Юлия Резник - Чертов Либман-Сакс

— Открой дверь.

Короткий приказ мужчины вывел Любу из состояния шока. Обогнув по дуге Ставра с Дашкой на руках, та буквально побежала к двери, открыла ее резко, так, что та с глухим стуком ударилась о деревянную обшивку дома, и отступила в сторону.

— Разложи диван.

Люба кивнула и побежала выполнять своеобразную просьбу-приказ. По дороге ударилась ногой о тумбу, но даже не почувствовала это. Судорожным движением дернула раздвижной механизм. Метнулась к комоду, где достала простынь и подушку с одеялом. Ставр медленно сгрузил свою ношу на приготовленную постель и отступил.

— Что случилось? — задал он вполне резонный вопрос, набирая номер скорой.

— Подралась…

— Подралась?! Да на тебе места живого нет! Тебя просто избили… Жестоко избили! — Взгляд Любы метнулся вниз и застыл на разодранных шортах. До нее как-то сразу дошло, что, по всей видимости, дело не ограничилось избиением. — Даша… — выдохнула она.

— Не получается дозвониться в скорую. Чертовы горы. Стоит случиться грозе, и связь просто испаряется!

— Не надо…

— Я попытаюсь вызвать неотложку по рации…

— НЕ НАДО! — заорала Даша. Откуда у нее взялись силы на этот крик, не понимали ни Люба, ни Ставр. — Я в порядке. Ничего не сломано. Отлежусь немного, и пойду. Не впервой.

Взрослые молчали, не вполне понимая, что тут можно было сказать.

— Нужно все зафиксировать хотя бы для того, чтобы наказать того, кто это сделал, — тихо заметил Ставр, привычное спокойствие которого подверглось сейчас суровому испытанию. Дашка же зло на него глянула и, отвернувшись к спинке дивана, пробубнила:

— Наказать… Тебя, что, заразила наивность директора кинофестиваля? Забудь.

— Даша…

— Не хочу ничего больше слышать, — раздельно, чуть ли не по слогам, произнесла девочка, так и не повернувшись к ним разбитым лицом.

Было больно. И этот чертов старик даже не стал давать ей обезболивающее! Видите ли, это может помешать диагностике! Можно подумать, она и так не знала, что с ней случилось… Утешало, и даже немного притупляло боль только одно — ласковые руки, которые без остановки нежно гладили ее по стриженной голове. Это было волшебно. Может быть, Люба — добрая фея?

— Все. Я так больше не могу. Пей эти чертовы таблетки. А ты… — хмурый взгляд в сторону женщины, — поешь, наконец, а?

Даша приподнялась, закинула в рот две таблетки обезболивающего и жадно запила их водой. В голове немного кружилось. Люба внимательно за ней наблюдала.

— Даша, если тебя изнасиловали, то нужно срочно принять меры, хотя бы медицинского характера…

— Меня никто не насиловал!

— … по недопущению беременности, или распространения болезней… — не обращая внимания на слова девочки, продолжала она.

— Никто меня не насиловал! Кишка тонка…

Даша абсолютно не лукавила. Пьяный шоферюга, подвозивший ее до базы некоторое время назад, и подвернувшийся ей вчерашней ночью в одной забегаловке, не понимал, почему Дашке так резко опротивела его компания. Конечно, куда ему было понять? Он-то себя мачо мнил и красавцем. А ее… Даже за человека не считал. Тем более непонятным для него был Дашин отказ от секса. Он догнал ее в подворотне. Затолкал в свою колымагу и вывез на трассу. Девочке удалось выскочить, когда водила остановился. Леса она не боялась. А до базы Ставра было рукой подать. Но грузный мужик неожиданно оказался достаточно ловким парнем. Он догнал Дашку и стал избивать, разозленный погоней и алкоголем. Впрочем, точно так же, как девочка недооценила мужчину, он недооценил и ее саму. Она умела за себя постоять. А кто из детдомовских не умеет? Даша сумела отбиться, шандарахнув обидчика по голове вовремя подвернувшейся под руку бутылкой. Спасибо нерадивым людям, которые, несмотря на просьбы беречь природу, загаживали прилегающие к трассе участки леса отходами своей жизнедеятельности. Иногда и такое свинство оборачивается чем-то хорошим. Ну, кто бы мог подумать?

Измотанная ночными событиями, девочка уснула, едва только таблетки подействовали. Люба смотрела на запавшие Дашкины щеки с запекшейся кровью на одной и приличным синяком на другой, и едва не плакала.

— Ну, все, все, Люб… Пойдем. Хоть чая выпьешь…

Ставр не мог равнодушно наблюдать за ее тревогой. Но и как помочь, не знал.

