Ольга Резниченко - Черта

(зарыдала, уткнулась своим сопливым носом ему в шею, обняла…

… завыла на всю глотку, давясь болью)

— Я тоже ее люблю…

* * *

Наша семья отныне разделилась на два лагеря.

И кто прав? Кто виноват?

По-моему, обе стороны при правде.

Невольно слезы наворачиваются на глаза.

Я должна заткнуть свои чувства… далеко-подальше и лгать, чтобы не рушить прежний уклад своей жизни….

… или же быть изгнанной Юлей, Стахом, как гнусный предатель.

Света пыталась держать нейтралитет.

Но разве можно это так называть,

… когда при появлении Юли — со мной резко перестают разговаривать?

Ей больно. Ее предали.

Понимаю…

А у меня — друг погиб!! УБИЛИ!!!!!!!!!

…

Один Филатов был моей поддержкой — не сойти с ума от этих всех интриг.

Тимур замкнулся в себе — и больше ни с кем не разговаривает.

И не факт, не факт что с утра…, однажды, я не найду его с пулей в голове…

Чертовая жизнь!

Как вихрь, как ураган, ворвалась в наши будни Шаен — и камня на камне не оставила, всё разбила, разгромила вдребезги…

Но я ее люблю. Очень люблю…. и так будет всегда…

… как бы за это меня другие не ненавидели.

* * *

Новое дело.

Почти вся наша группа в деле.

Юля будет связистом, среди Ведущих.

Аристарх меня попросту игнорирует.

А значит, нервных стычек на почве прежних разногласий — будет меньше.

…

И еще… тот факт, что Венцов во всем поддержал Еременко — еще не значит, что они сошлись и вновь вместе;

Нет…

теперь каждый из этого чертового треугольника остался в одиночестве,

… испепеляясь жарким прошлым

и болезненным будущим…

* * *

(Стах)

— Ребята, смотрите в оба. Северные, Тигры, Жуки. Кто угодно может стать проблемой перед нами, но эта конференция… любой ценой должна пройти успешно. Ни что не должно ей помешать.

Увы, это — последний наш шанс. И так, группа давно уж скатилась из рядов "Элитных" в "сомнительные".

Провалим и это задание — …

…и тогда уж выдумывайте себе надгробные эпитафии.

Ладно…

С Богом!

… по местам.

* * *

(Лера)

Гости стали постепенно заполнять зал…

До торжественной речи оставалось меньше часа…

…

Самой большой вероятностью среди попыток сорвать предстоящее дело — это убийство губернатора прямо посреди его выступления, в прямом эфире, перед прессой. Какой эпатаж! Шок! Прямой удар по политической базе и финансовым ресурсам "Ириса"!

… пиковый, самый напряженный момент уже не за горами. Страсти накаляются, нервы тонкой струной натягиваются на грифе сознания…

Глубже дышать, и пытаться свои мысли сохранять ясными и непредубежденными.

Страшно?

Да…

Хоть и понимаю, что это дело — самое безопасное, "светлое", задание из тех, что выпадало на мою судьбу прежде, здесь, на Черном фронте,

но, тем не менее…. какая-то непонятливая тревога сидит в сердце и шепчет, коварным змеем ропщет о чем-то страшном, ужасном,

… что ожидает всех нас здесь, сегодня…

Может, я просто, себя сильно накручиваю? Ищу подводные камни там, где ровное, песчаное дно?

Не знаю…

Пока ничего необычного или подозрительного не наблюдалось…

— Ким? — от неожиданности невольно подпрыгнула на месте.

Застыл, замер, удивленный.

(молчит)

— Привет, — несмело прошептала я, пытаясь прожевать шок;

кривая улыбка навстречу.

Вдруг схватил меня за руку и тут же грубо, дерзко потащил за собой, от посторонних взглядов, из зала вон,

… прижал к стене.

— Что ты здесь делаешь?? — прорычал гневно в лицо.

— К-как что? — (чуть не поперхнулась собственной слюной), — М-мы, мы — сопровождающие основной группы охраны губернатора.

