Еще мгновение… внутренних рассуждений.
И вдруг припал, припал… поцелуем к губам.
Без слов, вопросов и колебаний.
Сладким, нежным, затяжным…. будто жизнью упиваясь, до дна.
Ласкал, сводил с ума своими губами.
Но голод, голод… желание брало верх — и робость сменялась на власть, страсть…
Ответила, ответила ему… сходя с ума,
… овладевал мной, лишая последних сомнений.
Его, его — давно уже его.
Язык тут же ворвался в мой рот, выискивая жадно ответных ласк.
И снова безумие, и снова на пределе эмоций.
Накал тяги, влечения. Жажды, желания… НУЖДЫ!
Алчно обвилась ногами вокруг поясницы… и прижалась всем телом.
Слиться, слиться с ним, ворваться в его мирок и спрятаться там… навсегда, ото всех.
Немного отстранился, и тут же…содрал оставшуюся с меня одежду…. а я — стянула с него брюки…
И снова оказался сверху, вжимая меня в матрас.
Жадные, страстные поцелуи в губы,
в шею…
Несмелое движение… и
… вскрикнула, вскрикнула…. невольно сжавшись от боли.
Нервно впилась пальцами в кожу.
Еще, еще… движения — и волнение… стало смываться…
безумным, буйным, шальным потоком удовольствия.
Затуманивало счастье разум.
Темнело, темнело в глазах, а чувства, эмоции упорно сменялись…
на полное непонимание, потерянность, бездумность.
Прострация — эйфорический приход… взрывал в голове бесконечность —
и лишь жадный стон выбрасывал, вырывал накал помешательства из меня,
все еще удерживая рассудок в теле, сознание — вне пустоты. На грани… истинного безумия.
Еще,
еще…
еще двигался…
Срастались, срастались — и было жутко страшно… признать, что это может когда-то кончится.
Нет, нет, нет! Прошу!
(цепляюсь жадно руками — боясь упустить, уронить, потерять)
лишь на мгновения застывая…. чтобы впиться поцелуем в губы, щеки, нос… шею…
Еще,
еще…
и снова, снова, снова.
…
Неохотно отстранился, отодвинулся от меня, высвобождая из объятий.
— Черт, что это?
Тут всё…
Света… — несмело позвал.
(побледнел, похолодел;
пристальный взгляд в глаза)
Испуганно осмотрелась я по сторонам, ища проблему.
И вдруг пристыжено замерла.
— Ты… ты была девственницей?
…
(сомнения, эмоции, испуг)
Но правда, правда — очевидна.
— Да.
Глава Двадцать Восьмая
Жить без тебя не могла никогда
И выбирала я бег в никуда
Где-то давно все обиды и страх
Снова тону в твоих нежных руках
Быстро прошла эта странная дрожь
Капают слезы мои словно дождь
А я отдалась твоим нежным рукам
Больше тебя никому не отдам
Сойти с ума
От разлуки на час
Сойти с ума
Вспоминая о нас
Сойти с ума
Прикоснуться к губам
И прошептать:
"Я тебя не отдам"
Это день или ночь, но мне уже все равно
И пусть кто-то сказал, что это было давно
В горячем пульсе моем бьется имя твое
И все, что нужно мне — с тобой остаться вдвоем
"Сойти с ума", гр. "Рефлекс"
(Света/Юра)
Казалось, кто-то выключил свет в моей комнате, в моем мире. Оставив зажженной лишь одну свечу — единственный огонек, единственный смысл дрянной жизни.
Краски вокруг потускнели, размылись четкие линии в беспорядочный узор фронтолиз.
Ничего не осталось. Пропали звуки, запахи… Пропало всё… кроме этого человека. Самого дорогого… и самого важного.
Ничего больше, ничего… кроме родного голоса, сводящего с ума аромата,
нежного, беспечного тепла…
… и безумно красивых глаз.
И ничего уже нестрашно, ничего не жалко. ПУСТО вокруг и неинтересно.
Быть вместе. Каждую секунду, каждое мгновение… дотрагиваться, касаться… чувствовать друг друга — и больше ничего ненужно. Действительно, ни-че-го.