— Нужно найти того, кто это сделал. И заявить в полицию, — твердо сказала женщина. Ставр замолк на мгновение, взял Любу за руку и ненавязчиво потянул в сторону кухни. Плотно прикрыл за ними дверь.

— Боюсь, что ничего не получится.

— Почему?

— Дашка в жизни не расскажет, кто это был. Но, даже если бы она свидетельствовала против… Люб, ей никто не поверит. Его слово, против ее. Понимаешь?

Она глянула на него… Давно он не видел такого взгляда у Любы. Вот же… Дашка! Будь она неладна.

— Да… — произнесла неуверенно. — Наверное, ты прав. Прав… я ведь не такая уж наивная! И все понимаю… Только одного не возьму в толк — почему жизнь такая несправедливая? Почему?! За что ей это все? Ведь с пелёнок не видела ничего хорошего. Не могла заслужить…

Ставр не знал, что ответить. Несправедливость правила миром.

— Это время такое ужасное?! Или… страна? Почему все так, Ставр? Почему всякие твари процветают и пышут здоровьем, а люди, которые не сделали ничего плохого, болеют, страдают, уходят навсегда?! — между тем продолжала Люба, с надеждой глядя на мужчину. Неужели действительно ждала от него ответа на свой непростой вопрос?

— Я не знаю, почему так случается, — развел руками Ставр. — Помнишь, как у Берджеса в «Заводном апельсине»: «Разве история человечества — не о борьбе маленьких смелых «я» против несправедливости сильных мира сего?»

— Помню… Знаешь, мне никогда не приходилось драться. Даже просто смотреть на драку мне всегда было неприятно. Именно поэтому я так не люблю фильмы, содержащие сцены насилия… Я против него в любых проявлениях. Но… Ставр, я бы, наверное, не удержалась, и, если бы это было в моих силах, я на полном серьезе убила бы этого нелюдя… — Дрожащий голос Любы оборвался. Она просто не смогла договорить, переполненная эмоциями. Ставр обнял ее, прижал крепко к себе, поцеловав в макушку.

— Я бы не дал.

— Что не дал? — прошептала женщина, откинув голову, чтобы заглянуть любимому в глаза.

— Не дал бы я тебе никого убивать.

То, что Ставр хотел сказать, дошло как-то сразу. Даже то, что так и осталось невысказанным. Он бы не дал, да… Он бы сделал все сам, за нее. Пошел бы на все, если бы Любе это было действительно нужно. Даже ее родители вряд ли могли похвастаться такой абсолютной преданностью, что уж говорить о ком-то другом?

— Я люблю тебя, Ставр Ставший. За это еще сильней. — Она знала, что мужчина вряд ли что-то ответит. Поэтому его молчание Любу нисколько не расстроило. Скорее, даже доставило удовольствие тем фактом, что она настолько хорошо научилась его понимать.

— Нам все-таки нужно вызвать врача, — сказал мужчина после долгого-долгого молчания.

— Хорошо… Я позвоню в скорую.

— Не нужно. Это криминал… Сообщение о случившемся сразу же направят в полицию. А общение с ментами вряд ли порадует Дашку. Сама понимаешь.

— Тогда что же делать?

— Есть у меня один вариант…

Знакомый военный хирург подъехал по-военному точно — через обещанные полтора часа. Мог бы и раньше, но до города, в котором он жил, было не близко.

— Ну, что тут у тебя, Яныч?

— Проходи…

Виктор Степанович быстро осмотрел недовольную Дашку, которую все же пришлось растолкать. По-деловому кивнул, и что-то быстро застрочил в маленьком блокноте.

— Хорошо тебя отметелили… — заметил между прочим, — жить, впрочем, будешь.

За спиной шумно выдохнула Любовь, вызвав своим появлением живейший интерес мужчины.

— Есть что-нибудь серьезное?

— Ты ж понимаешь… без УЗИ и анализов утверждать, что все хорошо, не могу, но первичный осмотр чего-либо катастрофического не выявил. Многочисленные гематомы, ушибы, ссадины. В общем, до свадьбы заживет. Здесь я выписал рецепт — купите в аптеке.

Ставр кивнул, наблюдая за тем, как старый приятель собирает свой чемоданчик.

— Пойдем, Яныч… Проводишь меня.

Выйдя на веранду, мужчина закурил.

— С девчонкой на первый взгляд все нормально.

— На первый взгляд? — вскинул бровь Ставр.

— Я бы посоветовал тебе обратить внимание на ее психологическое состояние. Она ненормально спокойно восприняла ситуацию. Вот сколько ей лет?

— Четырнадцать.

— Так я и думал… Ну и, что? Тебя ничего не насторожило в реакции четырнадцатилетней девочки на произошедший с ней ужас?

