечо жены.

— Каков он есть, мытый или немытый, мальчик теперь на твоей ответственности. На отдых почти нет времени. Скоро здесь поднимется такой вороний грай, что хоть уши закладывай. До рассвета вас здесь не должно быть.

— Вас?..

— Да, вас. Я уеду раньше. Я должен вернуться в Бремор и сыграть свою роль в спектакле — изображать, в каком я ужасе от твоего исчезновения, и проклинать Черного Валета.

— Но тебе надо хоть немного отдохнуть, — сказала Бет.

— Пожалуй, отдохну часок… вместе с тобой.

Бет обняла его, их губы сомкнулись, и короткий поцелуй обжег их, разогревая кровь, несмотря на холодный дождь, щедро сеющий с небес.

Мысль о брате смутила Бет.

— Спасибо, что ты позаботился о Дугале.

— Он, как оказалось, вполне самостоятельный юноша. Сразу видно, что твой брат.

Эти теплые слова, этот поцелуй наполнили сердце Бет надеждой.

— Идем, милая, — сказал Рори, обнимая жену одной рукой и увлекая ее в дом. — Ни к чему тебе мокнуть. Так же, как и этому озорнику, — он кивнул на Черного Джека, радостно прыгающего вокруг.

Дугал сначала смотрел на них довольно хмуро, но при виде щенка его лицо посветлело. Он любил животных и очень переживал, что Камберленд не разрешил ему взять с собой его старого верного пса.

И маркиз, очевидно, это понял. Подняв с земли Черного Джека, он протянул его Дугалу, и мальчик прижал щенка к груди. Черный Джек тут же лизнул его в нос.

Дугал засмеялся, а у Бет защемило сердце — она не видела улыбки брата с тех пор, как погибли все их родные.

Маркиз обнял второй рукой Дугала и повел их всех в дом. Бет поймала себя на том, что даже мысленно называет мужа маркизом. Ей хотелось кинуться ему на шею, обнять, назвать просто Рори, но ведь это интимное имя произносила Мэри, и, вероятно, с полным на то правом.

— А где Алистер? — Она надеялась, что ее голос не дрожит.

— Он остался сторожить. Пусть твой брат поспит пару часов, а потом сменит его, пока вы не будете готовы двинуться дальше к побережью.

Опять это «вы» вместо желанного «мы»!

Войдя в хижину, Рори мельком глянул на мирно посапывающую Мэри и улыбнулся:

— Вот кто из нас самый рассудительный. Эти слова тоже кольнули ее, наслаиваясь на все прежние мысли.

— Поесть что-нибудь найдется? — спросил он тут же.

Бет растерялась. Кто здесь в доме за служанку? Кто должен обогреть и накормить маркиза после долгого и опасного пути? Жена или любовница?

— Мэри позаботилась обо всем, — сказала Бет, едва удержавшись, чтобы не повторить слово «рассудительная».

В углу, завернутый в промасленную тряпицу, был сложен заготовленный Мэри провиант. Бет отломила по куску хлеба и сыра и подала мужу и брату. Оба с жадностью набросились на еду. Нельзя было не заметить, что между ними возникло некое чувство товарищества.

Бет вглядывалась в Дугала. Казалось, что за эти несколько месяцев он повзрослел на несколько лет. Бет грустно улыбнулась, ее маленький брат становился мужчиной. Ей так хотелось подойти к нему, погладить по голове, взъерошить волосы, но она была уверена, что он уже не примет ее ласки и отстранится. Ей еще повезет, если он не огрызнется, а хотя бы снисходительно улыбнется сестре. Поэтому женщине оставалось лишь наблюдать, как едят ее мужчины. Дугал, запихивая куски себе в рот, успевал еще кидать крошки в разинутую пасть Черного Джека.

Когда с едой было покончено, маркиз что-то тихо сказал Дугалу. Тот кивнул, выбрал себе местечко посуше на полу, лег и почти мгновенно заснул. Тогда маркиз с усмешкой обратился к жене:

— Думаю, нам обоим стоит последовать его примеру. Теперь, когда они оба были здесь, в безопасности — пусть хоть на время, — она могла позволить себе заснуть.


Пробудившись, Рори оперся на локоть, приподнялся и оглядел комнату. Мэри не было. Вероятно, она вышла, чтобы отнести еду Алистеру. Бет и ее брат мирно спали.