Весь мир вмиг сузился из бесконечного числа случаев и закономерностей, фактов, людей и предметов… в маленькую точку. Точку — имя которой…
моя половинка,
моя любовь,
жизнь…
смысл вдоха-выдоха.
Смысл счастья… и боли.
Имя которой — Юра.
… Имя которой — Света.
(Света)
Буквально десять минут бессмысленных скитаний по лесу (голова забита отнюдь не войнушкой)… и точный выстрел… вывел меня из "мучений".
Резкий разворот, благодарная улыбка — и пулей помчала на базу.
(Юра)
Словно сговорились — каждому что-то от меня нужно. То GPS-приемник барахлит, то у Дежурного радио сломалось — чини. То у треснутой каски наушники "вдруг" начали хрипеть.
В общем, не дают, не дают прохода…
Жадно всматриваюсь вдаль… на мою Киряеву.
Сидит в беседке, о чем-то шутит, разговаривает с девчонками… и лишь иногда бросает короткие взгляды на меня в ответ.
(Света)
Наконец-то все отстали от меня.
Тишина, и долгожданный покой.
Улеглась, улеглась на спину, раскинулась на столе, в беседке, руки в стороны…
… и отдалась воспоминаниям.
В голове, в сознании еще нет, нет полного понимания того, что произошло.
Обрывки, клочки эмоций, картинок, звуков… его слов.
Всё… как в тумане. И даже… иногда передергивает от мысли — что "то"… я выдумала;
причудилось, приснилось.
Правда? Ведь правда! Прошу, пусть будет правдой…
Навязчивый шелест травы…где-то сбоку, резкие, уверенные шаги по деревянным ступенькам.
И вдруг отозвался.
— Светуль, тебе плохо?
Нервно дернулась, обернулась.
— Привет, — взволновано прошептала. Милая, пристыженная улыбка мимо воли расплылась на губах — какое счастье его слышать, видеть… Быть рядом.
(несмело присел на лавочку)
— Свет, чего лежишь? Тебе плохо?
— Нет. Так… думаю кое о чем.
— Ясно, — смущенно улыбнулся.
Облокотился спиной на стол. Вид непринужденности, бессмысленный взгляд блуждает округ… теряясь в думах — тех, что уж слишком далеко, чтобы предугадать их суть.
— И где же крик? — наконец-то отозвалась я, ненавидя тишину. Ненавидя… миги, дурные, больные, пустые миги — без любимого звука, без родного, его голоса.
— А? Какой крик? — резко обернулся.
— Ну, мол, "я же проОосил ногами на лавочку не станОвиться!!"
Рассмеялся с моих кривляний, добродушно рассмеялся. Ласковый взгляд скользнул от глаз к губам… и замер.
— Ну, ты же не на лавочке сейчас, а на столе, — нехотя ответил, а мысли были явно не там, и о том.
— Ах, значит, на столе — можно? — пытаюсь поддерживать видимую, "дружескую" беседу.
А сама также… припала взглядом к губам — мечтая коснуться, ощутить их на вкус…
— Тебе — да.
Рассмеялась (невольно, стыдливо прикусив язык — поняв суть услышанного)
— Юр…
— Да? — и снова взгляд в глаза.
Какое же это безумное… сводящее с ума… желание слышать, видеть друг друга…
Желание поцеловать, обнять — почувствовать.
— А ты давно в этом "движении", Белого Фронта?
— Лет десять уже, — печально ответил (разочарованный темой…)
Милый, любимый мой… я бы рада только и говорить о том, как ты мне нужен, как не могу без тебя
— но сам же говорил, что так нельзя.
Нельзя.
Теперь, теперь и я… боюсь, УЖАСНО боюсь… всё это, НАС…. потерять.
Потерять.
(невольно рассмеялась)
— Юбилей, что ли?
— Почти, — угрюмо ухмыльнулся.
— Так, это сколько ж тебе лет?
— Двадцать пять будет зимой.
