Ольга Резниченко - Черта

— Ну, не знаю…

— Спасибо за твои переживания, -

(вдруг нервно гаркнула, но затем, тут же, себя пресекла, сменив тон голоса уже на более ласковый, дружелюбный) — Все будет хорошо. Лера.

Раз пожал мне руку, а не просто плюнул в лицо, значит — еще не все так плохо, и даже — очень хорошо, — вдруг радостно захихикала Шаен и тут же обняла меня за плечи. — Ты не против показать, что здесь да как? Комнаты, столовая, оружейная, связисты…

— Оружейная?

(рассмеялась)

— Черт, Лера! Хватит уже меня подозревать в попытке устроить террористический акт у вас на базе. Свои планы я искренне тебя открыла. И буду трепетно верить в то, что меня не подведешь.

— Нет, конечно!

— Ну, вот! Все будет отлично. Вот поем сейчас — и всё будет… просто за-ши-бись!

* * *

Стоило ли разменивать крики циника на глупые мечты?

Не знаю.

Как больная, я радовалась появлению в моих буднях Шаен,

и… кто его ведает….

… был ли это голод на перемены в рутине? или же вновь необоснованные надежды, больная тяга к Жукам?

А, может, всё намного банальней и проще? Нашла такого же одинокого человека, как и я сама?

НЕ ЗНАЮ!

Но за Шаен я ходила, как дитя за мамкой.

Понимаю, девочки ревнуют… Света, Юля… Я их люблю!

ЛЮБЛЮ!

Но… дороги наши… изрядно покривило, и мы едва ли уже… на одной плоскости.

Тяжело наблюдать за чужим счастьем, когда сам… утопаешь в боли…

Мерзко? Черство?

Нет, я счастлива за них. Счастлива!

Завидую?… конечно. Только без черноты, без жажды отобрать.

Но, увы, ходить и постоянно восторгаться чужой

… хотя… какой чужой?

родной!

(Н-но всё же не своею…)

… радостью, жить так постоянно — НЕВОЗМОЖНО!

В моей душе — давно болото,

… обвал, руины, морок.

Разодрана я одиночеством на мелкие куски!

И жизнь изрядно надо мной… поиздевалась,

… безумно, ЕДКО хохоча в лицо.

Мне тяжело смеяться, когда душа моя… РЫДАЕТ…

НУ, НЕ УМЕЮ врать я, не умею лживо улыбаться…

Судите, осуждайте, проклинайте!

Мне всё равно…

Даааавно уж всё равно…

ВЕДЬ Я НЕ ВРУ и не скрываю правду!

А за нее казнить — признайте, нелегко…

…

Шаен. Теперь в моей жизни появилась Шаен.

Новая надежда… хотя бы другом скрасить свою жизнь,

заткнуть рот, связать по лапам одиночество — разбавить едкость кислоты теплом…

* * *

Эти шесть дней были просто невыносимыми.

Все время мне казалось, что кто-то… где-то пронюхает нашу тайну — и схватят ее…. схватят мою Шаен и разорвут на части.

И даже теперь, теперь я мчу к ней навстречу, дабы убедиться, что всё в порядке…

…

— Тим, ты не видел Шаен?

— А? Нет.

… Хотя стой, вроде Кузьма ее искал. Что-то там с документами…

— Что?

— Ну, не знаю. Может, отчет не понравился… Ты же знаешь нашего Кузю, — спешно отвернулся, уставился в монитор, — забей. Всё там нормально.

…

Забей?? Ну-ну!

Бегу, мчу уже по коридору…

* * *

— Где? Где Шаен?

— Чего плюешься на меня, Клинко? — раздраженно замахал передо мной рукой, прогоняя прочь, Кузьма. — Уехала она.

— Как уехала?

— Только что. Пришла бумага, срочно явиться к своему командованию.

(резко лязгнула дверь от грубого удара)

Невольно обернулись на звук.

Пот, больным ручьем пот стекал по поморщенному от сильных эмоций лбу. Глаза, округленные глаза от ужаса, едва не вываливались с орбит. Мужчина был… не в себе…

— Кузьма. Кабздец нам!!!

— Что такое?

