Ольга Резниченко - Черта

(с десятого этажа! это даже для таких, как я, попахивает тяжелыми последствиями, если не смертью)

Тихое приземление — и лишь гравий внизу уныло шаркнул.

(… покой вновь замер в своем больном, угнетающем царствовании).

— Сука, — желчно рыкнул "психопат", и вдруг дерзко толкнул меня на пол — невольно проехалась по керамзиту и замерла у стены.

— Ничего, сладенькая, мы еще встретимся…

И тогда уж… нам никто не помешает.

— Да пошел ты, — только и смогла прорычать я (на грани шока).

Хмыкнул, дерзко хмыкнул, вмиг подлетел — и резкий удар…

в голове тут же стемнело.

* * *

— Эй, тут эта… приходит в себя…

(в сознании все еще сражались мыльные пузыри за свое существование, в то время, как эти слова дошли до рассудка).

Грубый, глухой, басистый голос явно не принадлежал тому психопату… "Шарку" (кажется, так его назвала та девушка?)

— Так сделай с ней что-нибудь, чтоб не мешала.

Наконец-то, подгулявшее от нехилого удара (именно его я помню последним) зрение стало приходить в норму.

У оконного проема застыл снайпер. Черт, и судя по форме, он не был ни нашим (Ирис-ка), ни из тех, кто меня доселе… "навещал".

Еще шаг — и схватив за шкирку "басистый" мужчина потащил меня к краю, к окну.

— Может, ее сразу тут и уложить?

— Да не сбивай ты! Машина уже подъезжает.

Жадным взглядом отыскала внизу… виновников торжества.

Та самая девушка, Шаен… Шарк, его друг, и еще двое незнакомых мне молодых мужчин застыли в ожидании.

Наших нигде не видно.

И я, на краю пропасти, в руках двух бандитов.

А вот и сам автомобиль. Черное "Вольво" сделало последний поворот, несколько метров вперед — и застыло прямо перед собравшимися.

Резко открылись дверки — вышло наружу двое.

Черт, черт! Черт, не знаю!

(это я уже потом начну рассуждать, перебирать причины такого поступка:

… стало ли мне жаль, тех, кто внизу,

или просто побоялась оставаться с этими двумя, предчувствуя свою неминуемую гибель в последствии,

доверяя уж больше тем… в черных костюмах, которые меня (!) не убили, хотя что им стоило…?)

Но сколько было сил, дури,

… раздирая горло до крови и едкой боли, завизжала:

— С Н А Й П Е Р!!!

И в этот же момент (наверно, с перепуга) мужчина оттолкнул меня в сторону…

В сторону, в другую сторону от себя, и от… жизни…

… не совместимую с будущим…

Короткие мгновения, доли секунды, возможно, даже…

Но черт!

Как много все это было для меня, моего сознания и рассудка!

Я отчетливо смогла понять, уяснить, что лечу с десятого этажа головой вниз… И очень даже вероятно, что жизнь моя… выскальзывает из моих рук окончательно. Что вот он — мой КОНЕЦ.

Боль, боль, БОЛЬ!!! Я предвкушала лишь одну боль, адскую, дикую, невыносимо… долгую, долгую, очень долгую… — достаточно долгую, чтобы сойти с ума, и только потом умереть…

… обрывки прошлого.

Мама и Павлик. Мой Павлик… его, милая улыбка, добрые, полные наивности и любви к окружающему миру, глаза…

… чувство радости, удовольствия сейчас выплясывало в моей груди, в душе, чувство удовольствия, даренного прошлым, вмиг смешиваясь с горьким послевкусием ужаса, принесенным настоящим.

Резкий удар, но…

Но что-то не так,

не то…

Что со мной? (пытаюсь осмотреться) Что происходит?

… рассудок упорно не хотел констатировать творящееся.

Все плыло, плыло…. сознание плыло, хотя отчетливо все еще видела, слышала и чувствовала я, мое тело.

Жидкая мозаика ртути не хотела сливаться в одну картинку реальности —

Но факт, факт упорным, назойливым гостем врезался в мой разум:

меня держал на руках молодой мужчина,

(один из тех, что были внизу…)

Бережно уложил на пол.

(мы до сих пор в здании?)

Черт, снова не могу соображать.

