Ольга Резниченко - Черта

(противоречивые чувства, слишком противоречивые —

и жутко, и вроде бы… понятно и приемлемо…)

…

— Юр…

— Что?

— И ты ни капли не жалеешь о своем поступке? Да?

— Киряева! — раздраженно рявкнул, немного отстранил от себя — взгляд в глаза… — Я любого убью, кто попытается тебя тронуть. Ясно? — вполне серьезно прорычал, отчеканил слова.

Молчу…

(тяжело сглатываю едкую слюну)

… рада? Рада ли я такому ответу?

Не знаю…

Раньше была бы, была бы безумно счастлива слышать от своего любимого такие слова, СЛОВА…

Но смотреть факту в лицо — уж слишком страшно.

— Я люблю тебя, — вдруг несмело, едва слышно прошептал мне на ушко… и крепко сжал в своих объятиях. — Слишком люблю, чтобы трезво реагировать на угрозу в твою сторону. Я это понимаю и признаю…

Вот и всё… и весь ответ.

— И я люблю тебя….

мой Юрочка…

(прижалась, прижалась к его груди и замерла…)

* * *

Допустили. Меня допустили до ТБ.

Воскресенье. Турнир — и я еду вместе с группой.

— У второй команды нет одного бойца, а значит… и нам нужно кого уволить. Киряева, ты как? Посидишь на базе?

— Да. Конечно, — тихо скрипя зубами, прорычала я.

Это я пока злюсь, злюсь — что опять лишили меня возможности кого-то расстрелять.

Но быть рядом с Юрочкой — лучший подарок, лучшая замена… всех эмоциональных разрядок и порывов.

… прижаться к груди, утонуть с беспечных объятиях — и забыть все проблемы…, хотя бы на время.

— Юр, будешь чай? Я сделаю, пока вы с Лерой карту изучите.

— Лучше сиди рядом. Мне будет спокойнее.

— Юрочка, тут всего-то расстояния. И я быстро.

(сопит, злиться — но не перечит)

— Я мигом, мой мальчик.

* * *

— Юрий Дмитрииииевич, — раздался жалобный стон где-то за нашими спинами. Резкий разворот.

— Виола?

— Я больше не могу. Сильно живот болит.

Опешил, растерялся на миг.

— Ну, хорошо. Посиди. Сейчас дежурного врача вызову.

— Юр, давай я вместо нее пойду? Чего минусовать? Ведь нечестно! Это же Турнир, как-никак. Каждый боец важен.

— Света, нет, я тебя не отпущу.

— И долго так будет? на лаве запасных… Так или иначе, я снова буду бегать по этому лесу… и воевать с парнями, и с девчонками. Так что…

Сорвалась, сорвалась (не дожидаясь ответа). Быстрые шаги в дом — бегу по свои вещи.

— Я ее заменю.

— Света…

— И не спорь.

* * *

Прощальный взгляд на Филатова — и мышью в лес.

* * *

(Юра)

Ох, и Светка. Я едва пережил тот день, а она снова заставляет меня проходить через круги ада.

Как идиот, параноик, передергиваю каждые пять минут в своих руках радар — смотрю, жадно слежу за точечкой с именем "Kiryaeva".

— Юрий Дмитриевич…

От неожиданности даже невольно дернулся на месте. Резкий разворот.

— Да?

Сидит. Сидит…. взгляд потупив в землю.

— Что? — приблизился, приблизился…. заботливо всматриваюсь в глаза. — Виолетта, что?

Резкое движение, смелый рывок — и припала к моим губам своими.

Словно током ударило — отпрянул, дернулся, как испуганный идиот.

— Виолетта!

— Прости, — пристыжено спрятала взгляд, скрутилась от волнения.

Пытаюсь перебороть эмоции.

А слова, слова застревают в горле.

— П-пойми, Виолетта. — наконец-то совладаю с собой, — Это неправильно.

— Но почему??? — и уставила на меня свои глазенки, полные отчаяния и мольбы…

— Потому, потому что…

По многим причинам.

Я твой — преподаватель, а ты — моя ученица.