Ай, Ким, отпусти руку. Ты мне больно делаешь!

— Лера, марш отсюда!

— Да отпусти, говорю!! — нервно дернулась я, вырвалась из его хватки

(невольно потерла свое запястье, прогоняя зуд и боль).

Обиженно взглянула в глаза. — Что происходит?

— Пожалуйста, покинь это здание… немедленно!

Черт!

(тяжело сглотнула: понимаю к чему ведет,

н-но…)

— Прости…. не могу.

(шумный вздох, промолчал, взгляд опустил в пол)

— Ким…

— Лера. Если ты сама не уйдешь, я тебя насильно вынесу…

— Ты же знаешь, что я не могу. Здесь все мои, и без них…

— Лера!

— Что Лера?

(невольно запищала я от возмущения и боли,

пытаюсь мыслить трезво)

Так или иначе, этот момент когда-нибудь, бы… да настал.

Мы по разные стороны баррикады. И пора было давно уже с этим смириться.

— Просто, покинь здание, прежде чем губернатор начнет свою речь…

— Нет, Ким. Хватит, — раздраженно скривилась, отвела взгляд в сторону (нарочно не смотрю в лицо). — Я ценю твою заботу, но… если погибать "ирисовцам", то только всем вместе.

— Лера…

Едва попыталась собрать силы на новую тираду, слова… как

вдруг, вдруг… словно взрыв в сознании — промелькнул старый образ,

… болезненный и тяжелый, яркий образ в голове. То, что так желаешь увидеть, но никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах более не дано — не возможно, не реально.

Мираж. Да и только.

Губы невольно дрогнули, и сами… сами прошептали эти слова, еще на грани полоумия и безрассудности.

— Это — ШАЕН???

(невольно обернулся в ту сторону, куда был уставлен мой взгляд; промолчал)

— Н-но… разве?

Рывок, рывок вперед — и уже не слышу, не вижу, не понимаю ничего.

Бегу, бегу туда, где только что мелькнуло мое безумное счастье.

Еще толчок, рывок — распихиваю толпу, рвусь в неизвестность, выискивая мечту.

Нет, нет ее…. нигде.

И вновь скольжу взглядом по кругу, ищу… зацепки.

И вновь мелькнуло ее красное платье.

Бегу, бегу вперед.

За тенью, следом… за грезами.

И снова что-то знакомое, родное мелькнуло рядом.

— ШАЕН! — тут же вскочила в женскую уборную.

Застыл, застыл у зеркала призрак прошлого.

— Шаен… — едва слышно, робко, боязно, позвала я.

Не оборачивается. Стальной хваткой прикипел взгляд к зеркалу — а в нем, к моему отражению.

Молчит.

— Шаен! — шаг ближе…

… рука невольно дрогнула, поднялась верх, желая коснуться ее плеча, но тут же замерла — а вдруг видение исчезнет?

Или я проснусь?

— … ты жива?

(тяжело сглотнула)

— Прошу, не молчи, — не выдержала я.

(только теперь заметила здесь лишнего человека — рыкнула дверь кабинки;

минуты, тягучие минуты, пока девушка подплыла к умывальнику…

… помыть руки, поправить челку,

подкрасить губы

… и лишь затем, неспешно, все так же вальяжно и самовлюбленно, пройтись к двери и наконец-то покинуть комнату)

(глубокий вдох)

— Прости, Лера, — (ее голос… такой родной, и любимый голос полосонул сердце, разорвав плоть до крови — запекла, зашипела обида, давясь бурой пеной боли) —

Я иначе не могла.

(молчу, молчу, внимаю дорогому звуку)

— … не могла тебя предупредить,

Твоя реакция, твоя и Тимура — это было единственным стопроцентным подвохом… или алиби, только так они могли поверить в мою смерть, только так я смогла бы покончить со всем этим…

(слезы, слезы навернулись на глаза, по пути вгрызаюсь солеными реками в душу, раздирая, распекая всё в груди до белого коленья)

— Мы едва с ума не сошли…

(резкий разворот, взгляд в глаза)

— Прости…

(тягучая пауза — из всех обид… и гадких слов желала выбрать я правильное и нужное)

— И как долго бы ты всё это скрывала?