Но главное — НЕ МОГУ ДЫШАТЬ!

Нет, я вдыхаю, втягиваю в себя, в легкие, воздух — но… всё равно, задыхаюсь.

Не хватает кислорода.

Лихорадочно содрогаюсь, в попытках из вакуума высосать жизненно необходимый газ — но тщетно —

ЗА-ДЫ-ХА-ЮСЬ!

— Что с ней? — узнала я голос той самой девушки.

— Иди, закончи сделку. Я здесь сам.

Проворное движение — и вдруг в его руках появился шприц.

Задыхаюсь — но пытаюсь (хотя бы мысленно) откинуть, оттолкнуть его руку от себя.

— Н-не, н-не надо, — усердие выдавить из себя слова, да разве можно?

— Не волнуйся, это тебе поможет, -

резко задрал мой рукав (едва не по локоть),

точное движение — и вколол, впрыснул прозрачную жидкость в вену,

— Сейчас ты успокоишься, и сможешь свободно дышать.

Затем — ненадолго уснешь.

Но придешь в норму.

(ком, камень в груди стал все меньше и меньше давить, разрывать меня — дышать становилось всё легче)

— Твое сердце чуть не разорвалось, не остановилось от страха.

Просто расслабься.

Сейчас шок пройдет…

— Ким, всё в норме, — снова из ниоткуда появилась девушка рядом. — Двое наверху были из "Северного". Трупы спрятать?

— Нет. Пусть лежат.

(вдруг присела рядом со мной, меряющий взгляд по всему телу)

— Зачем она нас предупредила? Ведь… не в ее интересах.

— Пока не знаю, — (перевел взгляд на меня). — Тебя как зовут?

— Л-лера, — едва слышно прошептала.

Уголки, уголки его губ вдруг дрогнули, дрогнули — а затем несмело изогнулись в милой, добродушной улыбке.

Еще мгновение — и темнота предательски скрыла незнакомца от меня.

* * *

— Лера! Лерочка! Приди в себя! Ну же! — узнала я дрожащий, на грани визга, голос Светы. — Лера!!!

— Да, да больно же! — гневно откинула ее руку от себя (пресекая очередную пощечину).

— Родная моя, солнышко мое, — вмиг прижала меня к меня груди. — Живая!

— Что произошло? — только и смогла я произнести.

— А черт его знает. Нас всех вырубило. Полегли, как грызуны паршивые. Благо, что не перестреляли…

— Ладно, девчата, хватит нежиться. Пора на базу — люлей отгребать… за проваленное задание.

— Чертовщина какая-то, — раздраженно сплюнул Филатов.

— Лера, ты сама сможешь идти? Или тебя понести? — вдруг присел рядом со мной Венцов.

— С-сама… — попытки встать, и все-таки жадно уцепившись Светке за плечо, пошагала на выход.

Стоп, я по-прежнему на десятом этаже? И трупов снайперов нет нигде.

Неужели всё то — мне… ПРИСНИЛОСЬ?

* * *

(Света)

— Ну? Кто-то ответит мне внятно, что там произошло? И чьи это были трупы на восьмом этаже?

— Да хрен его знает. Кузьма молчит.

— Да кОоонечно! Молчит. Значит, как впаять нам "замечание" за проваленное задание — он тут как тут, а как разъяснить, что произошло: "Выясняйте сами, подключайте кадры, трясите своих Ведущих". Это — какой-то бред. Беспредел, а не военная дисциплина.

— Вот поэтому, мы — не армия. Здесь все — иначе.

О! Снова, как шавка та, выскочил на минуту из своего кабинета, погавкал — и вновь в будку, дабы никто камнем в голову не поцелил. ИДИОТ!

— Трупы — это бойцы "Северного Сияния", — вдруг подлетел к нам Жуков. — Опознала Третья группа связистов. А вот то, что нас вырубило…. они еще не поняли. Какой-то сигнал, импульс…

— Может, они к нам на канал связи подсели? — неожиданно выдала Лера (несмело, взволнованно, будто кто пристрелит ее за эти слова).

— Да, ребята мне так и сказали. А ты откуда знаешь?

Черт. Действительно. Если бы это Юля зарядила, никто бы и не удивился, а то Лерка…

— Да так, предположила, — кисло улыбнулась.