Лера, выйди!

(не сразу сообразила, что ко мне обратились;

неспешные шаги прочь)

— Вертолет. Вертолет с этой… фифой.

ОН взорвался. На моих глазах взорвался. Прям в воздухе, едва только поднялись в воздух… и Бах…

— Есть выжившие? Катапультировавшиеся?

— ДА КАКОЕ ТАМ! Все произошло слишком быстро.

Словно кто тонну тротила подложил и тут же ляскнул.

Однозначно там все мертвы.

— Диверсия?

(невольно передернул плечами)

— Вероятно.

— Валерия!

— Да? — живо дернулась я навстречу.

(а в голове, в голове еще эхом расходятся слова — все никак не могу поймать суть за хвост,

… выскальзывает сказанное из моих ментальных щупалец — боюсь посмотреть правде в глаза)

— Зови свою группу. Едем на место аварии.

* * *

Как??? Кааааак? Боженька! Ну как это может быть реальностью?

Чертовы обломки были разбросаны всюду… ВСЮДУУУ! Всё так и кричало мне в глаза о жути произошедшего…

Еще немного, еще — и добрались до очага, до разбитого зверя, испуганно пускающего в небо целый столб серого, смогового дыма…

Пожарные тушили конструкцию,

… да только спасать там было уже некого! Разве что… груду метала? И вечно живой черный ящик… в едко рыжей кожуре?

Бог мой, пусть все это — окажется трюком Шаен.

Пусть,

… а не расправой Ириса над Жуком!!!

… Слезы? А слез давно уже не было…

Шок и ужас высушили, высосали всё до дна…

… нетронутым оставив лишь маленького, пугливого комочка, котеночка… — безрассудную надежду на чудо.

Она же — ЖУК! ОНА же ДРУГАЯ!!!

ШАЕН НЕ МОГЛА ТАК ЛЕГКО СДАТЬСЯ!! УМЕРЕТЬ!!

НЕ МОГЛА!!!

…

Угасло пламя, разошлись ищейки — лишь тогда меня пустили к ней.

Четыре трупа.

Четыре садилось внутрь — четыре и полегло здесь…

Рёв, крик, ужаааас разодрали мою грудь… мозг вскипел едкой кислотой, пуская больные пузыри.

Умерла…

Мою Шаен убили…

И неважно уже за что, кто… Я — ВИНОВАТА! Она мне доверилась — а я не смогла ее уберечь. НЕ СМОГЛА!!!

Рассудок поплыл, оставив в сознании лишь один факт: ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ.

* * *

Не знаю, почему меня несет к нему.

Или знаю?

Всё просто…

…мне больше не с кем это обсудить. МОЕ ГОРЕ ИЗЛИТЬ!

Не с кем, со знающим, понимающим, поделиться…

Ни для кого из близких мне людей, Шаен не была важна, ничего того, что вызвала у меня, не было в их сердцах

— обычный, простой, ничем не запоминающийся человек, такой же работник "Ириса", как и несколько сотен здесь, вот кем она им была…

А для меня — ДРУГ. Друг, коих оччччень мало…

… Тимур, я мчу к Тимуру выплакаться, излить душу

… и получить хоть капельку прощения за свою вину.

Знаю, понимаю! Я ничего не сделала такого, что могло бы вызвать ее разоблачение… или смерть.

Но от этого не легче. Не легче!

Все время кажется, что что-то я упустила, что могла что-то большее…

… могла этого не допустить.

Тимур

— он последняя связь, напоминание о ней.

Он единственный знал ее… так хорошо (да! мало — но… достаточно!!!)

чтобы запомнить навеки….

… иду, иду, иду к своему палачу и милостивцу за прощением, иду.

* * *

Робкий стук в дверь.

— Тим, к тебе можно?

— О, Лера? Да, конечно. А что там за кипишь наверху? А то… — криво улыбнулся, — я тут закрутился, все никак не выберусь разузнать.

— Так ты еще не слышал? — (глупый вопрос, но это максимум… на что я сейчас способна).

(вмиг стал серьезным Авдеев — волнение смело веселье)

Тяжело сглотнула я.