Разметавшиеся волосы Бет лишь чуть доходили ей до плеч. С такой короткой прической она никак не походила на жену маркиза, а скорее напоминала лесного эльфа. Мэри растерла ее лицо каким-то снадобьем, отчего кожа стала смуглой. Нос и щеки были чем-то испачканы, и все это вместе тронуло сердце Рори. Она выглядела такой маленькой и уязвимой, хотя он уже убедился, сколько мужества и силы в ней скрыто. Он знал, что при случае может положиться на эти ее качества. Он был готов ради нее на все, и то, что он возвратил ей брата, было первым в списке благодеяний, которые он мысленно поклялся ей оказать.

За последние несколько часов Рори проникся искренним уважением к юному Дугалу. Паренек оказался способным организовать свое бегство, очаровал кого-то из слуг, чтобы получить ключ от комнаты, в которой его держали, додумался использовать сточную клоаку для побега из замка, явился точно вовремя на место встречи и ни разу не захныкал, не пожаловался на всем долгом пути сквозь дождливую холодную ночь. У брата и сестры было в характере много общего.

Рори вспомнил, какое счастье было написано на лице Бет при встрече с братом и с какой благодарностью она смотрела на мужа. И сейчас, словно удар молнии, его поразила самая очевидная мысль, которую он раньше упорно отгонял от себя, не веря, что с ним такое может случиться. Ведь он влюблен, влюблен по-настоящему, впервые в жизни!

Он любовался спящей Бет и думал о том, как не хочет с ней расставаться. Он хотел продлить эти мгновения, но знал, что должен уйти.

Дороги наверняка кишат солдатами. И его кузен Нейл, и Крайтон уже знают об исчезновении обоих Макдонеллов и о том, что Валет замешан и в том, и в другом случае. Охота на него будет серьезной.

Рори сильно рискует, возвращаясь в Бремор. Вполне возможно, Камберленд заподозрил двойную игру маркиза и отдал приказ о его аресте. Но Рори обязан был сделать все, что в его силах, чтобы отвести подозрения от Нейла и других обитателей Бремора.

С тяжелым чувством Рори шагнул за порог.

Все холмы и рощи потонули в густом тумане, так хорошо знакомом всем шотландцам. Отличная погода для преступных Деяний!

Рори быстро оседлал лошадь, укрытую от дождя под развесистым дубом с густой листвой, но не успел еще поставить ногу в стремя, как ощутил рядом чье-то присутствие. Резко обернувшись, он был готов уже отразить нападение, но тут же замер в изумлении. Бет выглядела еще более трогательно-беззащитной, чем во сне, но в глазах ее сверкала яростная решимость.

— Ты не можешь уехать без меня!

— Я думал, ты спишь.

— Я легко просыпаюсь.

Он протянул руки и заправил ей под мальчишеский берет выбившуюся короткую прядь.

— Милая моя девочка… Я благодарен тебе за желание ехать со мной, но это задержит меня, а для тебя это будет слишком опасно.

— Я не задержу тебя. Ведь вспомни, я тогда скакала сутки напролет…

— Чтобы выручить меня, — сказал он, криво усмехнувшись. — Конечно, помню, но…

— Обещаю, что буду держаться в стороне. А если случится что-то плохое, я просто уеду, чтобы позвать на помощь Алистера.

— И чтобы он тоже попал в западню… Нет, это не дело…

— Я поеду с тобой, — упрямо заявила она.

Он понял, что переубеждать ее бесполезно. Единственный способ помешать ей — это связать, но тогда она позовет на помощь брата, и тот освободит ее от пут, как только Рори отъедет. Бет знала, куда он направляется, и, конечно, последует за ним. Он достаточно хорошо изучил ее. И, вполне возможно, она заблудится в густом тумане.

Впрочем, если ее схватят, у нее будут перед ним некоторые преимущества. Она была вместе с Дугалом законной наследницей своего деда. А с исчезновением Дугала ее ценность для Камберленда возрастает стократно. Так что жизни ее по крайней мере ничего не угрожает.

Рори взвесил все «за» и «против», понимая, что у него, собственно, нет выбора.

— Поклянись, что будешь слушаться меня беспрекословно, — потребовал он.

— Клянусь, милорд, — охотно отозвалась жена.

Это его не слишком успокоило. Но выбора действительно не было. И хотя он понимал, насколько опасна задуманная им авантюра, он не мог не гордиться своей женой. Она ездила верхом лучше иного мужчины, а ее отваге и уму многие могли бы позавидовать.