— Она детдомовка… Бывалая такая деваха. Привыкшая.

Виктор Степанович ничего не ответил. Он жевал фильтр сигареты и просто смотрел вдаль.

— Черте что в этой жизни творится. Все просрали… Все! — Наконец выдал он.

— Мы ей поможем, — зачем-то пообещал Ставр. Наверное, не было ничего хуже, когда военные разочаровывались в государстве, которое защищали. В том числе и ценой собственной жизни.

— Всем не помочь…

— Можно начать с малого.

— И давно ты философом стал? — поинтересовался приятель, отбрасывая бычок в сторону.

— А чем мне еще на покое заниматься? Только и остается, что размышлять. Не над тем вопросом, так над другим.

— Спасать нужно этих детей. Спасать. — Добавил раздельно, по слогам и, не прощаясь, спустился со ступеней. — Пойдем, Яныч, купишь девчонке медикаментов. Да следи за ней, как следует. Если температура поднимется, или рвота начнется — сразу звони.

Ставр опять скупо кивнул.

— Ты иди, а я Любу предупрежу, что отъеду в аптеку.

— Угу… Любу предупредит он… А где раздают таких Люб, не подскажешь?

— А тебе-то что? У тебя Танька есть.

— И то правда, — ухмыльнулся доктор. — Двадцать пять лет совместной жизни скоро будем отмечать. Может, усыновить кого-то к этой дате? Свои-то уже все разъехались… Сидим с ней в четырех стенах теперь и друг на друга смотрим. А так, может, поможем кому… — задумчиво бормотал мужчина, идя через двор к машине. — В общем, звони, если что, — добавил напоследок и тронулся с места.

Ставр вернулся в дом, объяснил Любе, что ненадолго отлучится в аптеку, и тоже уехал. О том, что в их сельской аптеке может и не быть нужных препаратов, задумался уже, в нее заходя. Перед ним в очереди стояли древняя бабулька и здоровенный мордатый мужик. Пожилая женщина сложила сдачу в кошелек и отошла от окошка, к которому тут же склонился громила.

— Это кто ж тебя так разукрасил, Петька? — Послышалось из глубины помещения — провизор, по всей видимости, был знаком с новым посетителем. Впрочем, ничего удивительного для Ставра в этом не было. Здесь вообще все друг друга знали.

— Не твое дело, Ромашкина, — буркнул тот. — Дай мне что-нибудь от головы. Болит, сил нет.

— Пить меньше надо, — смеющимся голосом заметила женщина, наклоняясь к ящичкам, в которых хранились лекарства.

— Тебя забыл спросить…

Мужик быстро расплатился и, развернувшись, пошел к выходу. Ставр проводил его внимательным взглядом, быстро купил все, указанное в рецепте Виктора, и в том же темпе вышел из обветшалого здания аптеки. Он нагнал недочеловека на трассе. Подрезал его раздолбанную газель, вынуждая того резко ударить по тормозам.

— Ты че, мужик, озверел, что ли? — Вместо ответа кулаком прямо по зубам. Эта сволочь давно нарывалась. Еще когда Ставр узнал о том, что это именно он подвозил Дашку по первой. Чем та расплачивалась, было и дураку понятно. А Ставр кретинизмом не страдал.

— Эй… — попытался было что-то сказать изверг, но следующий удар не дал ему закончить начатое.

Ставр бил его жестоко, не жалея, как сам шоферюга недавно бил Дашку. А в том, что это был именно он, Ставший нисколько не сомневался. И его расцарапанная рожа была тому подтверждением.

— Если… я… еще хоть раз… увижу… тебя… возле… девчонки… ты… не жилец. Понятно? — медленно и с расстановкой спросил Ставр, когда противник свалился с ног, не в силах выдерживать обрушившийся на него натиск. В его глазах застыл ужас. Ужас и непонимание. Мужик не мог понять, почему человек на такой крутой тачке вписывался за детдомовку. Он вообще, если честно, не сразу сообразил, что отмутузивший его мужчина имел в виду именно ее.

— Ты меня понял? — встряхнул Ставр водилу.

— Понял… не дурак, — прохрипел тот.

Ставр вытер об себя руки и побрел к машине. То, что сейчас происходило, было совсем не в его правилах. Совсем… Но он нисколько не жалел о содеянном.

В душе была какая-то муть. Предчувствие, которое не давало расслабиться. Он гнал машину на базу, атакуемый миллионом жалящих сигналов, просто кричащих об опасности. Уже на подъезде к комплексу не выдержал — набрал номер Любы. Гудок, еще один… И тишина. Тревога усилилась. Единственное, чем себя успокаивал Ставр, так это мыслью о том, что она просто отключила звук на телефоне, чтобы он не разбудил Дашку.