И…

Я вижу в тебе лишь ребенка.

Дитя.

Понимаешь?

… Но самое главное —

… в моем сердце есть уже девушка.

Моя невеста.

Прости…

(смущенный, я отвернулся…

нервно потираю ладонями лицо, мну переносицу)

Черт, что за день?

… и вдруг взгляд уткнулся… в глаза Валерии. Застыла, застыла та в шоке… возле дома на крыльце…

КАКОГО ХЕРА ОНА ТУТ ДЕЛАЕТ???

Мать твою…

— Прости, Виолетта. Но такого больше не должно повториться. Никогда…

(пытаюсь держать себя в руках — и не поддаваться безумию переполоха, эмоций)

— Это из-за Киряевой?

— Что? — резкий разворот, взгляд в глаза. — Причем тут она?

— Я же вижу…

— Что? Что видишь? Для меня она такая же ученица, как и все вы. Такой же ребенок, за которым нужно глаз да глаз. Ясно?

…

Сиди здесь и жди врача, — только и смог гневно процедить сквозь зубы.

Разворот — и спешные шаги прочь.

(мать тв…! я срываюсь!)

Чертовы бабы. С ума меня сведете.

— Валерия! Подожди…

* * *

— Да я всё понимаю, Юрий Дмитриевич.

— Лера, я действительно не ожидал, что она так поступит.

— Я знаю. Я всё слышала. Просто… надеюсь, что вторая часть Вашей речи… слова про Свету — это всё же ложь.

Замер.

Она издевается?

Тяжелый вдох.

— Я очень рад, что ты сильно переживаешь за Киряеву, и поверь, она мне дорога… не меньше, чем тебе. Но пусть наши отношения… останутся чисто между нами двоими. Хорошо?

— Да, конечно… — резко рванула на себя двери, короткий шаг — и…

— Лера!

Замерла.

Нехотя… раздраженно скривившись,

разворот.

— ДА?

— Пусть всё произошедшее останется тайной.

— Для Светы тоже?

— Я ей сам скажу. Идет?

— Идет… и Вам, наверно, уже пора. Врач для этой… "больной" пришел.

— Спасибо, — машинально прошептал… и бросился на выход.

* * *

(Лера)

… на прошлой неделе пришел в себя Рамич.

Выжил… подонок.

Но это и хорошо, хорошо…

Филатову повесили предупреждение, и на том — дело заштопали тугими, капроновыми нитками, засунули в толстую папку… и положили на дальнюю, пыльную полку…

* * *

И вновь время стало набирать свои обороты. Жизнь отдохнула, оторвалась… на нас, развлеклась (замерев на счетные мгновения событий) — и вновь помчала вперед, продолжая свой безумный марафон… незаметной смены "дни-ночи".

Как бывает это в жизни: сегодня тебе шестнадцать, а просыпаешься завтра — двадцать два. Еще одна ночь — и уже сорок…

Отсутствие происшествий, "приключений", событий… значимых событий — я думаю, это, это НЕ плохо! Нет!

Это — и есть счастье.

Счастье… равнодушия, пустоты, СПОКОЙСТВИЯ. Равномерности.

Отсутствие хорошего, увеселенного, будоражащего сердце и душу — это и отсутствие ГОРЯ,

которое непременно всегда идет… в паре с радостью.

… лишь так фасуют радость на Небесах. Лишь так…

Я отказываюсь от первого — уходя от второго.

Счастье…. Вот мое счастье.

Я устала от горя, очень устала, а потому приношу в жертву… и радость.

* * *

Всё налаживается. Мы начинаем свыкаться с новой жизнью. Новыми устоями… и обреченностью жить без ПРОШЛОГО.

Светка нашла… куда направить, вылить все свои эмоции, чему посвятить свою "новую" жизнь.

Нашла счастье… даже в стенах ада.

Я рада за них

За них с Юрой. Очень рада…

… а думать, что будет дальше, какое же… БУДУЩЕЕ у таких отношений — никто не решается. Молчим. Молчим…

… жить одним днем. Вот чему нас здесь учат. Вот чему…

Одним… больным-дурным-счастливым днем. Да и только…

* * *

Не знаю, в чем причина была того, что следующими соперниками в ТБ были снова девушки. Плановая смена, или какие причины…

Но факт остается фактом.