(темнишь, подруга, что-то темнишь! меня уж не проведешь!)

— Этот импульс известен под кодовым названием "WFA" — Whisper from Abyss, Шепот из Бездны.

(от его голоса даже немного передернуло)

Но откуда он здесь?

— Тимур?

(не только я — вся наша "банда" не могла поверить своим глазам).

— Привет, ребята.

(робко улыбнулся;

несмело обвел взглядом всех присутствующих — нет Юли с нами, нет…

тяжело сглотнул)

— Какими судьбами? — спешно протянул руку Аристарх старому знакомому в знак приветствия.

— Да так, перевел… ся сюда. Надоели причитания Ефимыча, — криво улыбнулся.

(живо притиснул одной рукой горшок с цветком к своей груди, а второй пожал ладонь Стаху)

— А я вижу, вы здесь… не скучаете без меня? — и снова дрожит голос. Ну, да. В этом и весь Авдеев: нервничать везде и всегда, без весомой на то причины.

— Да вот выпало… на нашу голову.

Так что ты там насчет шепота говорил?

— Правильно Лера сказала. Этот импульс затрагивает систему связи. Вычислили диапазон частот вашей группы — и бомбанули всех сразу. Усыпили, как котят.

— Так, а чего своих укокошили? И трупы нам оставили?

— Это не своих они…

(замер на мгновение)

Юля…?

— О! Тимур! Как жизнь?! Не ожидала тебя здесь увидеть… — (милая улыбка)

Привет, ребята, — (не упустила и нас)

(спешно обогнула стол, приблизилась к Венцову — короткий поцелуй в губы, и тут же обернулась ко всем лицом)

— Простите, если перебью, но пришла расшифровка Ведущих. Верха нам ничего так и не рассказали, потому пришлось связистам самим рыть информацию по закрытым каналам. В общем, нашли мало — но точно можем сказать одно: мы дело имеем с… какими-то… "Жуками".

— B-black Bugs, — от накала волнения и боли, Тим заметно, лихорадочно дрожал. Глаза метали безумные взгляды… то на Юлю со Стахом, то на всех остальных (в попытках убежать от источника шока).

— Да. Они так и сказали, — рястяжно, полусознательно прошептала Еременко, пристально наблюдая за волнением Авдеева. — Тимур,

— Черт, — (руки дрогнули, едва услышал свое имя).

Тим дернулся — и цветок выскользнул долой… Упал, цокнул пластмассовым ведерком по бетонному полу… земля вмиг больными грудками, кривыми горошинами, рассыпалась повсюду, вокруг. Белоснежные лепестки орхидеи вмиг смялись, скрутились, обижено "закровоточив" в местах жестоких, грубых изгибов, вымазались в грязь. Верхушка стебля неестественно согнулась, сломалась и уныло обвисла.

Вмиг кинулась я спасать это чудо…. да только что? Что спасать?

Лишь плакать остается…

Угробить такой цветок!

Присел рядом и Тим, жадно, лихорадочно, взволнованно стал сгребать пальцами землю. Но делал он всё это машинально, сейчас в голове были отнюдь не подобные моим мысли.

— Я думала, хакеры кактусы любят, — несмело прошептала я, пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию.

— Й-я, это не себе… вез.

Черт, и кто дернул меня за язык?

Тут же стихла, пристыжено спрятала взгляд.

А я знала! Знала, про Тимура, ЗНАЛА! И ничего не предприняла.

Понимаю, что не факт, что Юля бы вообще захотела иметь что-то общее с ним. Но… могла хотя бы попытаться.

Мне он-то… жизнь спас — вернув Филатова, а я? ЧТО СДЕЛАЛА Я ДЛЯ НЕГО?

Ничего…

Живо выровнялась, шаг назад — и невольно спряталась за спиной Юрочки.

Боже, так стыдно мне еще никогда не было. Стыдно… и больно.

— Тим, мне, конечно, жаль твой кустик, но

— Это — Орхидея! — гневно, раздраженно рявкнул Авдеев.

— Прости, Орхидея, — спешно поправил себя Аристарх, — но ты можешь нам рассказать о этих… "Жуках", если, конечно, что-то знаешь.