Судя по реакции Кима, вы и не думали, что наша группа будет на этом деле? Не ради меня ты здесь?

— Не думали…

— Так как долго ты… бы?

— Лера…, - (скривилась от боли)

— Что ЛЕРА??? — (и понеслась! сорвали мой стоп кран; шаг навстречу) — Ладно, пусть я! Пусть! Кто я тебе? Так, вещь, которую ты бездушно использовала. Использовала и выбросила…

Но Тимур? Тим…

Зачем ты так с ним поступила?

— Лера…

— Так нельзя. НЕЛЬЗЯ растаптывать чужие души! НЕЛЬЗЯ!

— Я ради себя это сделала.

— Он же тебя любит. Больше жизни любит… а ты…

— У него теперь есть Юля.

(нервически расхохоталась я)

— Ююююля?

Ну, спасибо.

Не без твоей помощи… они разошлись.

Не без твоей помощи Тимур со всем покончил.

Скажи мне честно, ты переспала с ним…

… только из-за того, чтобы добраться до главного компьютера?

(резко отвернулась, пряча свои слезы)

— Нет. Нет, конечно.

— А что тогда, черт дери, что всё это было? Зачем ему растоптала сердце?

Ты вернула его к чувствам, расковыряла старые раны, чтобы на следующий день оповестить о своей смерти?

Ты, ты в такой способ, решила его добить?

Отомстить?

(тяжело сглотнула)

— Лера.

Все не так просто, как кажется…

— Да я уж догадалась!

Но… что бы там у вас прежде не случилось, Тимур не заслуживает такого отношения. Никто не заслуживает, чтобы его доводили до попытки самоубийства!

ШАЕН!

(тяжелый писк — и вдруг зарыдала, завыла, пристыжено затыкая себе рот рукою;

болезненно зажмурилась)

— Зачем ты так с нами поступила?

(реву и я)

(глубокий вдох…)

— Я это сделала ради своей дочери, Лера.

— Что?

(разворот, взгляд мне в глаза)

— Да, Лера. У меня есть дочь. И все это я делала только ради нее.

(молчу… молчу, сражаюсь с шоком)

— Три года назад, — (неожиданно продолжала), — мы повстречались с Тимуром, на той чертовой конференции. Любовь, тайные свидания, и неделя форума переросла в два месяца пылких отношений.

… пока однажды я не поняла, что беременна.

Я не могла позволить "Ирису" убить моего ребенка. Не могла позволить им насильно сделать мне аборт. НЕ МОГЛА!

… Понимаешь?

И я всё, всех бросила, не сказав ни слова.

Убежала к Жукам, тогдашнему новому моему другу, Киму.

— Авдеев так и не знает про ребенка?

— Нет. Не знает, и, надеюсь, что никогда не узнает.

Прошу… Лера.

— Н-но… так же нельзя…

… девочке нужен отец!

— Я знаю. И он у нее есть. Это — Ким.

— Как Ким? — (от шока едва смогла выдавить мысли в звук)

— Не переживай. Нас с Кимом ничего не связывает, кроме как дружеские отношения.

Но для дочери моей — … он вместо отца.

(нервно скривилась)

— Но это же… — бред!!

(промолчала Шаен)

(невольно уткнулась я взглядом в пол; секунды размышлений)

— Я расскажу Тимуру, что ты жива. Хочешь ты этого, или нет. Я не хочу однажды найти его труп с вышибленными мозгами…, да еще и ради той, которая и на грамм этого не заслуживает.

(шумно, болезненно вздохнула, простонала та)

— Хватит мне и всего того, что мы успели пережить из-за тебя.

(резкий разворот, шаги на выход)

— Лера!

(застыла я у дверях; холодный, колкий взгляд через плечо,