В принципе, разница… разница в тактике врага — не зависит она от пола соперника, лишь склад характера того, кто ею заправляет, разрабатывает. В основе коварность, или практичность — дело лишь приоритетов и принципов жизни человека, а не его пола.

* * *

Вчера был Турнир. Наш третий турнир.

О да… уже прошло четыре месяца, как мы здесь. Четыре месяца…

… черт, я так и не знаю, что там с моим Павликом. Остается лишь… предполагать и надеяться.

Так, стоп. Простите, не туда что-то меня понесло… больная тема всплыла… — не нарочно.

Разговор шел о Турнирах…

Парням мы все же проиграли. Но в сумбуре всех тех событий, происшествия со Светой — это было меньшей бедой. И вообще… едва заметной.

Вчерашнее состязание — выиграли. Все радуются. Все…

Да меня это как-то не воодушевляет. Надоела игра, надоели шутки. НАДОЕЛО СМЕЯТЬСЯ, когда понимаешь, что всё, всё к чему ты идешь — ЭТО КРАХ, СМЕРТЬ и ЧУЖИЕ СЛЕЗЫ.

Чужие? Нет, даже если в ТВОИХ руках автомат, даже если ТЫ жмешь на курок, а не кто-то другой, пулей в твою сторону — от этого нелегче. Только больнее… и дольше яд будет разрушать тело, вместо быстрой кончины.

…

Ах, ну да… снова что-то моя депрессия берет вверх, вгоняя в расстроенные чувства и окружающих.

Простите.

Турниры… Я говорила о турнирах.

Два — один. Наверно, это всё же — неплохо? Как думаете?

* * *

И снова воскресенье. И снова мы едем на ПТБ.

Я пытаюсь…

Честно, я пытаюсь радоваться тому, что со мной происходит.

Н-но… не всё выходит так, как хочешь.

…

— Светик, я конечно рада за тебя, но, может, сначала вы карту посмотрите? А уж потом…

— Лера, клятвенно обещаю… через час вернуться на базу и изучить…

— Света, Света.

— Прости, котик. И пойми меня… Прошу. Прости, — и мышей умчала в дом, к своему Юрику.

Коза…

Хех.

И что мне остается? За остальными — в лес… и на ощупь, на "авось" выискивать пути прохода к базе врага.

* * *

Черт. Устала, устала…. Но не физически, нет. Не физически — морально…

Устала грустить, страдать,

жить…

Плюхнуться попой на мягкий мох, поджать коленки к груди — и замереть так. Замереть — а лучше покачиваться из стороны в сторону, убаюкивая сознание…

Надоело, Боже, как же надоело играть роль "героя беззаботной, веселой жизни".

Нет больше сил. Черт! НЕТ!

— Привет, — от неожиданности меня дернуло на месте. Резкий разворот — не послышалось, не привиделось, не причудилось… Рядом со мной (за высоким подлеском, густыми кустами) стоял парень.

Резкие шаги — и подошел ближе.

… присел рядом, на корточки. Лицом к лицу…

— Что-то случилось? Тебе плохо? — взволнованный голос… будоражил сознание, опровергая миражность видения.

Резкие движения — и стащил с себя каску (на ремешках оставил висеть на шее).

Не могу еще понять,

Перебираю предположения — почему он меня не застрелил, как только увидел.

Милая, нежная улыбка,

пристальный, заботливый взгляд…

зеленых, изумрудных глаз, с глубиной, с размером души.

Ангел… Боженька, ты ко мне спустил своего Ангела?

Молчу, молчу, как дурочка, все еще разглядывая "чудо". Красивое, очень красивое чудо…

— Валерия, правильно? Тебя же так зовут?

Несмело кивнула — и снова молчу, жадно, покорно смотрю в глаза — Господи, я еще никогда не позволяла себе такой вольности, смелости. Что со мной происходит?