— Ох, так ты зимний? — наконец-то зарычал во мне интерес
(вмиг перевернулась на живот и спешно приблизилась к Юрчику, на расстояние волнения — не нарочно)
Улыбнулся. Пристыжено, смущенно отстранился немного — до "пионерского" приличия.
— Зимний.
— И какого числа?
— Так я тебе и сказал.
— Ну, Юр!!!
— Не скажу.
— Тогда я тебе свое — не скажу.
— 12 августа? Это ты мне не скажешь??
(и ехидно рассмеялся)
— Ах, так! — наигранно состроила злость, надулась, напыжилась, "гневно" сузив глаза. Резкий рывок — и, рассевшись на столе, кинулась колотить его по груди. — Вот так, так тебе! Всё мне расскажешь!!!
Расхохотался. Расхохотался (тут же отдернувшись, отстранившись от меня на недосягаемое расстояние).
— Киряева, не шали так, иначе я за себя… не отвечаю.
Надулась, надулась, по-детски оттопырив нижнюю губку.
(а сама краснею на это — "не отвечаю")
— Ну, скааажи!
— Зачем? — колко ухмыляется, дразниться. — Подарок хочешь мне успеть приготовить?
— Да, — язвительно скривилась.
— Дык, мне только один-единственный нужный. И готовить его… в принципе, не нужно.
— Эт какой такой? — играю злобную настороженность, недоверие.
— Тебя, — вмиг прильнул так близко, на расстояния дыхания. Глаза в глаза.
Молчу. Молчу. Пристыжено улыбаюсь.
Глубокий вдох — и снова решаюсь на шутки, дабы сорвать напряжение… от желания — и невозможности его осуществить. Желания — целовать, ласкать, обнимать… Прижаться к груди… и замереть так… на вечность.
— Юрий Дмитриевич, скажите, пожалуйста, когда у Вас День рождение. Не будьте бякой.
(рассмеялся)
— Ба, ты вспомнила, как меня правильно называть нужно.
(шаловливо показала язык)
— 5 февраля. Довольна?
— Да! — счастливая улыбка — и вновь улеглась на спину.
— Вот! ВОТ ТЫ ГДЕ!!! — вдруг завизжала… где-то рядом Лерка.
Нервно дернулась, уставилась на источник звука я.
Мчит, летит ко мне, злобно шипя, чиркая зубами.
Еще несколько шагов — и вдруг накинулась с кулаками (живо подрываюсь, руками вперед — попытка закрыться от ударов).
— Эй, ЭЙ! Девушки! Вы чего?? — вмиг вскочил Юра и тут же, схватив в объятия Клинко, оттащил взбешенную от меня.
— Я жду ее там, с ума схожу, думаю, предполагаю, что произошло! Куда делась?! Чуть ли на деревьях… вздернутую не ищу…
На позывные не отвечаешь. Пропала, мать твою!
а она тут отлеживается! СВЕТКА! УБЬЮ ТЕБЯ!!!
— Прости, — пристыжено улыбнулась я, заметав… двузначные взгляды… то на нее, то на Филатова.
Застыла. Застыла Валерия, в попытках сообразить.
(убедившись, что приступ бешенства Клинко угас — Юра выпустил, отпустил ее… и спешно отступил пару шагов назад)
Молчим. Молчим…. давая возможность ей самой понять, что происходит.
— Вы помирились? — едва слышно прошептала, наконец.
Несмелый взгляд то мне в глаза, то на Юру.
(тяжело сглотнула — и замерла, ожидая ответ)
Робко закивала я головой.
Улыбка, застенчивая, счастливая улыбка выдавала все тайны… сполна.
Радостно хмыкнула Лерка. Шумный выдох — резкий шаг и присела на лавочку.
(нервно прожевала эмоции)
— Хоть бы слово сказала. Я уже думала, что ты где-то там убилась.
— Прости…
— Юрий Дмитриевич! — вдруг завизжал, закричал девичий голос.
Живо обернулись.
Виолетта. К нам летела Виолетта.
"Черта" отзывы
Отзывы читателей о книге "Черта". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Черта" друзьям в соцсетях.