Глубокий вдох — но едва решилась издать звук, выдавить из себя жуткие слова, как вдруг рыкнула дверь.

Нарочно игнорирую. Не оборачиваюсь. Не реагирую. НЕ СЛЫШУ, в конце концов.

… отказываюсь отвлекаться сейчас на что-либо…

Взгляд упорно прикипел к Тиму.

— Шаен погибла.

… ее вертолет взорвали.

(и будто кто волной его окатил, будто кто жидким азотом обдал,

ужас вмиг вытиснул кровь из сосудов- посинел, побледнел Тимур, глаза округлились от шока)

(тяжело сглотнул;

взгляд невольно упал куда-то вниз, уткнулся в пол, бессмысленно теряясь в размышлениях)

Заблестели, заблестели глаза, и губы болезненно сжались, запрещая отчаянному стону вырваться наружу.

— Тим, она мертва… — казалось, это уже я прошептала себе — дабы втолковать, вдолбить, осознать наконец-то правду!

шаг ближе, несмело коснулась его плеча.

Вздрогнул, отпрянул в сторону.

Тут же выстрелил взглядом в глаза.

Слезы, слезы дрожали на его ресницах, боясь сорваться вниз.

— Я ее любил. Больше жизни любил…, - (тихий шепот, могильным голосом) —

ВСЕГДА любил…

и сейчас люблю…

Я не хотел признаваться… даже самому себе, что это так,

… что существую с тех пор…. как она ушла… лишь одной мечтой — увидеть ее снова, обнять…

Сбылось?

И что?

О ГОСПОДИ! она даже созналась мне в своих чувствах!!

Зачем они так со мной?

Эту ночь… эту ночь я провел с женщиной, которую боготворю…

И теперь… теперь — она мертва.

Застонала, запищала у дверях…

(резко обернулась я на звук)

— Юля? — только теперь мне дошло, кто это был, наш… невольный слушатель.

* * *

(Лера)

— Юля! Юленька! Подожди!

— Отвали от меня!! — нервно дернулась, вырывая свой локоть из моих рук. — Я не хочу с тобой разговаривать!

Рывок — и побежала прочь.

Замерла я.

(больно вдруг так стало в душе, запекло в груди, под сердцем…

меня, меня обвиняют в том, что я жалею, страдаю из-за гибели своего друга!!!

ДА ПРОПАДИ ВЫ ВСЕ ПРОПАДОМ… за такие слова…)

— Да!

Да, Юля!

Шаен мне была очень дорога! ОЧЕНЬ! — вдруг зарычала ей в спину.

(застыла та; резко обернулась…

… колкий взгляд в глаза, глотая слезы)

— Но она — мертва. И винить, запрещать мне страдать по ней, — это бесчеловечно!

(тут же продолжила я)

— Ну, валяй тогда! Раз она тебе важнее!

Валяй!

Жалей, страдай, сколько хочешь!

А Я ЕЕ — НЕНАВИЖУ!!!!!!

* * *

— СУКА, ты что натворил???

— Стах! Стах, прошу, отстать. Отпусти его!

— Я спрашиваю, урод паршивый, почему Юля вся в истерике?

— Отвали! — гневно дернулся, вырвался Тимур из его хватки.

Резко пнул, освобождая себе проход — и тут же выскочил долой из кабинета.

…

Кинулась я за ним.

Кинулась — да тщетно: след уже простыл.

Ищу, ищу — заглядываю в каждую комнату.

Нет Тима…

…

— Тимур! Молю, открой! Авдеев! Прошу!

Мне тоже больно!

Не надо!!!

— Уходи, Лера.

ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!!!!!

Резко стукнула ногой со всей дури в дверь — запищало полотно на петлях, зарычало, зашаталось.

Замерла, замерла, растерялась я от увиденной картины. Оторопела.

Буквально секунда — и тут же кинулась к нему.

Жадный удар — и выбила пистолет из его рук.

(невольный выстрел в ноги)

— ТЫ НЕ СДЕЛАЕШЬ ЭТО! УБЛЮДОК! НЕТ!

Я ТЕБЯ НЕ ОТПУЩУ!!!!!

Мне тоже без нее… плохо!!

… останься хоть ты со мной!!!!